НАЦИСТ НА СЛУЖБЕ ГЕСТАПО

Книга эта продаётся, затянутая в целлофан. Всегда меня такой целлофан раздражает: ну хочется же взять книгу в руки и полистать! А тут я этой пленке даже благодарен: она не книгу запечатывает, она весь ужас, в ней содержащийся, запечатывает. Но открой книгу — ужас вырвется и разлетится. Не забудешь его, не избавишься.

Я книги такого рода уже много лет не читаю. Они ничего не прибавляют к моему знанию. От многократного наращивания кошмаров отношение к кошмару не меняется. Но тут не мог не прочесть — получил книгу в подарок от издателя. Получил в подарок шестьсот страниц ужаса. И что с этим делать ?

Ярко желтая обложка, даже какая-то веселенькая в этой своей желтизне. Совершенно не подобает игривый желтый содержанию книги. Должна она быть бурой, коричневой, чёрной, в засохших пятнах крови, должна она сочиться гноем и грязью, должна быть страшной и отвратительной, как то, что в ней рассказано. Но кто ее тогда в руки возьмёт?

Книга написана пожизненно заключённым Михаилом Захариным. Написана шариковой ручкой, от руки, в пяти тетрадках с зелёными обложками. Есть ещё одна тетрадка, со стихами. Но они пока не опубликованы.

Михаил Захарин был приговорён к пожизненному заключению в Иркутске в 2006 году. С тех пор находится в колонии «Полярная сова» в посёлке Харп Ямало-Ненецкого округа. Приговорён за убийство в составе организованной преступной группы. Вину не признал. В книге Михаил Захарин подробно рассказывает, что с ним происходило с момента ареста и до суда. 

А происходило с ним только одно: пытки. Эта книга рассказывает о пытках, которым подвергается обвиняемый в преступлении. Это просто-таки энциклопедия пыток в яркой обложке и на шестистах страницах. Пытки всех видов, способов и степеней чередуются: бьют кулаками, алюминиевыми палками, бьют ногами в лицо, кулаками в грудь, подходят незаметно сзади и бьют ладонями по ушам, бьют как на конвейере, водя из кабинета в кабинет, бьют лежащего на полу в наручниках, гоняя, катая и швыряя его о стол и стены, пока не станет кровавым куском мяса. Пытают током, причём многократно. Пресс-хата и происходящее в ней описаны тоже.

Это не одноразовый круг мучений. Автора, Михаила Захарина, тащут этим кругом раз за разом, днями и месяцами, именно потому, что он не признал вину. Арестованный вместе с ним его друг не выдержал пыток и покончил собой. Другой его знакомый в наручниках выбросился с третьего этажа здания УБОПа. 

Пытают, а потом избитого, в синяках и кровоподтеках человека по требованию адвоката везут к врачу, чтобы зафиксировал побои. Врач со спокойным равнодушием снимает. Никакого значения это не имеет, никакого влияния ни на что не оказывает.

Ночью в пустом здании, когда уже ушли с работы секретарши и машинистки и нет посетителей, пытают током. Уборщица входит в кабинет, где в наручниках и с проводами на руках сидит подследственный: «Ребята, вы не дадите мне убрать?» — «Конечно, конечно!» Они выходят из кабинета, а она, не обращая внимания на человека с проводами на руках, моет пол шваброй вокруг его ног. 

Подробно рассказывать о пытках и о том, что делают с людьми во время следствия, чтобы получить их показания, я здесь не буду. Читайте сами в книге, если хотите знать, но будьте готовы к мучительным, тошнотворным, садистским подробностям. Из них, собственно, и состоят эти шестьсот страниц. Следственные органы, пытавшие его, Захарин так и называет — гестапо.

Он называет их так не в полемическом задоре, не в желании уязвить, а по существу дела, по смыслу того, что они делают. А один из отвратительных персонажей тюремного мира, уголовник, занимающийся выбиванием показаний из подследственных по указанию гестапо, имеет прозвище Нацист.

Измучившись этим страшным чтением, закрываешь книгу, которая уже не возвратится назад в свою целлофановую обёртку, уже не вернётся в состояние запечатанного ящика, о содержании которого мы не знаем — ужас открылся, он вырвался, он тут. 

Книга издана большим по нынешним временам тиражом — 5000 экземпляров. Но это, конечно, микроскопический тираж для огромной страны. Ну а издай ее 50 тысяч экземпляров — что изменится? В иных странах такая книжка вызвала бы шквал газетных статей, политический кризис, отставки, расследования, работу специальных комиссий, пересмотр дела, проверку доказательств, добытых под пытками. Но у нас ничего этого не будет.

Пожизненно заключенный Захарин, сохранивший при себе маленькую иконку, не первый и не единственный, кто говорит о пытках. Про пытки в местах заключения мы слышали от Ильдара Дадина. Недавно появилось видео, где пытают заключённого Макарова. Чуть ли не каждый день в новостях появляются сообщения о пытках — арестованных в отделениях полиции, заключённых в лагерях и тюрьмах, подследственных в СИЗО. Пытка уже давно стала чем-то обыденным. Но Захарин рассказал обо всем этом с такими подробностями и так подробно, как никто в наше время не рассказывал.