НЕБЕСНЫЙ КИНОТЕАТР: ПРОГРАММА ПО СОЦИАЛИЗАЦИИ СИНЕФИЛОВ

С 18 по 30 октября в рамках 35-го международного кинофестиваля «Послание к человеку» пространство «Творческой котельной» Левашовского хлебозавода превратилось в «Небесный кинотеатр» — арт-объект, созданный архитектурным бюро KATARSIS. Это «парящий» тканевый купол, в котором кино проецируется в «небо» и гости могут посмотреть фильмы лёжа.

Кинопрограмму для этой инсталляции собрал куратор кинообъединения «Цикл» и исследователь экспериментального кино Саша Зубковский. В неё вошли ретроспективы значимых режиссёров экспериментального кино: Бена Риверса, Скотта Барли и Такаси Макино, — новые полные и средние метры, где авторы исследуют границы визуальных и звуковых медиа (программа «Новые траектории»), две секции экспериментального кино «Вибрирующая материя» и «Пространства памяти», а также премьеры трёх фильмов московской независимой киностудии Mal de Mer Films.

Фёдор Ушаков. Как появился «Небесный кинотеатр»?

Саша Зубковский. «Небесный кинотеатр» — это инсталляция, созданная ещё до того, как меня пригласили участвовать в проекте. Разработкой идеи занималось архитектурное бюро KATARSIS, в рамках конкурса они подготовили проект. Как любая подобная работа, «Небесный кинотеатр» мог остаться лишь мечтой, но в этот раз всё совпало наилучшим образом. Благодаря своей геометрии Левашовский хлебозавод идеально вместил инсталляцию в сердце бывшей котельной. Теперь кажется, будто она находилась там всегда. 

Фёдор Ушаков. Как ты попал в проект? 

Саша Зубковский. Михаил Ратгауз, программный директор «Послания к человеку», как-то увидел проект бюро KATARSIS и вдохновился им. Потом позвал меня составлять программу, так как знал, что я часто показываю экспериментальное кино в «Цикле». В итоге я собрал специально под фестиваль программу, а «Цикл» выступил в роли партнёра. 

Расскажу одну забавную историю, которая у нас вышла с «Небесным кинотеатром». Мы привезли наш проектор из «Цикла» — тот самый, что там стоит. Это кинотеатральный проектор, который вообще-то не предназначен для инсталляционного показа (внутри пространства «Цикл» расположен камерный кинотеатр с профессиональным DCP-проектором — Прим. ред.). Изначально мы рассматривали инсталляционные проекторы, но я понял, что меня не устраивает качество проекции: для видеоарта о’кей, но если ты показываешь кино, то хочется приблизиться к идеалу. Так мы приняли это отчаянное решение — погрузили проектор и поехали с ним [из Москвы в Петербург], как на кинопередвижке. Отдельное спасибо хочу сказать моему другу Глебу Пирятинскому, который позволил этой авантюре случиться. И когда проектор доехал целым и невредимым и встал посреди инсталляции, напоминая космический артефакт — я испытал большое облегчение. Я считаю этот проект своего рода благословением.

Фёдор Ушаков. Ну получается, послание с небес.

Саша Зубковский. Да.

Фёдор Ушаков. Расскажи про основную цель «Небесного кинотеатра». 

Саша Зубковский. По ходу работы над проектом у меня сильно менялось ощущение того, зачем это в принципе нужно. Всё началось с идеи попробовать сделать что-то, связанное с расширенным кино — это направление давно меня интересовало и как зрителя, и как куратора. Когда я читал про эксперименты американского авангарда, я представлял нечто подобное в России. И вот, по счастливому стечению обстоятельств, мне предложили принять участие в «Небесном кинотеатре», где уже существовала готовая инсталляция.

Я начал предметно изучать российские экспериментальные фильмы, хотя знал, что был несколько идеалистичен: мне казалось, хоть что-то из снятого за последние годы должно было подойти под такой формат. Отчасти нам это удалось — в секции «Пространство памяти» как раз представлены новые российские фильмы, которые до этого почти нигде не показывались. Это короткометражные фильмы молодых режиссёров. Несмотря на всю экспериментальность, общий мотив программ получился достаточно ретроградным и аналоговым: многие фильмы сняты на плёнку.

Фёдор Ушаков. Тебе это как раз очень близко.

Саша Зубковский. Да, это действительно моя игра (смеётся). Так что в этом смысле мы находимся не на гребне инновации, а скорее пытаемся двигаться в обратном направлении от кино с искусственным интеллектом и так далее…

Фёдор Ушаков. Мне кажется, наоборот, вы совмещаете инновационную технологию самой конструкции с плёночными фильмами в вашей программе.

Саша Зубковский. Да. Это своего рода самоограничение: я пытался сохранить верность традициям американского авангарда и структурного кино, которые мне близки как зрителю. А когда уже всё было построено и я провёл первые сеансы, у меня это вербализовалось в ещё более простую форму. Я понял, что отобрал фильмы, которые никогда бы нормально не посмотрел дома. Мне настолько порой было в лом это делать, что пришлось собрать для этого «Небесный кинотеатр» (смеётся).

Серьёзно! Скотта Барли я нормально посмотрел только здесь, только в горизонтальном положении. В таких обстоятельствах просмотра я увидел сцены, которые раньше не замечал: что-то возникающее из темноты, какие-то силуэты, до этого незамеченные. С Макино мы очень старались приблизиться к идеальному воспроизведению, потому что он очень щепетильно к этому относится, т.е. он написал нам инструкцию, как нужно выстроить звук, на каких частотах это все должно работать. Так что я отчасти доволен, что нам удалось приблизиться к идеальным условиям просмотра его фильмов. 

Фёдор Ушаков. Ты уже начал вкратце обрисовывать программу: российское экспериментальное кино, ретроспективы конкретных режиссёров-авангардистов. Как всё это собралось воедино и почему были выбраны именно эти режиссёры?

Саша Зубковский. Изначально я понимал, что программе нужна внутренняя структура, ведь у меня был обширный лонг-лист фильмов. Так и стали появляться все эти названия вроде «Пространство памяти», «Вибрирующая материя»… Не могу сказать, что я слишком серьёзно к этому относился — это не великие кураторские концепции, а скорее попытка немного упростить зрителю жизнь.

Идея была в том, чтобы совместить в программе в первую очередь экспериментальные абстрактные работы, которые плоть от плоти этого формата, с более конвенциональными нарративными фильмами. Мы понимали, что «Небесный кинотеатр» своей «аттракционной» составляющей заинтересует очень разную публику. Хотелось, чтобы каждый зритель нашёл в программе что-то по душе. 

Я отталкивался от уже более-менее сложившейся концепции с Такаси Макино и другими ретроспективами. Такаси мне предложил показать мой друг и талантливый режиссёр Марк Петровицкий. И это была прекрасная идея. Я сразу написал Такаси. Кроме того, у меня уже была идея показывать работы Скотта Барли — мы были на связи с самого начала проекта, и я рассказывал ему обо всём ещё на стадии замысла. Он, конечно, сразу согласился. Более того, оказалось, что несмотря на его широкую известность, в подобном ключе его работы раньше не показывались. То есть сначала я договорился обо всех ретроспективах. Эта троица — Риверс, Барли и Макино — была первоначальной. 

Потом собралась программа «Вибрирующая материя». В неё вошли разные плёночные экспериментальные фильмы этого и прошлого года. Я их видел практически все, когда занимался программой «Новое зарубежное кино» в «Цикле», поэтому у меня было представление о том, что вообще снимают в этом жанре. К тому же я познакомился со многими авторами, они все дружат между собой, состоят в общих комьюнити и киноклубах. 

В итоге получилось собрать, на мой взгляд, программу из самых заметных и любопытных плёночных опытов. Мне кажется, это наиболее цельная короткометражная секция, потому что, выстроив определённую последовательность, я начал между собой эти фильмы «монтировать». В них есть общие мотивы — например, поезд, который проходит почти через каждый фильм. Где-то это просто образ, а где-то он буквально пересекает весь кадр. Например, в программе был фильм «Поездка на работу» Генри Хиллса, интересного куратора и кинематографиста, где он снимает свой путь до работы из окна поезда. И там есть такая симфония рельс, переплетающаяся под его любимую музыку — очаровательная и очень простая работа. Через всю программу этот поезд и прошел. 

А вот секция «Пространство памяти» с российскими короткометражками, наоборот, получилась максимально эклектичной. Я не стремился к какому-то единству, а старался собрать как можно больше разных медиа: кто-то работает с машинимой, кто-то снимает на плёнку, у кого-то found footage, а у кого-то кино, изначально предназначенное для галерейного экспонирования. 

Собирая фильмы заранее, я не мог быть уверен в том, как они будут смотреться в куполе, эффект был непредсказуемым. Это волновало меня больше всего. Но уже по ходу программы я стал замечать какие-то совпадения, которые не предусматривал — фильмы вступали в диалог с пространством, как самостоятельные сущности. Это было круто.

Фёдор Ушаков. Да, например, в той сцене, где возникает пульсирующая вспышка в форме круга — я говорю о своём опыте просмотра фильма «Поздней ночью» — она формирует подобие глаза. Таким образом, можно говорить о возникновении нового кадра, который влияет на само пространство и на зрительское восприятие. Здесь как раз интересно поговорить про зрительский опыт. 

Саша Зубковский. Лично для меня ценнее всего были отзывы авторов. Несмотря на эффектность всей этой инсталляции, которая в некоторых моментах могла бы и перетянуть внимание на себя, для меня автор всегда оставался на первом месте. Все режиссёры, которые приезжали и участвовали в обсуждениях, по-своему описывали зрительский опыт. Например, мы показывали фильм «В роще» Антона Лукина — это была его мировая премьера, — и режиссёр сказал, что до этого он по-настоящему свою работу не видел, для него опыт просмотра стал настоящим переоткрытием. 

Мне еще понравилось, как получилось с фильмом «Маленькая частная собственность» Наташи Лютик. Это фильм с найденным звуком — Наташа нашла кассету с записями речи влюблённых. Там девушка почти шёпотом обращается к своему возлюбленному, и пока мы слышим её голос, изображение отсутствует. Я поймал себя на удивительном чувстве единения: люди в зале лежали и слушали эту любовную речь, многие — обнявшись. И я подумал: «Вау, вот это я точно не мог предвидеть». Произошло слияние фильмического опыта и реальной жизни. Зрители погружались в это состояние очень интимного диалога. Возможно, этому способствовало то, что ты не видишь никого вокруг. Экран ориентирован вертикально, и ты остаёшься с ним один на один.

Это стало для меня открытием: такой формат просмотра идеально подходит для эротического кино. У меня в программе как раз был один такой фильм — «Чувство тонущего» американского режиссёра Закари Эпкара. Он, с одной стороны, про офисную лиминальность, а с другой — режиссёр эту бездушную среду противопоставляет телесности и человеческому теплу, тому, как люди в таких пространствах любят друг друга, занимаются сексом. Об этом, собственно, фильм. Он тоже сопровождается любовной речью, но эффект был немного другой. Местами там были довольно откровенные штуки, и я буквально физически чувствовал, как людям становится неловко. Это уязвимое состояние, от которого никуда не деться: ты лежишь бок о бок с другими зрителями и не можешь отвернуться, замкнуться. Вот это стало для меня большим социальным экспериментом (смеётся). Программа по социализации синефилов. В заголовок давай это вынесем. «Небесный кинотеатр: программа по социализации синефилов». (смеёмся).

Фёдор Ушаков. Договорились! Для меня это тоже больной вопрос — социализация синефила. Наверное, также важен вопрос онирического опыта в кино, когда мы можем полностью погрузиться — и сознанием, и физическим воплощением, — в кадры на экране как в сон. Как здесь, в этом формате, реализуются такие сновидческие состояния?

Саша Зубковский. Я мысленно разделил «сновидческие фильмы» на две категории. Первая категория — это работы с определённой темпоральностью. Медленные фильмы, где люди реально спят или очень размеренно двигаются, и мы можем к этому приобщиться, погрузиться в их состояние. Вторая — это сновидения, которые тебя захватывают, как ночные кошмары. Я для себя определил, что мне интереснее искать это столкновение, контрапункт. Вместо того чтобы показывать в «Небесном кинотеатре» фильмы первой категории, я выбрал как можно больше вот этих аттракционных работ. Так возникает контрапункт между комфортом, в который погружается зритель, и агрессивностью того, что происходит на экране.

Фёдор Ушаков. Мне кажется, сейчас особенно актуален вот этот формат эскапизма, когда зритель приходит в кино, чтобы убежать от личных или социальных проблем. 

Саша Зубковский. Хорошо, что ты затронул эту тему. Для меня было принципиально важно не дать зрителю совершенно выпасть из реальности. Это звучит странно и неправильно, потому что противоречит концепции, но не совсем этично создавать пространство чистого побега, своеобразную игрушку для определённой публики.

Мне не хотелось, чтобы программа стала возможностью за немаленькие деньги просто развлечься и сбежать от всего. Поэтому в ней есть фильмы, созвучные, на мой взгляд, тому, что происходит в нашей стране. Эти работы, рассказывая о социальных проблемах других государств (как, например, «Поздней ночью» или «Остановка в святилище»), дают российскому зрителю возможность не оставаться в изоляции, а продолжать существовать в пространстве диалога с другими государствами, другими реальностями.

Знаешь, я получил много откликов от авторов. Режиссёры с радостью согласились показывать свои фильмы в России, и это был колоссальный жест доверия, который я очень ценю. Эти люди понимают, что кинокомьюнити везде одно и исключать кого-то из диалога — неправильно.

Фёдор Ушаков. Какие вообще планы на будущее в «Небесном кинотеатре»? 

Саша Зубковский. Я очень надеюсь, что эта программа будет показана в Москве. У нас есть такая возможность, потому что «Цикл» — это полноценный, хоть и не «небесный», кинотеатр. Было бы круто, если «Небесный кинотеатр» станет ежегодной традицией фестиваля «Послание к человеку», но об этом пока рано загадывать. Может, что-то другое придумаем… (смеётся)

Интервью записано 24.10.2025.

Московское «Эхо» «Небесного кинотеатра» пройдет в кинозале «Цикла» уже 15-16 ноября. С программой можно ознакомиться на сайте «Послания к человеку» и в телеграм-канале «Цикла».

Автор: Фёдор Ушаков
Редактор: Инайя Соловейчик
Фото: Фёдор Ушаков, Саша Зубковский