«Не вижу в монгольских протестах связи с воздействием Запада на Россию»

В канун 2023 года редакция «Стан-Центра» побеседовала с Анастасией Цеденбал – историком-востоковедом, членом Общества друзей Монголии, внучкой легендарного руководителя Монголии (с 1952 по 1984 год) Юмжагийна Цеденбала. «Пристрелочной» темой мы выбрали 100-летие образования Советского Союза, перекинув мостик в сегодняшний и завтрашний дни.

«Самый верный и надёжный друг Советского Союза»

– Уважаемая Анастасия, только что мир отметил важную историческую юбилейную дату – столетие СССР. Как вам видится эта эпоха?

– Жизнь Союза была практически равна средней продолжительности жизни советского человека. Есть в этом что-то символическое… Жаль, что проект социалистического государства не был реализован, и СССР не дожил до векового юбилея, но надо признать, что в целом проект был, конечно, утопическим.

– Почему?

– Изначально социалистические идеи возникли в Западной Европе ещё в XVI-XVII веках. Учение Карла Маркса и Фридриха Энгельса, книги которых были практически настольными для многих видных коммунистов XX века, включая моего деда, также вышло из европейских недр. Тем не менее движимая массами пролетариата революционная энергия почти не пошла в западном направлении и нашла благодатную почву на востоке европейского континента и далее на просторах Азии. Видным представителем коммунистических держав в течение семи десятилетий была Монголия.

– Какие плюсы были для СССР от сотрудничества с Монголией и Монголии для СССР? Что это давало в плане геополитики того времени?

– Для Монголии СССР был старшим братом-защитником. На уровне геополитики Монголии, прежде всего, была нужна защита от тотального влияния южного соседа. Исторически отношения Монголии и Китая были непростыми. В XIII веке монголы завоевали большую часть современного Китая и основали династию Юань. И хотя она просуществовала недолго, всего столетие, но это была первая правящая династия некитайского происхождения, которая правила всем Китаем. С конца XVII до начала XX века Монголия управлялась китайской династией Цин. Укрепить свою независимость после падения Цин и создать в 1924 году независимую Монгольскую Народную Республику монголы смогли благодаря поддержке сначала Российской империи, а затем – Советского Союза. Кстати, 29 декабря Монголия отметила важную дату – государственный праздник День независимости от цинского Китая в 1911 году. Поэтому у монголов есть историческая благодарность северному соседу за поддержку и помощь в восстановлении суверенитета.

Таким образом, для СССР Монголия была не просто политическим союзником, но важным геополитическим буфером во всей Восточной Азии. Непростая геополитическая карта этого региона в середине – второй половине прошлого века выглядела примерно так: зависимые от США Южная Корея и Япония, плюс Тайвань. Сложный Китай – несмотря на коммунистический строй, говорить об общей союзнической оси коммунизма двух гигантов, СССР и Китая, на постоянной основе не приходилось, отношения были непростыми. Также была достаточно закрытая от всего мира Северная Корея, которая очень зависела от Китая и советско-китайских отношений. Поэтому в этом регионе Монголия была самым верным и надёжным другом Советского Союза.

– Дайте, пожалуйста, оценку вклада СССР в цивилизационное развитие монгольского народа.

– Вклад СССР в развитие Монголии в советский период был огромным и затрагивал все аспекты развития государства – политический, военный, экономический, социальный и культурный. Закладывалось сотрудничество на многие десятилетия, не на одно поколение. Я не беру в расчёт огромное влияние на внутриполитические процессы и расстановки сил, а отмечу гуманитарный аспект, потому что именно вложения в социальный фонд, в конечном счёте – в человека, показывают истинное лицо государства и конкретного правителя.

– Что собой представляла Монголия первой половине XX века?

– Тогда в Монголии была очень низкая продолжительность жизни населения, высокая детская смертность, распространены болезни, от которых не было лечения. По социально-экономическому укладу это был, по сути, феодализм с соответственно низким уровнем образования и медицины. Образование и здравоохранение тесным образом были переплетены с религией, и во многом именно монастыри были центрами и обучения и лечения. Мой дед рос в обычной скотоводческой семье в степях северо-западной Монголии. Когда в семье случалась болезнь, они ехали за ламой (а иногда за шаманом) в ближайший монастырь. Также в монастыри посылали детей получать образование. Я лично общалась с медиками, которые приезжали в середине XX столетия в Монголию, не только в столицу, но и в аймаки (регионы), чтобы проводить вакцинацию и лечить местных жителей. И это был важный шаг к становлению долгосрочного сотрудничества СССР и Монголии. При советской поддержке и по советским лекалам (но, безусловно, с учетом местной специфики и культуры) с участием широкого спектра советских специалистов строился жилой фонд, роддома, детские сады, школы, дома культуры, театры, библиотеки, высшие учебные заведения. В Монголию ежегодно приезжали сотни учителей, инженеров, медиков из Советского Союза. У меня есть знакомые, которые детские годы провели в Монголии.

Вообще, история порой удивительным образом переплетается. В 1980-е годы в Монголии несколько лет был в командировке нынешний глава Херсонской области Владимир Сальдо. Примерно в эти же годы там жил с родителями и Владимир Зеленский, его отец также находился там в командировке. Уже в XXI веке, находясь в Монголии, я посещала детские сады в самых мелких административных единицах – сомонах, и могу сказать, что это достойный уровень, порой не ниже московского. Всё, что касалось социальной сферы, неофициально, а затем под патронажем созданного ею Детского фонда Монголии, курировала моя бабушка Анастасия Ивановна Цеденбал-Филатова. Из-за низкого уровня медицины в Монголии в 40-х годах она потеряла первого ребенка, и этот страх и забота о детях были десятилетиями лейтмотивом её бурной деятельности.

– Известен вклад монгольского народа в Победу над фашизмом…

– Совершенно верно, и начато это было со сплочения советских и монгольских войск на Халхин-голе в 1939 году, где был дан решительный отпор японцам, благодаря чему они не решились в те годы начинать войну против Советского Союза, и мы были спасены от военных действий на два фронта. В период Великой Отечественной войны небольшая и небогатая Монголия собирала средства для Красной армии всей страной. Дух солидарности и верности проявился уже 22 июня 1941 года, когда Монголия официально поддержала и встала на сторону СССР в войне. Страна перешла на военные рельсы и трудилась сверхурочно, без выходных и отпусков. Всей страной монголы собирали помощь фронту – в специально созданный для этого фонд простые граждане сдавали тёплую одежду, драгоценности, деньги, лошадей. Тонны и тонны материальных средств, продовольствия. Монгольские женщины объединялись и изготавливали тёплые вещи для советских солдат. Многие граждане сдавали кровь. Регулярно шли из Монголии на фронт поезда с этой помощью – в каждом эшелоне были десятки и сотни вагонов. В составе одного из таких эшелонов ездил на Западный фронт и мой дед. За годы войны Монголия поставила Союзу 500 тысяч лошадей и полмиллиона тонн мяса. На деньги монгольских граждан была сформирована танковая бригада из нескольких десятков танков и авиаэскадрилья. В память о помощи монголов в период Великой Отечественной войны несколько лет назад на Поклонной горе в Москве открыли монумент «По дорогам войны».

«Россия сейчас не играет в Монголии большой геополитической роли»

– А что сегодня русского осталось в Монголии? В экономической сфере, например.

– Практически ничего, к сожалению. Совместные предприятия Россия продала монгольской стороне, сейчас осталась ещё Улан-Баторская железная дорога, которой примерно в равных долях владеют два государства. Но она уже не монополист – в последние годы появляются новые железнодорожные компании со своими ж/д полотнами. Объём товарооборота между Россией и Монголией – менее 2 миллиардов долларов, но он растёт из года в год. Несколько лет назад он был около миллиарда долларов. В основном, это наш экспорт нефти и нефтепродуктов, поставки электроэнергии, также продовольственные товары, сельхозсырьё, оборудование и транспортные средства, химпром.

Традиционный монгольский экспорт имел бы хорошие перспективы на российском рынке. Это изделия из кожи и кашемира, мясо и мясопродукты (в Монголии очень хорошая баранина), но должна быть взаимная заинтересованность. Большой преградой являются наши таможенные пошлины. Разговоры об этой проблеме идут много лет. При этом доля России во внешнеторговом обороте Монголии – в районе 10-12%. Для сравнения, доля Китая – более 60%. Основной монгольский экспорт, под 90%, идёт также в Китай. Приведу показательные цифры. По данным ФТС, за 9 месяцев 2021 года товарооборот России и Монголии составил 1,3 млрд долларов, из них наш экспорт – это 1,27 миллиарда долларов, а импорт из Монголии – всего 30 миллионов долларов.

– По вашему мнению, нужна ли сейчас России и СНГ интеграция с Монголией?

– В Монголии много залежей полезных ископаемых. Есть даже нефть. Много железа, золота, меди, каменного угля. Есть молибден, уран, серебро. В период Великой Отечественной войны крайне важна была поставка из Монголии вольфрама, из которого делали снаряды, пробивающие броню немецких танков. Но горнорудная ниша сейчас уже прочно занята нероссийскими игроками. Поэтому видимо заинтересованности у нас нет. Хотя ещё с советских времён у России есть вся геолого-разведывательная информация по основным залежам и месторождениям.

– А нужна ли Монголии интеграция с Россией?

– Монголия всегда открыта для сотрудничества, в том числе с Россией, и может предложить взаимодействие по многим направлениям. Но пока по большей части это взаимодействие основано на экспорте наших нефти, ГСМ и энергоносителей. Но монголы смотрят вперёд, и на перспективу хотели бы снизить такую сильную зависимость от российских ресурсов топлива и энергии. Например, Монголия строит с помощью индийского кредита нефтеперерабатывающий завод и планирует производить свои нефтепродукты. Нефть будет также своя, с месторождения Зуунбаян. Пока это, конечно, будут не очень значительные объёмы, но тенденция, о которой я сказала, очевидна.

– Кстати, почему Монголии нет в Евразийском экономическом союзе?

– Планируется разработать соглашение о свободной торговле между ЕАЭС и Монголией. Но это тоже вопрос не одного года. Бюрократия – процесс длительный. В 2015 году был подписан меморандум о сотрудничестве между Евразийской экономической комиссией и Монголией, с тех пор действует совместная рабочая группа по взаимодействию между ЕЭК и Монголией. Обсуждаются вопросы расширения экономических связей между государствами – членами ЕАЭС и Монголией, в том числе вопросы таможенного регулирования и инфраструктуры, сотрудничество в области промышленности и АПК. Товарооборот ЕАЭС-Монголия пока низкий, 1,5 млрд долларов за 2020 год. В ещё одной региональной международной организации – ШОС – Монголия имеет статус наблюдателя. Пока ей этого достаточно, так как страна придерживается общей позиции внешнеполитической нейтральности.

– А какой взгляд Запада на Монголию в контексте современной геополитики?

– У большого Запада есть, безусловно, экономические и политические интересы в Монголии. Когда Россия во многом ушла с монгольского направления в 1990-е годы, свято место пусто не бывает, – эта ниша быстро заполнилась другими игроками, как в экономике, так и в политике. Для Запада и прежде всего США Монголия нужна как ещё один партнёр-союзник в регионе для сдерживания могущества КНР. Россия сейчас не играет в Монголии большой геополитической роли, как раньше. Отношения, в основном, экономические и, как я показала в цифрах выше, основаны на нашем экспорте в эту страну, а импорт минимален.

«Ожидаю дальнейшего ослабления позиций России в ЦАР»

– В конце 2022 года в Монголии прошли массовые волнения. Чисто ли это монгольские протесты или есть мировая закулиса?

– Мне показалось странным, что волнения пошли в СМИ после передачи китайских данных о монгольском экспорте угля. Якобы в монгольской и китайской таможенной статистике было разночтение в несколько миллионов тонн угля. Я не знаю, насколько можно просто верить этим цифрам. Дальнейшие процессы, что бы ни говорили некоторые эксперты об их стихийности, для меня выглядят достаточно организованными и соответственно срежиссированными. Часть протестующих осталась ночевать на главной площади, в тридцатиградусные морозы. Да и днём минусовые температуры в 12-18 градусов – это не в европейском тепле бастовать. Оперативно были подогнаны автобусы, где протестующие могли погреться. Очень душевно и гуманно. В соцсетях была даже фотография, как протестующий сидит на ступеньках в здании парламента и о чем-то беседует с одним из чиновников.

Дело в том, что политическая система Монголии такова, что в ней нет одного авторитарного игрока, спускающего от себя все нити управления. Таких игроков много, и борьба между ними постоянна. Многие логично стремятся защитить и продвинуть свои экономические интересы, становятся политиками, в частности, депутатами парламента. При этом правительство формируется из членов самого парламента. Получается такой плотный симбиоз законодательной и исполнительной власти. Это неидеальный вариант системы сдержек и противовесов, я думаю, в будущем такая структура будет реформирована.

Поэтому текущая протестная повестка похожа на очередные внутриполитические разборки и соответственно распределение экономических интересов, но при этом внутренние игроки действуют в плотной связке с внешними. Интерес есть у всех, и он очень значительный. Кроме того, протесты продолжаются почти месяц и носят вялотекущий характер. Явно у протестующих нет стремления свергать власть. А вот разобраться с неугодными внутренними силами с помощью нагнетания волны народного гнева – вполне можно.

– Всё-таки, кто и что за этим стоит? Где писался сценарий? Кто режиссёры?

– Фамилии режиссеров надо искать по логике выгодоприобретателей. Сейчас много говорится о вине бывшего президента Халтмаагийна Баттулги и его команды. Его уже вызывали на допрос. При этом Баттулга выступал за ограничение проникновения иностранного капитала в добывающую отрасль. Он был противником передачи под контроль иностранцев одного из крупнейших месторождений меди, а также золота Оюу Толгой. Этим месторождением сейчас на 66% владеет международный гигант «Рио Тинто», 34% – у правительства Монголии. А главным потребителем этой меди (да и в целом продукции «Рио Тинто») является Китай. Поэтому клубок закулисья закрученный. Но внешнее влияние на протесты очевидно.

Кроме того, моё личное впечатление от Баттулги – это человек патриот, ратующий за благосостояние своей страны. Чисто по-человечески мне трудно поверить, чтобы он мог быть в этом замешан. Да и как-то оперативно все решили свалить на него. Вся политика Монголии – это во многом одни и те же лица многие годы, просто они меняют должности. Сегодня просто депутат, через несколько лет такой-то министр, ещё через пару лет – другой министр, и так далее. Например, нынешний президент Ухнаагийн Хурэлсух до этого несколько лет был премьер-министром и ушёл в отставку в 2021 году на фоне очередных протестов. А в июне он уже выиграл президентские выборы. Многие депутаты по много лет занимают свои должности, иногда становясь различными министрами, причём при разных премьерах. Так что это общий котёл, в котором варятся все, и переводить стрелки на одну фигуру, даже если исходить из простой логики – некорректно.

Среди других подозреваемых – бывший и нынешний директора компании, которая обслуживает месторождение, а также ряд бывших премьер-министров. По мне, так «рыло в пуху» может быть у многих, если действительно такая коррупционная схема с углём имела место. Коротким списком из нескольких виновных не обойтись.

– Есть ли в этих волнениях связь с воздействием Запада на Россию?

– Я не вижу каких-то связей, это разные процессы. Можно, наверное, отметить российско-монголо-китайский проект газопровода «Сила Сибири – 2», который пройдёт по территории трех стран, и предположить, что некие внешние игроки хотели бы, чтобы он не был осуществлён. Но даже в этом случае я не вижу каких-то значимых нитей, которые бы связывали этот проект и текущие протесты. К тому же сам Китай пока ещё не дал окончательного решения по этому проекту. В сентябре вице-премьер Александр Новак говорил, что Россия ещё ожидает достижения окончательных договорённостей с КНР.

– Может ли «взорваться» Монголия в 2023 году?

– После смены режима на демократический в Монголии регулярно проходят народные волнения, в редких случаях они заканчиваются серьёзными столкновениями с полицией и жертвами. В данном случае нет заинтересованных лиц для такого «взрыва». Монголия – регион для успешного экономического сотрудничества, и срежиссированность нацелена на то, чтобы разобраться с неугодными, но сохранить внутриполитическую стабильность.

 – Как в целом в Монголии идёт борьба с коррупцией? Удалось ли правительству вывести коррупционеров на чистую воду?

– В Монголии есть агентство по борьбе с коррупцией, которое регулярно выводит на чистую воду, а порой сажает в тюрьму даже высших должностных лиц, включая президентов. При этом впоследствии они могут и успешно возвращаются в политику. Структура, безусловно, нужна, но тем не менее, коррупционеров меньше не становится. Вообще вопрос коррупции во многом – это внутренний выбор. И сколько ни создавай комиссий и законов по борьбе с этим злом, оно будет существовать в разных масштабах. Этого было меньше в тот же советский период, о котором мы говорили (не утверждаю, что этого не было вообще, – природу человека искоренить нельзя, эти качества в людях были всегда, злато и власть – большие испытания для души).

– Ваши прогнозы на 2023 год. Чего ждать для Центральной Азии?

– Я ожидаю дальнейшего ослабления позиций России в этом регионе, усиления позиций Китая и частично США, и в целом перераспределения сфер влияния. На перспективу – появления новых союзов, но и новых конфликтов, как внутренних, так и внешних. Для центральноазиатских государств будет актуален вопрос безопасности южных границ и отношений с Афганистаном.

– Спасибо за беседу!

ДОСЬЕ «СЦ»

Анастасия Цеденбал, историк-востоковед. Окончила МГУ им. М.В. Ломоносова. Работала в сфере международного туризма, затем в избирательной системе. Занимается вопросами выборов и референдумов в мире. Внучка руководителя Монголии второй половины XX века Юмжагийна Цеденбала.