Нагромождение смыслов. Есть ли за ними сознание в постмодернизме?

Когда запиваешь кусочек вишневого пирога чашкой черного кофе, мозг пронзает чувственный импульс, за которым следует атомный выброс дофамина. Мир замирает на долю секунды и кажется, что ты находишься здесь. Но в следующий миг понятие «здесь» растворяется бесследно, мозг выхватывает новую порцию информации, смартфон взбулькивает, смарт-часы вибрируют, а в наушниках начинает играть следующий трек. Куда проваливается сознание в постмодернизме и технологическом изобилии? И есть ли смысл хоть в чем-то, что происходит с нами?

Дисклеймер: текст не претендует на истинность. Принимать, спорить, отвергать или следовать его постулатам – сознательный выбор каждого человека. А если такой контент заставляет вас испытывать необычные ощущения, то в этом сообществе таких материалов еще больше. Подписывайтесь, чтобы держать под рукой свежие материалы.

Чем не является сознание в постмодернизме?

Наш мозг – удивительная семантическая система, которая занимается постоянным определением образов, интерпретацией сигналов и составлением очень зыбкой и неустойчивой картины мира. Каждый из нас судит со своей колокольни об устройстве мира. Если представить церковный орган, то каждый из нас отдельно и клавиша, и труба и тот кто бьет по клавише, извергая звук. И тот, кто этот звук слышит. Это краткое объяснение того, что такое теория постмодернизма.

Измеряя облака линейкой

Прежде чем говорить про постмодернизм простыми словами, мы делаем реверанс в сторону, проваливаясь на добрый десяток тысяч лет в прошлое. Первобытные племена, партнерство и довольно любопытный феномен в виде резко возросшей массы мозга за последние несколько сотен тысяч лет. Примерно этот период можно описать как «момент возникновения сознания». И здесь начинается первая особенность:

• Все мы одинаково сложные. Да, у нас одинаковые 4 нуклеотида в ДНК и набор нейрогормонов в мозге. Но разница в том, в каких ситуациях, в каких пропорциях и с какой интенсивностью синтезируются нейрогормоны.
• Наш специфический опыт, гамма чувств, впитанная с детства, закаленная в горниле подростковой гормональной бури и утвержденная зрелой жизнью делает каждого из нас поистине уникальным. 
• Все эти колебания, создающие картину сознания, созданные нейронные связи а также цели и мотивы существуют как постоянно переливающаяся гладь озера под сверхяркими прожекторами. В этом особенности постмодернизма.

Что именно послужило развитию именно сознания – остается непонятным. Кто-то верит в «Божественное вмешательство», кто-то выбирает «термодинамическое чудо», кому-то подходит «теория упоротой обезьяны». Но нет никакого смысла пытаться установить что именно послужило искрой зажигания. И была ли там лишь одна искра. Сейчас сознание срабатывает как затвор фотоаппарата, фиксируя тебя, стены комнаты и этот текст в конкретной точке пространства. Ты живой. Ты воспринимаешь этот мир. Ты существуешь, и твое сознание абсолютно истинно.

Как согласуются смыслы постмодернизма с тем, что мы наблюдаем в мозге?

В статьях про продуктивность и работоспособность я обращаюсь к уровням дофамина, норадреналина и ацетилхолина как трех основ, на которых держит сфокусированность и работоспособность. И первый вопрос, который возникает при обсуждении темы — можно ли бесконечно долго держать правильные нейрогормоны на пике?

• Суть продуктивности, счастья, мотивированности — отнюдь не в разовом бусте всего нейрогормонального потенциала мозга. Всё упирается в баланс между всеми нейрогормонами в конкретный момент времени.
• Держать их синтез бесконечно долго на пике могут люди с шизофренией, у которых переизбыток серотонина, заставляющий мозг проваливаться в манию и фанатично искать подтверждения конкретным идеям. Абсолютно и совершенно справедливых для самого человека с шизофренией.
• А суть продуктивности, как и любого другого состояния в том, как быстро и своевременно мы можем его активировать, и выйти из него. И здесь как никогда красноречиво раскрывается сознание в постмодернизме.

Каждый момент времени, каждый взгляд внешнего наблюдателя, каждое поползновение в сторону создает новое состояние сознания, которое является истинным. Поэтому мы фанатично преследуем одни политические течения, а со временем меняем их на совершенно другие. Сходим с ума по очередной маркетинговой штуковине, но моментально обесцениваем её, как только она оказывается у нас в руках. И безусловно верим референтным лицам. Чистое сознание стало мифом, который обратился симулякром, достижимым через атрибуты. 

Все это имеет беспрецедентное значение и абсолютную истинность в конкретный момент времени. Но момент проходит, а с ним и слепок нашей личности.

Технологическое определение локации, за которой скрывается сознание в постмодернизме

В мозге нет единого центра, отвечающего за Эго, личность, сознание. Есть совокупность нейронных сетей, активных в разные моменты времени. Сплетение этих сетей, нитей, паттернов и порождает сознание. Но есть ли у него опора? Или развитие сознания, как развитие постмодернизма, вплотную сопряжено с развитием технологий?

Сознание, растворенное в социуме

Мы – среднее арифметическое своего окружения,со свободой выбора менять свое окружение или проваливаться вглубь его конкретных паттернов и граней. Кому-то проще всегда адаптироваться под среду. Кто-то вечно идет на конфликты, заявляя о своей уникальности. А кто-то выбирает путь фанатичного преследования целей.

Но где истинные наши желания? Почему именно то, что мотивирует нас на движение, действительно мотивирует нас? В чем ценность мечт, целей и планов каждого из нас? Бессмысленная для других, но сверхценная для нас идея о самореализации.

Будь то путь воина, ученого, семьянина, инженера, студента, стартапера. Нет существенной разницы в ценностных механизмах и поставленных целях. Каждый из нас подобен кораблю, который плывет в воде из чужих идей и паттернов жизненных целей. И ни один корабль не утонул из-за воды за бортом. Корабли тонут тогда, когда вода попадает в трюм. А сознание в постмодернизме – это и вода, и трюм, и корабль.

Смешение нейросетей и становление постмодернизма

Постмодернизм – это искусство создавать виртуальные миры, которые вызывают тот же набор чувств и действий, как и окружающая нас реальность. Мы можем рыдать над трагическим финалом фильма, заливаться смехом переворачивая страницу увлекательной книги, убивать других людей потому, что человек в костюме на экране убеждает в том, что они плохие – все это признаки постмодернизма.

Прелесть технологий в том, что создать картину тех или иных событий теперь куда проще, чем 10-30-50 лет назад. Чтобы сформировать конкретное мнение, достаточно выбрать грамотный алгоритм донесения информации и транслировать её. Снова и снова по замкнутому кругу.

Системы рекомендательного контента, приправленные возможностями ручной модерации будут помогать каждому человеку отнюдь не в поисках истины. Мы не ищем правду. Мы ищем подтверждение собственной правоты, и с легкостью находим её. Нет смысла искать истину в потреблении контента. Придется создать свою иллюзию и искать достаточное количество причин, чтобы убедить окружающих в её истинности. И это возможно. Сознание в постмодернизме существует там, куда направлен свет.

Когда кристаллизуется сознание в постмодернизме 

Его не существует, и одновременно оно во всех нас. Пытаться определить сознание в человеке, это как искать воду внутри молекулы Н2О. Как искать реку в набранной из неё кружке воды. Как пытаться понять лес по одному листку.

Сознание в постмодернизме существует там, куда направлен взгляд любого человека, создающего истинную картину. Вопрос только в том, насколько он сам в неё верит. И под каким углом. Ведь можно строить свой мир ради привнесения сюда чего-то хорошего, можно сражаться с невидимым противником, или бесконечно любоваться тем, что именно ты родился в конкретной точке планеты, что якобы делает тебя лучше остальных.

Сознание в постмодернизме делает любой смысл истинным. Вопрос только в том, куда направлен твой взгляд. На голос снаружи, на голос внутри, на женщину в красном платье? Или на очередной телеграм канал? Выбирать только тебе.