Мученица Нина Кузнецова

14 мая Русская Православная Церковь совершает память мученицы Нины Кузнецовой.

Мученица Нина родилась в 1887 году в селе Лальске Устюжского уезда Вологодской губернии в благочестивой семье урядника Алексея Кузнецова и его супруги Анны. Она была в семье единственным ребенком, и родители любили ее, мечтая выдать замуж за достойного человека. Но Нина с детства уже выбрала себе Жениха, полюбив молитву, монастыри и духовные книги. Отец не стал препятствовать ее устремлениям, отдал ей под келью амбар, в котором сам смастерил полки, и стал покупать для нее в церковных лавках духовные книги. Со временем у Нины собралась значительная библиотека, и не было для нее большего утешения, чем чтение духовных книг. Она много молилась, многие молитвы знала наизусть, на память читала Псалтирь. Следуя Христовой заповеди, она стала принимать странников и вообще людей обездоленных.

В 1932 году власти арестовали Алексея и Анну; те, будучи уже в преклонных летах, не выдержали тягот заключения, и вскоре скончались. Собирались арестовать и Нину, но во время ареста родителей ее разбил паралич; до конца жизни она с трудом передвигалась и почти не владела правой рукой: когда нужно было перекреститься, она всегда помогала себе левой рукой. По причине неизлечимой болезни ей оставили дом и имущество, которыми она распорядилась как нельзя лучше. Дом был большой, с большой кухней, где на полатях умещалось до двадцати человек; была еще большая комната, в которой располагались в основном женщины, у которых были арестованы мужья, а имущество конфисковано. Все они шли к Нине, у которой находили и приют, и пропитание.

После закрытия Коряжемского монастыря братия его перебралась в Лальск. В подвале, бывшем когда-то складом, монахи сложили печь, прорубили два окна, перегородили склад надвое, и у них получилось две кельи. Служили они в лальском соборе. Настоятелем возрожденного монастыря стал игумен Павел (Хотемов). Родом он был из зырян, из глухой деревни неподалеку от Усть-Сысольска. Грамоте его обучил благодетель-учитель, который преподавал в городе, но каждое лето возвращаясь домой, проходил через деревню, где жил мальчик. Учитель объяснял ему урок, давал задание на лето и уходил, а на обратном пути проверял выполненное, делал свои замечания и давал новое задание — и так мальчик обучился грамоте. На всю жизнь отец Павел сохранил благодарность к учителю и поминал его за каждой литургией. Но еще больше он был благодарен тем, кто пробудил в нем интерес к духовному, любовь ко Христу и монашеской жизни. Он был подростком, когда деревенские женщины, собравшись идти пешком на богомолье в Киев, предложили его родителям взять его с собой. Вот тогда, у мощей преподобных в пещерах Киево-Печерского монастыря, он открыл для себя спасительный монашеский путь. «Я за тех женщин, кто меня в Киев водил, каждый день молюсь, — говорил отец Павел. — Если бы не попал я тогда в Киев, то не стал бы монахом, а не стал бы монахом, то не спасся бы». — «А теперь, батюшка, спасешься?» — спрашивал его послушник Андрей Мелентьев. «А как не спасусь?! Бесы меня потащат в ад, так я вот так руки расставлю да скажу: я христианин! Нет вам до меня дела!»

После того, как и это помещение было властями отобрано, часть братии, и среди них игумен Павел, нашли приют в доме блаженной Нины.

Свой строгий «устав» блаженная соблюдала неукоснительно. Спала она четыре часа в сутки и в два часа ночи неизменно становилась вместе с монахами на молитву. Никогда она не пила ни чаю, ни молока, не ела сахара и ничего вкусного и вся ее каждодневная пища состояла из размоченных в воде сухарей, хотя в горнице у нее самовар со стола не сходил — один вскипит, другой ставят, а за столом вокруг самовара люди сидят, чай пьют, обедают, полон двор лошадей, потому что и проезжие у нее останавливались: за постой платить не надо, да и искать не надо — дом блаженной Нины, урядниковой дочки, каждый укажет, а уж в доме все по простому, православному обычаю устроено — всякий здесь мог найти кров и пропитание; у кого был излишек хлеба, муки или крупы, те, уезжая, оставляли его для других. Гости хозяйки располагались обычно вокруг стола, но сама Нина никогда за стол не садилась, а в углу перед печью, у загородочки на чурбачке. В храме она присутствовала за каждой службой: устраивалась где-нибудь на клиросе и делала вид, что спит. Но стоило кому-нибудь запнуться, как она сразу подавала голос и говорила, что следовало читать дальше, потому что службу она знала наизусть. Зрение у отца Павла было слабое, и он, зная, что блаженная в совершенстве знает службы и церковный устав, бывало, открывал из алтаря дверь и оттуда спрашивал: «Нинка, какое зачало Апостола и Евангелия читать?» Она тут же отвечала: такие-то, и никогда не ошибалась.

По молитвам блаженной Нины собор в Лальске долго не закрывался, хотя власти не раз предпринимали шаги к прекращению в нем богослужения. Наконец в начале 1930-х годов они все же распорядились закрыть собор, но блаженная стала писать в Москву решительные письма, собрала и отправила ходоков и действовала столь твердо и неотступно, что властям пришлось уступить и вернуть собор православным.

31 октября 1937 года сотрудники НКВД арестовали блаженную, но обвинений против нее собрать не смогли. Полмесяца продержали они ее в лальской тюрьме, не допрашивая и не предъявляя обвинений. Власти принуждали к лжесвидетельству против подвижницы многих людей, но согласился на это только один — заместитель председателя Лальского сельсовета. Он дал показания о том, что блаженная Нина является активной церковницей, которая не только противится закрытию храмов, но неустанно хлопочет об открытии новых.

«Летом 1936 года, когда сельсовет намеревался закрыть церковь в Лальске, — показал он, — Кузнецова организовала кампанию, приведшую к срыву этого мероприятия, она собирала подписи и проводила собрания верующих, предоставляя для этой цели свой дом. В августе 1937 года сельсовет начал собирать подписи среди жителей Лальска, которые желали бы закрыть храм, но Кузнецова снова собрала собрание верующих в своем доме и, таким образом, сорвала мероприятие, намеченное к проведению советской властью. Когда был арестован псаломщик Мелентьев, Кузнецова сразу же стала хлопотать за него, просить, чтобы его освободили, брала его под защиту».

На основании этих показаний в середине ноября 1937 года блаженной Нине было предъявлено обвинение, и она была допрошена. Виновной себя она не признала и на следующий день после допроса была заключена в тюрьму в городе Котласе.

23 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила блаженную Нину к восьми годам заключения в исправительно-трудовой лагерь. Она была отправлена в один из лагерей Архангельской области, но недолго пробыла здесь исповедница — 14 мая 1938 года блаженная Нина скончалась.

Архимандрит Дамаскин (Орловский)