Nachalo

Сознание возвращалось туго, зато понимание происходящего – рывком и сразу. Я застыл, обливаясь внезапным потом, стараясь не издавать ни звука, пытаясь разглядеть обстановку.

Судя по тому, что все мои конечности в порядке, я в одежде, ран нет и вокруг не водит хоровод толпа обнаженных мужиков со стояками и крестами на лицах – ломбард все-таки оказался достаточно хорошей защитой. Ненадолго. Они доберутся. Только-только меня заметят – а там уже пиши пропало, полезут как тараканы с мозгами.

От кровопотери мутило. В воздухе стоял медный запах высохшей крови. Сквозь пыльные зарешеченные окна пробивался солнечный свет – похоже, день. Черт. Вот уж днем мне незамеченным точно не проскочить. Даже как только подлечусь. Кстати об этом…

Таймер на Фляжке Эстуса прошел, и я сыграл карту из головы. Золотистая тяжелая фляга появилась у меня в руках, и я немедленно выпил. Жидкость жиже воды – зато целебная. Только вот пришлось еще сильнее сжаться в пол, чтобы раздавшееся от меня мимолетное сияние не блеснуло случаем в окнах.

Полегчало, и серьезно. Тьма в глазах пропала, появились силы в мышцах, голова больше не гудела словно колокол на каждый удар сердца. Только вот теперь Эстус ушел на таймер, а он целых восемь часов – ну, или если я найду какой-то костер и смогу сесть рядом с ним. Но шанс маловероятен.

Я осторожно выглянул в окно ломбарда. Пыльное, перекрытое решетками, но кое-что все-таки видно, в ясный-то солнечный день. Главную улицу этого американского провинциального городка, например. Магазины, парикмахерская, вот аптека и даже небольшой парк перед местной мэрией.

И все это выглядело не так уж и мило и невинно. Кишки, развешанные по заборчику, ведущие в итоге к телу на кресле в парикмахерской. Один из магазинов протаранил пикап, застрял, под колесами валялся искореженный труп. Кровь повсюду, уже засохла, но все так же хорошо видна на стенах и асфальте. Кто-то шатается почти-почти в поле зрения, но я не могу разглядеть.

А затем – резко могу. Потому как его сбил к херам еще один пикап, потащил на истыканном шипами радиаторе – и он смеялся. И водители с пассажирами тоже смеялись. У всех у них на лице была одна и та же метка, шрам в форме креста, от подбородка до лба и от уха до уха. Шрамы эти еще блестели кровью.

А следом за машиной неторопливо вышагивала кое-кто, вместе с парочкой «миньонов», таких же перекрещенных. Я едва зубами не заскрипел, увидев ее.

Наш Паладин. Девушка лет двадцати пяти, коренная жительница Большого Яблока, спортивная, от которой так и несло «Альфа-Сукой» всея школы, а потом и универа. Она и до того-то любила над людьми издеваться… А теперь выжила, была заражена, и будет оргазмировать не отходя от кассы, нарезая кого-нибудь на кровавые ленты.

Кожа у нее вся покрыта шрамами и порезами, ожогами, ссадинами и синяками. Но лицо – лицо улыбалось, широкой такой, веселой улыбкой. Да и глаза, совсем не замутненные, были полны маниакальной энергией. От брони и одежды осталось примерно ничего, только пара случайных тряпок, покрытых кровью. Блондинистые волосы сбились в плотный колтун, пропитанные засохшей кровью. Между ног – ну, не только лишь одна очевидная кровь да болезненная покраснелость, но и нечто высохшее в белую пленку. Много. Весьма и весьма.

— Э-эндрю! Где ты, Эндрю?! — пропела она в воздух, вращаясь на ходу. — Я ищу тебя вот уже несколько часов, и мне становится скучно! Выходи, сукин сын, ты же всегда меня хотел! Ты просто не решался спросить, я бы не отказала!

— От тебя ожидаемо, — пробормотал я.

В полной уверенности, что хрена с два она меня услышит. Однако же… Она резко застыла на месте. Шагавший за ней перекрещенный врезался ей в спину и захихикал, после чего поймал удар локтем в солнечное сплетение и свалился, смеясь и задыхаясь.

— Он где-то здесь! — заявила Кейт. — Мой дорогой дружок забыл отключить микрофон! Как же я тебя люблю, Эндрю, какой же ты кретин!

Блять. И в самом деле – забыл. Мы состояли в одной группе, и, потому, имели одинаковое магическое тату для связи – голосовой чат. Настроенный на намерение. И вот уж намерения высказать мое отношение оказалось достаточно, чтобы случилась передача.

Я быстро щелкнул пальцем по горлу. Короткая вспышка прохлады – тату в режиме только приема. Однако я уже выдал, что нахожусь неподалеку. Нужна инвентаризация и подготовка. Срочная. Пока меня не принялись вертеть в два смычка над костром.

Отпрянув от окна, я быстро осмотрел, что вообще осталось. Немного. Рюкзак с припасами пропал – потеря, но невеликая. Куда страшнее то, что я потерял патронташ с Картами. Осталось только то, что было в ментальном инвентаре, а это… немного. Он сильно ограничен по размерам, и я, похоже, не слишком-то хорошо выбрал то, что буду там хранить. Он еще и не особо-то отзывчивый, из патронташа играть Карты быстрее – так что как-то так и получилось.

Ну, доигрался. Потерял кучу всего.

Итак. Оружие у меня на ремне – лазган типа Кантраэль, из Вархаммера Сорок Тысяч. Батарея в винтовке наполовину разряжена, вторая заряжена полностью. Торопливо меняю одну на другую, полупустую подвешиваю на пояс – пусть от солнца хоть чутка энергии высосет. Заодно и немного прикручиваю мощность вниз – лазган отнюдь не фонарик, долбит нормально. Уж по незащищенным зараженным так точно, вчера убедился.

И все равно оказался в текущей ситуации. Потому что кретин и паникер. Заражение и обращение Кейт – на моей совести.

Так. Это на потом. Когда выберусь – тогда и поплачу.

Обыкновенная граната (случайная) – именно то, что и написано. Эта карта вызывает мне одну случайную противопехотную гранату. От колотушки до РГД-5, от бейсбольного мячика времен Вьетнама до лимонки. Это мне сейчас очень пригодится. Если не против зараженных, так для себя. В плен попадать ой как не хочется.

Фляжка Эстуса – один глоток, и сейчас на перезарядке. Лечение. К счастью, я догадался, что уж его-то лучше всегда иметь с собой.

Баффаут – стимулятор из Фоллаута, точнее – первого и второго. Зеленые таблеточки с +3 к Силе, к Выносливости, и +2 к Ловкости, все это на шесть часов. Не уверен, как именно цифры воплотятся в реальность, зато уверен, что я достаточно неудачник, чтобы сразу словить зависимость. Плевать. Сейчас самый подходящий момент для стимуляторов.

На вкус как мел. Зато, едва попав в желудок, таблетка пустила по организму теплую волну. Даже зрение маленько резче стало. Оставалась последняя Карта, и это было заклинание.

Паника – бросок против Воли, действует по площади, заставляет всех, кто не прокинул защиту, бежать в ужасе от меня. Как оно подействует на местных? А вот черт его знает. Очень надеюсь, что у них все-таки нет эдакой маленькой незаметной приписки в статистике, что-нибудь вроде «Не чувствует страха».

Судя по вчерашнему – очень может быть, что есть. Никакой страх им не мешал бежать прямиком на оружие, грудью на выстрелы, на меч, на топор. И победить. Отчасти из-за того, что…

Трусость была оправдана. Паника – нет. Это потом. Это все потом.

— Эй, Эндрю! Слышишь меня, ублюдок?! — раздалось снаружи и, одновременно, прямо в голове. — У меня тут есть кое-что твое! Кое-что, что ты хочешь! Давай меняться! Твою задницу на твою игрушку, а?

В голову закралось нехорошее подозрение. Которое надо было проверить. Так что я выглянул из окна – из другого конца ломбарда, держа лазган наготове, пусть стрелять сквозь стекло, когда морда едва ли в метре от него, идея не лучшая.

И… да. Так и есть.

Мой патронташ. Сука держала его словно рестлер – победный пояс, подняв над головой и широко расставив руки. Она вертелась на месте – еще и пританцовывая, да с улыбочкой.

А затем уставилась прямо на меня. Вот на ломбард, в окно, и точно мне в глаза.

— Нашла!

Я резко отпрянул, неудачно пошатнулся и ударился о стойку с какими-то древними кофейниками и прочими кухонными приблудами.

— Нашла-нашла-нашла! — неслась мне вслед победная скороговорка. — Мой трус! Мой наложивший в штаны ссыкунишка! Тебе некуда больше бежать!

Я не пытался понять, как именно – увидела мою морду, как же еще. Система рисовала ей высокое восприятие, так что неудивительно. Еще и наверняка прокачалась – вот зуб даю, что с заражением ей подсыпали опыта, просто чистого издевательства ради. Она и так-то была сильна и хорошо махала заостренными палками, а теперь…

Отставить панику.

Закопаться в ломбард было отличной идеей. Против большинства вероятных противников – крепкие решетки, двери, стены, это ж небольшая крепость, специально доработанная под попытки проникновения. Только перекрещенные ж собаки умные. Вон, на машине раскатывали. С них сдастся взять пикап, привязать трос и попросту выдрать решетки из бетона. А если кого перерубит порвавшимся металлом – так это ж только веселее!

Либо просто выкурят. Бензин в наличии. Надо торопиться.

Я стремительным шагом обошел помещение. Задняя дверь была заперта изнутри, на засов – отлично. Через нее будем отступать. Еще есть небольшое оконцо в туалете, под самым потолком, но есть сомнения, что я там пролезу. Хотя, стимулятор повышает ловкость и силу…

А Кейт не переставала болтать. Она знала, что я терпеть не могу ее бесконечный словесный понос. Знала и наслаждалась, сука.

— … и в прорезанные дыры тоже! — особенно сладострастно взвизгнула она. — Эндрю, дорогой, не стоит бежать! Тебе понравится! Ты только потерпи, ты только покричи для меня до тех пор, пока горло не сможет и звука издать, а потом кто-нибудь из мальчиков заткнет тебе его, чтобы не пропадало попусту!

Обыкновенная граната (случайная) – сыграл две, на этот раз оказались советская Ф-1 и американский бейсбольный мяч. Первая, очевидно, для себя, и сразу отправилась на пояс. Вторая же не настолько пессимистична. Будем делать растяжку.

Здесь полно барахла, но лучше всего подходила леска с удочки, стоявшей в дальнем углу. Быстренько метнувшись и отрезав кусок, я прикинул, как бы разместить гранату получше. Чтобы уж точно прикончило любого, кто войдет. Ради этого придется поднять решетку, и они это услышат… Но на это и расчет. Затем вжарить Панику и рвать через задний выход.

Нужно преодолеть всего-то три квартала. Ерунда в обычной жизни, целая бесконечность сейчас. У них есть огнестрел, у них обращенные ветераны Войны с Террором, и уж они-то стволами владеют. Во всех, блять, смыслах.

Всего-то – прачечная, два магазина, церквушка, автомастерская, еще один магазин, ресторанчик… И, наконец, самое сладкое. Врата на выход находятся в центре трейлерной автостоянки. Там живут в трейлерах, очевидно. Врата в самом центре… И местность не сказать, чтобы была лабиринтом. Нет, там она вполне открытая. Любой обращенный ветеран подстрелит меня на раз-два, да и у остальных шансы неплохи.

Забегаю вперед. Сперва надо добежать. И выбежать. И убежать. Короче говоря…

— Если не ты выберешься прямо сейчас, Эндрю, то я вскрою тебе пузо вот этой вот блестящей твоей же картой! А если нет, то все равно вскрою! Но уже… Эй, мразь, опусти пушку! Он живым нужен!

А это я выглянуть пытался, чтобы проверить, сколько там вообще времени осталось. И увидел вскинутый автомат, уставился прямо в дуло. Дуло дернулось и рухнуло. Это Паладин вскрыла его от горла до паха, и это вот вообще ни разу не преувеличение. Мужчина с автоматом, одетый только в свадебные чулки и пачку окровавленных жетонов рухнул с широко раскрытыми глазами. В них – бездонное удовольствие.

— Эх… Ну, ничего, Эндрю, ты потерпи! Ты помаринуйся пока! Я ведь знаю, насколько ты трус! А вот настолько, что бросил нас, бросил меня на растерзание! Но не бойся, я благодарна! Они показали мне истинный, настоящий Свет!

Подергиваясь, Кейт села на корты рядом с корчащимся мужчиной и использовала Наложение рук, бесцеремонно запихивая его кишки обратно в живот. Все остальные вокруг – с интересом наблюдали, заливаясь смехом. Кто-то вообще попытался себя проткнуть камнем, но умудрился не смочь.

Решив не досматривать, я вернулся к делу. Дверь открывалась вовнутрь, так что просто заклинить гранату где-нибудь и примотать леску к ручке не выйдет. Придется схитрить. И делать опаснее – заклинить с выдернутой чекой, чтобы рычаг держался на тоненького и отскочил, едва дверь откроется. Или, все-таки, попытаться?

Не, лучше не рисковать. Не эксперт-подрывник. Так что берем табурет, ищем скотч и пытаемся примотать как-то на косяк, чтобы выдернуло при полном открытии, да еще и чтобы упало на пол.

Еще бы эта сука заткнулась…

— Эндрю! Ну чего ты боишься? Ты не сдохнешь, не сдохнешь так просто и быстро! Я могу поддерживать тебя живым столько, сколько пожелаю! Пока ты не осознаешь, насколько я была права, насколько благословенную услугу ты оказал мне, бросив меня! А затем мы будем трахаться! Будем и до этого, но это так, прелюдия.

Я резко напрягся. Последняя фраза по интонации оканчивалась точкой, а не восклицательным знаком. И даже смеха никакого не было. Скорее, даже, эдакий пониженный, шепчущий тон. Словно сама себе сказала, а не мне.

Кто-то крутанул ручку двери. Неторопливо. Аккуратно. Эдакой привыкшей рукой. Дверь-то заперта на замок, сразу не войдут – но уже здесь. Я торопливо отступил, поглядывая на ловушку сверху – вроде, держится. Вроде, должна упасть, едва отщелкнется рычаг. Вроде.

— Эй, парень! — донесся грубый, приглушенный мужской голос. — Это полиция нравов! Твои нравы нам не по нраву!

Сглотнув ком в горле, я отстегнул замок с решетки на двери и рывком отправил ее наверх, после чего сразу отскочил в сторону. Выстрелов не последовало. Зато последовал смех:

— Вот так-то лучше! Открывай уже, сучка обещала нам сладкую задницу!

— Зайди и возьми! — крикнул я на бегу, отступая вглубь ломбарда.

Да сразу к задней двери направился. К ней постарался подойти более-менее бесшумно, приложил ухо – надеясь ничего не услышать. Только вот громкое биение сердца отдавалось в голове, заглушая даже дыхание. Вроде бы, никого. Надеюсь.

Следующим шагом я отправился к небольшому окошку в туалете. Перекрещенным хватило бы мозгов попытаться пролезть и ударить в спину, или, хотя бы, как-то нагадить – так что стоило проверить.

Никого. Переулок был в тени, на стене неподалеку виднелись сухие брызги крови, что-то очень сомнительное, но определенно мясное, валялось у входа в переулок, но больше никого и ничего. Нервное спокойствие…

Спокойствие было нарушено выстрелами. Целая очередь – а затем, не успело эхо затихнуть, резкий удар. И еще, и еще. Я сумел понять, что это ботинок бил по двери. Собственно, мне и гадать-то не пришлось, Кейт все выложила как на блюдечке, голос в пред-оргазменном состоянии:

— Скоро! Сейчас! Будем играть!

Выдернутая чека и щелчок рычага попросту не были слышны. Мне. Перекрещенные же вовсе увидели гранату… или, скорее, сперва почувствовали:

— Ай! Это кирпич под потолком? — игриво, игриво, блять, усмехнулся все тот же мужской голос. — Ну где же ты… А. Упс.

Грохнул взрыв. Я был в туалете, в глубине здания – но даже так ощутил взрывную волну, и уж точно почувствовал всю поднятую и понесенную пыль с мусором, которые врезали мне по лицу. Счастливый, веселый визг Кейт добавил урону ушам – пусть эти и были виртуальными.

— Ееее-ху! Эндрю, лапочка, да ты флиртуешь! Ты пытался убить меня, да? Да я вся взмокла! Знаешь, как возбудить девчонку!

Пыль еще не успела рассеяться, а я уже вернулся в коридор. Под действием Баффаута двигаться было легко и просто, мускулы буквально пели от удовольствия, требуя дополнительной, «настоящей» нагрузки. Лазган наперевес, вскинут к плечу – и я не собирался тратить времени впустую, давая перекрещенным возможности что-либо сделать.

Огонь на подавление. Что значило, что я просто торопливо сжимал спуск, слегка водя стволом из стороны в сторону, целясь куда-то в пыль и дым, где должна быть дверь. Уши забиты, но даже так, сквозь гудение, пробивались сухие щелчки выстрелов.

Никакой отдачи. Луч летел именно туда, куда смотрел ствол. Воздух над прицелом пошел рябью, стремительно нагретый стрельбой.

— Ух, да твоя указка работает! — воскликнула Паладин. — А как глубоко мы сможем запихать ее тебе в горло? Не стесняйся, я ведь девушка, от меня – это не гейство!

Похоже, кого-то зацепил. Но это промелькнуло мимоходом. Основное мое внимание было сосредоточено на подсчете выстрелов. Девять, десять… пятнадцать, шестнадцать… Довольно.

Я отступил обратно в туалет, мысленно вытаскивая на свет карту Паники. Есть же шанс. Может ведь сработать. Ублюдкам не страшно, но, может, хоть это заклинание сумеет их прошибить? Мой план отчасти строился и на этом.

Уже собираясь высунуться, я услышал ответные щелчки – пролетающих мимо пуль. А мгновением спустя к ним прибавился и смех, заливистый, довольный. Желания вылезать сразу поубавилось, но деваться некуда. Сыграть карту, рывок до задней двери, открыть засов и выскочить… Надеясь, что там меня не ждут. Но это лучше, чем пролезать через крохотное окошко. А то застряну еще, последующие часы станут Адом.

Осторожно выглянув, я спроецировал Панику. Нацелил ее на место, где раньше была дверь, а теперь стояла красноватая пыль. Расход маны приличный, но поддерживать заклинание не собирался – оно и так минуту минимум работать будет, что весьма недурно. Поехали.

Кто-то взвизгнул. Высоко так. Следом раздался звон разбитого стекла. Даже не знаю, каким чудом я его вообще расслышал.

— О-о-о, Эндрю, да ты затейник! Чародей! Какую карту ты еще припас в рукаве? Мне нравится, как ты флиртуешь! — возбужденно прошептала Кейт. Из-за татуировки ее голос звучал так, будто она стояла прямо над моим ухом, и я резко дернулся.

Фух. Нет. Ее здесь нет.

Теперь пора. Подстегнутый Баффаутом организм двигался быстро и ловко, ноги пели от восторга, ни единого случайного движения, только все необходимое, все, что нацелено на результат. В общем, до заднего выхода я добрался уже через секунды три, резко затормозив прямо перед массивной металлической дверью.

Спина чесалась в ожидании пули, или ножа, или вообще осколка стекла. Но я заставил себя потратить еще немного драгоценных мгновений на то, чтобы торопливо взглянуть в дверной зрачок. Из него было видно весь переулок – пустой. Но эти самые мгновения моя голова была занята совсем другой мыслью. Там ведь и перекрещенный с пистолетом мог оказаться. И случилось бы как в кино.

Самое мерзкое – что поднявшая уровень Кейт могла бы и воскресить меня.

Некогда об этом думать. Я одним легким рывком сбросил засов, распахнул дверь. Стоило бы подготовить еще одну растяжку, но сейчас попросту некогда. А вот отступить в сторонку, прижаться спиной к стене, торопливо сыграть еще одну Обыкновенную гранату – можно. В руке моей оказалась немецкая колотушка, цилиндр на палке.

Чеку-запал долой – и очень удобно отправить ее прямиком в дверной проем, куда-то в пыль с дымом. И вот уже теперь – рвать. Маршрут не слишком-то продуман, но я знаю, куда мне нужно, и вчера успел более-менее запомнить округу. Перед засадой.

Сходили, блять, в низкоуровневое Подземелье, на слаживание. Поохотились на медленных зомби, ага. Думали, что в худшем случае будут бегуны. Ну, конечно. Получилось как получилось. Перекрещенные, разумные сукины дети. И одна из нас стала одной из них. Возможно, что и другие тоже – ни малейшего понятия. И виноват в этом…

Отставить нытье. Надо сосредоточиться на беге и на округе. Так что глаза широко раскрыты, следят за всем и сразу, а руки готовы вскинуть винтовку и всадить лазер в пузо.

Как нормальный и разумный человек, я побежал прочь от улицы, по которой ранее катил пикап. Они-то наверняка сейчас на весь созданный шум спешат, и встретиться лицом к лицу с многотонной кучей стали на колесах вот вообще как-то не хочется. Размажет на одной только инерции.

Однако мне все равно надо было выйти на улицу. Переулками не добраться. Так что, стиснув зубы и утроив бдительность, я пулей выскочил на тротуар и рванул. Очень, очень хотелось мчаться вплотную к стене, но там же еще и окна и двери… Перекрещенные могли выскочить прямо сквозь стекло, схватить – а там уже дело короткое.

На бегу, стараясь рассмотреть все и сразу, я рассматривал и окружение в том числе. Буря зараженных прошлась, разумеется, оставляя за собой следы. От сломанных пожарных гидрантов, из которых больше не текла вода, до сгоревших машин и крови вообще на совершенно случайных предметах. Совершенно бурый мишка валялся на разделительной полосе… И я не уверен, что он изначально был бурым. Один мужчина, мертвый, был насажен на ножку перевернутого стола.

Воняло горелым пластиком. И не понять откуда. А над всем этим счастливо светило яркое летнее солнце на безоблачном голубом небе.

— Эндрю! Тебе не убежать! Ну же, развернись, не оставляй девушку всю мокрую в окружении дуболомов с бревнами наперевес! — умоляюще простонала Кейт.

Надо было выключить татуировки и дело с концами. Но эта болтовня, которая так меня бесила и до Подземелья, сейчас помогала ориентироваться в происходящем. Пусть лучше сливает информацию, пусть пытается достучаться. Информация – сила, даже если и приходит вот так вот.

Впереди, через дорогу, из разгромленного книжного магазинчика выскочил перекрещенный. Девушка на высоких каблуках, в офисном. Крест и так изуродовал ее лицо, а отсутствие левого глаза совершенно ей не помогало. В руке – тесак.

Я пристрелил ее на ходу. Резкий хруст, и ее шея взорвалась от попадания лазера. Тело рухнуло, голова же, частично отделенная, легла под непригодным для жизни углом.

— У-ух! Я это слышала! Теперь я знаю, где ты!

Плохо. Повод еще прибавить ходу, выжигая остатки энергии организма. Не ел со вчерашнего обеда, а химия Баффаута подстегивала тело на всю оплаченную ману, и вот уж на результат жаловаться не приходилось.

Рев мотора. За спиной. Блять, блять, блять!

В переулок или в здание? Переулок безопаснее! Это коммерческий район, тут кругом сплошные стеклянные витрины вместо стен!

Обернувшись на мгновение, я увидел тот же пикап с вставленными в радиатор шипами. И тот парень, сбитый, пока я еще был в ломбарде – так он там так и болтался! Разве что кровью истек, а так все там же. Вместо него на меня с кровожадным возбуждением пялился сразу пяток рож. Кейт среди них я не разглядел.

Я вложил в бег вообще все силы. Глупо пытаться перегнать машину, но я и не пытался – всего-то и нужно, что до укрытия добраться, свернуть под временную защиту каких-никаких капитальных кирпичных стен.

Чуть-чуть… Чуть-чуть… Сердце сейчас выскочит из груди, а ноги запутаются между собой и я рухну… Резко вправо!

Пикап с рассерженным гулом промчался мимо меня, оттормозившего о стену. И сам он, собственно, врезался куда-то в магазин «семь на одиннадцать», судя по траектории. Был выбор – остановиться и пострелять, с надеждой попасть в топливный бак и подорвать машину. Или просто двигаться дальше – им нужно время, а я его уж использую с толком, продвигаясь к трейлерному парку.

Бежим дальше. Полтора квартала до Врат. И Паладин, Кейт, сука, где-то позади.

— А я тебя вижу, Эндрю!