Научила любовницу по моложе правильно ебаться
⚡ ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ 👈🏻👈🏻👈🏻
Научила любовницу по моложе правильно ебаться
Доступ к информационному ресурсу ограничен на основании Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».
Остросюжетные и захватывающие видео Качество всегда HD!
Дрочка
Красивая киска
Красивое белье
Красивое порно
Красотки
Отсос
Женская мастурбация
Романтическое
Анальный секс
Груповуха
Шлюхи
Соблазнил(а)
Мама учит сексу
Измена
Подглядывал за мастурбацией
Подцепил(а)
Порно с сюжетом
Секс в больнице
Секс на кухне
Соседка
Большие жопы
Большие титьки
Волосатая киска
Экзотическое порно
Зрелые дамы
Кастинг
Латинки
Лесбиянки
Мамки
Между сисек
Настоящий секс
Негритянки
Огромный член
Порно массаж
Реальный оргазм
Секс втроем
Сочные попки
Сочные/В теле
Сквиртинг
Толстушки
Чешский кастинг
О сайте
Обратная связь
Реклама
Здравствуйте уважаемы посетители. Специально для вас мы создали эту интересную категорию, где мама учит сексу и делиться своим опытом в постели. Это качественное сюжетное порно в хорошем HD качестве. Ведь многим людям интересно смотреть как зрелая мамаша учит сексу молодых неопытных. Она зрелая и в жизни знает многое, а в особенности мастерство в сексе. Ведь в ее постели побывали многие мужчины и сейчас, в своем возрасте, мамке хочется поделиться сексуальными хитростями. Не важно, это теща научила сексу парня дочери или свекровь учит правильно заниматься сексом, все это и многое другое есть в данной категории. Не обходите мимо, а посещайте наш сайт регулярно и вам станут доступными самые свежие онлайн видео. В наших роликах зрелые женщины показывают как трахаться молодым дочке и сыну. И даже если молодой сосед попал в дом к опытной даме, зрелая красотка научит правильно трахаться.
Женщина, говорящая: «Давай ебаться!»
Любовь считала себя женщиной необыкновенной, и все мужчины, которые имели счастье с ней общаться, полностью разделяли её мнение. Если ей нравился мужчина, а понравиться ей было не так уж и трудно, то она после минутного разговора с ним, а иногда и без всяких предисловий говорила: «Давай ебаться!»
В России мужчины сразу ухватывались за это предложение и за саму Любовь обеими руками, и она опорожняла партнеров до последней капли. Она делила мужчин на тех, кто в жизни хочет только ебаться, и на тех, кто хочет не только ебаться. Но как те, так и другие всегда жаждали встретиться с ней снова и просили её дать номер телефона. Она давала им неверный номер и побыстрее сматывалась. Уж так получалось, что в большинстве случаев ей не хотелось видеть этих мужчин по второму разу. А если хотелось, то она звонила им сама, по телефону, который те ей диктовали всегда совершенно правильно.
В передовой же Америке наступательное предложение Любови заставляло мужчин пятиться. И дело было не в плохом произношении Любы, ибо слово «фак» она сразу научилась произносить без акцента. Дело было в психологии американцев, чрезвычайно напоминающей Любе женскую. Стоило ей изъясниться, как американцы начинали мямлить чисто женский текст: «Нам нужно сначала лучше познакомиться», «Я должен сначала полюбить» и даже: «Я с первого свиданья любовью не занимаюсь». Бедная Любовь стала терять уверенность в себе, а это пострашнее, чем терять красоту, чего она боялась больше всего на свете.
Однажды в школе английского языка, где училась Любовь, устроили вечер, на который пришли спонсоры. Она сразу почувствовала на себе горячий взгляд черноволосого красавца лет сорока. Любовь спикировала глазами в область хуя и своим особым зрением определила параметры. У каждого ученика и спонсора на груди была нацеплена бумажка с именем. Красавца звали Джон. По телу Любы прокатилась сладкая волна, и ей безумно захотелось Джона. Но подойти к нему она не решалась из-за своего плохого английского. Тут он сам заговорил с ней: «Как давно вы приехали?», «Что у вас за профессия?». И прочие вопросы, ответы на которые Люба уже заучила. На ней было надето элегантное платье и не менее элегантные туфли. Люба чувствовала, что выглядит прекрасно. Её глаза, горящие нескрываемой страстью, делали её до неприличия очаровательной. Приложив все свои англоязычные усилия, она сказала Джону:
– Джон, мы взрослые люди. Зачем нам играть в игры? Давай ебаться!
– Что вы сказали? – отшатнулся Джон и оглянулся, не слышал ли кто. Никого рядом не было, все были увлечены своими разговорами. Да и Люба была не дура, она сказала заветное слово полушёпотом.
– Я хочу вас ебать! – гордо повторила Любовь.
– Давайте выйдем на улицу, – предложил Джон, и они вышли в разгулявшуюся весну.
– Вы же меня совсем не знаете, – укоризненно сказал Джон по пути.
– А мне не надо ничего о вас знать.
– Вы первая женщина, которая так разговаривает со мной.
– Да, я необычная женщина, – сказала Люба и добавила: – И очень красивая женщина!
– Вы обворожительны! – не смел перечить Джон. – Только нельзя же так сразу, мы должны сначала лучше узнать друг друга.
– Нет, конечно. Послушайте, Джон. Мы же взрослые люди, ну, зачем нам притворяться? Ведь так редко случается, когда мужчина и женщина сразу хотят друг друга.
– Знаете, – предложил Джон, – вот моя машина. Хотите, поедем в ресторан, поужинаем?
– Нет, я сыта, спасибо. Я хочу с вами спать.
– Тогда давайте покатаемся вокруг озера, – заключил Джон, не обращая внимания на более заманчивое предложение Любы.
Перед ними стояла машина с открытым верхом. По эмблеме – кружок с тремя лучиками внутри – Люба узнала, что это «мерседес». Джон распахнул перед ней дверцу, дождался, пока Люба уселась, и аккуратно закрыл. Если бы он пожелал, то Люба отдалась бы ему прямо на улице, не садясь в машину. Давно она так не хотела мужчину.
Когда они подъехали к озеру, уже стемнело. Люба положила руку ему на колено и увидела, как в нужном месте у него топорщатся брюки. Джон и Любовь взялись за поцелуи. Джон засовывал ей в рот язык, и она радостно пыталась его проглотить, не жуя. Потом она отвечала ему тем же.
– Давай выйдем из машины, – предложил Джон.
Люба радостно повиновалась, она бы выполнила любое его желание. При первой встрече она испытывала тем большее удовольствие, чем сильнее было наслаждение, испытанное от неё мужчиной.
Джон посадил её на капот и стал ласкать грудь, восхищаясь попутно остальными частями её тела. Он гладил Любовь поверх колготок, но не пытался их снять или залезть в них рукой. Люба не настаивала на его руке внутри, потому как знала, что некоторые мужчины испытывают отвращение от прикосновения рукой к мокрой пизде. Она соскочила с капота. И встала перед Джоном на колени. Перед разрывающейся молнией на ширинке.
– Я хочу тебя поцеловать, – сказала Любовь.
Вместо того чтобы извлечь наружу свой наружный половой орган, Джон тоже опустился на колени и подставил ей свои губы.
Люба не могла поверить в происходящее. Впервые мужчина, желающий её, а в этом у неё не было сомнений, не хотел проникать ни в одно из её отверстий.
– Что с тобой? Может, ты болен? – заботливо, без всякого раздражения в голосе спросила Люба.
– Я здоров, и я не гомосексуалист, – сказал Джон, поднимаясь с колен. – Но я не могу так сразу броситься на женщину. Я джентльмен. А у тебя есть мужчина?
– Ты что, всем тоже так сразу предлагала?
– Нет, не сразу. Но я же хочу, чтобы у нас всё было честно, – старалась уйти Люба от его изысканий прецедентов. – Ты же хочешь меня, правда?
– И я тебя ужасно хочу. Почему же ты меня обнимаешь и целуешь, а ебать не хочешь?
– Мы ещё с тобой будем заниматься этим много раз. У нас будет замечательная любовь. Но я ещё не готов для романа. Давай поедем.
И тут, конечно, Любовь сделала ошибку, за которую потом корила себя. Надо было быстро расстегнуть ему ширинку, засунуть туда руку, вытащить член – и в рот. Уж тут бы он никуда не делся. Но она согласилась сесть в машину, и он повёз её домой, не к себе, как она надеялась, а к ней. Только теперь Люба поняла, что находится в совершенно другой стране, где магазины переполнены товарами, а мужчины – предрассудками.
Пока они ехали, Джон ласково наставлял Любу, что нельзя так быстро и бездумно заводить отношения. Люба перебила его и спросила, когда же он хочет встретиться. Договорились на послезавтра. Джон дал ей свою визитную карточку и подтвердил, что Люба прекрасна.
Две ночи Люба представляла себе каждую деталь их будущей встречи, как она наконец берёт его хуй в рот, как мужчина в неё послушно кончает. Джон, вспоминала Люба, прервал один из поцелуев вопросом, как она предохраняется. На что она сказала, что никак, – знает, мол, опасные дни. «Может быть, это его напугало?» – анализировала Любовь.
Две ночи она почти не спала, утешая себя пальцем и дилдо, который ей прислал по почте бывший россиянский любовник, осевший в другом городе; у этого любовника не хватало денег, а скорее всего желания прилететь к Любе и выебать её, как она ему неоднократно предлагала по телефону. Он прислал ей своего наместника, и Люба им усердно пользовалась.
За час до назначенной встречи Джон позвонил и сказал, что у него будут заняты ближайшие три месяца и сегодня встретиться с ней он не сможет, но что он обязательно будет Любе звонить и чтобы она тоже обязательно звонила ему. Люба сказала как можно спокойнее, что ему она звонить не будет, а он, когда передумает, может ей позвонить.
Любовь никогда не падала духом. Она твёрдо знала, даже не делая подсчётов, что мужиков на земле – как рыб в океане. И эта мысль неизменно утешала её при всех немногочисленных неудачах с мужчинами, случавшихся у нее. Однако в Америке эти неудачи следовали впритирку друг за другом, густо.
«Увы, его только зовут Скотт, – подумала Любовь, когда за ним закрылась дверь, – а от животного у него даже запаха не осталось».
А дело было так. Познакомились они в магазине. Она пыталась изъясниться с продавщицей, а он помог.
– Какой у вас милый акцент, вы из Франции? – совершенно искренне спросил Скотт, демонстрируя тем самым полное отсутствие лингвистического чутья, но являя собой весьма крупного мужчину.
– Я из России, – радостно ответила Люба, ибо это был американский мужик.
Люба достала бы языком до его соска, но подступиться к нему было нелегко из-за выпирающего живота. От этого Скотт понравился Любе ещё сильнее. «У него должен быть большой хуй», – подумала Любовь и не ошиблась. Но прежде чем убедиться в правильности своего предположения, ей ещё пришлось потрудиться.
Скотт предложил выпить кофе, и они зашли в кафе.
– Хотите попить кофе у меня дома? – спросила Люба Скотта.
Слово «ебаться» она решила оставить на закуску. Но тот, к сожалению, куда-то торопился, и, посидев с полчаса в кафе, они договорились встретиться следующим вечером. Люба утешала себя тем, что хотя бы попрактикуется с ним в английском. Она разработала фантастический план для упрощения английского языка до такой степени, чтобы он стал почти русским. Происходить это должно было приблизительно так: она начнёт разговаривать со Скоттом и вставит русское слово. Американец спросит, что оно означает. Она даст английский перевод этого слова, не говоря, что это русское слово, а утверждая, что оно английское, просто этот синоним Скотту неизвестен. Тот в разговоре с другими американцами употребит это русское слово, которое ему представили как английское, и на естественный вопрос, что оно означает, объяснит вопрошающим его смысл. Те по невежеству начнут его использовать в разговоре. А она тем временем использует больше и больше русских слов, давая их перевод и называя их английскими, и, будь она уважаемой интеллектуалкой, все подхватили бы эти слова, чтобы заимствовать их из её почитаемой речи. Таким образом, всё большее количество русских слов внедрится в английский, и в конце концов английский станет понятен русскому человеку.
На следующий день Скотт поднялся к ней в квартиру, держа в руках букетик гвоздик. Когда Люба благодарственно уткнула в них нос, она не почувствовала никакого запаха. Он хотел повезти её куда-то развлекаться. «Ох уж эти мне американские мужики!» – вздохнула про себя Люба.
И тут она произнесла свою вещую фразу. Скотт сделал вопросительную гримасу, и Люба с готовностью повторила своё заклинание. Скотт привлёк-таки Любовь к себе, а она расстегнула-таки ему ширинку. Пошли поцелуи, и в итоге любовники оказались голые в постели. Член у Скотта стоял хорошо, поэтому Люба положила мужчину на спину и взобралась на него. Направив пальцами его кончик в нужную точку, она одним движением утопила его в себе, сказав себе: «Наконец-то». Но тут она почувствовала, что хуй уходит из-под неё. Скотт снял с себя Любу, встал с кровати и начал натягивать на стоящий хуй трусы.
– Что случилось? – совершенно ошеломлённая произнесла Люба.
– Всё слишком быстро происходит. Я ещё не готов для серьёзных отношений.
– А я и не хочу серьёзных отношений с тобой, я хочу ебаться! – в отчаянии воскликнула Люба.
– Ты прости, что так получилось. Ты мне действительно нравишься, – сказал уже в дверях Скотт и ушёл.
Люба сидела голая на кровати, не зная, что и подумать. Почему-то первой реакцией было обвинить себя. Но в чём? В том, что она опять была честной? Но с другой стороны, она не могла себе представить, что на свете может существовать мужчина, который, войдя в неё, да ещё в первый раз, не захочет в неё кончить. Она вообще не представляла, что такие мужчины существуют на этом, пусть Новом, свете. Она знала, что существуют импотенты, которые ей ещё не попадались, но такое?..
Ей стало страшно – неужели большинство американцев живут с женоподобной психикой?
Россия стала восходить в её мечтах землёй обетованной. Но лишь одной своей яркой стороной – обилием сексуально энергичных мужчин. Грузины были неиссякаемым и самым надёжным, хоть и не самым приятным, горячим источником. По слухам, подобным источником в Америке ей представлялись негры. Но она их боялась. Боялась их преступности, их наркотиков, их СПИДа.
Но сломалась Люба на негре-малолетке, он ей показался, по крайней мере, чистым и приличным. Это произошло опять же в каком-то магазине. Пока магазины были для неё самым завлекательным местом и предоставляли наиболее доступный живой контакт с американцами. Негритянский юноша вывозил продукты в тележке к машинам покупателей.
– Сколько тебе лет? – спросила Люба прежде всего.
– Восемнадцать, – сказал курчавый, как Пушкин, мальчик.
«Ну, тут уж должно быть наверняка», – подумала Люба, давно уже оглядев его с ног до головы поэтическим взглядом.
На груди мальчика висела этикетка без цены, но с именем «Билл». Люба сказала, что у неё нет машины и что она сама докатит тележку до дома, который напротив магазина. Но ей нужно помочь передвинуть мебель, и если Билл хочет заработать, то он может заскочить после работы ей помочь. Деньги его сразу соблазнили. Но ещё более влекла Билла белая женщина. Смена кончалась через два часа. У Любы было достаточно времени, чтобы принять душ, подкраситься и одеть халатик на голое, огнедышащее тело. Пришёл Билл и спросил: «Что двигать, мэм?»
Он старательно отводил глаза от её распахивающегося халатика. Любовь решила не пугать его своей сакраментальной фразой «Давай ебаться!», а повела его в спальню, где она нарочно отодвинула кровать от стенки и оставила посреди комнаты.
– Подвинь её к стене, – попросила она.
Билл нагнулся, взялся за кровать, а Люба зашла сзади и упёрлась лобком в его выпятившийся зад. Билл одним движением придвинул к стене кровать, но боялся повернуться. Люба завела спереди свою руку, расстегнула ему ширинку и засунула внутрь все пальцы. Хуй сопротивления не оказал, ибо был вялый. Люба развернула Билла лицом и толкнула его на кровать. Он упал на спину, а Люба – на него и впилась в его нижнюю губу, так как она одна полностью заполнила Любин рот. Руки Билла ожили и стали мять Любу. Любовь стаскивала с него джинсы. Он приподнял зад, как приподнимала она свой, когда ею руководили мужчины.
– Сними кроссовки, – скомандовала Люба, и Билл снял их дрожащими руками. Носки его пахли не потом, как ожидала Люба, а сладким дезодорантом. Член всё ещё не был готов к трудам праведным, но его чёрный цвет завораживал Любовь и распалял. Она поглотила знакомую форму и стала её обрабатывать. И здесь запах был не мужским, а фруктово-ягодным. Она уже привыкла к благообразности запахов в Америке: «Если резко запахло клубникой, значит – поблизости туалет», – научилась узнавать она. Любовь, конечно, не жаждала российской нечистоплотности или грязи, но мужского запаха ей определённо хотелось. А член всё не твердел и не рос.
«Чуждый чарам чёрный член…», – продекламировала про себя Любовь. Билл лежал и глубоко дышал, держась руками за её голову. Усилия Любы привели к неизбежному извержению семени из по-прежнему мягкого хуя. Люба от удивления раскрыла рот, и семя вылилось на живот Билла.
И такого с ней ещё не бывало! Билл смущённо сел на кровати, вытер живот простынёй и молча стал натягивать трусы. Люба не стала его останавливать. Билл подошёл к дверям и промямлил: «Спасибо, мэм. До свиданья». Это была его первая белая женщина.
Тут Любу действительно охватила паника. Что же это за мужики в Америке?
Любовь вспомнила, как она устраивала себе частые командировки. Ехала она всегда в двухместном купе. С каким трепетом и предвосхищением она ждала появления попутчика. Им, как правило, оказывался мужчина, и часто весьма интересный. И если ей не везло в одну сторону, то уж обязательно везло в обратную.
Другим любимым ею способом обретать любовников было ловить такси на улице, а ещё лучше частную машину. Если она видела в ней привлекательного шофёра, она садилась и давала свой адрес. Когда они подъезжали к её дому, она предлагала шофёру ебаться. Каждый, кому это предлагалось, радостно следовал за ней в её роскошную квартиру и уходил не раньше времени, а лишь когда Любовь указывала на дверь. Однажды вечером её прихватили прямо на улице двое парней, затащили в парадняк и стали угрожать ножом, чтобы она побыстрее обнажилась.
– Пойдёмте ко мне домой, я вам дам так сладко, а что здесь на батарее корячиться?
– Обманешь! – не поверили своему счастью насильники.
И, решив, кто куда, использовали её одновременно с двух сторон, поставив на колени. Любови было жалко новых колготок, которые она надела первый раз и которые сразу разодрались на коленях.
«Мужчина встаёт на колени в мольбе, а женщина в готовности эту мольбу исполнить», – так она думала, удовлетворяя их и всё-таки испытывая некоторое удовольствие, несмотря на страх. Когда они кончили и оставили её одну, Люба вышла из парадного, только теперь ощутив стоявший там запах мочи. Она словила такси и заспешила домой отмываться. Ей было противно прежде всего потому, что парни ей не поверили и не захотели устроиться не спеша, по-человечески. Но даже об этом приключении она теперь вспоминала с трепетом.
– Если б ты знал, какие мужики в России грязные. Я их как к себе приведу, прежде всего под душ, – делилась воспоминаниями Любовь с Владом, её первым любовником-соотечественником, который вполне американизировался, по меньшей мере в своих запахах.
Влад жил в Америке уже более десяти лет. Американки обрыдли ему своей феминистичностью, закомплексованностью и обыкновенной глупостью. Кроме того, ему хотелось в постели болтать с женщиной по-русски. Посему он через знакомых узнавал о приезде очередной гостьи или эмигрантки и знакомился с ней. Его американский опыт, скромные деньги, представлявшиеся огромными для наивных россиянок, маши
Красивый секс втроем с брюнетками
Две пожилые учат молодую ебаться
Голые фото беременных любительниц