Научно-антарктическо-арктический абордаж ... или очень интересное интервью. Part II

Продолжаем интервью с Еленой, долгое время проработавшей на научно-исследовательских судах, много где побывавшей. В этом выпуске речь пойдёт не только об Антарктиде, но и об Арктике немножко, и про принцип работы научно-исследовательского судна поговорим.

В общем, поехали ...

Какие станции вы посещали в Антарктиде? Где побывали в Арктике? В каких интересные местах случалось бывать в принципе?

Круизы в Антарктику и Арктику – это такой экологический полу-экстремальный вид туризма: туристы и в палатках ночуют на льду, и на каяках катаются, за пингвинами, белыми медведями и китами наблюдают. 

Один рейс длился от 10 до 16 суток, на борт мы брали до 117 пассажиров. В основном это были граждане Канады, США, Австралии, Японии, из Европы – немцы и англичане. За всё время помню не больше 10 россиян. Путёвка стоила от 10 до 17 тысяч долларов. На Антарктический полуостров мы ходили с ноября по март. Там в это время лето, температура воздуха - около +5С.

Туристы в сопровождении гидов погружаются на лодки-зодиаки, высаживаются на берег, фотографируют пингвинов или морских котиков. На высадки могли ездить и члены экипажа, свободные от вахт и работ. За один световой день мы делали не больше двух высадок, поэтому все могли успеть побывать на берегу. Также часто стаффы просили выделить им дополнительно одного-двух человек из членов экипажа, как зодиак-драйверов, это когда туристов была полная загрузка, и им не хватало своих людей.

По правилам нельзя брать на берег ни еды, ни сигарет, ни спиртного. Животных тоже нельзя кормить. Непуганые пингвины подходят очень близко к людям, а молодые особи могут и в палатку нагрянуть с визитом. Часто киты подплывают вплотную к борту зодиака, их можно было погладить.

В Антарктиде нет хищников, а вот ступая на арктический берег, команда вооружалась ружьями: мы обязаны были защищать туристов от возможных нападений белых медведей. Если дозорные видели приближающегося медведя, судно давало гудок, и все пассажиры должны были бежать в лодку. Как-то наши туристы стояли на берегу и вдруг увидели, что на них бегут медведи. Все запрыгнули в зодиак, но, оказалось, этих хищников не люди интересовали, а туша моржа, лежавшая на берегу. Видимо мишка подумал, что человек хотел поживиться его добычей. Слава Богу, у нас ЧП не было.

Туристы - в основном очень пожилые люди, 70-80 лет - средний возраст. И все разные. Японцы, например, несмотря на то, что на камбузе им готовил японскую еду повар, которого специально доставляли из Японии, обязательно везли с собой кипятильники и рисоварки и заваривали в каютах привезенную пищу в пакетиках. Но все с удовольствием ели русский борщ.

Канадцы - завсегдатаи бара.

А вот американцы были уверены, что если с ними что-то случится, то правительство сразу же вышлет им на подмогу авианосец. Все костьми лягут, но им будет хорошо. И им действительно было хорошо! Многие специально ехали в Антарктиду, чтобы капитан судна зарегистрировал их брак среди айсбергов и пингвинов. Пусть это было и формально, но туристы были счастливы. Для этих пожилых, по нашим меркам, пенсионеров, – поездки не на пляж к морю в отели «Всё включено», а именно возможность попасть в конце жизни в какой-то неизведанный уголок дикой природы, является нормой. И они могут себе такое позволить. Нашим бедным бабушкам и дедушкам такое и не снилось!

Например, один американский турист прибыл на борт в инвалидной коляске, с кислородным аппаратом, который катил перед собой на тележке. Когда аппарат сломался и в его каюте по пояс стоял кислородный туман, ему тут же страховая компания прислала новый комплект. Эта история повторилась еще 4 раза. Мы тогда огибали Ньюфаундленд. Другой же веселый старичок 98 лет от роду на вечерний ужин приходил в смокинге с бабочкой, а на бабочке горели светодиоды.

Среди туристов много заядлых фотографов. Иногда к нам приезжали целые группы профессионалов из популярных журналов и ТВ-каналов (National Geographic, Discovery), они выкупали все судно и суткам вели съемки. Техника, которую они привозят, не вмещается в каюты. С ними сложно капитану, потому что в таких рейсах главная  задача - найти и пофотографировать в разных ракурсах как можно больше белых медведей. Для этого ставили дозорных с биноклями на мосту высматривать медведей во льдах.  Рейс считался неудачным, если нам встречалось меньше пяти штук медведей)

 Атмосфера на борту судна всегда была очень теплая и домашняя. Двери кают никогда не закрывались, в принципе ключей от кают не было вообще. Капитанский мостик был открыт для туристов в любое время суток, кроме моментов захода в порты, а также в случае штормов, ледовых полей и прочих сложных навигационных условий, в рубке туристы могли стоять хоть все вахты напролет.        

Отправной точкой начала круизов в Антарктиду был маленький городок Ушуая, который находится на южной оконечности Аргентины, на острове Огненная Земля. Обогнув мыс Горна, судно пересекало пролив Дрейка,  примерно за 40 часов, погода там редко была без шторма, поэтому болтало сильно. Наш экипаж, который проходил через этот пролив, как минимум  20 раз за сезон, хвастался, что может теперь пить сколько угодно виски, класть ноги на стол и проколоть далеко не одну серьгу в ухе – в лучших традициях сэра Фрэнсиса Дрейка)

Знакомство с самым южным материком начиналось на Антарктическом полуострове, где сосредоточены самые интересные места для посещения, полярные станции и благоприятная ледовая обстановка. Про Антарктиду рассказывать можно долго…

Из самого запоминающиеся…

Остров Десепшен (Deception Island) - кратер  вулкана с единственным узким проходом в бухту. Бывшая китобойная станция, где до сих пор можно увидеть остатки котлов, в которых плавили китовый жир. Из-за вулканической активности вода в бухте нагревается, там можно искупаться. Такое экстремальное купание и устраивали туристам.

Залив Парадайз (Paradise Bay) – с потрясающими видами на айсберги, и местом обитания китов, здесь туристы ночевали в палатках на берегу. Рядом находится аргентинская научная станция Браун, а со склона горы можно прокатиться прямиком на задней точке.

Пролив Лемэр (Lemaire Channel), который называют «долиной айсбергов». Здесь всегда зеркальное отражение и самое живописное место при любой погоде. Место еще получило прозвище "Kodak Gap" — на «доцифровые» фотоснимки здесь каждый год уходило не менее 600 км фотоплёнки. Но в то же время – это одно из самых сложных мест для навигации. Айсберги здесь набиваются горами и обходить их в узком проливе – это высочайшее мастерство, опыт капитана и штурманов. На моей практике был случай, когда кусок большого айсберга долго стоял в узком месте и откололся в момент, когда судно проходило мимо. Туристы были в восторге. А мы сто раз перекрестились, потому что волной от айсберга чуть не влетели в скалу.

Остров Хаф-Мун (Half Moon Island) - мне и всему экипажу он запомнилcя только рыбалкой) Ловили, конечно, втихаря, пока туристы были на высадке. Треска, нототения, из которой готовили все – вкуснее я ничего не ела.

Порт Локрой (Port Lockroy) - Во время Второй Мировой войны британцы построили здесь пункт перехвата информации, который потом стал научной станцией. Сейчас здесь работает музей, сувенирный магазин и даже отделение Британской почтовой службы, откуда можно отправить открытку друзьям или себе. Вокруг станции разгуливают пингвины, которые с удовольствием позируют туристам на фоне британского флага. Место славится еще тем, что бухту неожиданно и быстро затягивает льдом, и судно оказывается в ледовой ловушке. Последние годы капитаны отказывались сюда заходить именно по этой причине. А Вавилов как-то даже вытягивал ледокол.

О-ва Южная Георгия (South Georgia) – это огромные лежбища морских львов, а также старая китобойная станция Грютвикен, где сейчас обитают англичане. Там можно посетить музей, отправить открытку с почты и здесь же находится последнее пристанище легендарного исследователя Антарктики — Эрнеста Шеклтона. Еще это место, где наших туристов часто кусали котики или львы. Это на первый взгляд, они ленивые, валяются и ничего не видят, но стоило чуть сделать лишний шаг в сторону на их территорию, как они включали снайперскую скорость и могли наброситься и сильно покусать.

Фолклендсике острова (Falkland Islands)- кроме королевских пингвинов, здесь находится крупная военная английская база - порт Стенли. А еще в этом порту как-то был арестован Иоффе за долги. Стоянка тогда растянулась почти на 4 месяца, и это после семимесячного сезона в Антарктиде. Мы сидели без еды и без зарплаты. Зато перезнакомились со всеми местными жителями, побывали на секретном военном аэродроме, пели песни в пабах и помогали местным в уборке картофеля, чтоб заработать себе на еду, посмотрели парад английской армии под волынку и жарили шашлыки недалеко от минных полей. Апофеозом ареста была забастовка нашего российского экипажа , которую освещали понаехавшие журналисты ВВС, после чего за нас вскоре заплатили и почти через год успешно отправили домой. 

Расскажите про марафон на станции Беллинсгаузен? Как он организовывался? Представители каких стран участвовали в нём? Не тяжело ли было там бежать?

Полярная русская станция «Беллинсгаузен» ещё одно из интересных мест. Сюда мы действительно заходили, когда привозили туристов-бегунов для участия в антарктическом марафоне. В нём участвуют не профессиональные спортсмены, а обычные люди разных национальностей и возрастов, в том числе и с ограниченными возможностями, покорять свои личные рубежи.

Бежать им сложно, по гравийным дорогам и холоду, да и дышать там тяжело. Дистанция 48 км, лимит времени – 6,5 часов. От сильной грязи в течение дистанции атлеты меняют не одну пару кроссовок. Но с дистанции мало кто сходит, почти все добирались до финиша.

Иногда вместе с атлетами на дистанцию выходили и полярники с соседних прилежащих станций.

Для нашего экипажа марафон был особым праздником, потому что под это мероприятие встречались в одном месте два парохода сразу – Иоффе и Вавилов, на борту которых собирались одновременно до 200 атлетов.

Бежать марафон могут не больше 100 человек, чтобы не тревожить экосистему, поэтому он длился два дня.

Оба судна расцвечивали флагами, а вечером устраивали совместное барбекю на открытой палубе.

У экипажа был редкий шанс встретиться и пообщаться со своими коллегами. А для меня это был редкий случай увидеться с частичкой своей семьи - моими младшими братьями-двойняшками, которые в тот период как раз находились на другом судне и нарабатывали ценз на судах института в будущее самостоятельное плавание, тоже, кстати, судомеханиками. Вот такие семейные традиции. Сейчас один из них – стармех на контейнеровозе, а другой- 2-й мех на LPG.

Во время одного из ваших путешествий в Антарктиду была доставлена деревянная церковь. Расскажите подробнее об этой перевозке. Как её везли? На каком судне? В разобранном виде или нет? Как перегружали и доставляли на место установки?

На “Беллинсгаузен” Вавилов доставлял первую православную церковь для наших полярников. Судно тогда выходило в рейс из Калининграда. Церковь была изготовлена из бревен лиственницы и кедра и год в собранном виде «отстаивалась» на месте постройки на Алтае. Потом ее разобрали, погрузили на наше судно и отправили морем. Каждое бревно было пронумеровано. Также на борт погрузили колокола и иконы. Вместе с церковью в рейс отправился и батюшка, для которого это был первый выход в море. Церковь успешно доставили на станцию, и потом её в течение нескольких месяцев собирали сами полярники и бригада мастеров, прибывших с Алтая. Теперь там проводятся службы, все церковные обряды и праздники. Некоторые члены экипажа там позже даже крестились. А вот святой отец, которого везли тогда первый раз через экватор, в празднике Нептуна участвовать отказался и уединился в каюте, сославшись на то, что в «бесовских» праздниках участвовать ему не положено – страшный грех веселить чертей. Так и остался он некрещеным моряком)

А ещё батюшка каждый вечер ходил с кадилом по ресепшену, в результате чего постоянно срабатывала пожарная сигнализация, а потом датчики заклеили ...

Каковы, обязанности океанолога? Что конкретно вы исследовали - флора, фауна, геология и т.д.?

Профессия океанолог – это такое общее понятие. В научные экспедиции обычно входят ученые разных узких специализаций – это и метеорологи, и гидрографы, и геологи, и географы и акустики, и ведут исследования конкретно в своей области. Одним словом, изучают все – флору, фауну, течения, морской грунт, тестируют приборы.

На расцвете научной деятельности, когда суда института были ещё только построены, в научные экспедиции выходили специалисты почти всех направлений сразу, такая сборная солянка, потому как на судах есть любые лаборатории под любые цели. Позже, когда  финансирование сошло на нет, нужда в использовании всех лабораторий отпала.

Научные экспедиции стали целенаправленные – под конкретного начальника экспедиции, который был готов выйти в экспедицию со своей программой.

Какие основные обязанности у команды научно-исследовательского судна (механики, штурмана и т.д.)? Надо полагать, что все научно-исследовательские суда DP (с системой динамического позиционирования)? В среднем, сколько судно может простоять на точке, пока проводятся исследования, ожидая окончания проведения замеров и проб? Есть кадры, где боцман на одном из научников, прыгает за борт в гидрокостюме и пытается застропить гак (вроде бы это было для подъёма аппарата "Мир"). Помимо этого, что делает палуба - несут вахту, наблюдают за какими-то параметрами (желательно с примерами и задачами матросов, боцмана, штурмана)?

В научной группе – свои лебедчики, лаборанты, техники, которые сами работают со своим оборудованием/приборами и отвечают за его сохранность. Любое научное оборудование- вещь дорогостоящая. Экипаж к нему не допускают, можно только посмотреть со стороны, поэтому в обязанности членов команды никакие научные эксперименты не входят. Но обеспечить работу научных групп экипаж должен. До начала работ и экипаж, и наука проходят инструктаж по технике безопасности.

Управление судном меняется с приходом в район научного полигона, где наступает особенный режим его работы. Здесь обязанности экипажа вроде обычные, но в то же время напряженные.

Со штурманами и механиками предварительно проводят обучающие занятия.  

Вахта на мостике должна четко следовать по заданным точкам разреза/полигона на малых скоростях и удерживать судно в точке работ с точностью до 50 метров. Это, так называемый, режим подработки.

Команда на мостике должна работать в этом режиме идеально. Не без помощи подруливающих устройств, кормовых и носовых, которые имеются почти на всех судах.  При этом надо не потерять оборудование и избежать наматывания троса на винты. 

Дипломов DP ни у кого нет и никогда не было. Капитаны и штурманы, работающие и с наукой, и в айсбергах, как правило профессионалы высокого класса.

Механики должны следить за бесперебойной работой механизмов и систем связи, менять нагрузки по команде с мостика. Особенно это важно в штормовых условиях, когда все механизмы работают на пределе своих мощностей.

Время работы в режиме подработки зависит от научных задач, например, от глубины погружения прибора. При работах на небольших глубинах – до 1,5 км научная станция длится 1,5-2 часа. А вот если океанологи-гидрографы опускают за борт свой зонд - Розетту, состоящую из множества батометров для отбора проб на разных глубинах - от 100 м до 5 км – то станция длится до 4 часов.

Палубная команда готовит такелаж. Редко страхует спуск/подъем приборов, если только у ученых не хватает своих лебедчиков и техников для этого. Но если вдруг трос разорвет, то боцмана просят его срастить. Не каждый боцман с этим справляется, поэтому часто начальники экспедиций «заказывают» в рейс опытного и толкового боцмана, который это умеет.

Часто ученые ставят буйковые станции, через определенное время их нужно найти и поднять на судно. Тут, конечно, не всегда все гладко проходило. Часто буи относило из обозначенных координат, часто они терялись или вообще попадали в сети к рыбакам. Не так давно испытывали новый прибор стоимостью 80 млн.руб, который автоматически опускается на глубину, ползет по дну и передает данные. Потом самостоятельно всплывает. Но что-то пошло не так и прибор закопался в грунт. Поднять его не удалось, в итоге потеряли и прибор, и большие деньги.

Кроме этого, почти всегда в научных рейсах используют эхолоты и профилографы  разных типов -  для изучения дна и течений.

Сейчас многие лаборатории на судах института в нерабочем состоянии.

Например, Иоффе и Вавилов спроектированы по общему проекту как суда – систер-шип. На обоих изначально установлены глубоководные акустические антенны, аналогов которым в мире нет. Одно судно может опускать в толщу воды излучатель сигналов, а другое — работать как приёмник.

На Иоффе были установлены железные паруса, как на яхте. Это давало возможность работать в режиме “Тихого хода”, на полностью отключенных двигателях, судно лежало в дрейфе и управлялось с помощью этих парусов. К сожалению, и Вавилов, и Иоффе, были реконструированы под пассажирские, туристические рейсы. С Иоффе срезали паруса и вместо них построили еще одну пассажирскую палубу, чтобы взять побольше туристов. С Вавилова срезали почти все лебедки, чтобы они не мешали гулять по палубам. А в месте нахождения глубоководных антенн сделали раздевалки для пассажиров. Такова была жизненная необходимость , чтобы сохранить научный флот на плаву.

Из всех судов института отдельной строкой хочется немного рассказать о самом большом судне института, его флагмане – «Академик Мстислав Келдыш», где использовались глубоководные аппараты «Мир», которые могли погружаться на глубину до 6000 м с тремя исследователями на борту. В рейсах на этом судне я ни разу не была, попасть туда было практически невозможно, экипаж за ним был закреплен постоянный. Во главе судна до сих пор стоит один капитан, который спускал его с верфи.

Именно Келдыш, в свое время облюбовал известный режиссер Джеймс Камерон, который снял на нем знаменитый фильм «Титаник» и ряд документальных. Сейчас «Миров» на судне нет, они находятся в Музее Мирового океана в Калининграде. Оба - в рабочем состоянии и при необходимости могут быть погружены на борт "своего" судна.

Келдыш давал институту максимальную прибыль, работая с «Мирами». В аппаратах были заинтересованы исследователи разных стран. На них совершены тысячи погружений с научными и оборонными целями: для консервации реактора на затонувшей АПЛ «Комсомолец», исследование причин аварии АПЛ «Курск», погружение на дно Байкала с Владимиром Путиным, экспедиция к месту гибели немецкого линкора «Бисмарк» и первый в мире спуск под лед Северного полюса на глубину 4300 м..

 Несколько лет назад был подготовлен крупный контракт – от места гибели «Титаника» Келдыш должен был пойти к месту, где затонул немецкий линкор «Бисмарк», а оттуда – в Антарктиду.  Потом  планировали обойти Антарктиду, погрузиться и подлезть под нее. Но контракт так и не подписали.

Потом высшие чины решили, что время обитаемых аппаратов прошло, а человеку под водой делать нечего. И сейчас создатель этих аппаратов, известный ученый и Герой России работает с китайцами – строит с ними обитаемый аппарат, который сможет погружаться на 11 000 м. Он должен быть готов в этом году. Китайцы уже сделали для него судно-носитель, а нашего ученого- приглашали на подъем флага.

Вот так выглядит наша российская действительность в области океанологии.

Как в целом, по ощущениям, меняется климат? Были ли загадочные легенды или необъяснимые явления?

С загадочными явлениями мне сталкиваться не приходилось, а вот о глобальном потеплении сейчас не говорит только ленивый. Поэтому выскажу только свои личные наблюдения. При походах в Арктику сильное таяние льдов мы замечали еще лет 10 назад. Фьорды и бухты, которые, например, были труднодоступны для мореплавания, через год неожиданно встречали нас чистой водой без айсбергов. Особенно это видно в Гренландии.

На Шпицбергене последние годы все чаще стали фиксировать трагические случаи нападения медведей на человека, не срабатывали защитные барьеры, а медведь из-за таяния льдов стал все ближе перемещаться к местам поселения человека в поисках еды. Мы были свидетелями нескольких таких трагедий в Лонгийре.

Поэтому видимо в Арктике климат меняется и тем становится теплее.

А вот по поводу Антарктиды такого сказать не могу. Несмотря на то, что приходилось встречать огромные куски айсбергов в виде целых ледяных полей, сильного потепления не заметно.

Что касается ужасов про остановку течения Гольфстрим, так именно на Вавилове и Иоффе там каждый год делались замеры новейшими сверхточными приборами. И у ученых есть подробные цифры. Суммарного увеличения температуры в Атлантике нет. Верхние 200 метров воды там теплеют, зато нижние 3 километра охлаждаются. За последние 30–40 лет в глубь Атлантики закачано колоссальное количество холода. Хочется думать, что все именно так и обстоит.

Благодарим Елену за интереснейшее интервью.

Это был научно-антарктическо-арктический абордаж special for https://t.me/piratebarge