Не скрывай свой стояк приятель
Не скрывай свой стояк приятель
Falls die Wiedergabe nicht in Kürze beginnt, empfehlen wir dir, das Gerät neu zu starten.
Привет, меня зовут Игорь, на ютубе мой ник IgorFOX.
На этом канале мы проверяем различные интернет магазины, и разоблачаем мошенников.
Подписывайся, и ты сохранишь свои деньги!
VK : https://vk.com/igorfoxd
УКРАЛИ АККАУНТ STEAM ЧЕРЕЗ ПОДДЕРЖКУ! КАК У МЕНЯ УКРАЛИ СТИМ, А ПОТОМ Я ЕГО ВОССТАНОВИЛ!
Videos, die du dir ansiehst, werden möglicherweise zum TV-Wiedergabeverlauf hinzugefügt und können sich damit auf deine TV-Empfehlungen auswirken. Melde dich auf einem Computer in YouTube an, um das zu vermeiden.
Bei dem Versuch, Informationen zum Teilen abzurufen, ist ein Fehler aufgetreten. Versuche es bitte später noch einmal.
0:03 / 8:58 • Vollständiges Video ansehen Live
Für weniger Unterbrechungen Anzeigen direkt ansehen
Не скрывай свой стояк, приятель Ярлыки на другие сайты для поиска DuckDuckGo Узнать Больше Если любишь по-настоящему -- всегда получаешь больше!Признайся в любви прямо в МузТорге и получи ... Так чувствуешь все чаще в сентябре, что все мы приближаемся к поре безмерной одинокости души, когда дела всё так же хороши, когда всё так же искренни слова и помыслы, но прежние права, которые ты выдумал в любви к своим друзьям, -- зови их, не зови, звони им -- начинают увядать ... цветом своим белесым. Кого мы помним, кого мы сейчас забываем, чего мы сто'им, чего мы еще не сто'им; вот мы стоим у моря, и облака проплывают, и наши следы затягиваются водою. Галлардо ничего в своей жизни не делал за так. Выгодой могло стать что угодно, ... — Эй, приятель, может, отпустишь меня? Девятнадцать минут до вспышки. Вы можете читать мангу Гинтама часть 61 - 551 Прощайте, Шинсенгуми (вторая часть). Легко и удобно читать читать. Вся манга рунета - Да я тебе не про роли говорил, а про то, как себя подать. Ты оставайся собой, просто не скрывай достоинства. - Может быть, ей суждено быть с другим. - Ой, сколько пафоса. Ей сколько лет? Никто не станет спорить, что «Р» - очень серьёзная и экстремальная буква, напрямую связанная со злостью и страстями, c знаниями, решениями, приказами, с расширением и разрыванием пространства. Подведём итог: Я конечно не прочь чтобы рядом телки были и меня в постели любили, но тот факт что они сперва попытаются не залезть ко мне в постель - а меня со свету сжить как-то настроение не поднимает. - Все просто, Аня. Я спасаю твою мать, ты возвращаешься в мою постель, - говорит он настолько серьезно, что дыхание перехватывает. Просто потому что я вижу. Не шутит. Помогите своей семье и друзьям перешагнуть на Утиную сторону! Защитите свои данные на каждом устройстве. Оставайтесь в безопасности и осведомлёнными, читая наши статьи о конфиденциальности. Перейдите на DuckDuckGo и верните себе свою конфиденциальность! Попробуйте нашу домашнюю страницу, которая никогда не показывает подобные сообщения: Помогите своей семье и друзьям перешагнуть на Утиную сторону! Откройте для себя ярлыки, чтобы перейти к результатам поиска на других сайтах. Оставайтесь в безопасности и осведомлёнными, читая наши статьи о конфиденциальности. Узнайте как защитить вашу конфиденциальность. АУ. Космокиберпорноопера. Сайт проекта: http://mayak.herobo.com/ (арт, видео, доп. материалы) Система Золуса слишком давно и благополучно колонизирована людьми. Дженсен предпочел опасную свободу унылой академической карьере. Но кто же откажется от славы, когда она сама идет в руки? Вот только даже самый продуманный план может дать сбой, а случайная встреча — окончательно вывернуть судьбу наизнанку. Клиент жаждал умереть. Люто. Бешено. За большие, очень большие деньги. У Дженсена случился до неприличия удачный год, но даже по его меркам триста пятьдесят тысяч зартари за заказ звучали фантастически неправдоподобно. Проверку на платежеспособность клиент, как ни странно, прошел: его кодовый айдик в базе контрабиржи значился в списке самых надежных. Покупал он редко, но платил исправно — и щедро. Дженсен в сотый раз взял в руку виртуальный планшет с заявкой: примечания: государственный формат. И швырнул его обратно на стол. Планшет упал с раздражающе натуральным стуком и проехал по столешнице, едва не свалившись за край. Раздерганное на цитаты письмо, крутившееся над столом облаком, отнесло к потолку кабины, словно пух от движения воздуха — новый, перед самым полетом купленный серв слишком буквально отыгрывал физические свойства виртуальных объектов. Эффектно, ничего не скажешь, но Дженсену непрогрессивно захотелось откатить систему к прежней версии. «Государственный формат». Намекнуть яснее невозможно. Клиент явно следил за репортажами с закрытого суда, и неожиданный для всех смертный приговор — давненько их не было — не оставил его равнодушным. Добыть подобную штуку не взялся бы никто. Да и Дженсен бы не взялся — до письма Галлардо. Он выдернул один из тучи плавающих над головой обрывков, исписанных плотным острым почерком — сгенерированным по моде двадцатилетней давности. Пропустил между пальцами. «Обстановка в нашем скромном пристанище как никогда способствует размышлениям о бренности жизни. Понял, что скучаю по тебе, Дженсен. Не мог бы ты изменить свой график и навестить старого друга раньше, чем планировал? Ты единственный, кто…» Дженсен щелчком отправил обрывок обратно к потолку, почесал кожу под еще не обмявшимся, не севшим по руке браслетом серва, взгрустнув о старом, жестко фиксировавшем запястье, и вывел в визуальное поле пульт управления катером. Он никогда не пытался выделить смерть в свое направление: мало приятного работать с суриками-суицидниками, отчаявшимися банкротами, неизлечимыми больными и психами, готовыми сдохнуть, чтобы прославиться. Да и доход, хоть и жирный, не окупал риска. Зато на смерти специализировался Галлардо, ныне известный всей Системе Золуса под своим настоящим именем, которым на свободе почти и не пользовался, — Клайд Пи. Ну или как заключенный КП-2540. В последние годы старик брался только за трэш, от которого у нормального человека случались истерика, недержание, рвота и приступ паники одновременно. Но с нормальными Клайд не работал. Чего там наваришь, на нормальных-то? Дьявол его разберет, рвался Галлардо к миллиарду на счету, пытался заставить весь Золус вспоминать себя с содроганием еще пару веков — или у него просто-напросто наконец погорели предохранители, но Надзор Лиги гонялся за ним прицельно и упорно. И догонялки закончились-таки не в пользу Клайда — взяли его с поличным. Тут ведь главное что? Главное — соблюдать простое правило: ни в коем случае не давать Надзору оснований для ареста. Разумеется, занятие таких, как Клайд — и Дженсен, — ни для кого не является тайной. Только вот знать и иметь возможность предъявить обвинение — к счастью, очень разные вещи в их прекрасном мире, перенасыщенном адвокатами и обществами борьбы за права всего подряд. Но Галлардо правило нарушил, и теперь Дженсен следил, как на иллюминаторах, чересчур старательно прорисованных новым сервом, заслоняя яркий полосатый бок Золуса, растет бурый диск в темных трещинах и багровых вспышках вулканов. Самая граница Красной зоны — радиационных поясов газовой планеты-гиганта, вокруг которой вращалась вся система спутников Лиги и Колоний. Зорг, дохлый каменный шарик — ни атмосферы, ни воды. Радиоактивный ад. Тюрьма. Тюрьма, в которой впервые за тридцать лет должны казнить человека. Провал Галлардо обернулся для Дженсена небывалой удачей. Слухи об афере Дженсена — при условии, что он все рассчитал правильно, — расползутся по всей Системе Золуса. Маленькое дельце с казнью позволит ему поменять статус с привилегированного на эксклюзив на всех контрабиржах. О нем будут болтать в грязных барах самых дальних спутников Внешней зоны и в рафинированных виртсалонах Зеленой — Центральной. И тогда — прицельно и упорно — Надзор начнет гоняться уже за ним. Дженсен откинулся в кресле, невидящим взором буравя растянувшиеся во весь борт оранжево-голубые полосы Золуса. На краю зрительного поля вспыхнула искра — солнце отразилось от крошечной еще отсюда орбитальной станции — тюремного гейта — возродив прежние сомнения. План, только что выглядевший таким ясным и логичным, снова начал казаться идиотским. Нет, в себе Дженсен не сомневался. Но дело было в том, что Галлардо устарел. Галлардо — суперпрофи, Галлардо — легенда бизнеса, Клайд Пи — первый осужденный пожизненно за нелегальное производство сенсограмм. Единственный — пока — контрабандист, по закону обреченный на длинную смерть от лучевой болезни в подземелье радиоактивного, как сраное солнце, Зорга. Устарел еще тогда, когда разгуливал на свободе и сиял в зените славы. Застыл в своих правилах и принципах, громоздких, как его древнее оборудование, запутался в слишком большой свите. Он дал себя поймать. А значит, он может проколоться снова. Клайд отсидел четыре года. Если позволит здоровье, впереди у него еще лет десять вдохновляющего труда по переработке радиоактивной породы в топливо для космолетов. Дженсен зябко повел плечами. Если гребаный Клайд окончательно свихнулся, если он просто ступит — Дженсену грозит та же незавидная участь. Впрочем, все может получиться еще круче. Его просто поджарит охрана Тюрьмы при попытке к бегству. Дженсен загреб ладонью обрывки письма, снова — и снова — складывая из них пазл, выстраивая текст в логическую цепочку. Дешифруя. «Бренность жизни» — смертная казнь? Дотошно-подробные — напрочь Клайду не свойственные — воспоминания о поездке в горы на Земме — точная дата казни? Требование прислать знаменитый зарийский шоколад — «что-нибудь из новых сортов». Здесь все очевидно, так ведь? «Шоколадом» на биржах называли последнее поколение сенсографического оборудования из подпольных лабораторий Сан-Зари. Дженсен же все правильно понял? Не захотел же долбаный Клайд настоящих конфет?! «Конфеты» — включая уникальный, вручную сваренный шоколад и защищенную от тюремных сканеров коробку — обошлись в целое состояние. Виртуальная оболочка кабины подмигнула и сменила дизайн. «Ну, привет!» — подумал Дженсен, пялясь на зависший в воздухе прямо перед носом герб Лиги, перекрещенный поверх двумя лучевыми пушками — ничего не скажешь, у Департамента наказаний творческий подход к логотипам. Бодрый, сочащийся искусственным гостеприимством женский голос искина гейта сообщил Дженсену радостную новость: «Вы приближаетесь к Главному исправительному заведению Лиги Золуса. Ваш допуск действителен только в пределах блока посещений. Пожалуйста, передайте управление своим кораблем навигационной системе станции для проведения стыковки с гейтом». — Да ты все уже забрала, — раздраженно пробормотал Дженсен. Не дождавшись нужной реакции, голос заунывно пошел на повтор: «Вы приближаетесь к Главному исправительному заведению Лиги Золуса. Ваш допуск действителен только в пределах блока посещений…» Дженсен сделал противный, глубокий вдох и неохотно произнес: Голос обрадованно закончил свою мантру и добавил: «Проследите за тем, чтобы оружие и медицинские препараты оставались в корабельном сейфе. Список устройств, признанных оружием, и препаратов, признанных медицинскими, загружен в ваш серв. Добро пожаловать!» Как всегда при подлете к Тюрьме, загнанное неприятное ощущение коротко сдавило ребра: все, теперь не удрать. Оставалось только ждать, пока искин подведет катер к стыковочному узлу. Дженсен плеснул себе крепчайшего твискона из коллекции, собранной по заповедникам на Зинакри, где сырье для него все еще выращивали под солнцем, а не в питательных матах, и приготовился следующий час наблюдать, как Золус в псевдоиллюминаторах превращается в тонкий ломтик, заслоняемый голым каменным боком Зорга. Стоило, наверное, поесть, а не напиваться на голодный желудок, но пищевой синтезатор в катере Дженсен заправлял последний раз на Зойди, так что гостевая бесплатная жрачка для посетителей Тюрьмы оказалась бы очень кстати. Мелькнула дурная мысль воспользоваться напоследок с трудом выстроенной лазейкой в систему гейта и покопаться во внутренней переписке персонала, выяснить-таки имя Смертника, но риск ради риска — это к Клайду, пожалуйста. Если охране удастся проследить паразитный сигнал в непосредственной близости от Тюрьмы, не спасут никакие налаженные связи и официальные визы. Да и какая разница, как его зовут, этого парня. Главное, что его казнь в скором времени должна нефигово так обогатить Дженсена. Сеть, за последние пару месяцев изжевавшая в жидкую кашу крохи информации, просочившейся с суда, так и не раздобыла ничего стоящего. Триумвират Лиги поставил на свой приговор гриф «Не подлежит разглашению». Видать, парень крепко оттянулся напоследок. А впрочем — и на причину казни плевать. Важно только, чтобы запись этой самой казни любой ценой попала в руки Дженсена. При мысли о том, как взвоют конкуренты, когда узнают, кто подрезал редчайшую сенсограмму, в голодном животе екнуло предвкушением. Дженсен встряхнул бутылку твискона, накапал в стакан на полпальца янтарной жидкости и убрал алкоголь в холодильный отсек — в скором времени понадобятся незамутненные мозги. Минут через двадцать на фоне Зорга стало видно гейт: плавно вращающиеся цилиндры, гроздью нанизанные на центральную полую спицу — галерею, ведущую на станцию со стыковочных узлов. От лифтового терминала, едва заметного за цилиндрами, на поверхность спутника тонким пучком тянулись шахты лифтов, исчезая во мраке. Перед самой стыковкой навигатор замедлил ход, складывая ощетинившиеся антенны радиационной защиты, превращая катер из ежа в рыбину. Искин мягко — в аккуратности не откажешь — завел корабль в ячейку причала, и шлюзовые ворота бесшумно сомкнулись. Давление за бортом поднялось до среднеатмосферного, и нервирующий неунывающий голос произнес: «Вы можете покинуть корабль. Следуйте дальнейшим указаниям». Дженсен натянул на лоб капюшон куртки, закинул на плечо заранее приготовленный рюкзак и спустился по трапу. Переходная камера между шлюзом и галереей была настолько маленькой, что даже после двух недель в катере вызывала приступ клаустрофобии. Неотвязный голос тюремного искина, казалось, глумился, выдавая указания: «Пожалуйста, положите багаж на стол сканера. Пожалуйста, встаньте на красную метку. Пожалуйста, откройте регистрационные данные вашего серва». Искин умолк, в гулкой, стерильно-безликой тишине ничего не происходило, но Дженсен знал, что его сканируют. Время тянулось, искин медлил, явно издеваясь. Кажется, раньше процедура занимала меньше времени. Или Дженсен отвык? Липкое ощущение между лопаток, что обратного билета не предусмотрено, точно осталось неизменным. Когда искин вновь заговорил, Дженсен обрадовался ему, как родному. «Шлюз открыт. Пожалуйста, следуйте за красной полосой». В рукаве закрытой галереи, по полу которого пролегла режущая глаз красная дорожка, не наблюдалось никаких демонстрационных экранов с красотами окружающего космоса, как в роскошных космопортах спутников Зеленой зоны, да и понатыканные слишком часто шлюзовые двери, способные выдержать ракетный удар, тоже не создавали легкомысленного курортного настроения. Перед последним постом искин мурыжил еще дольше, так что Дженсен успел в деталях рассмотреть щели камер и сопла под потолком, через которые подадут парализующий газ в случае, если охрана сочтет посетителя подозрительным. Дженсен по-дурацки взмок, пришлось откинуть капюшон. Когда терпение стало подходить к концу, искин распахнул последнюю шлюзовую дверь и возвестил: «Вы находитесь в блоке посещений». Пока он добирался до гостевой каюты, искин успел вынести на фиг весь мозг своими бесконечными «пожалуйста», «спасибо» и всяческими намеками. «Будьте паинькой, иначе мы медленно вскипятим ваш мозг в микроволновом поле. Спасибо». Единственное, о чем умолчала искусственная говорливая сволочь, так это о Нино. Нино расположился с ногами на гостевой кровати Дженсена. Прямо на пушистом, зеленом, словно юная весенняя трава, гостевом покрывале Дженсена. И потягивал довольно паршивый синтетический твискон — гостевое приветственное пойло Дженсена, сжимая горлышко бутыли в левой руке. Правой он лениво наставил прямо Дженсену в лоб лучевой дезинтегратор — судя по положению пальцев, модели К-157 — и плавно надавил на спусковой рычаг. Дженсен невольно поморщился и спустил рюкзак с плеча на мягкий ковер, стилизованный в виртуале под лесную поляну. Кое-где даже торчали высокие — до колена — ярко-красные цветы-мутанты. Неестественно выпученные глаза Нино сфокусировались на чем-то метрах в двадцати позади Дженсенова затылка, а рука лениво заскользила дальше, посылая очередной заряд по многотысячной толпе тупых и склизких кхтонгов. К-157 особенно уважали производители «Кхтонгских войн». — Пятнадцатый уровень? — осведомился Дженсен. Нино крупно вздрогнул, так что на покрывало попало несколько капель твискона, ткнул пальцем вверх, ставя игру на паузу, и, проморгавшись, вытаращился на Дженсена. Впрочем, он наверняка продолжал видеть где-то у входа в каюту тушу кхтонговской царицы-производительницы — или кого он там пристрелил. Бутылка со стуком перекочевала на столик возле кровати, и Нино заключил Дженсена в навязчивое объятье, шагнув прямо сквозь мутантные цветочки. Система гейта физическими свойствами своего декора не заморачивалась. — Дженс, братуха! Вот как мне Селедка объявила, что твой допуск активирован — я сразу сюда. Ну, думаю, как все сложилось-то! Один к одному. Ты ж везунчик, ты знаешь, чувилло? Я как раз успел твои последние заказы закончить — и, клянусь, ты в жизни лучше болванок не видел. Таких си-джишек понарежешь — народ на биржах в очередь выстроится. Не прекращая трескотни, Нино услужливо поднял рюкзак, клацнул пальцами в воздухе, открывая шкаф, и устроил пожитки Дженсена на прозрачной матовой полке. Вот же не терпится. Так не терпится, что рискнул нарваться на штраф: техники, обслуживающие блок посещений, — не тюремная охрана. Льгот никаких, и за самовольную отлучку снимут ползарплаты. Хороший знак — значит, скачанный Дженсеном график дежурств не изменился, и смена Нино действительно подходит к концу. — Нино, Нино, красавчик, тормозни, ага? Я слегка выдохся, вламывал сюда через всю Систему. — А че так, кстати? Я вообще тебя через месяц ждал, твой друган обещался подкатить смертельную групповуху в подъемнике для грейдеров. Похоже, Нино в роли посредника контрабандиста прокачался настолько, что даже мыслил уже рекламными «продающими» слоганами для си-джи. «Смертельная групповуха в тюремном подъемнике» — отличный анонс! Наклепать тысячу копий и реализовать как эксклюзив, раскидав по главным контрабиржам. Никакого полета вдохновения, но расходится отлично. — Придется без подъемника в этот раз. Меня большое дело ждет, уйду во Внешнюю зону месяца на три, не до твоего творчества будет. Выкладывай уже свое богатство немеряное. Нино, как истинно деловой человек, притормозил, вразвалочку приблизился к стулу, крутанул его лихо за спинку и оседлал. Поправил красно-коричневую форменную кепку и важным жестом предложил Дженсену расположиться в кресле напротив. — Вы первый, мастер «Я-Продаю-Мечты»! — Мужик, у меня мало времени, — Дженсен показательно нахмурился; не помогло. Нино приподнял в ожидании хищно изогнутую бровь, но образ крутого дельца изрядно подпортила нетерпеливая дрожь в пальцах. Интересно, когда его контракт на Тюрьме закончится, этот любитель дешевой порнографии сразу грохнет на си-джи свой зарплатный фонд, или на годик ему хватит записей Дженсена? Дженсен поднял руки, капитулируя. Отточенным жестом вытянул из ячейки базы подготовленные для продажи «бусы» и швырнул их горстью рассыпавшихся шариков прямо в Нино. Тот неловко подставил ладонь — не ожидал, — и Дженсен чуть не зажмурился, представляя, что файлы сейчас с дробным стуком покатятся по столу прямо в пушистую зелень ковра. Но Нино свой серв, похоже, не апгрейдил — шарики послушно прилипли к кисти. Нино растопырил пальцы и принялся перебирать си-джи, высунув от усердия кончик языка. При этом он монотонно бормотал под нос, не забывая об инкогнито своих клиентов. Настоящий воротила бизнеса! Дженсен с трудом подавил смешок. — Тут, значится, все цивильно, ебля в две дырки, охраннику пятого блока пойдет. Повар просил анал с тройным проникновением, отлич-ч-чно, получит три члена себе в з
Голые засветы на свадьбе фото
Побег из тюрьмы с помощью минета
Без подружки анальщицы с чуваком не справиться