Настолько идеальные сиськи что и худеть не хочется
Настолько идеальные сиськи что и худеть не хочется
Вы уже несколько раз посещали проект b17.ru и мы хотели бы пригласить Вас стать полноценным его участником.
- отслеживайте публикации любимых авторов;
- оценивайте интересные статьи и комментарии;
Присоединяйтесь, с нами уже более 250 000 человек!
Опубликовано 28 октября 2012 , 13167 просмотров
Такая душевная и красивая иллюстрация того, как работает психотерапия! Спасибо!
Психолог, Экзистенциальный психолог - г. Зеленоград
Психолог, Гештальт - терапевт - п. Лазаревское
Андрей, большое спасибо за статью. У меня может быть странный вопрос. Сколько времени длилась эта работа?
Психолог, Очно и он-лайн - г. Лиссабон (Португалия)
Психолог, Онлайн-консультант - г. Кемерово
Чтобы добавить комментарий — войдите или зарегистрируйтесь .
11 лет на сайте, был 6 месяцев назад
Получить консультацию автора статьи
© 2009-2022 «Сайт психологов B17.ru»
От автора: В статье рассказывается история молодой женщины, решившей избавиться от избыточного веса с помощью психотерапии. Статья написана более пяти лет назад, публикуется впервые.
Это была наша пятая встреча, пятая индивидуальная встреча. Чуть больше месяца назад Настя позвонила и попросила об индивидуальной консультации. На этой консультации она сообщила о том, что год назад проходила группу поведенческой терапии ориентированной на снижение веса, занятия пошли ей на пользу – за три месяца ее вес снизился со ста девяти до девяносто девяти, но после этого она «незаметно для себя» перестала следить за весом, а потом обнаружила, что сброшенные килограммы вернулись обратно. Поборовшись некоторое время с виной, стыдом и страхом, она решила вновь обратиться за помощью.
Вообще, эти чувства достаточно часто сопровождают процесс снижения веса: нереалистично высокие ожидания от похудательных программ, подогретые рекламой, изначальная требовательность к себе… один неверный шаг и – либо кругом все негодяи и аферисты, и нет ничего, что могло бы помочь, либо сама такая-сякая и ни на что не годная. В силу тех или иных обстоятельств, Настя предпочитала второй вариант. И все-таки она обратилась за помощью. На первой встрече была сильно удивлена тем, что ее никто не отчитывает и не стыдит, но быстро привыкла и у нас потихоньку стали складываться отношения, позволяющие человеку, обратившемуся за помощью что-то менять в своей жизни.
На вопрос, что послужило причиной возврата лишних килограммов, Настя не могла найти никакого сколь-нибудь вразумительного ответа. Не было никакого пускового события – ни переездов, ни аврала на работе, когда не остается времени даже покормить себя. Не было праздников с их неистовыми застольями, после которых человеку, имевшему привычку переедать, так трудно вернуться к процессу похудения, не было поездок к хлебосольным родственникам. Все случилось как-то само, «естественно и незаметно». Ложечку за маму, ложечку за папу, за ребенка, которому три года, и с которым она сидит еще пока в декретном отпуске, за мужа, который всегда был равнодушен как к наличию лишних килограммов, так и к попыткам снизить вес.
Ну что ж, если нет никаких препятствий для того чтобы вновь начать снижать вес, то почему бы не начать? Мы решили «ввязаться в драку», а дальше посмотреть, что из всего этого выйдет.
Полторы встречи ушло на тщетные попытки найти что-то, за что можно было бы зацепиться. Потом совсем немного времени на еду: что обязательно включать в рацион, как часто и как долго кушать. Еще пару встреч разбирались с повышенным от соблазнов аппетитом. Но вот пришла эта самая пятая встреча…
Настя сидела напротив, лицо ее было напряжено, дыхание сдержано, к глазам подступали слезы.
- Похоже, с вами происходит что-то важное.
- Я не хочу худеть – сдавленным голосом проговорила она.
- Я не хочу худеть – более твердым голосом повторила она, а потом, вдруг обмякнув, залилась слезами, - сегодня три человека, не сговариваясь, сказали мне одну и ту же фразу: «Вот ты похудеешь и уже никогда не будешь нашей милой, доброй Настенькой»! Все будет не так! Я буду не та!
И уже не сдерживая себя, рыдая в голос, она повторяла снова и снова: я не хочу худеть! Не хочу! Не хочу!
В этот день Настя впервые столкнулась со своим сопротивлением процессу изменений. Нужно сказать, что в этом она была не одинока.
Обращаясь к психотерапевту (или любому другому специалисту) по поводу лишних килограммов большинство людей имеют достаточно высокую мотивацию (иначе бы вряд ли кто-то согласился тратить свое время и деньги – посещения регулярные, оплата - тоже). Желание снижать вес осознается (в большинстве случаев лишь частично и нередко превращается в навязчивую борьбу с лишними килограммами, но не об этом речь), а вот обратная сторона этого желания зачастую остается в тени: наряду со стремлением похудеть, поступками и действиями управляет еще одно стремление – сохранить вес. Оставаясь бессознательным, это стремление может представлять серьезную опасность для процесса снижения веса. Поэтому наши дальнейшие усилия были направлены на то, чтобы понять то важное, что было связано в жизни Насти с лишними килограммами, и что так страшно было потерять в процессе снижения веса.
Я молча сидел напротив. Через несколько минут рыдания стали стихать. Настя сделала глубокий вдох, выдох и вновь повторила:
Голос стал тише. Взгляд расфокусирован и устремлен в пространство перед собой. Внутри Насти шел какой-то процесс и, стараясь поддержать это процесс, я проговорил:
- Я не хочу худеть, потому что не хочу терять благополучия.
И Настя стала рассказывать о своей «благополучной жизни»: о муже, для которого счастье – это когда все дома, а он с пультом на диване; о маме, для которой Настя по-прежнему остается «маленькой пятилетней дочуркой»; о родственниках, которых она постоянно вынуждена мирить между собой, выступая в роли «подушки, смягчающей их столкновения»; и о том, как хорошо в эту семейную «идиллию» вписывается «милая, заботливая, хлебосольная хозяюшка Настенька».
И вместе с этим рассказом появлялось много чувств: грусть, гнев, обида, пустота и, конечно же, страх – страх менять что-либо в этой сложившей, устоявшейся и по-своему устраивающей всех ситуации.
Чтобы понять, почему мужчина или женщина, страдающие (в ряде случаев речь действительно может идти о страдании) тучностью, стремятся оставаться со своими страданиями нам необходимо понять, какую роль играют в жизни человека лишние килограммы и те страдания, которые он доставляет. Очень часто избыточный вес (и связанный с ним тип питания) помогают поддерживать статус кво. Навязчивая озабоченность лишним весом – один из способов уйти от неприятной действительности, обильная еда – помогает справиться с теми чувствами, что возникают в ответ на эту неприятную действительность. Так было и в случае Насти.
В начале следующей встречи Настя была собрана и вдумчива. От того смятения, с которым она уходила в прошлый раз не осталось и следа.
- Я хочу понять, почему я не худею? – начала она.
- Разве не об этом мы говорили во время нашей прошлой встречи?
- Я плохо помню наш последний разговор. Помню только, что вела себя как-то… неадекватно, что ли…
- Вы испытали много новых для вас чувств, и ваше поведение кажется вам необычным.
- Да, наверное… но я никак не могу понять, почему я не худею?
- А что вы сами думаете по этому поводу? Все что приходит вам в голову. Просто поразмышляйте вслух.
- Такое ощущение, что я знаю, но, как будто, не хочу знать…
Такая странная забывчивость – не редкость. Процесс психотерапии – это череда открытий и озарений, сменяющихся отступлением назад к более привычным взглядам и образу мыслей. То, что мы узнаем о себе и своей жизни в процессе психотерапии – не всегда приятная вещь. Порою об этом хочется побыстрее забыть. Предшествующая встреча затронула весьма сильные и болезненные переживания. Последовавший вслед за этой сессией «откат» обратно – скорее закономерность, чем исключение.
- Что будет, если вы позволите себе знать, почему не худеете?
- И, тем не менее, вы думаете. Именно этот вопрос сейчас так важен для вас. Могу предположить, вы не первый день размышляете над ним.
- Как на счет того чтобы продолжить?
И мы продолжили. Теперь нам предстояло вновь пройти тот путь, по которому Настя буквально пронеслись на волне эмоций на прошлом сеансе. Только теперь это предстояло сделать медленно, останавливаясь на деталях и важных аспектах жизненной ситуации моей клиентки.
Толи память о том самом сеансе стала восстанавливаться, толи уменьшившиеся приступы переедания перестали заслонять действительность, но мы снова и снова возвращались тому устоявшемуся образу жизни, который теперь уже совсем не устраивал мою пациентку. Вес потихоньку продолжил двигаться вниз.
- Я больше не могла терпеть! Я ей сказала: мама! Мне уже почти тридцать, а ты ведешь себя со мной как с пятилетней!
- Мм… Если вы говорите с ней таким же голосом как сейчас, то я не удивляюсь ее поведению, - тон ее голоса был настолько умоляющим, что действительно мог принадлежать капризному ребенку.
Настя рассказывала о своей попытке встретиться вечером с подругами. Мама была против: куда ты пойдешь, когда у тебя дома маленький ребенок? Случилась, как сказала Настя, перепалка, закончившаяся напоминанием о возрасте. Раньше Настя только жаловалась на мать, но теперь, похоже попыталась противостоять ей.
Было видно, что мои слова задели ее. Я выбрал не самый лучший способ поддержать ее стремление отстоять себя. Настя замолчала. Похоже, ее привычная роль обиженного ребенка стала проявляться и во время наших встреч. Этот момент в ее поведении мог оказаться интересным. Настя с трудом выражала свой гнев к кому бы то ни было: к маме, мужу, подругам, а теперь и ко мне. Ее недовольство обычно выливалось, как она сама это описывала, в «посиделки на кухне с круасанами, такими мягкими и нежными».
«Как на счет круасанов? Не желаете чего-нибудь мягкого и нежного?» - этот вариант продолжения сеанса мелькнул в моей голове, но там и остался. Конечно, это была бы провокация, но я был не уверен, что Настя готова выражать свой гнев открыто. Существовала опасность, что она еще больше замкнется в себе, и тогда много сил и времени уйдет на восстановление доверительных отношений. Я решил сместить фокус ее внимания с собственно рассказа на те отношения, которые развивались между нами параллельно повествованию.
- Настя, что вы почувствовали в ответ на мое замечание?
- Ничего, - ну вот, она опять пытается уйти в глухую оборону. Осторожней…
- От чего же тогда вы так изменились в лице? И почему прервали свой рассказ?
- Настя, думаю, происходящее имеет очень важное отношение к тому, почему вы здесь, к вашим килограммам и к вашей неудовлетворенности отношениями в вашей семье. Давайте же поработаем! – я старался быть деликатным. – Так что же вы почувствовали?
- Мне было неприятно это слышать, - отлично! Контакт восстанавливается.
- И вы обиделись на меня, как обычно обижаетесь на маму?
- Да, а еще – вы тоже не воспринимаете меня в серьез. Вы, как и моя мама, ведете себя со мной как с ребенком.
Ого! Да эта девочка не так уж глупа! В ее детском умоляющем голосе стали появляться новые интонации. То, что она сказа было правдой, по крайней мере, отчасти.
- Да, Настя, я вынужден с вами согласиться. Но что бы вы хотели мне сказать по этому поводу? – я постарался выделить интонацией «вы».
- Я хочу, что бы вы относились ко мне всерьез… - она не смотрела на меня, голос был тихий, но «вы» также было выделено.
- А вы могли бы сказать это мне ? – в этой фразе я сделал ударение на последнем слове.
Настя подняла голову, ее взгляд был устремлен на меня, она повторила:
- Я хочу, что бы вы относились ко мне всерьез.
Голос не был громким, но каждое слово произносилось твердо, четко, даже сухо.
- Я вас слышу, Настя, - и после небольшой паузы добавил: - как на счет того, чтобы сказать это маме? Тем же голосом?
В этот день мы впервые познакомились с Анастасией. Это был новый образ, новый персонаж, который занимал фантазии моей клиентки. И мы исследовали эти фантазии, этот образ.
Та самая «Настенька», которой так дорожили окружающие, представлялась «домашней», «с детьми», «в муке, в блинах, теплая и добрая», обязательным дополнением этого образа была полнота. «Анастасия» же напротив, была «холодной», «расчетливой», «успешной», «не дома». Конечно же, «Анастасия» была стройной женщиной.
Важная задача и необходимое условие успешной психотерапии – помочь человеку посмотреть на себя со стороны. Это позволяет людям меняться. Теперь у Насти это получалась хорошо. Ее мысли все больше занимали образы «Настеньки» и «Анастасии». Она начала удивляться сама себе.
На наших встречах Настя вспомнила эпизоды из своего детства и юности:
- Знаете, я тут вспоминала, кто же в жизни называл меня Анастасией. Все звали меня Настей или Настенькой и родители тоже. Анастасией иногда называл меня отец. Когда он возвращался с работы и узнавал от мамы, что я плохо себя вела, он так строго звал меня к себе: Анастасия! И если он так говорил, я уже знала, что будет…
- Меня никогда не наказывали физически. Напротив, родители всегда заботились о семье и о детях. Особенно папа, он просто все силы отдавал, что бы мы ни в чем не нуждались. Поэтому так не хотелось расстраивать его. Я так сильно жалела о том, что плохо вела себя. Я ненавидела себя, когда он звал меня к себе этим именем.
- Моя самая близкая подруга всегда любила ходить по магазинам и покупать что-то себе, а я была к этому совершенно безразлична. Когда я ходила по магазинам, то все время думала, чего бы купить домой. Так удивительно…
Конечно же, со временем Настя тоже научилась заботиться о близких. Заботиться изо всех сил, жертвуя собой и своими интересами. Такая забота поддерживалась (не только в детстве, но и в период нашей работы) со стороны семьи, в первую очередь мамой.
- Отец редко всерьез отчитывал меня. Думаю, он даже редко расстраивался из-за меня. Он строго разговаривал со мной в угоду матери. А она потом говорила, чтобы я не расстраивала папу.
Ее мать и отец приехали в Ленинград из провинциальных городов. Друзей было не много, родственники остались там… далеко. Отец много работал, мать считала своим долгом создать для него «все условия» дома. Отношения Насти с ее мужем, тоже переехавшим из другого города, складывались по тому же сценарию.
Мы исследовали семейные отношения Насти, их историю, правила и то, как в эти семейные отношения вписывался избыточный вес. А вписывался он достаточно хорошо: на поддержание сложившихся устоев уходило много сил. Собственные потребности, при этом, приходилась игнорировать. Отчасти они компенсировались едой, отчасти – замещались лишними килограммами: «Набрав тридцать лишних килограммов даже из дома выходить не очень хочется.»
Вместе с «Анастасией» в общении с окружающими начала появляться агрессивность. Агрессивность, как способность высказывать и отстаивать свое мнение, необходимая для здоровых отношений. Настя училась выстраивать свои границы, заявлять о собственных потребностях, говорить громко, чтобы быть услышанной. Это происходило и на сеансах, в отношениях со мной. На наших встречах мы стали больше позволять себе: я уже не взвешивал каждое слово по десять раз, прежде чем произнести, Настя вполне справлялась с моими колкостями. Порою сама позволяла себе шутить в мой адрес.
- Вы спрашиваете меня, как я обхожусь со своим гневом? Я вам скажу: в моей семье просто невозможно проявлять такие чувства! Конечно, в конце концов, я пошла на кухню и чего-то съела!
- Ах, бедная несчастная девочка! С таким воспитанием ей действительно ничего не остается, кроме как носить на себе эти лишние килограммы.
- Ладно! Я поняла, вы хотите сказать, что это «милая добрая Настенька» опять играет роль жертвы.
Это происходило и в отношениях дома, с мамой.
- Если я не брала трубку – значит, не могла, - Настя теперь позволяла себе отлучаться из дома. Их договоренность с мамой состояла в том, что при Насте всегда находится мобильный телефон, и мама всегда может ей позвонить. На этом они сошлись, но Настя отстаивала свое право не всегда отвечать на звонки.
На очередной встрече Настя нарисовала свою семью в виде дома. Каждый член семьи представлял собой часть дома. Мама выступала в роли фундамента, на ней все держалось, она составляла основу семьи. Отец – стены и крыша, он защищал от внешних напастей. Настя – двери, ее дочь – окна, их функция состояла в том, чтобы осуществлять связь с внешним миром. Был еще старший брат – камин, возле него все собирались, но он уехал, и в доме стало холодно.
Для мужа на этом рисунке места не нашлось, он был чужим в семье родителей своей жены, с которыми они жили вместе с супругой. Будучи непринятым в семью он постепенно остыл к Насте. Игорь (так звали Настиного мужа) хорошо справлялся со своими отцовскими функциями. Любил ребенка и заботился о нем. Зарабатывал достаточно, чтобы жена и сын ни в чем не нуждались. По словам Насти, хватило бы и на съемную квартиру, но тогда «пришлось бы немного поужаться». Родительская квартира была достаточно большой, чтобы жить вместе с ними. Сексуальная близость хоть и была редкостью, вполне устраивала обоих. В процессе обсуждения данного вопроса мы так и не разобрались: толи набравшийся вес послужил тому, что интимность почти ушла из отношений, толи сексуальная неудовлетворенность выливалась в любовь к французским булкам, однако связь сексуальности и еды начала прослеживаться достаточно отчетливо.
С момента нашей первой встречи прошло шесть месяцев. Пять из них шла интенсивная психотерапевтическая работа. Настя работала с полной отдачей. За это время ушло семнадцать килограммов. Количество пищи уменьшилось, Настя начала учитывать калорийность продуктов. Время от времени случались приступы обжорства, связанные, в основном, с гневом в адрес матери. Но эти отношения начали меняться и дней, когда Настя переедала, становилось все меньше.
С каждым днем Настя все больше узнавала себя. И эти знания открывали перед ней новые возможности. Узнавая себя, Настя знакомилась со своими потребностями. Некоторые из них пугали ее…
- Вес стоит всю неделю, - начала очередную встречу Настя. Время от времени Настя сообщала о динамике веса. Она уже привыкла и относилась спокойно к тому, что после нескольких сброшенных килограммов вес стоял какое-то время на одной отметке. Сегодня, почему-то, она была обеспокоена этим фактом.
- Я перестала считать калорийность.
- Если на сегодняшний день таков ваш выбор – то почему нет?
Работая с полными людьми, принято считать, что похудение – однозначное благо, что путь снижения веса должен быть максимально быстрым, прямым и безостановочным. Признаться честно, я тоже подвержен этим стереотипам. Однако, такое мнение – заблуждение: каждый человек сам решает, как быстро, как много, с остановками или без, ему снижать вес, и снижать ли вообще. Задача психотерапевта – помочь человеку сделать выбор, устраивающий его самого, а нам приходится принимать этот выбор, каким бы он ни был. Если же этот выбор за пациента делает психотерапевт, все дальнейшие усилия будут сведены на нет. Бесконечные игры в спасателя и жертву ведут лишь к взаимному разочарованию.
Клиент: «Мне вас рекомендовали, как самого замечательного специалиста в этой области. Это правда?»
Психотерапевт: «Да, у меня достигают желаемого 100% обратившихся.»
П: «Разумеется, если вы готовы выполнять мои рекомендации.»
К: «Я готов на все, лишь бы получилось.»
П: «Тогда за дело. Поступать нужно так и так.»
П: «Старайтесь лучше, ведь это так просто.»
К: «Правда просто, но не получается.»
Такое вот разговоры временами случаются в кабинетах.
Разумеется, в ответ на Настино «я перестала считать калорийность» меня так и подмывала разузнать, почему, что мешает и как к этому поскорей вернуться. Вот только, если Настя и продолжит снижать вес, то только по собственному желанию.
-Не знаю, так, ни о чем. Сейчас я хочу снижать вес, но не хочу считать калории…
- Если дело только в этом, то почему бы просто не отдохнуть от подсчетов какое-то время? Вы проделали большую работу, можно позволить себе небольшой «похудательный отпуск».
С некоторыми клиентами, особенно теми, кому сбрасывать большое количество лишни
Маммолог не лечит нимфоманию но трахнуть не против
Красивая блондинка сняла нижнее белье
Ночные игры с негром