Надежный способ вырваться вперед

Как знают мои читатели, я регулярно публикую посты об изучении иностранных языков. Они бывают очень разными: иногда я рассказываю о техниках изучения языка, иногда разбираю исследования о том, как владение несколькими языками влияет на нас, а сегодня я хочу поговорить о том, зачем нам нужны языки. А точнее, об одной печальной тенденции, которая наблюдается в отношении иностранных языков и которая парадоксальным образом может помочь вам добиться бОльших успехов.

Тенденция эта не нова, но в последние годы она здорово усилилась. Если коротко: учить языки трудно, и поэтому, несмотря на всю доступность онлайн-курсов, приложений, книг, фильмов и музыки на любых языках, огромное количество людей по-прежнему владеет только своим родным языком. Да и им частенько на весьма посредственном уровне.

Но при этом без владения другими языками ваши шансы построить успешную карьеру во многих областях стремятся если не к нулю, то к близким к нему значениям. Ясное дело, мы говорим об областях, в которых важно международное сотрудничество, – но по странному стечению обстоятельств, это часто как раз самые передовые и/или денежные области. Потому что умные и талантливые люди распределены по планете плюс-минус равномерно, и, если вы хотите по-настоящему развиваться, вам нужно собирать лучших из них, чтобы пользоваться плодами их совместных усилий. С другой стороны, лучшие люди стремятся туда, где шансы на развитие максимальны. В итоге мы видим кластеризацию самых умных/талантливых/креативных в определенных областях, университетах, компаниях итд.

И им всем надо общаться и понимать друг друга. Соответственно, логично использовать для этого какой-то один язык, который все знают. Сегодня это английский, до этого были немецкий и французский, в будущем, возможно, будет хинди или китайский. Как бы то ни было, для части людей этот язык будет неродным. И для того, чтобы влиться в сообщество умных, талантливых итд людей и получить шанс работать в топовых компаниях и отраслях, этим людям придется этот язык учить.

Что, как мы знаем, тяжело. Было тяжело и остается тяжело, хотя и намного легче, чем раньше (см. про новые возможности выше). Но если раньше было принято как-то стесняться того, что ты не можешь заставить себя нормально выучить другой язык, то сегодня многие не только не считают это своей проблемой, но даже пишут научные статьи, объясняющие, почему надо завязывать с засильем английского языка, например, в науке, и начать вновь, как это было в XVIII-XIX веках печатать статьи на языках стран, где работают авторы (что как бы сразу подразумевает, что над такими статьями работают только ученые-нейтивы, то есть коллабораций, которые обычно исключительно положительно сказываются на качестве работ, нет).

Авторка статьи, биолог из Колумбии, прямо так и пишет: 43,5% колумбийских молодых ученых, которых она опросила, рассказывали, что их статьи не принимали к публикации или отправляли на ревизию из-за того, что они были написаны на очень плохом английском. А 33% признались, что хотя бы раз отказались от участия в международной конференции, так как доклад на ней нужно было делать на английском, а он у них очень слабый. Вывод авторки: надо бороться с гегемонией английского в науке.

Идея, что написанные на нечитаемом английском статьи и доклады на колубинглише, чинглише, руссинглише и так далее остаются на 80% непонятыми коллегами, авторке в голову, очевидно не приходит. Как и соображение, что статьи на испанском, арабском, французском, русском, казахском и вовсе никогда не будут прочитаны за пределами диаспор, говорящих на этих языках. Собственно, так и было в прошлом, вспомним хотя бы историю открытия факта, что галактики разбегаются друг от друга из-за того, что Вселенная расширяется.

Мы знаем об этом феномене как о законе Хаббла, по имени американского астронома Эдвина Хаббла, который опубликовал первую работу на эту тему в 1929 году – разумеется, на английском. Хаббл практически сразу стал знаменитостью – несмотря на то, что он был не первым, кто вывел один из важнейших законов космологии. Первым был бельгийский астроном Жорж Леметр, который изложил выводы, аналогичные выводам Хаббла, в 1927 году. Статья Леметра вышла в малоизвестном журнале Annales de la Société Scientifique de Bruxelles на французском языке. История умалчивает, видел ли Хаббл результаты Леметра (хотя злые языки уверяют, что да), но мы точно знаем, что большинство ученых их попросту не заметило. Справедливости ради добавлю, что в 2018 году закон Хаббла официально переименовали в закон Хаббла – Леметра, но на жизнь самого бельгийца и его самоощущение это запоздалое признание, очевидно, никак не повлияло.

Идея, что, спустя век, мы снова хотим вернуть науку в состояние мультилингвальной разрозненности, которое замедляло ее развитие, мешало сотрудничеству ученых из разных стран и приводило к тому, что одни открытия совершались по нескольку раз на разных языках, а другие и вовсе не могли совершиться из-за невозможности коллаборировать, конечно, впечатляет. И сделать это мы хотим потому, что учить языки трууудно.

Остается надеяться, что усилия тех, кто готов отбросить сто лет развития из-за нежелания немного напрячься, все же не увенчаются успехом – ну хотя бы потому, что для продвижения этой идеи, как и любой другой, тоже надо напрягаться. Хотя и поменьше, чем для изучения грамматики. Кроме того, даже если вновь запереть всех в клетку языков только тех стран, где тебе выпало родиться, останутся люди, которые хотят развиваться, а не прозябать в местечковой местной науке и местном бизнесе. И они продолжат учить английский, немецкий или любой другой язык, который позволит им добиться большего как в карьере, так и в самореализации.

И хотя на развитии науки, медицины, технологий и человечества в целом потакание протестующим против идеи единого языка общения, скажется отрицательно, те люди, кто, вне зависимости от этой тенденции продолжит вкладывать усилия в изучение других языков, окажутся в выигрыше, потому что приобретут огромное конкурентное преимущество. Выводы, как принято говорить в таких случаях, делайте сами.