Навья кость.

Однажды в порыве откровенности моя подруга Жанна показала мне фотографию. С нее на меня смотрела какая-то страшная женщина.

Я спросила: 

- Это твоя родственница? Есть сходство. 

Жанна рассмеялась: 

- Нет. Это я. Что, не слишком похожа? 

Я недоверчиво покачала головой: 

- Ты, наверное, была очень больна? Рак? 

- He-а. Ну, слушай.

Тебе уже ведь известно, что я не всегда была богатой и успешной. Мамочка и папаша были хиппарями - так назывались в те годы тунеядцы и любители запрещенных веществ. Среда, как ты понимаешь, очень сильно влияет на человека. Я с детства была вот в этом всем. Тоже пошла по “творческой” дорожке. Жила в сквоте, когда свалила от родителей в 16 лет. Какой только шушеры я не перевидала! В этой среде были остромодными всякие этнические штуки. Цыганистые вещи, фенечки, браслеты, амулеты. Мы с друзьями часто шлялись по блошкам и развалам, выискивали среди барахла интересные вещицы.

И однажды я набрела на старого мужика, который торговал всяким хламом. Среди прочего на прилавке лежала бусина-кулон на кожаном шнурке. На ней был выгравирован какой-то символ. Я стала спрашивать у старика, что это значит. Он пожал плечами: 

- Откуда я знаю? Эту бусину моя внучка нашла у бабки, нашей соседки Агриппы. Бабка померла, ее комната нам отошла. Вот, решил продать. 

Цена была маленькой, я купила украшение и повесила на шею.

Однажды, проснувшись, увидела на подушке целую прядь моих волос. Я кинулась к зеркалу - за ночь я облысела наполовину. Пошла к врачам. Но они отказались меня лечить - у меня не было документов. Возвращаться мне было некуда. Квартиру родители профукали, и от них самих уже год не было никаких известий. Дальше - больше. Кожа на лице и шее покрылась струпьями. Не чесалась, не беспокоила. Просто выглядела отвратительно. В сквоте на меня начали коситься.

Вскоре ко мне подошел наш главный по сквоту, Ладо, и сказал: 

- Жанна, ребята шепчутся, что ты заразная. Может, спидозная? 

Я вспыхнула: 

- Ты же знаешь, что я только с тобой была! 

Ладо смущенно опустил глаза: 

- Ну, когда это было... Короче, Жанна, тебе надо съехать! 

И это говорил мне человек, который привечал вшивых полубомжей! После злости накатило отчаяние: 

- Кто же мне сдаст-то жилье, ты посмотри на меня. 

- Есть вариант. Кто не смотрит - тот и сдаст. Ты там не пугайся - Лидия с приветом, но бабка ничего. Только ты морду замотай и ко мне близко не подходи. 

Я скривилась, словно от удара. Но какие у меня были варианты?

Ладо привел меня к квартире в старом доме. Позвонил в дверь. Послышались шаркающие шаги, бормотание, дверь открылась. На пороге стояла баба-яга - с бородавкой на крючковатом носу, с проваленным ртом и торчащим из него зубом, с иссохшим лицом - кожа плотно обтягивала череп. Она уставилась на нас бельмастыми глазами, и я поняла: слепая.

Бабка с минуту постояла молча, принюхиваясь. Потом проскрипела: 

- Что надо, проходимец? 

- Вот жиличку тебе привел. Хорошая девушка. 

- Чую, что хорошая. Только забедовала, несет от нее гнилью могильной. 

Я вздрогнула. А Ладо засмеялся: 

- А чего тебе, Лидия, могилы бояться? Ты и так там одной ногой стоишь! Тебе уж сколько, 100 лет? 

- 101! Девку оставляй, а сам проваливай. От нее хоть могилой несет, а от тебя дерьмом. Оно хуже! - и захохотала.

Бабка буркнула: 

- Чего стоишь, проходи. Денег мне с тебя не надо, будешь мне по хозяйству помогать. Моя последняя помощница как раз недавно съехала. У нее теперь другой путь, другие уроки. 

Я послушно прошла за бабкой. Хотя и очень боялась ее. Лидия словно почуяла мой страх: 

- Ты не глазами смотри - сердцем. Не бойся внешнего - бойся того, что внутри. Вон, твой Ладо - снаружи красавчик. А внутри дерьмо. Так ведь?

Странная бабка словно читала меня. Я прибралась в квартире, приготовила ужин, накормила Лидию. И мы разошлись по комнатам. Я не могла уснуть. Слушала, как Лидия бродит по комнате, что-то бормочет. Пахло чем-то сладковатым, одуряющим.

Меня стало клонить в сон, и вдруг дверь распахнулась. Я чуть не закричала - на пороге стояла Лидия, подсвеченное горящей свечой лицо было таким страшным, словно сама смерть за мной явилась. Лидия сказала: 

- Я ее чую. Навью кость. Где она? 

- Я вас не понимаю, какая кость?

- Навья кость - значит могильная. Навь - по ту сторону жизни, это владения смерти. Навья кость - страшной силы вещь. Ведьмин амулет. Вытачивается из кости умершей ведьмы. Она используется черными колдунами - и то редко, боятся они. Я только одну такую ведьму знала, Агриппу. Она свою навью кость из бабкиной косточки сделала. В виде бусины. Бабка ее сильной ведьмой была. И большой сволочью. Как и Грипка. Разошлись наши дорожки давно, не знаю, что с ней. 

И тут я похолодела: ведь тот дед на развале назвал имя умершей старухи - Агриппа. Совпадение? Много ли ты встречала Агрипп? Вот! И я ни одной. Даже имя и то однажды слышала.

Я вскочила с кровати, вынула из шкатулки с безделушками костяную бусину. Дала Лидии. Она пощупала ее, понюхала: 

- Точно, Грипкина. У нее знак был особый, магическая печать. Вот он на этой бусине и есть. Откуда она у тебя? Ты не Грипкина кровь, у нее был другой запах. 

Тогда я и рассказала Лидии, откуда у меня эта бусина. 

- Померла, значит, ведьма, - констатировала Лидия. - А навья кость вот тебя нашла. В ней, кстати, сила большая и темная. Ты долго ее носила? 

- Долго.

Лидия покачала головой: 

- Вещи колдунов вообще нельзя брать. Всякие дураки нацепляют на себя непонятные цацки, не интересуясь их происхождением. А потом вот лысеют, паршивеют да и вовсе помирают. Как ты. 

- Откуда вы знаете про лысину и паршу? 

- Ты вроде не глухая и не дурочка. А не слышишь ничего. Говорила же я тебе: смотри не глазами. Ты за бусину заплатила. Если принадлежавшая ведьме навья кость подарена - и не с дурными намерениями, то вреда не принесет. А вот если куплена или украдена - жди беды. 

Я подарила бусину Лидии, и вскоре кожа моя стала очищаться, а волосы - отрастать. Ладо, сам того не зная, сделал мне царский презент, сведя меня с Лидией. 

Она не только спасла мое тело, но и исцелила душу. Благодаря ей я избавилась от страсти к бродяжничеству, от мусора в голове и нашла свое призвание. Через год мы расстались с Лидией - у нее появилась новая жиличка. А я больше в ней не нуждалась - так она сказала мне на прощание. Лидия умерла 20 лет назад, прожив почти 105 лет. Я часто хожу к ней на могилу и всегда вижу живые букеты с записочками. И постоянно от разных людей, ее воспитанников, которым Лидия подарила новую счастливую жизнь...

Жанна замолчала, глаза ее заблестели. Она отвернулась, потом тряхнула головой и весело сказала: 

- Лидия ненавидела слезы. Она считала, что ими горю не поможешь. Только глаза угробишь. А глаза все-таки нужно беречь, хотя они и видят меньше души. 

Так мне Лидия говорила.