На солнышке теплом молодая разделась догола

⚡ ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ 👈🏻👈🏻👈🏻

На солнышке теплом молодая разделась догола
(На сенсорных экранах страницы можно листать)
В стародавние времена, когда господь бог ходил еще по земле, случилось, что однажды под вечер он устал, его застала ночь, и негде ему было переночевать. А стояли по дороге два дома, один против другого; был один большой и красивый, а другой — маленький и на вид неказистый. Большой дом принадлежал богачу, а маленький бедняку. И подумал господь: «Богатого я не затрудню, я у него и заночую». Услыхал богач, что стучатся к нему в дверь, открыл окошко и спросил незнакомца, что ему надобно. Господь ответил:
Оглядел богач путника с головы до ног, а так как господь одевался в простую одежду и по его виду было не похоже, чтоб у него водились деньги в кармане, то покачал богач головой и сказал:
— Я не могу вас пустить, комнаты у меня завалены овощами и семенами; ежели мне пускать на ночлег всякого, кто в дверь постучится, то пришлось бы мне самому идти по свету с сумой. Попроситесь, может где и пустят.
Он захлопнул окошко, и господь бог остался стоять у дверей. Повернулся господь и направился через дорогу к маленькому домику. Только он постучался, отодвинул бедняк щеколду, открыл свою дверку и пригласил странника войти.
— Ночуйте у меня, — сказала он, — на дворе уж темно, да и куда вам теперь идти!
Это господу богу понравилось, и он вошел к нему в дом. Подала жена бедняка ему руку, поздоровалась с ним и сказала, чтоб он устраивался, как будет ему удобней, чтоб было ему приятно; многого они не имеют, но то, что у них есть, они дадут ему от чистого сердца. Она поставила на огонь картошку, и пока та варилась, подоила козу, чтоб угостить его немного молоком. Вот накрыли стол, сел господь бог и ел с ними вместе, и ему понравилась их бедная пища, оттого что лица у них были при этом довольные. Вот поели они, и наступило время ложиться спать. Позвала тихонько жена своего мужа и говорит:
— Послушай, муженек, давай нынче постелем себе на ночь солому, а бедный странник пускай ложится на нашу постель и отдохнет: целый-то день он был на ногах, тут всякий умается.
— Я предложу ему это охотно, — ответил тот, подошел к господу богу и предложил, что если будет ему угодно лечь спать в их постель, то он мог бы на ней как следует отдохнуть. Господь бог не пожелал отбирать у стариков их постель, но они так ему предлагали, что, наконец, он согласился и лег в их постель; а они постелили себе на полу солому. На другой день поднялись они чуть свет и сварили гостю завтрак, такой хороший, какой только могли. Вот уже засияло солнце в окошко, встал господь, поел с ними и опять собрался в путь-дорогу. Он стоял уже в дверях, но обернулся и сказал:
— Оттого, что вы были такие жалостливые и добрые, пожелайте себе три разных желанья, и я вам их исполню.
— Чего же мне себе пожелать, как ни вечного блаженства и чтобы мы оба, пока живы, были бы здоровы и имели бы свой хлеб насущный; а третьего я и не знаю, чего себе пожелать.
— Не хочешь ли ты иметь новый дом вместо старого?
— О, да, — ответил бедняк, — если бы я мог и его получить, это было бы мне очень приятно.
И исполнил господь их желанья, обратил старый их дом в новый, дал им еще раз свое благословенье и отправился дальше.
Был уже день, когда богач поднялся. Высунулся он в окошко, видит — стоит напротив него новый, нарядный дом под красною черепицей, а стояла там прежде старая избушка. Раскрыл богач от удивленья глаза, кликнул жену и говорит:.
— Скажи мне, как это случилось? Ведь вчера ж вечером стояла там старая, убогая избушка, а нынче стоит новый, красивый дом. Сбегай-ка вниз да узнай, как все это произошло.
Пошла жена, стала расспрашивать бедняка. И он ей рассказал:
— Зашел вчера вечером какой-то странник, попросился у нас ночевать, а нынче утром, когда мы с ним прощались, он выполнил три наши желанья: вечное блаженство, здоровье в жизни и хлеб насущный да еще вместо нашей старой избушки новый, красивый дом.
Кинулась жена богача домой и рассказала мужу, как все случилось. А муж и говорит:
— Я готов сам себя на куски разорвать: эх, кабы знал я! Ведь незнакомец-то заходил раньше ко мне и хотел у нас переночевать, а я ему отказал.
— А ты не мешкай, — говорит жена, — садись поскорей на лошадь и сможешь нагнать того человека и его попросить, чтобы он исполнил твои три желанья.
Послушался богач доброго совета, помчался на лошади и нагнал господа бога. Заговорил он с ним мягко и вежливо и стал просить, чтобы тот не обижался, что его тотчас не впустили, искал он-де ключ от дверей, а он тем временем ушел. Если будет назад возвращаться той же дорогой, то пускай, мол, останавливается у него.
— Хорошо, — сказал господь бог, — если я когда буду возвращаться, то так и сделаю.
Спросил богач, не может ли и он пожелать себе тоже три желанья, как и его сосед?
— Да, — сказал господь бог, — пожелать, конечно, можно, но это было бы плохо для тебя же самого, и лучше бы тебе ничего не желать.
Богач подумал, что надо бы себе что-нибудь такое придумать, что сделало бы его счастливым, если будет оно выполнено. И сказал господь бог:
— Езжай себе домой, и твои три желанья исполнятся.
Получил богач то, что хотел, поехал домой и начал раздумывать, что бы это такое себе пожелать: Думал он, раздумывал и опустил поводья, и пустилась лошадь вскачь, а это мешало богачу думать, и он никак не мог собраться с мыслями. Похлопал он лошадь по шее и говорит:
— Лиза, потише, — но лошадь продолжала скакать и начала становиться на дыбы. Рассердился богач и крикнул в нетерпенье: — Э, чтоб ты себе шею сломала!
И только он вымолвил эти слова — бух, свалился он на землю, а лошадь лежала мертвая и не шевелилась: так было исполнено его первое желанье.
А так как богач был по природе скрягой, то не хотелось ему бросать седла, снял он его и взвалил себе на плечи. Пришлось ему теперь идти пешком. «Осталось у меня еще два желанья», — подумал он и на этом успокоился. Шел он медленно по песку, а в полдень солнце грело горячо, и стало ему жарко и так на душе досадно: седло давило ему плечи, а ему все никак не приходило в голову, что бы это себе пожелать. «Если бы я пожелал себе все царства и все сокровища мира, — молвил он про себя, — то все-таки приходило бы мне в голову то одно, то другое желанье, это я точно знаю; мне хочется устроить так, чтобы мне ничего не оставалось желать». Он вздохнул и сказал:
— Да, если б я был баварским крестьянином, у которого бы тоже оставалось три желанья, то я знал бы, что делать, и пожелал бы себе, во-первых, побольше пива; во-вторых, пива столько, сколько бы мог выпить; а в-третьих, бочку пива в придачу.
То казалось ему, что вот уже желанье у него нашлось, но потом он считал его слишком малым. И вспомнилось ему, как должно быть теперь хорошо его жене, — сидит она себе дома в прохладной комнате и ест что-нибудь вкусное. Но это его порядочно рассердило, и вдруг невзначай он вымолвил:
— Хотелось бы мне, чтоб сидела она лучше дома в седле и не могла бы с него слезть и чтоб я не тащил его на плечах.
Только сорвалось у него с языка последнее слово, как исчезло седло с его плеч, и он понял, что исполнилось его второе желанье. Но стало ему только сейчас по-настоящему жарко, он пошел быстрей и захотелось ему сидеть дома одному в своей комнате и думать о чем-нибудь таком большом — о последнем своем желанье. Приходит он домой, открывает в комнату дверь, видит — сидит там его жена в седле и никак с него слезть не может, стонет и кричит. А он и говорит:
— Будь этим довольна, я готов пожелать тебе все богатства на свете, только оставайся ты сидеть в седле.
Но она обозвала его дураком и сказала:
— На что мне все богатства на свете, если я сижу в седле? Ты этого мне пожелал, ты и должен помочь мне с него слезть.
И хотелось ему или не хотелось, а пришлось-таки высказать свое третье желанье: чтоб избавилась жена от седла и смогла бы с него слезть. И тотчас желанье это исполнилось. Итак, досталось ему одно лишь: досада, заботы, ругань да пропавшая лошадь. А бедняки жили себе в довольстве, тихо и мирно, как живут добрые люди до самой блаженной смерти.
Жил-был на свете человек, и собрался он в дальнюю дорогу. И вот спрашивает он на прощанье у своих трех дочерей, что привезти им в подарок. Попросила старшая жемчуга, средняя — брильянты, а младшая сказала:
— Милый батюшка, хочу я, чтоб привез ты мне певчего прыгуна-жаворонка.
— Ладно, если я такого достану, то привезу.
Поцеловал он всех трех дочерей и отправился в путь-дорогу. Но вот пришло время ему домой возвращаться, и накупил он для двух старших дочерей жемчугов и брильянтов, но напрасно искал он для младшей певчего прыгуна-жаворонка; и было это ему досадно, потому что была она его любимой дочкой. А путь лежал через лес, и стоял в самом лесу прекрасный замок, и росло вблизи замка дерево, а на самой его вершине увидел он певчего прыгуна-жаворонка. «Э, да ты кстати мне повстречался!» — сказал он, обрадовавшись. Позвал своего слугу и велел ему влезть на верхушку и поймать птичку. Но только подошел тот к дереву, как выскочил сзади лев, тряхнул гривой и так заревел, что листья на деревьях задрожали.
— Кто посмеет украсть моего певчего прыгуна-жаворонка, — закричал он, — того я съем живьем!
— Я не знал, что птица принадлежит тебе. Я готов исправить свою ошибку и дорогой ценой откупиться, только оставь меня в живых.
— Одно тебя может спасти: пообещай мне то, что первым тебе дома повстречается. Если ты на это согласен, то, так и быть, дарю тебе жизнь и в придачу птицу для твоей дочери.
— Ведь это может оказаться моей младшей дочерью, — она любит меня сильнее всех и всегда выбегает мне навстречу, когда я возвращаюсь домой.
Но слуге стало страшно, и говорит он:
— Неужто вас непременно встретит дочь? Это может оказаться кошка или собака.
И он уговорил своего хозяина, и тот взял певчего прыгуна-жаворонка и пообещал льву отдать первое, что встретится ему дома.
И вот воротился он домой. Входит к себе в дом, и первая, кого он встретил, была не кто иная, как его младшая любимая дочь. Бросилась она к нему навстречу, стала его целовать и обнимать, а как увидела, что привез он ей певчего прыгуна-жаворонка, была она вне себя от радости. Но отцу было не до веселья, он заплакал и говорит:
— Милая моя дочка, дорогой ценой заплатил я за эту маленькую птичку, — пришлось мне пообещать отдать тебя дикому льву; он растерзает тебя и съест. — И рассказал ей все, что произошло, и стал просить ее, что бы ни случилось, а ко льву не идти. Стала она его утешать и говорит:
— Милый батюшка, что обещано, то надо исполнить; я пойду, но льва постараюсь задобрить и вернуться домой целой и невредимой.
На другое утро попросила она указать ей дорогу, простилась и спокойно отправилась в самую чащу лесную. А был лев не кто иной, как заколдованный королевич, днем он был львом, и вместе с ним и все его слуги были тоже львами, а ночью они опять превращались в людей.
Когда она пришла, встретил лев ее ласково и проводил в свой дворец. А когда наступила ночь, стал он прекрасным юношей; тут и свадьбу сыграли с большой пышностью. И стали они жить счастливо вместе, ночью бодрствовали, а днем спали. Вот приходит он раз и говорит:
— Завтра в доме у твоего отца будет пир по случаю свадьбы старшей твоей сестры; если хочешь, то мои львы проводят тебя туда.
Она сказала, что охотно повидала бы своего отца, и направилась домой, и провожали ее львы. И была великая радость, когда она явилась, — ведь все думали, что ее растерзал лев и что давно ее уже нет в живых. Рассказала она, какой у нее красивый муж и как хорошо ей живется, и пробыла она дома, пока продолжалась свадьба, а затем вернулась назад в лес. Когда выходила замуж средняя дочь, ее опять пригласили на свадьбу, и она сказала льву:
— На этот раз не хочу я идти одна, пойдем вместе со мной.
Но лев ответил, что это будет для него слишком опасно, — ведь если упадет на него луч от зажженной свечи, то обернется он голубем, и придется ему семь лет летать вместе с голубями.
— Ax, — сказала она, — уж пойдем вместе со мной, я буду тебя охранять и защищу от всякого света.
И вот отправились они вместе и взяли с собой и своего маленького ребенка. Она велела построить там зал с прочными и толстыми стенами, куда не проникал бы ни один луч, чтобы лев мог сидеть в нем, когда зажгутся свадебные свечи. Но дверь была сделана из сырого дерева, она рассохлась и дала небольшую трещину, которую никто из людей не заметил. Стали праздновать пышную свадьбу, и когда свадебный поезд возвращался из церкви с факелами и свечами мимо зала, упал тонкий, как волос, луч на королевича, и в тот же миг был он обращен в голубя. Когда жена вернулась домой и стала искать мужа, найти его нигде не могла, — перед нею сидел белый голубь. И голубь сказал:
— Семь лет должен буду летать я по свету. Но каждые семь шагов я буду ронять по капельке алой крови и по белому перышку, они укажут тебе дорогу, и если ты пойдешь по следу, то сможешь меня освободить.
Сказав это, голубь вылетел в дверь, и она пошла вслед за ним; и каждые семь шагов падали наземь алые капельки крови и белые перышки и указывали ей дорогу. И так шла она все дальше и дальше по свету, не оглядывалась и не отдыхала. И прошло уже почти семь лет. Стала она радоваться, думая, что скоро будут они освобождены от чар, но было это еще так далеко!
Шла она все дальше, и вот однажды не упало перышко наземь, не скатилась алая капелька крови. Глянула она наверх, видит — голубь исчез. Она подумала: «Люди мне ничем помочь не могут», и она поднялась к солнцу и сказала ему:
— Светишь ты во все углы темные и на вершины горные, не видало ли ты, где белый голубь летает?
— Нет, — ответило солнце, — не видало я голубя белого, но подарю тебе ларец, ты открой его, когда будешь в великой беде и опасности.
Поблагодарила она солнце и пошла дальше; шла она до самого вечера, пока не взошел уже и месяц, и спросила она у месяца:
— Ты целую ночь светишь на поля широкие, на леса на высокие, не видал ли ты, где белый голубь летает?
— Нет, — ответил ей месяц, — не видал я белого голубя, вот подарю я тебе яйцо, ты разбей его, когда будешь в большой беде и опасности.
Поблагодарила она месяц и пошла дальше; шла она, пока явился ветер ночной и подул на нее прохладой. И молвила она ветру ночному:
— Ты веешь над всеми деревьями, подо всеми листьями дуешь, не видал ли ты, где белый голубь летает?
— Нет, — сказал ей ветер ночной, — не видел я белого голубя, но спрошу у других трех ветров, может, они видали.
Явился ветер восточный и западный ветер, но они не видели ничего, а южный ветер ответил:
— Видел я белого голубя, полетел он к Красному морю, там обернулся он снова львом, ведь минуло семь лет, и борется лев там с драконом, а дракон тот — зачарованная королевна.
— Дам я тебе совет: ступай к Красному морю, растут на правом его берегу большие лозы: ты их сосчитай, и срежь одиннадцатую, и ударь ею дракона — тогда лев его одолеет, и вернется к обоим снова их человеческий образ. Потом оглянись назад, и увидишь ты птицу-грифа, что сидит у Красного моря; вскочи вместе с милым своим на спину к нему, и перенесет вас птица через море домой. На тебе еще орешек; когда будешь ты посреди моря, кинь его в воду, и вырастет из воды большой орешник, и отдохнет на нем птица-гриф. Если ей отдохнуть не удастся, то не хватит у ней сил перенести вас через море; а забудешь ты бросить в воду орешек, то уронит вас птица-гриф в море.
Пошла она к морю и нашла там все, о чем говорил ей ветер ночной. Сосчитала она лозы на морском берегу, одиннадцатую срезала, ударила ею дракона, и лев его одолел; и вмиг обратились они снова в людей. Только освободилась от чар королевна, что прежде была драконом, взяла она за руки юношу, села на птицу-грифа и исчезла с ним вместе. И осталась бедная странница опять одна, села она на землю и заплакала. Но, наконец, она успокоилась и сказала: «Я пойду дальше, так далеко, куда только ветер дует и доколе петух будет петь, пока его не найду». И пошла она дальше, и прошла много путей и дорог, пока не пришла, наконец, к замку, где жили они вдвоем, и узнала, что скоро будут справлять они свадьбу. И сказала она:
— Бог мне поможет еще раз! — и она открыла ларец, подаренный солнцем, и лежало в том ларце платье, и сияло так же, как самое солнце. Она достала его, надела и поднялась в замок, и все люди и даже невеста посмотрели на нее с удивлением; и это платье так понравилось невесте, что захотелось ей надеть его под венец, и она спросила, не может ли та его продать.
— Не продам я его ни за деньги, ни за какое добро, — ответила она, — а за плоть и за кровь.
Невеста спросила, что она этим хочет сказать. И она ответила:
— Позволь мне переночевать ночь в той комнате, где спит твой жених.
Невеста не согласилась; но ей так хотелось получить платье, что, наконец, она дала согласие, приказав слуге подсыпать королевичу сонного зелья.
Когда наступила ночь и королевич уснул, ее отвели в спаленку. Села она у его постели и сказала:
— Я шла за тобой семь лет, была я у солнца и месяца, и у четырех ветров я была — все о тебе узнала, я помогла тебе одолеть дракона, неужто ты меня совсем позабыл?
Но королевич спал крепко, и казалось ему, будто ветер шумит среди елей в лесу. Когда наступило утро, ее увели из спальни, и пришлось ей отдать свое золотое платье.
Но когда и это не помогло, запечалилась она, вышла на луг, села и заплакала. Сидя там, она вспомнила о яйце, что подарил ей месяц; она разбила яйцо — и вылупилась из него наседка с двенадцатью золотыми цыплятами, они побегали, поклевали и залезли опять под крылья наседки, — и не было ничего милее на свете, как смотреть на это.
Потом она встала и пошла по лугу, но невеста заметила из окошка маленьких цыплят, и они ей так понравились, что она вышла из замка и спросила, не продаст ли их странница.
— Ни за деньги, ни за добро, а за плоть и за кровь. Дозволь мне еще одну ночь пробыть в спальне, где спит жених.
Невеста согласилась, но решила ее обмануть, как и в прошлый вечер. Когда королевич ложился в постель, он спросил своего слугу, что это был за шум и за шепот в прошлую ночь. И слуга рассказал ему обо всем: что велено было дать ему сонного зелья, потому что какая-то бедная девушка спала тайком в его спальне, и что в эту ночь он должен дать ему снова сонного зелья. Тогда королевич сказал:
— Вылей это зелье на пол у моей постели.
Ночью девушку ввели снова, и стала она рассказывать, как ей тяжело пришлось; и он тотчас по голосу узнал свою милую жену, вскочил с постели и воскликнул:
— Только теперь впервые я воистину освобожден от чар, а был я будто во сне, ибо меня околдовала чужая королевна и заставила меня тебя позабыть, но бог вовремя снял с меня наважденье.
Тогда они вышли оба ночью тайком из замка, — они боялись отца королевны, который был колдуном, — сели на птицу-грифа, и перенесла их птица-гриф через Красное море. И когда были они посреди моря, бросила она в воду орешек. И тотчас выросло большое дерево орешник, отдохнула на нем птица-гриф и принесла их потом домой, где нашли они своего ребенка; он за это время вырос и сделался красивым мальчиком; и жили они с той поры счастливо до самой смерти.
Жила однажды старая королева; муж у нее умер много лет тому назад, но была у нее красавица-дочь. Когда она выросла, ее обручили с одним королевичем из далекой страны. Пришло время, когда они должны были быть повенчаны и девушке надо было ехать в чужое королевство, и вот собрала тогда старуха-мать много дорогой утвари и драгоценностей — все, что входило в приданое королевы, так как она всем сердцем любила свою дочь. Дала она ей и камеристку, которая должна была ехать вместе с нею, чтобы передать невесту в руки жениха; и дали им для путешествия двух коней, и звали коня королевны Фалада, и умел тот конь говорить. Вот настал час расставанья, и пошла старая мать-королева в свою опочивальню, взяла маленький нож, порезала себе пальцы, и брызнула из них кровь; потом взяла она белый платочек, и упали на него три капли крови; королева отдала этот платочек дочери и сказала:
— Милое мое дитятко, храни его крепко, он пригодится тебе в дороге.
С грустью простились они друг с другом; сунула королевна платочек за пазуху, села на коня и отправилась к своему жениху. Проехали они час
Раздетая телка показала все прелести
Крендель в особняке шпилит длинноволосую нимфу в гладкую киску
Студентки шалят с парнями в общежитии