На районе

https://mrakopedia.net/wiki/На_районе

– Есть чё? – Силин придвинулся к Бледному поближе, оглянулся – нет ли шухера – и смачно харкнул на асфальт.

– Голяк, Силя, голяк, – развёл Бледный руками. – На той неделе тариться буду. Подскакивай в понедельник, шишки зачётные нашёл.

– Тьфу, мля, – Силин отошёл и сорвал листочек с ближайшей ветки. На секунду призадумался, отправил его в рот, немного пожевал и сплюнул. – Вообще ничё не осталось? Очень надо. Ну Гер.

Бледный дёрнулся от своего же имени. Затем взглянул на Силина, сощурился, тоже обернулся по сторонам – и заговорил вполголоса.

– Ну, вообще есть одна тема. Только сразу скажу – говно экспериментальное. Знакомый подогнал затестить. Лабу недавно открыли, считай, с первых рук. Теперь вот, – плотоядно ухмыльнулся Бледный. – Собираем отзывы с клиентуры.

– Убить меня хочешь? – зыркнул Силин. Затем призадумался на мгновение, и добавил тихо: – Ладно, хер с тобой. Давай куплю.

– Другое дело! – расплылся Бледный в улыбке. – Подгоняй сегодня к восьми тогда, я у себя. Ты с Жигой, как обычно?

– Да.

Постояли ещё немного – будто друзья внезапно встретились на улице и теперь обсуждают минувшие деньки. Силин выпросил сигарету, покурили молча, и наконец разошлись.

Жил Силин с матерью – престарелой пенсионеркой, намывающей полы в местном ДК за жалкую пятнашку в месяц. Плюс пенсия, плюс батины льготы – тот сгинул где-то в горячей точке – в результате на жизнь плюс-минус хватало. Сам Силин в свои двадцать шесть так никуда и не устроился. Сходил в армейку, вернулся домой, потыкался туда, потыкался сюда – везде берут либо с опытом, либо с корочкой. Ни того, ни другого не было. Ну чё поделать, иногда перебивался мелкими шабашками, но чаще просто слонялся с Жигой по району, иногда затариваясь стаффом у Бледного. Тот их знал – как-никак, в одной школе штаны протирали – а потому иногда даже делал скидосы. Не шибко много конечно, но они и не товарищами были, не тамбовские волки же, в конце-концов.

Сегодня на районе делать было совсем нечего – а потому Силин к полудню выцепил Бледного, спросил за товар, и чуть было не остался ни с чем. Благо, варик всё же нашёлся – а какой он там, экспериментальный, или нет, Силина волновало не особо. Главное что не герыч – от этого шмурдяка успели сдохнуть пара Силиных одноклассников, Генка с Вованом, – и то песня.

– На связи? – буркнул Силин в трубку, наблюдая за ментовским бобиком, проезжающим по главной улице района. – Да, Жига, я. Подскакивай сёдня вечером к Бледному, грит, товар нашёл – у-ни-каль-ный! Да, серьёзно говорю, так и сказал. Да когда я тебе пиздел, Жиг? Всё, к восьми к нему на Линейный подходи, я там уже буду. Ага. Да. Ну давай я тогда затарю мамкино барахло, потом свою часть отдашь. Всё, давай.

Бобик скрылся за поворотом. Силин повернул кепку козырьком вперёд – и потопал домой.

Матери, ожидаемо, не было – ушла на смену. Силин открыл нараспашку пару окон, чтоб проветрить, затем подошёл к большому шкафу. Открыл его, пошарил рукой на верхней полке, выудил резную шкатулку. Зачем-то потряс – ювелирка звонко стукалась о стенки.

Колечко старался выбрать из тех, что мамка не носила уже давно – взял какое-то неприхотливое, с узором. Глянул пробу – серебро. Сгодится.

Перед тем, как топать в ломбард к Амиру, пошарился на кухне – на плите стояла кастрюля с мамкиным супом. Не бог весть что, конечно, но сгодится. Пока обедал, наступило четыре – пора было торопиться, если не хотелось пересечься с мамкой.

– Не, больше чэм двушка не дам, – изрёк Амир, когда Силин-таки притаранил ему кольцо. – Прасти, оно савсем малэнький.

– Ну пятьсот накинь сверху хотя б, Амир, ну чё как не родной! – Силин ждал, что выручит с кольца хотя бы четыре куска, если не целые пять – а тут такой грабёж! – Фамильное же. Знаешь, какая история? Там, короче…

– Тваи истории мэня доебали уже, – перебил Амир. – Ты мне скора так тэлевизор с историей потащишь, биля! Либо двушка, либо не бэру.

Силин скрипнул зубами, но кольцо-таки продал. Амир улыбнулся широко, блеснув золотым зубом, сказал что-то в роде “ай маладэц”, и отсчитал ему мятые бумажки.

К Бледному Силин пришёл уже на взводе. Нервно щупал в кармане складной нож – подарок от бати, когда тот ещё не уехал к своим бушменам-душманам-как-их-там. Когда жив ещё был, короче. Жига пришёл минут через десять – шёл по району, насвистывая какую-то мелодию. Подошёл, пожал руку, кивнул на подъезд – мол, идём?

Квартира Бледного располагалась на пятом этаже. По соседству жили какие-то глухие бабки, а потому никаких вопросов к нему ни у кого не возникало. Силин подошёл к железной двери, постучал. Постояли, потупили с минуту – никто не открыл. Постучались ещё раз – даже шагов не слышно. Силин уже было начал ругаться, как Жига зачем-то дёрнул за ручку – и дверь открылась.

– Алё, Гер? Дома? – негромко спросил Силин в глубину тёмной прихожей. Никто не ответил. – Пошли, чё. Может его там инфаркт ёбнул, мне ещё одного барыгу искать впадлу.

И двинулся вглубь квартиры. Жига аккуратно ступил за ним, перед этим прикрыв за собой дверь.

– Гера, ты где… – продолжал говорить Силин, но вдруг осёкся. Дверь в комнату Бледного была приоткрыта.

– Думаешь, реально с инфарктом там лежит? – подошёл Жига. – Бля, Силя, чёт мне ссыкотно.

– Ну так не ссы! Гера, ты там… – открыл он дверь в комнату, вошёл, и застыл на месте.

Руки Бледного (реально бледные, подумалось Силину) торчали из верхних углов противоположной стены. Ноги, таким же образом, располагались уже снизу. Завершала инсталляцию голова Бледного, прибитая к стене прямо в центре. Стена была измазана в крови, ярко-красные линии будто соединяли между собой все части тела Бледного, как провода в электрощитке.

Бледный словно стал человеком-стеной. Человеком-комнатой.

– Твою… – Силин услышал, как Жига позади него блеванул прямо на пол. – Чё за… – и ещё раз.

Силин только усилием воли заставил себя отвернуться и выйти в зал.

– Пошли отсюда, – совладав с собой, коротко бросил он Жиге. – Быстро.

– Подожди, Силь, а менты? Ну его же кто-то…

– Какие, нахуй, менты? Чтоб они на нас повесили эту… этот… пиздец?! Тихо съёбываем и идём домой. Нас никто не видел, всё должно быть норм.

Жига посмотрел на него пару секунд, затем кивнул виновато – тупанул, переволновался – и они двинулись к выходу.

Уже уходя, Силин заметил на тумбочке в прихожей блистер с какими-то таблетками. Повинуясь странному порыву, схватил его и запихнул в карман. Потом разберётся.

∗ ∗ ∗

– Бля, как думаешь, кто его так? – Жига курил уже вторую подряд, пока они с Силиным бесцельно слонялись по уже тёмному, но всё ещё родному, району.

– Да может конкуренты, хер его знает, – ответил Силин, затянувшись. – Слышь. Давай к тебе двинем. Покажу кое-чё.

– В плане? Ты чё-т надыбал? Силя? – попытался выпытать Жига, но тот уже ускорился по направлению к дому.

В квартире Жиги, как обычно, был бардак – но его, как всегда, всё устраивало. Да и ночевал он зачастую у кого-то на хатах, так что комфорт заботил его меньше всего. Есть место, где дунуть или вкинуться – и то хорошо.

– Зырь, – достал наконец Силин из кармана блистер, когда они уселись на диван. – У Бледного ухватил, когда уходили. Походу те самые.

На упаковке не было никаких опознавательных знаков – лишь восемь маленьких белых таблеток покоились за пластиковыми окошками, смиренно дожидаясь употребления. Жига выхватил блистер, повертел его и так, и эдак, но довольно быстро остыл и вернул его Силину.

– Чё-т стрём. Это точно не парацетамол? Хэзэ чё в них, вдруг шняга убойнее метадона?

– Не хочешь – не юзай, – Силин выдавил одну таблетку на ладонь. – Я сёдня весь день на нервяках, ещё Амир, сука, кинул. Дай хоть расслаблюсь, – и закинул таблетку в рот.

Жига немного помялся, но всё-таки взял себе тоже. Взглянул на белый кружочек, а затем быстро закинулся.

– И чё дальше? Скоро накроет?

– Да я знаю что ли? Сидим, ждём.

Посидели с пять минут, потупили в Жигин потолок. Белый, как таблетка.

Или бледный, как Бледный, подумалось Силину.

Бумм! Бумм!

Раздался стук откуда-то снизу.

– Ремонт делают? – вяло поинтересовался Силин.

– Да сосед снизу походу крышей едет. Недавно встретил его на улице – он, прикинь, тащит с мусорки микроволновку. В руках молоток держит. Я ему кричу мол, ты дурак, дядь Гриш, нафига тебе микроволновка? А он молча её кладёт на асфальт и начинает по ней молотком херачить.

– В натуре?

– Базарю! Видать на работе тоже нервяки сплошные, или жена пилит, или ещё чё.

Снизу раздался женский крик. За ним последовало ещё несколько глухих ударов.

– Милые бранятся – только тешатся! – гоготнул Жига. – Ну так вот, я потом его ещё пару раз в окно видал – всё продолжает с помоек микроволновки таскать. Лучше б по голове себе постучал, ей-богу.

– Точно двинулся, – усмехнулся Силин. – Да у нас чё-то все на районе с прибабахом. Слыхал про Евдокию Палну? В моём доме живёт, на первом этаже. Ещё на лавочке сидит часто.

– Не, а кто это?

– Короче, мамка говорила, что это какая-то колдунья с каких-то Подзалупок, или как там её глухомань зовётся. Там, короче, землю выкупили, а их всех к нам расселили, квартиру дали. И мол в её селе эту Евдокию все боялись, типа ведьма, как наколдует тебе понос, с толчка неделю не встанешь, понял?

– Ахахахах, тоже поехавшая походу. И чё она, сидит просто на лавке?

– Ну да, обычно сидит и смотрит на двор.

– Так она, Силь, получается, не колдунья. Если она только смотрит – она эта… Куколдунья!

Смеялись минуты три, громко. Даже удары снизу стало не слышно.

– Ой мля, – с трудом выговорил Силин. – Накуколдует щас на тебя с такими шутками.

– Хорош, у меня щёки уже болят, – Жига продолжал посмеиваться. – Мля, вот бы наш город какая-нибудь хренотень расхерачила, ей-богу. Типа смеси Годзиллы и Кинг-Конга. Или нашествие зомбаков, прикинь? Как в фильмах. Будем выживать короче, в магазах бесплатно тариться, все дела. Один хер все полудохлые и так ходят, ничё не изменится считай.

– Да ну тебя, – буркнул Силин. – Кстати, насчёт прибабахов. Бледный ничё не говорил? Я всё думаю, кто его…

– А подожди, – внезапно перебил Жига. – Помню чё-то, да. Я его как-то на районе встретил, он угашенный был, начал затирать, мол пиздец улиткам повезло, они типа сами и есть дом. Или черепахам. Короче, начал задвигать мне за идею, как бы было охеренно быть квартирой. Как Эдвард-руки-ножницы. Тока Бледный-человек-комната или типа того.

– Чё… – протянул Силин, но тут услышал посторонний звук из коридора.

Стучались во входную дверь.

Жига переглянулся с ним, задрал бровь – мол, открывать, не? Силин пожал плечами. Жига вздохнул, встал с дивана и пошёл в коридор. Послышался звук снимаемой цепочки.

– Чё на… А, дядь Гришаааааааа? – услышал Силин голос Жиги, а затем смачный “чавк”.

Он выбежал в коридор – на полу с пробитой головой лежал Жига, подёргивая конечностями. У входной двери стоял человек, вместо головы у которого была микроволновка. Силин с ужасом заметил, что кисти рук у человека отсутствуют – в культях торчали лишь молотки.

– Вы нас заливаете, – открывая и закрывая дверцей микроволновки, проговорил дядя Гриша. Лицо его, не выражающее ничего, виднелось внутри агрегата. – МММММММММММММ! – и бросился вперёд.

Силин с трудом увернулся от удара руки-молотка – та глухо стукнула по стене. Дядя Гриша тут же замахнулся второй рукой, не прекращая мычать, как микроволновка во время подогрева еды.

– МММММММММММ!

– Твою мать! Чё за…

Ещё один молоток пролетел над головой, ударив в зеркало. Оно треснуло, осыпав Силина осколками.

– Блядь!

Он пригнулся под ещё одним ударом, забежал за спину к дяде Грише. Рука сама нащупала складной нож в кармане. Силин вытащил лезвие, и быстро нанёс несколько ударов. Бил куда мог – в шею, в спину, в руки.

Дядя Гриша задрожал всем телом, попытался заткнуть хлещущую в шее рану рукой-молотком, но спустя пару мгновений свалился на пол.

– БИП! БИП! БИП! БИП! БИП! – издал он несколько раз, прежде чем наконец замолчать.

Силин отдышался, взглянул на уже переставшего дёргаться Жигу.

– Бля, братан. Я чё-нить, придумаю, я… – и, пошатываясь, вышел из квартиры.

∗ ∗ ∗

Как дошёл до нужной двери, помнил с трудом – от таблетки мутило, тут и там были слышны крики и звуки сирен. Перед глазами мелькали яркие пятна – преимущественно красные.

Силин опёрся на дверь, забарабанил.

– Откройте! Евдокия Пална, откройте!

Дверь приоткрыли спустя минуту. Силин отодвинулся, шатаясь, старался рассмотреть хоть что-то.

– Чего надо? – показалось в щели пожухлое старческое лицо.

– Протрезветь. Умоляю, отвар какой-нибудь, или чё у вас там. Я знаю, вы можете. Я…

– Деньги есть? Оплата вперёд.

– Да! Да! – Силин выудил из кармана смятые бумажки, которые получил за кольцо. – Вот, если не хватит, то я занесу. Только пожалуйста.

Старуха распахнула дверь.

– Давай быстрее.

Силин, не прекращая говорить спасибо, ввалился внутрь.

Пока шёл на кухню, заметил в комнате спящего старика.

– Муж мой, – прокомментировала старуха. – Не шуми только, разбудишь.

На кухне посадила его на табурет, сунула в колени тазик, достала из холодильника банку с каким-то мутным варевом. Отлила в кружку.

– На, пей. Блевать в тазик. Промажешь – будешь сам полы вылизывать.

Силин лишь кивнул и жадными глотками стал пить варево. На вкус оно было как моча, перемешанная с вонючими носками. Он почти сразу блеванул под себя.

– Допивай.

Силина вырвало снова, но он всё-таки осушил стакан до дна. А затем блеванул ещё раз.

– Всё, теперь всю гадость вывели. Завязывал бы ты… – продолжала ворчать старуха, пока Силин наблюдал, как на кухню заходит её муж.

И кусает её за шею.

Евдокия Павловна закричала, подалась вперёд, споткнулась, и упала лицом прямо в стол. Муж её с рычанием упал следом за ней, начав пожирать уже затихающую жену.

Силин блеванул ещё раз. Затем встал, опрокинув тазик – муж Евдокии Палны продолжал увлечённо пожирать её, не замечая ничего вокруг. Силин аккуратно, на дрожащих ногах, обошёл его по кругу и пошёл на выход.

В голове действительно стало яснее.

– Не напиздела, старая, – усмехнулся он, уже выходя из подъезда.

…Дома горели, надрывались сирены. В свете фонарей одни люди набрасывались на других, поедая их заживо. Угол дальней пятиэтажки с диким грохотом отломился и пришёл в движение – похоже, Бледный начинал осваивать своё новое тело.

– Или напиздела, – хмыкнул Силин. – Куколдунья, мля.

Громадная фигура возвышалась над районом. Закрывая небо, огромная полу-ящерица-полу-обезьяна закричала и начала крушить ближайшие дома.

Силин выудил из кармана нож, раскрыл, вытер лезвие об рукав. Окинул район взглядом ещё раз.

И пошёл навстречу новому миру.