Наконечник копья

На фоне трагедии с Ириной Славиной прошли незамеченными (и намеренно замолчанными СМИ) похороны Максима Марцинкевича, больше известного как «Тесак». А между тем, это было незаурядное событие: провожать зверски убитого Максима в последний путь пришло более четырех тысяч человек. 

Это именно те люди, которых последние десять лет больше всего опасается «контора», как наконечника копья, способного пробить режим в момент политического кризиса. Казалось бы, все лидеры «правого движа» в России замолчали после отсидок; организационно движение разгромлено и загнано в глубокое подполье. Но страх перед ним не только сохраняется, но и усиливается. Марцинкевич своим авторитетом и способностью повлиять на правых был страшен даже в заключении. Поэтому его и убили.  

Это убийство, равно как и отравление Алексея Навального, указывает на заметный рост опасений режима в связи с перспективой стихийных протестов. Мы видим сознательную стратегию по нейтрализации потенциальных лидеров массовых выступлений. В данном случае режим питается также опытом Белоруссии, где аресты лидеров не смогли остановить протеста, но, похоже, ослабили его эффективность. 

Не стоит, однако, забывать, что стихийные протесты в состоянии довольно быстро выдвинуть лидеров снизу. Более того, безлидерские и децентрализованные протесты могут оказаться для режима гораздо опаснее лидерских движений. Ведь договариваться просто будет не с кем. 

Два первостепенных отличия потенциальных протестов в России от белорусской ситуации. Первое. У нас будет гораздо, гораздо горячее. Второе. В России существует влиятельная, хотя и не всегда заметная, радикальная субкультура, что сближает ее с Украиной.