На золотой игле

Если верить одной малийской легенде, отсеченная героем-змееборцем Дингой голова змея Виды, упав в район Буре, буквально озолотила его доселе непримечательные земли. Другие предания сообщают, что у змея на месте отрубленной головы вырастала новая, которая после отсечения каждый раз даровала золото новому региону. И последний раз голова чудовища явно прокатилась по юго-западу и западу страны. Мали действительно обладает значительными разведанными запасами природных ресурсов, но в первую очередь золотом, общие разведанные объемы которого, по оценкам экспертов, составляют более 1 тыс. т. В 2020 году промышленным способом было извлечено 65,2 т драгоценного металла (в 2017 – 49.8 т, в 2018 – 60.8 т, в 2019 – 65.1 в 2019). Объем кустарно добытого золота составляет 6 тонн, и этот показатель неизменен в течении 5 лет – несмотря на рост цен и безработицы, военно-политические катаклизмы и деградацию ситуации с безопасностью.

Кстати, она тоже несколько повысилась с момента конфликта, но причина здесь иная. Официальные данные об объемах кустарной добычи – это данные об официально проданном металле. Конфликт лишь усложнил, соответственно, повысил расходы нелегальной логистики, поэтому кустарям стало выгоднее легализоваться. Но кустарная добыча, знакомая региону с XII в., по-прежнему обеспечивает работой до полумиллиона старателей, а с ними – и несколько миллионов членов их семей. Напротив, добыча золота, ведущаяся крупными международными корпорациями, только возросла. С начала конфликта в 2012 г. она показывает завидный рост, каждый год побивая свой собственный рекорд.

 По объемам добычи золота Мали занимает 15 место в мире и четвертое в Африке (после Ганы, ЮАР и Судана), а его добычу ведут преимущественно канадские, английские, австралийские и южноафриканские компании, доля участия малийского государства в совместных проектах не превышает 15–20%.

Основные иностранные экономические операторы в золотодобывающем секторе Мали и объемы их промышленной добычи в 2019 году:

– «Баррик Голд» (Barrick Gold), Канада, разрабатывает два крупных месторождения, добывая около 23 т в год (35% от общей добычи);

– «Англоголд Ашанти» (Anglogold Achanti), ЮАР, совместно с «Иамголд» (Iamgold), Канада, разрабатывают два месторождения, добывая около 17 т в год (26% от общей добычи);

– «Эндевэр Майнинг» (Endeavour Mining), Великобритания, около 5 т в год (7% от общей добычи);

– «Резолют Майнинг» (Resolute Mining), Австралия, объем инвестиций – 196 млн. долл., около 4 т в год (6% от общей добычи);

– «Битуголд» (B2GOLD), Канада, объем инвестиций – 80 млн. долл., разрабатывает два крупных месторождения с долей участия 80%, около 12 т в год (18% от общей добычи);

– «Хамминберд Ресурсез» (Hummingbird Resources), Великобритания, объем инвестиций – 88 млн. долл., 4 т в год (6% от общей добычи);

– «Теранга Голд Корпорейшн» (Terаngа Gold Corpоrаtion), Канада, разрабатывает одно месторождение, 1 т в год (около 2% от общей добычи).

Мали – одна из самых перспективных стран Африки по разработке месторождений урана. Перспективы эти обусловлены, в первую очередь, общностью геологического строения территории провинции Кидаль с обширным районом соседнего Нигера, где расположены крупные урановорудные залежи. Прогнозируемые объемы сырья в данном регионе, по оценкам экспертов, составляют около 100 тыс. т при среднем содержании урана в рудах 0,085%. Основным экономоператором в данном проекте является французская компания «Орано» (до 2018 года – «Арева»), которая привлекает дочернею фирму «Дельта Эксплорейшн», обладающую лицензиями на геологоразведочные работы и добычу с долей участия 80%. Также «Орано» ведет работы по исследованию месторождения «Сарайо» (300 км западнее Бамако), запасы которого, по предварительной оценкам, составляют 7 млн. т руды при среднем содержании урана 0,115%.

Наряду с этим геологоразведочные работы по поиску урана в Мали ведут южноафриканская фирма Oklo Resourses LTD), через дочернюю компанию Kidal Mining Sarl и канадская Govi Ex Uranium.

Кроме того, на территории Мали выявлены значительные залежи бокситов, объемы которых составляют около 5 млрд. т. Основным участником реализации трех проектов в данной сфере на территории республики является британская компания Central African Mining Exploration Company, которая ведет геологоразведочные работы месторождений на площади 4100 кв. км.

По объему иностранной финансовой помощи основным экономическим партнером Мали является Франция. Главной структурой, отвечающей за сохранение доминирующих позиций в республике, является «Французское агентство развития», которое разработало и выполняет на безвозмездной основе две основные инвестиционные программы «Обновление Мали» и Построение Нового Мали». В 2017–2021 гг. запланирована реализация проектов стоимостью около 500 млн. долл. США в сферах водоснабжения, реформирования энергетического сектора, образования, сельского хозяйства, здравоохранения и безопасности.

Мали не имеет прямого доступа к морским путям и находится в прямой зависимости от сообщения с Сенегалом, который обеспечивает транзит в страну более 70% экспортных товаров. При этом в настоящее время задействуется только автомобильное сообщение. Железная дорога Бамако–Дакар, построенная в 1915 году, не функционирует. Для возобновления железнодорожного сообщения с сенегальским морским портом Дакар турецкий холдинг «Япирай» (Yapiray) разрабатывает проект стоимостью более 400 млн. долл. Кроме того, основной компанией Турции, принимающей участие в развитии городской инфраструктуры Мали, является компания «Калион», реализующая проект скоростных городских пассажирских автобусов – «Метробус» в Бамако стоимостью 35 млн. долл. Также по итогам визита президента Турции в Мали в 2018 году подписан ряд инвестиционных соглашений в сфере добычи природных ресурсов, энергетики, информационных технологиях, инфраструктуре, на общую сумму более 450 млн. долл.

Основным же иностранным оператором в сельском хозяйстве Мали является «Американское агентство по международному развитию» (USAID), которое с 2017 года реализует четырехлетнюю программу «Реформирования аграрного сектора мали», в первую очередь в сфере производства хлопка, выделяя на эти цели около 35 млн. долл. в год. Также США реализует в Мали программы военно-технической помощи и подготовки военнослужащих в своих военно-учебных заведениях и на национальной территории, стоимостью около 15 млн. долл. в год.

Канада в 2018–2019 гг. в рамках программы «Развитие демократии Мали» предоставила финансовую помощь республике на сумму более 140 млн. долл. Основными направлениями являются: развитие демократии, государственных институтов власти, правосудия, соблюдения прав человека, гендерное равенство. В текущем году запланировано выделение еще 40 млн. долл.

Китай в 2019 году предоставил Мали 1,45 млрд. долл. в виде кредита на 30 лет, под 2% годовых, на развитие инфраструктурных проектов (в частности, строительство и реконструкция железных дорог). ОАЭ выделили Мали 28 млн. долл. в качестве безвозмездной помощи и предоставили кредит в 48 млн. долл. на закупку французского вооружения и военной техники для ВС.

В условиях пандемии зарубежные страны активизировали деятельность по оказанию финансовой помощи на борьбу с новым коронавирусом, развитие сектора здравоохранения и выхода из экономического кризиса. В частности, Фонд развития ЕС выделил на эти цели 33 млн. долл. Кроме того, руководство ЕС продолжило программу «Общественное здоровье населения Мали». В финансирование данного проекта стоимостью 650 млн. евро в 2014–2020 гг. приняли участие Всемирный Банк и Глобальный фонд борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией.

Вся иностранная финансовая помощь Мали выделяется целевыми траншами, контроль над расходованием которых осуществляется странами-донорами и может использоваться для оказания давления на руководство республики. В частности, ЕС с 19 августа 2020 г. уже приостановил финансирование своей военно-учебной миссии (35 млн. долл. в год), а Франция и США временно заморозили программы военно-технической помощи и обучения малийских военнослужащих.

Но, несмотря на сложную обстановку в стране, вызванную государственным переворотом, деятельность иностранных экономических операторов по добыче природных ресурсов на территории Мали не остановлена, что свидетельствует не только о преимущественной зависимости экономики страны от иностранной, преимущественно западной, финансовой помощи и инвестиций, но и инвариантности западных инвестиций в Мали от правительства и реальной ситуации в стране.

Компании горнорудного сектора имеют прочные связи с институтами и механизмами, через которые осуществляются международные программы в Мали, включая частные благотворительные инициативы. В качестве примера можно отметить, что области, в которых происходит добыча полезных ископаемых западными компаниями, всегда были и являются целевыми и приоритетными территориями для осуществления этих программ и инициатив.

Случаи нападения террористов и сепаратистов на объекты горнодобывающей отрасли зафиксированы не были, что свидетельствует о существовании определенных договоренностей с руководством мятежных группировок. Вышеперечисленные компании соответствующим образом подготовлены к ведению деятельности в условиях конфликта, что предполагает наличие ЧВК в том числе с подразделениями, ведущими оперативную и агентурную работу среди местного населения.

Не исключается и вариант, что сохранения status quo в стране даже играет на руку добывающим компаниям, поскольку это практически сводит на нет контроль государства за их хозяйственной деятельностью, включая объемы добычи и экспорта. Можно говорить и о возможности искусственного сохранения конфликта в «тлеющем» режиме, а также и возможной «сомализации» страны, где в области «зеленых зон» будут выступать территории, на которых ведется добыча.

Более того. Внутренний конфликт в стране приобрел все больший размах по всем направлениям, участилось количество нападений, растет число жертв, особенно среди мирного населения, и процесс эскалации продолжается. Конфликт уже стал не только антиправительственным и сепаратистским, но и – на низовом уровне – межэтническим и межрегиональным. Но параллельно началось стихийное примирение между враждующими общинами, которое, кстати, очень раздражает и действующее правительство, и французский контингент, однозначно разделяющий все НВФ на «джихадистов» и «ополченцев». Определенное примирение произошло и внутри общин, подтверждение чему – отсутствие скачка цен на основные продукты питания. Можно говорить и о том, что стихийные адаптивные социальные и экономические механизмы в зоне конфликта уже начали подменять собой явно неадекватные государственные и международные усилия. И это, в определенном смысле, обеспечит преемственность деятельности иностранных компаний и операторов, уже научившихся работать в этих патологических условиях.