Насколько Владимир Путин реально влиятелен?

Сегодняшняя Россия не выглядит как «правильно управляемая диктатура».

ОРЕЛ, Россия - После 19 месяцев в российской тюрьме в ожидании суда за «экстремизм» Деннис О. Кристенсен, Свидетель Иеговы из Дании, задержанный за веру, неожиданно получил поддержку от президента Владимира Путина в конце прошлого года.

Президент, выступая в Кремле в декабре, заявил, что преследование людей за их религиозную принадлежность является «полной чушью» и должно быть прекращено.

Но вместо того, чтобы обуздать кампанию по всей России против Свидетелей Иеговы, за замечанием господина Путина последовали новые аресты; осуждение и шестилетний тюремный срок для господина Кристенсена; и, новое «дно» - сообщения в конце прошлого месяца о пытках верующих, задержанных в Сибири.

Разрыв между тем, что говорит Путин, и тем, что происходит в России, поднимает фундаментальный вопрос о природе его правления после более чем 18-летнего периода на вершине авторитарной системы: действительно ли Путин является всемогущим лидером, на которого нападают его критики, а его собственных пропагандистов продвигают? Или он сидит на вершине государства, которое на самом деле шокирующе разваливается, системы, движимой в большей степени капризными и часто продажными расчетами конкурирующих бюрократий и групп интересов, чем кремлевскими диктатами?

Вера, широко распространенная среди критиков президента Трампа, в то, что Россия подтолкнула его в Белый дом, вступив в сговор с его кампанией, основана частично на первом взгляде на способности и охват Путина. Доклад Мюллера, если он когда-либо будет опубликован, может помочь американцам лучше понять, как Россия работает или не работает в реальности.

Но для некоторых сограждан Путина власть российского президента уже выглядит менее твёрдой, чем это часто можно себе представить.

Екатерина Шульман - политолог из Москвы, член Совета господина Путина по гражданскому обществу и правам человека, который оспаривал президента в связи с преследованием Свидетелей Иеговы на декабрьской встрече в Кремле. Она сказала, что влияние Путина на страну сильно преувеличено как сторонниками, так и противниками.

«Это не личная империя, а огромная и сложная в управлении бюрократическая машина со своими внутренними правилами и принципами», - сказала она. «Снова и снова случается, что президент что-то говорит, а потом ничего не происходит».

Изобилие бюрократических и политических сил усиливает и ослабляет власть президента: службы безопасности, Русская православная церковь, миллиардеры-олигархи, местные чиновники и другие, у каждого из которых есть свои, порой конкурирующие, а иногда и частично совпадающие интересы. Путин должен управлять ими как можно лучше, но он не контролирует все, что каждый из них делает.

Один аналитик еще более откровенен в отношении господина Путина и государства, в котором он председательствует. «Система не функционирует», - сказал Эндрю Вуд, бывший посол Великобритании в Москве, а теперь сотрудник Королевского института международных отношений в Лондоне. «Никто не может контролировать всё».

Для большинства жителей Запада, привыкших видеть Путина, держащегося перед телекамерами и демонстрирующего ауру непринуждённой команды, такие заявления могут звучать невероятно. Это правда, что в престижных государственных делах, таких как проведение Олимпийских игр или футбольного турнира на Кубок мира или строительство моста в Крым, господин Путин заставил систему действовать по его приказу. То же самое относится и к вопросам, которые обеспечивают его власть, например, к подавлению непослушных олигархов и политических противников.

И после того, как он пришел к власти в конце 1999 года, он эффективно обуздал заметные беспорядки и шумные распри, которые при его часто пьяном предшественнике Борисе Ельцине оставили Россию с государством, которое едва функционировало.

Но многие проекты, которые он поддержал, такие как критический мост через реку Амур между Россией и Китаем и громкое обязательство построить шоссе между Москвой и Санкт-Петербургом, зашли в тупик.

Есть пределы тому, сколько времени и политического капитала господин Путин может инвестировать в подстрекательство коррумпированных или некомпетентных чиновников и подрядчиков делать то, что им говорят.

Строительство нового ракетного центра на Дальнем Востоке России (космодром Восточный – прим. переводчика), выдвинутого Путиным как «один из самых крупных и амбициозных проектов современной России», занимает годы дольше, чем планировалось, замедлено коррупцией, забастовками рабочих, не получающих зарплату, и другими неудачами. Генеральная прокуратура в Москве сообщает, что из проекта было похищено более 150 миллионов долларов, которые, по её словам, были омрачены 17 000 юридических нарушений более чем 1 000 человек.

Это резкое несоответствие между словами Путина и действиями системы вновь проявилось в прошлом месяце, когда московская полиция арестовала Майкла Калви, американского основателя одного из старейших и крупнейших российских инвестиционных фондов, по обвинению в мошенничестве после спора с соперниками за контроль над русским банком (видимо, речь банке «Восточный» - прим. переводчика).

Арест господина Калви по обвинению, которое может привести к тюремному заключению на срок до 10 лет, противоречил неоднократным заявлениям господина Путина о том, что Россия должна привлекать иностранных инвесторов и не допускать, чтобы правоохранительные органы вмешивались в деловые споры.

Дмитрий Песков, пресс-секретарь Кремля, настаивал на том, что господин Путин не знал заранее о задержании господина Калви, но никто из окружения президента не может быть уверен в этом.

Алексей Кудрин, либерально настроенный старый друг Путина из Санкт-Петербурга и его бывший министр финансов, пожаловался на то, что арест «полностью игнорирует директивы президента» и создал «чрезвычайную ситуацию для экономики».

Наблюдение господина Кудрина вызвало широкий резонанс. Критики господина Путина обвинили бывшего министра в том, что он вводит себя в заблуждение идеей, что президент не несёт ответственности за проблемы господина Калви, а бесчисленные другие примеры российской правоохранительной деятельности сильно напрягают.

Некоторые вспоминали, как в разгар убийственных чисток в 1930-х годы многие из сталинских помощников отказывались верить в то, что советский диктатор знал, что происходит - хотя он явно знал, поскольку подписывал списки подлежащих казни людей - и обвиняли в этом подчиненных.

Но сегодняшняя Россия, считает госпожа Шульман, напоминает не столько жестко регламентированную страну, управляемую Сталиным, сколько ветхое самодержавие России в начале XIX-го века. В то время царь Николай I руководил коррумпированной гражданской и военной бюрократией, которая расширила российскую территорию и привела страну к катастрофической войне в Крыму и загнала экономику в тупик.

Николай знал пределы своей власти: «Не я управляю Россией», - пожаловался он. «Это 30 000 клерков». Единственная реальная разница сейчас, говорит госпожа Шульман, заключается в том, что «клерков», или бюрократов, сейчас насчитывается более полутора миллионов.

«Это большая иллюзия, что вам просто нужно связаться с лидером и заставить его слушать, и всё изменится», добавила она. «Но всё происходит совсем иначе».

Однако иллюзия во многом является результатом собственной пропаганды Кремля о человеке, возглавляющем то, что называется «вертикалью власти».

На ежегодном телешоу, транслируемом по государственному телевидению, Путин часами принимает вопросы и жалобы от населения. За ритуалом неизменно следуют сообщения в государственных СМИ о том, как по распоряжению Путина были устранены разрушающиеся школы, сломанные системы отопления, гигантские выбоины и другие проблемы, поднятые позвонившими.

Господин Кристенсен, датчанин, который находится в тюрьме с мая 2017 года, сказал, что он все еще надеется, что господин Путин может таким же образом добиться выполнения своего декабрьского заявления о том, что «мы можем и даже должны быть более либеральными» по отношению к Свидетелям Иеговы.

«Я был очень воодушевлен этим заявлением», - сказал 47-летний господин Кристенсен в прошлом месяце, когда он давал интервью из-за решетки во время видеосвязи в зале суда в Орле, городе в 230 милях к югу от Москвы. «Я надеюсь, что российский президент говорил правду и говорил честно».

Путин, по его словам, дал чёткий сигнал о том, что «этого не должно происходить в XXI веке. Мы больше не живём в средние века ».

За участие в чтениях Библии и молитвенных сессиях в Орле господин Кристенсен, бывший плотник, был признан виновным в начале февраля в совершении «тяжкого, преднамеренного преступления, направленного на основы конституционного строя и безопасность государства».

Его жена Ирина, русская, присутствовала на судебном заседании, где адвокат обратился с просьбой об освобождении её мужа под домашний арест в ожидании обжалования его приговора. Она сказала, что не знает, делал ли Путин свои кремлёвские комментарии только как показуху для прессы или выполнял волю других сил системы, которые выступали за жёсткие репрессии.

Православная Церковь в течение многих лет проводила кампанию против Свидетелей Иеговы - соперника, которого она считает еретической сектой. Эта враждебность тесно связана с интересами секретных служб, которые ещё с советских времен считают деятельность Свидетелей Иеговы подрывной, так как их глобальные штаб-квартиры находятся в Соединенных Штатах и, её члены упорно отказываются доносить друг на друга.

Чтобы поддержать просьбу господина Кристенсена об освобождении из тюрьмы, его адвокат Ирина Красникова заметила в суде, что судьи, ранее участвовавшие в деле, «явно не читали заявления президента». Судья, не поддавшийся впечатлению, приказал оставить датчанина за решёткой.

«Культ Путина на вершине всемогущей« вертикали власти »- это миф. Его не существует », - сказал Марк Галеотти, эксперт по Британии и России и автор новой книги« Нам нужно поговорить о Путине: как Запад делает его неправым ». Вместо этого, по словам господина Галеотти, господин Путин является либо «серым пятном, которое позволяет всем нам создать нашего собственного Путина », либо всесильным и макиавеллиевским, изо всех сил пытающимся удержать дряхлую по сути систему.

Эта порой хаотичная схема оказалась особенно выгодной российскому аппарату безопасности, в частности - Федеральной службе безопасности или ФСБ, внутреннему подразделению советской эпохи КГБ. Господин Путин, сам бывший офицер КГБ, в значительной степени предоставил ФСБ полную свободу действий, даже если действия ФСБ прямо противоречат заявленным целям Путина.

Например, господин Путин часто говорил о необходимости России развивать малый и средний бизнес, но оставил ФСБ, который действует в мафиозном стиле, нести ответственность за многие предприятия.

В своем ежегодном обращении к нации в прошлом месяце он вновь подчеркнул необходимость разрешать деловым людям работать свободно. Отметив, что он выступил с таким же требованием в предыдущем обращении, господин Путин признал, что «к сожалению, ситуация не сильно улучшилась».

Господин Кристенсен обвинил ФСБ в поддержке Православной Церкви для решения своих юридических проблем. Путин может подумать, что для таких людей, как господин Кристенсен, сидеть в тюрьме – это «полная чушь». Но пока он находится именно там. К нему недавно присоединился второй верующий из Орла Сергей Скрынников, которого прокуроры хотят посадить в тюрьму на три года за «экстремизм».

«Правильно управляемая диктатура выглядит совсем иначе», - сказал господин Галеотти.

Оригинал статьи: https://www.nytimes.com/2019/03/23/sunday-review/how-powerful-is-vladimir-putin-really.html.