Не достал член из пизды Химе Мари

⚡ ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ 👈🏻👈🏻👈🏻

Не достал член из пизды Химе Мари

Ариса и Лилу >_<"
соавторы проекта "Тех Марико"

В саду было темно и прохладно, скамейка утонула в сырой земле. Человек двигался как при белочке в последней стадии. Натыкаясь на предметы, он орал благим матом, понося небеса и все что под ними. Человек этот не был смешон.
Послышался булькающий звук, и количество мата из-за кустов малины превысило летальную дозу раз этак в двести.
-Он нашел силосную яму. – Улыбнулся Егор, его плечи все еще вздрагивали от хохота.
Изображает дикую радость, двигая не только руками, но и ногами.
-Нет пока. Но ты же не хочешь попасть в больницу, да ведь?
-Я хочу посмотреть, как ты будешь переливаться!
-Ага, — кивает головой стараясь выразить ту же радость, что и подруга.
А та напряглась всем телом, будто в туалет прям тут сейчас сходит. Но Пикачу не вышел.
-Не выходит. – Сокрушенно покачала головой Девочка-Пикачу.
-Может тебе нужно напряжения добавить?
И первая девочка понеслась к себе в комнату. Через минуту вернулась, держа в руках жестяную банку из под краски, наполовину наполненную чем-то вонючим и электролампочку на конце длинного провода.
-Сейчас все получится. Я только фотик приготовлю, — сказала она и кивнула в сторону банки. – Суй лапки.
Девочка-пикачу боязненно взглянула на неё, потом на банку, потом на провод и спросила:
-Нет, что ты, меня знаешь сколько раз било током!
-Ага, я совсем малюткой пальчики туда совала, потом еще при отце долбанулась.
-Да не ты че, вот так, — и отпустив провод, она подняла вверх обе руки и, вздохнув, дернулась всем телом.
-И все. Я даже не поняла, что случилось. Сейчас все настрою, назовем это Пикачугатором.
-Ва! – Прокричала, сияя от счастья первая девочка. – Я обожаю Пикачу!
-Аха, ктож его не любит-то. Сиди спокойно.
И она, отвинтив лампочку, погрузила в жидкость провод. И сказала:
-Суй! Сейчас я воткну и сразу щелкну! Вот мама обрадуется, когда я ей фотки покажу, где ты как Пикачу!
-Бедный Пикачу, — сказала девочка-электрик во время пути домой с кладбища, ты был хорошим покемоном, я буду помнить тебя!
-Там, наверное, у него было много дублеров. Как жалко, они смошенничали. Каждый раз – другой Пикачу.
-Ублюдки!.. Для вас нет ничего святого! Долба нные взрослые…
-Ага. И та, первая, её очень сильно любила, хи-хи-хи…
-Совсем не страшно. – Заметила Вика. Хотите жуть расскажу?
«Однажды, одна девочка полюбила парня из подъезда напротив. Казалось бы – какая тут романтика? Но она была, вместе они слушали, как поют цикады…»
-Какие цикады в рашке? – Удивилась Линда.
-Заткнись дура. – Культурно поправила её неловкий комментарий Алекса, которую звали Катей, но та слишком любила «Меченосца», с тех пор её звали Алекс. Она тоже играла за персонажей мальчиков и грозила пальцем, когда Вика с Линдой начинали целоваться при ней.
«И, значит в итоге – залетела она. А предки того пацана захотели, чтобы девочка сделала аборт. Её звали… Линда»
«Линда была высокой стройно-тонкой, с длинным черными волосами в два огроменных конских хвостика, короче – вылитый вокалоид черной масти. Она любила японский рок и тайком от предков смотрела аниме, играла тайком, вообще все по жизни у неё было тайком. А когда открылось – вот такая ситуация вышла…»
-Вообще звучит глупо. – Заметила, нахмурившись Линда. – Чтобы ребенку еще вот так по глупости такое родители предложили…
-Так это случается всегда и везде. – Щелкнула семечками Линде в лицо Вика и злобно рассмеялась.
«Пацан её кинул, все её кинули и, вызвав санитаров, затолкали в автомобиль с мигалками, довезли до больницы, где разведя ноги, высосали вакуумным насосом ребеночка, головка не хотела из пизденки недоразвитой вылезать, так взяли щипцы и Линдочке нашей во влагалище засунув, головку её ребенка не родившегося раздавили и вытянули все и слили в унитаз, перекрестив три раза»
-Блять! – Сказала Линда. Вика смотрела на неё плотоядно. Словно съесть хотела или еще чего.
«После чего туда посрали, поссали и рыгнули. Еще до неё слегка сексуально подомогались санитары бухие в палате, и отвезли домой израненную физически и душевно. Девочка выросла, пошла в институт и устроилась ночью на работу в какой-то офис»
-Не бывает каких-то офисов, бывают конкретные офисы…
«Никому не было важно, где работает это существо и что и как с ней. И однажды ночью она почувствовала давление в животе. Давление нарастало. Становилось больно и нечем дышать. Вскочив в беспамятстве, Линда стала звать родных – никто не пришел. Она кинулась в ванную и стала копаться в поисках…»
«Хоть чего-то болеутоляющего, а когда нашла – заметила, как вымахал у неё живот»
«Она проснулась утром с головной болью и пошла на работу, никому и ничего не рассказав друзьям. Прошла неделя и все повторилось. Потом две недели – и снова. В конце это синхронизировалось с её месячными – каждый день месяца живот раздувался, сначала слегка, потом все сильнее и сильнее. Она молила врачей помочь, но те предложили лечь в психдиспансер. Линда вспомнила запах изо рта бухих санитаров и смытого в сортир ребенка и отказалась. Родители уехали в отпуск, мать бросила трубку и больше её не брала. Отец сказал, что дочери у него нет, и никогда не было, и поинтересовался, по какому вопросу его беспокоят. Однажды ночью она была в огромном офисе одна. В животе что-то булькнуло, и ребеночек стал снова расти. Она развела ноги, поудобнее устроившись в кресле и надеясь по глупости, что он, наконец, родится.
Он рос и рос. И Линда поняла. Что он не собирается рождаться. Он просто будет расти! И тогда она стала кричать и к двери ползти, бога молить и всех проклинать. А живот все рос и рос. А потом стала полоска красным на нем наливаться, напротив пупка и треснул он и вывалились из него матка и кишки, и яичники и все прочее, что в животике у девушки имеется. Когда её нашли утром, оказалось, что Линда умерла от инсульта…»
-Блять Вика иди в жопу! – Сказала ей Линда в сердцах. Вика громко хихикала в кулачок.
Саша прошептала что-то Вике на ухо и обе покраснели. Они умеют краснеть! – Подумала еще Линда и легла подбородком на стол.
«Жила была на улице Моисеева девочка Линда. И очень любила она брать за щеку. Брала у отца и тайком у брата. Брат давал ей играть в «Сегу», а отец покупал пиво. Она ходила в школу и в туалете брала у всех подряд. Однажды отсосала на спор у десяти парней сразу. А один раз – сосала яйца коту за двадцать крышечек, таких, знаете, с шипами, ну были раньше, ими играли.
На улице к ней подходили парни и спрашивали, готова ли она у них взять. Короче – дело поставили на поток, скоро у неё появился свой знакомый мальчик-сутенер, который бил морду особо назойливым. Но дело закончилось так – он, Сережа его звали, пришел к ней домой довольный, считая банкноты. Оказалось, он Линду-соску продал за хорошие деньги.
В здании все было в свечах. Там собралось много народу и во главе стола села она. Линда никогда так вкусно не ела. И уснула прямо за столом, а проснулась в гробу, связанная и раздетая. Приходили по очереди люди разные и дрочили на неё. Семечко текло, семечко все брызгало. Прошел час, но народа становилось все больше. Две молодых шикарно одетых дамы мяли её сладко-набухшие сосочки, девочка в бреду ласкала языком их пальчики, потом ей в рот уперся черный член длинною в милю. Она вся была в нем, в семени этом. И его становилось все больше. Это сон! – решила она. И закрыв глаза, приготовилась проснуться. Но когда открыла их – поняла что вокруг толпа, у всех на лицах маски и все кончают, в так распевая псалмы. Тут началась паника, но ей всадили в рот кляп и еще крепче стянули ремнями руки. Гроб наполнялся семенем еще с час, а потом его закрыли наглухо заколотив. Она билась и мычала, кричала и стучала головой. А потом почувствовала как что-то течет ей в нос. Протекает в рот. Это было молоко. Свежее грудное женское молочко – оно текло по трубам. Линда взбешенная билась в кровь, и перемешивала своими попытками вырваться и остаться в живых это семя и это молоко. Потом была агония с минуту и удары ногами постепенно затихли.
Однажды на кладбище старом разрыли могилу. В ней был маленький гроб. Когда открыли гроб, там был брикет из спермы с молоком, засохший, затвердевший, как холодец – его вырезали из гроба пилой. А в нем застыла девочка. С открытым ртом, все её тело прекрасно сохранилось, законсервированное в сперме с молоком. Легкие, желудок, матка, кишечник – все было заполнено спермой с молоком. Когда девочка умирала, тонула в сперме с молоком, она билась, взбивая сперму с молоком и смешивая их воедино…»
-Клево, правда? – Спросила Алекса, слизывая крем торта с пальцев, она закончила свой рассказ.
-Вот все твои истории так похожи на тебя, Алекса.
-Я думаю, этот негр её перевернул и, уткнув головой в семя хорошенько своим блинным толстым черным в попку оттрахал. Так, что горело у неё все внутри, а молоко и семя смешивались в гробу с кровью из разорванного ануса.
-У меня все так складывалось в жизни, что всегда было слишком много людей, которые чего-то все время хотели, ожидали от меня. Это невероятное напряжение, и дело не только в других людях, вся проблема во мне, я слишком рано покалечилась и больше не могу долго заниматься чем-то однообразном, начинаются сначала психические, а потом физические «колики». Со стороны это выглядит ужасно и даже пугает наверняка, просто временами я схожу с ума. Но в отличие от ваших мерзких обывателей – это не доставляет мне ни удовольствия, ни облегчения даже. Это вообще – не доставляет. А общение – такая однообразная штука, если даже не спросишь, а просто скажешь что-то, чего не ожидают – это сразу вставит в тупик. Короче, все думают, что я странная, потому что я пытаюсь быть нормальной? Просто эта моя странность – пародия на вашу нормальность и она вам нравится, но стань я хоть на секунду в общении с вами самой собой – вам очень не понравится, обещаю. А я вообще стараюсь в интернете второй раз не писаться с одним человеком, просто как разговоримся, так сдружимся, а в результате оказывается, что у меня есть друзья, которые от меня хотят в первую очередь одного – общения – которое я им дать не могу и объяснить ничего не могу. Просто как такое объяснишь.
Даша облизнула палец и, выпрямившись, начала.
«Александрина стояла прямо над связанной Линдой. Расставив ноги – в руках дрожала катана. Прижав лезвие к половым губам истекающей кровью Линды, Алекса провела по ним. Тонкая струйка потекла на пол, по каплям, кап-кап. Капающая нить крови с соками, смешиваясь с слизью и свежей белой спермой, кровь давала чудный цвет. Девочка залюбовалась ей.
Наклонившись в приступе жажды, она стала тонким длинным кошачьим язычком слизывать вкусняшку.
Бедра Линды били конвульсии. Александрина любила делать это каблуком. Надавив, вводить его в анус распятого ребенка и сношать, просто трахать им свою жертву. А потом во влагалище. Сорвать тонкую пленку девственности и грязным каблуком насадить до шейки нежной розовой маточки, так чтобы в животике у неё болью все изошло…»
-Бэ-э… — передразнила её Дашка. И продолжила пытать.
«Она ходила на высоких каблуках по её яичниками, с мыска – на каблук и обратно, пока синяками не покрылся животик у чадушки и не возопило оно о конце света всеобщем или хотя бы своем.
Но игра только началась. Долгий Путь…»
«Долгая дорожка к морю по камням из пульсирующей крови. У Александры было много разной обуви на каблуках: широких и не очень, длинных и коротких, с шипами и украшениями из металла, розовых, похожих на фаллоимитатор и черных лакированных, словно костюм бэтмэна. Она продавливала половые губки, украшая их цветами, и нюхала как героин, лепила медом или мороженным и лизала и давала лизать своему зверинцу из множества живых одомашенных существ, в том числе – и насекомых»
-Вера одомашенная… Ты что, нюхала?..
«Александра подошла сзади к подвешенной на крюках Линде и слизывая капельки крови с её плеч стала мять соски, потом пальчики опустились ниже и набухший клитор стал краснеть от щипков, бритый лобок девушки был покрыт синяками и кровоподтеками, каждое касание госпожи отдавалось болью…»
«Пристегнутый страпон коснулся избитых половых губ, вошел мягко во влагалище и уперся в изувеченную шейку матки. Линда закричала. Тогда Александрина качнувшись назад, извлекла свой инструмент и всадила его резко крикунье в анус. Он вошел до упора и заставил соски грудей Линды не просто напрячься, а буквально увеличиться в размерах. Из слегка розоватых они стали почти телесно-коричневыми.»
-Лютый пиздец люто лютует – няшка негодует!
-Я думаю, что внутриматочные яичники будет звучать слишком ненатурально.
-Хы. – Сказала одна маньячка в теме, прикрыв рот ладошкой.
-Хы-ы… – Вторила ей вторая. И тоже: ротик – ладошкой.
-Кстати, они существуют, правда, недолго, вместе с носителем чуда господнего сего!
«Трахая страпоном девочку в попку, раздирая попку-тян своими тонкими и сильными пальчиками, всю избитую такую-ня, Саша получала божественное наслаждение! Она никак не могла закончить, знала, что нужно, чтобы завершить начатое и не могла устоять…»
«У Линды была заметная невооруженными похотью глазами эрекция, и Саша решила быть сначала мягкой, чтобы закончить все быстро. Взяв в зубы сосок Линдиной груди, она, пожевав его и оттянув, отпустила. С занятным звуком грудь сократившись, стала краснеть, словно девственница на свидании педофилов. Во рту образовывалась слюна, её нужно было пускать в дело и Александра не утерпев, приникла к разбитому, растоптанному бутону розы – столь красным был цветок у девочки, что губы Саши окрасились в кровь…»
-Эй-эй, зачем! – Замахали на Линду руками. – Не надо стихами, а то и впрямь – заговорит щас! Мы и так не вылезаем из-под стола.
«Покусывая, целуя, лаская пальчиками в телесной сметане, языком водя, капая, капая, всасывая, сплевывая, разглядывая, Саша все глубже подбиралась к дрожащей точке Линды кульминации. Когда ту свело и, развернув, выплеснуло в рот, в лицо Саши, та была уже готова к этому. Язык прошелся вдоль второго рта девочки, и, слизнув капельки наслаждения с клитора, погрузился внутрь…»
Изуми купили плюшевого медвежонка и уложили спать. Медвежонок, если нажать – твердил как он любит девочку по имени Изуми. Изуми нравилось слушать этот голос, ведь мама с папой так редко говорили ей – как они её любят.
Временами Изуми казалось что они вот-вот это скажут, но обычно девочка слишком поздно понимала – ей это все кажется. Поэтому мама с папой часто нервничали. Если слишком долго смотреть на взрослых – они занервничают. Это правило такое. Из мира взрослых вещей.
Тем более они обеспокоятся, если смотреть с добротой.
Изуми родилась в маленьком новом доме, а потом после покупки влюбленного Тадди её перевезли в большой и старый. Такой старый, что мама с папой слегка поплакали от счастья. Они сказали: это респектабельно.
Он странно пах, но папа с мамой сказали: это временно, потом они все перекрасят и запах из дома уйдет. Так пахнут ВСЕ старые дома.
Изуми не разбиралась в старых домах. В доме пахло старыми опилками и чем-то еще, сазу после переезда родители начали ремонт. Изуми поселили в комнате на первом этаже, а не под крышей, где она обитала в каморке раньше. Маленькая Изуми теперь жила в комнате большой и полной старых деревянных вещей. А еще там жила Темная Тьма, и она шептала ночами странные вещи. Когда Изуми рассказывала отцу и матери лишь «безопасные» — а Изуми была умной девочкой – осколки этих шепчущих снов, родители смеялись и хвалили её фантазию. Поздно было говорить что это правда. У взрослых в сердцах живет своя правда. Изуми через день после переезда, ночью назвала её по имени: Суета. На третий день Изуми стало страшно. Она просила родителей уехать обратно – туда, где она родилась, но мама с папой собирались на работу, поэтому девочка так и не поняла: они согласились с ней или просто что-то невнятное пробормотали. На пятый день Изуми приснился кошмар – она летела в бездну, проснувшись, она долго обнимала медвежонка, а тот повторял ей как он её любит девочку по имени Изуми. Медвежонок был хороший и, выдавив из пальца каплю крови, она сделала его своим Братиком. На веки вечные. На самом деле Изуми сознавала, что просто трусишка и не хочет лететь в бездну одна. Пусть с ней будет Тадди, ведь он её так любит! А спустя месяц ночь родители проснулись от сотрясения. Когда они взбежали в комнату дочери, то увидели дыру вместо пола. Тот оказался трухлявый и ночью маленькая Изуми провалилась вместе с кроватью в огромную силосную яму, которая была под домом.
Вместе с ней в той вонючей сгустившейся за десятилетия жиже захлебнулся медвежонок Тадди.
Вот так вот. Медвежонок оставался с ней до конца…
В классе учились две девочки. Одна жила как хотела, в Менсе состояла, решала в уме уравнения супертеории струн и извлекала квадратный корень из сто двадцатизначного числа. Вторая склеивала танчики. Все считали первую гениальной, а вторую больной. Но первая не считала себя гениальной, считала всех людей выродками, которым дорога в термоядерную печку, но считала вторую слишком одаренной для этого мира. Поэтому убила её и отправилась в колонию. Когда у неё спросили:
-Никто не понимал её танчики лучше, чем я. Выродки, где на вас печь?!
-Строим. – Утешили её люди, потирая ручки. – Почему ты убила свою одноклассницу, девочка, она была тупой и болела с рождения?
-Когда построите для себя печку – скажу!
Решили люди, что не добьются от неё ничего, отправили ей в интернат с колючей проволокой и забыли. И через три года нечаянно себе печку построили. Зашел ангел в интернат, ходит – ищет девочку. Она сидит под кроватью и клеит танчики.
-Тут вопросик неразрешенных. – Сказал ангел. – Ты как я понял – та девочка, и все еще не въехала в тему – мир сгорел дотла, ты проснулась на том свете, и вот здесь, в метре от БОГА ты клеишь танчики.
-Клею. – Сказала на то девочка. – Брысь никчемность.
Ангел достал танчики и растоптал их.
-Девочка. Ты у Христа за пазухой, почему ты клеишь танчики, когда с тобой слуга господа разговаривает?
-Вы выродки. Скоро вы сотворите себе печку. И Бог ваш сгорит, и вы все ангелы сгорите дотла!!
Скину девочку в ад чертям на посмешище ангелы вытерли руки об руки и забыли о девочке.
Через три вечности сгорел рай дотла.
-Ты та девочка, что послала Бога на три буквы и он сгорел дотла вместе с раем во царствие своем? – Спрашивали её черти и плясали вокруг девочки.
-Уй как вы мне все надоели!.. – Схватилась за голову она и стала рвать челку. – Горите, горите, ГОРИТЕ!!!
Идет Гпрсйххрий по рправг а под ртар девочка клеит танчики.
-Моя говорить – ты забыла, что ада больше нет и тебя некому терзать насиловать и не давать тебе клеить танчики.
-Ну, я же клею. – Мрачно исподлобья смотря на чудоюдо, молвила девочка.
-Моим собратьям из перпендикулярной роаи… фр мр… фу, непереводимо на ваши мысли из пгри короче хотеть понять – что ты клеишь эти дпрм, фу – долбанные, долбанные танчики!
-Моя твоя не понимать – иди отсюда, пока и вы не сотворили себе печку, куда-нибудь еще скинув или упрятав меня.
-Ах, вот, вот оно что. Теперь мне понятны странные аномалии в развитие людей! – Обрадовался необъяснимый.
-Че? – Хмуро взирала на него из-под челки девочка.
-Все, все понятно! Только одно я не понимать – зачем ты клеишь эти танчики?
-Про девочку понял, одноклассницу мою?
-Про меня все узнал из памяти моей?
-Не понимать… — Развело руками не пойми что.
-Танчики. – Ответила девочка, смотря неподвижно темными глазами с темными кругами из-под темной челки. – Клею.
И тишина. Только картон для танчиков респится и шуршит, а вокруг вращается не пойми как не пойми куда-то что-то.
-Так объясняю для тупых. Еще раз. Меня там за умницу считали, потому что им нравилось, что я делаю. Её считали дуррой, потому что это никому не было нужно. Не доросли еще, они, бог их недо, все его недоангелы, недочерти и недовы… как вас?
-Ясно. Та девочка была слишком талантлива для их мира и поставила себе невыполнимую задачу. Абсолютно невыполнимую. Только я одна из всего их мира смогла оценить её талант, и мне стало жалко ей. Так? Въехал, осьминожка?
-Клеить танчики так сложно? – Удивилось непонятное существо.
-Ты – кретин! Ты и твои сородичи построят себе…
-Тихо-тихо! – Замахало тентаклями чудо жу
Снял Домашку С Пышной Подругой
Кончают В Рот Чужим Жёнам Подборка Порно
Друг С Мужем Жестко Ебут Жену Русское Домашнее Хоум Видео