Не герой

Стоит ли спокойная жизнь миллиардов, даже большего количества существ, жизни одного?

Кто-то скажет, что да.

Инк, бездушное создание, так же когда-то бы согласился.

Сейчас он готов уничтожить Мультивселенную.

Сквозь трухлявые останки старого Древа эмоций прорастает новый росток. Инк не пил красок.

Но он плачет.

Прошлое для него напоено солнцем и призрачным — едва ли ощутимым для тех, кто одарен душой, кто чувствует в сотни раз ярче. Инк плачет, не потому что ему грустно, наверное все же нет. Потому что внутри снова пусто. Раньше внутри светило обманчивое солнце, ему не принадлежащее, но Хранитель и рад обмануться, поверить, согреться…

Художник не врал, говоря раз за разом — «Душа моя». Инк с легкостью отказывал себе в разных привычках, сдвигал в сторону охрану вселенных, игнорировал артблоки чуть чаще, чем до этого. Вместо этого помогал Дриму, гонял Найтмера и его щенят, игнорируя даже отдых.

Делал все, чтобы Дрим мог быть спокоен, отдыхал достаточно, чтобы не пугать окружение кругами под глазницами и серым цветом костей.

На тот момент они даже не встречались, просто пересекались изредка, когда Дрим помогал Инку восстановить пацифисткие вселенные. На тот момент Найтмер начал захватывать нейтральные и позитивные миры, они стали видеться чаще, чему радовался художник. Привязывался.

У Хранителя вселенных не было ни души, ни своих эмоций. Был только разум и чувствительность к силам Дрима. Этого хватило, чтобы внутренний демон то ли вылез на поверхность сознания, то ли с нуля появился.

Инка одолевало собственничество.

И чем дольше они с Дримом были знакомы, чем больше проводили времени вместе, тем хуже все становилось. Инк понимал — он не хочет отдавать это Солнце кому-то еще.

И тогда же начались их отношения. Инк честно рассказал, что никаких настоящих эмоций у него никогда не будет, все они — от красок. Зато если решил что-то — не отступится, и Дрим будет всегда под его защитой. И да, это обещание обеспечить счастье и все, что Дрим только пожелает.

Инк обещание сдерживал как мог, чуть ли не пылинки с Дрима сдувая. Но работа не могла ждать слишком долго, а потому художник зачастую внезапно убегал по требованию Создателей.

И не заметил.

Не заметил, как Дрим погрузился в какие-то свои исследования. Сначала просто читал книги и обсуждал что-то с Саенсом, позже начал наведываться в мир божеств, еще позже — в заброшенный Дримтейл. Обо всем этом Инк узнал постфактум, когда почувствовал непонятные изменения в родном измерении возлюбленного.

Он попытался пробиться в Дримтейл — провал. Телепортировался в их с Дримом дом, забегая в комнату возлюбленного, а там — множество бумаг с магическими формулами, какие-то приборы… Инк такие даже у Астера не видел. Но видел у Саенса!

Бедняга так испугался, увидев взбурлившую воду на полу, из которой появился Инк. А еще больше испугался когда тот прижал его к стене, схватив за воротник. Со стороны это могло выглядеть забавно — невысокий скелетик угрожает представительному ученому, но Сансу не было смешно. И ученому ничего не оставалось кроме как рассказать что именно Дрим задумал.

Возрождение Древа эмоций.

Мир вокруг Инка будто зазвенел, трескаясь и крошась.

Изменить он ничего не успел бы, скорее всего, ведь пробив-таки вход в Дримтейл Инк увидел жуткую картину. Вокруг останков Древа эмоций стоял барьер, а Дрим производил какие-то манипуляции со своей душой и вектором Найтмера, медленно становясь все более прозрачным.

Хранитель позитива заранее отсек один из векторов брата, этого хватило для минимального баланса, а позитива было мало, ведь не смотря на помощь Инка множество вселенных одна за другой становились негативными вопреки даже желаниям Создателей. Потому он пожертвовал душой. И когда обернуть вспять уже ничего было нельзя… Дрим развернулся к отчаянному художнику за барьером и улыбнулся ему, уже не сдерживая слезы. Извинился и отпустил свою магию, попросив добавить немного красок в Древо. И уничтожить бешеное животное, которое когда-то было его братом.

Позже Инк все думал — если бы позитива в Мультивселенной было больше, Дрим мог выжить? Кто знает.

Но, вернувшись к нынешним событиям — художник был в ужасе, плача уже не просто слезами, чернилами.

Сначала Инк не понял зачем нужно добавлять краску в Древо и просто бесновался вокруг ростка, пробившегося сквозь труху. Хотел уничтожить чертово растение. Стоял и смотрел на него, в бессилии сжимая кулаки.

А после — рухнул на колени и решил попробовать. Попытался придумать что-то яркое и красочное, что бы понравилось Дриму, создавая в руках шарик чернильной магии. Развел ладони в стороны и уронил краску на новое Древо. Что-то внутри — возможно, голоса Создателей, — говорило, что Инк поступает верно.

Отвлекся монстр только на пробившегося вслед за ними в Дримтейл Найтмера с компанией. Оскалился, опрокинул в себя бутылек красной краски, ошарашив этим противников, и защитил куполом краски пока что не Древо, а скорее Деревце.

Сконцентрировался, перехватив Бруми поудобнее.

И врагов залил Растворитель.

Инк просто смотрел на место, где стоял последний противник — Найтмер долго сопротивлялся. И вдруг почувствовал колебания его магии-краски в ростке. Странно, от врагов ничего не осталось, Найтмер после восстановления Древа не мог возродиться, если Дрима не было в живых.

Но тут его осенило — у Древа всегда были Хранители.

Инк — отвратительный монстр, бездушный и эгоистичный. И все его естество выло, рычало в желании защитить Дрима. С этим художник не справился.

Так может… у него получится помочь новому Хранителю? Он ведь будет связан с Дримом? Хотя бы магией…

Инк снял барьер и впился взглядом в золотисто-голубые зрачки-звезды, напоминающие его собственные.

Что ж.

Стоит исполнить обещание защищать Дрима, который оставил свою душу Древу, да? И вырастить ему защитника.

Инк подхватил на руки маленького монстра и запер Дримтейл так крепко, как только мог. Кажется, ближайшие пару лет Мультивселенная потерпит его отсутствие. Да и плевать. Строить героя больше не для кого, кроме маленького существа у него на руках.

Это того не стоит, но Инку плевать. Дрим этого хотел. А художник — просто бездушная тварь, которая хотела немного счастья.