Мразь

“Хорошее жилье! Ну и что, пусть полы скрипят! Где за такую цену вы найдете целую квартиру? Да еще и в центре! Только я беру предоплату, а то предыдущие жильцы сваливали не заплатив!”. Эти слова до сих пор крутятся у меня в голове. Тогда они вызывали радость, а сейчас навязчиво звучат в глубине сознания. Эти слова запустили череду загадочных происшествий, которые кардинально изменили мою жизнь и меня самого.

Я заехал в эту дыру в ноябре 2017 года. В субботу.

Вещей с собой взял немного, только крайне необходимое - одежду, пару любимых книг и ноутбук. Все остальное решил докупить по мере надобности. Работа обещала быть хорошо оплачиваемой, предстояло лишь немного потерпеть без денег. Да и мне не привыкать - всю свою рабочую жизнь жил от зарплаты до зарплаты. И родители мои тоже жили так. У меня было немного сбережений на карте - копил на новый компьютер. Откладывал с каждой зарплаты по нескольку тысяч, и по итогу там сейчас лежала приличненькая сумма. По моим меркам, конечно же. “Эти деньги помогут мне в трудной ситуации”- надеялся я тогда.

Мое жилье имело всего одну комнату и та больше напоминала гроб, судя по размерам. Но зато был свой туалет и даже ванная, хоть я и не собирался в ней валяться. Я и мыться то особо не любил.

Пол действительно скрипел при каждом шаге, окна были расположены хуже некуда - одно выходило во двор, второе прямо в стену дома напротив. Коридор выглядел так, словно с него рисовали декорацию для фильма ужасов. Стены обшарпаны, черный, словно от копоти, потолок при тусклом свете выглядел даже зловеще. Лепнина на нем, пилястры, пыльная лампочка - за десятки лет все пропиталось сальным жиром. Тоже же самое можно было сказать и про тонкие двери с сомнительным замком, развалившуюся тумбочку, и кафель, доживающий свои последние годы. Тут же стоял тускло-желтый дисковый телефон, который наверное когда-то был белым. Я снял трубку и не услышал гудка - не работает.

На кухне неприятно пахло тухлым. В старом однокамерном холодильнике обнаружил черный пакет. Вокруг него растеклась и засохла противная, липкая, бурая жидкость. Пакет выкинул не заглядывая в него, холодильник еще потом долго отмывал и выветривал вонь.

На окнах не было штор, только голые, заляпанные каплями жира стекла. Кое-как удалось открыть единственную форточку. Я поворчал на свое жилье, но денег на другое не водилось, да и снять квартиру в Питере за такие деньги было нереально. Даже газовая плита имелась, только работала лишь одна конфорка, и та с трудом.

Заметил на платяном шкафу какую-то коробочку. Это был радиоприемник, и после удаления сантиметрового слоя пыли мне даже удалось его включить. Из динамиков полилось хриплое шипение. Я настроил радио на любимую волну и поставил на подоконник.

Друзей в Питере у меня не было, и в ближайшее время я не рассчитывал их найти. Я плохо сходился с людьми, считая себя социопатом. Максимум, что мне светило - сходить в бар с новыми товарищами по работе, но это не вызывало у меня восторга. Достал ноутбук, зарегистрировался на сайте знакомств. После этого вышел на улицу, надо было сходить в продуктовый.

Я обожал архитектуру Питера и шел, любуясь каждым домом, как картинами в какой-нибудь галерее. Проезжая часть была широченной, в отличие от привычных мне, почти однополосных, дорог в провинции, откуда я был родом. Но и машин тут было в несколько раз больше. Представить себе не мог, как тут можно управиться за рулем. Один раз я пробовал вести автомобиль, но все закончилось печально для переднего бампера и моего носа. Больше не садился и не планировал.

Весь город погряз в рекламе, в маленьких кофейных забегаловках, пивных барах, барбершопах (что это такое, я так и не узнал), что нормально для мегаполиса. Там где я жил раньше, считалось нормой то, что домашний скот типа коров и коз гуляет по тротуарам и улицам.

Купил микроволновку за пару тысяч рублей, заказал доставку на дом. Мог бы дотащить и сам, но предполагал еще закупиться едой. Затарился продуктами примерно на неделю проживания, не очень любил выходить из дома. Кое-как я дотащил две огромные сумки до своего жилища.

Когда проводил генеральную уборку, нашел кое-что интересное в софе. Старый чемодан. Замок заклинило и я не смог открыть его сразу. Он был тяжелым и внутри явно что-то лежало. Хотел взломать замки, но решил оставить это на следующий день.

Закончил убираться только в третьем часу ночи и мне кажется, успел заснуть еще в падении на кровать.

Ночью я просыпался пару раз - мне казалось, что скрипит пол. Я вслушивался, но ничего не происходило.

Все воскресенье я планировал провести дома, довести до ума проект, и выучить несколько корпоративных правил компании.

Я сидел за ноутом, на кухне шуршало радио, когда я услышал это впервые: “Тик-тик, тик-тик...” Щелчки были очень похожи на метроном, я это знал, потому что моя мать была учительницей музыки в школе, и я наслушался этого звука сполна. “Тик-Тик” продолжалось на протяжении всего дня, иногда немного ускоряясь, иногда замедляясь, а то вовсе исчезая на некоторое время. Уже к вечеру этот звук сводил меня с ума. Мне даже стало казаться, что он только в моей голове, но я затыкал уши, и звук приглушался. Я соорудил себе затычки из того, что смог найти дома. Был безумно “благодарен” хозяину этой дыры за предоставленный комфорт, как он заявлял, и собирался высказать ему это.

Открыл чемодан при помощи отвертки для компьютерного ремонта. Как оказалось, для взламывания маленьких замочных скважин она подходила идеально. Внутри я обнаружил чьи-то воспоминания - кучу старых писем. Некоторые из них были датированы 1937 годом, на большинстве не было никаких дат вообще. Все письма оказались запечатаны и вскрывать я их не стал. “Вдруг хозяин этой квартиры придет за ними”. Ночью я опять просыпался. Только уже не от скрипа пола. “Тик-тик, тик тик....” снова защелкал метроном. Звук к концу ночи словно кувалдой бил меня по голове. Я готов был выйти из окна, лишь бы он замолчал. Даже затычки не помогали. Не помню, как уснул.

Утром позавтракал бутером, запил растворимым кофе, так как немного проспал и опаздывал на работу. Однако в этот день мне не суждено было выйти из дома. Я просто не смог открыть дверь. Сперва я грешил на замок, но сломав все имеющиеся инструменты я перешел к другим вариантам. Пробовал выбить дверь ногой, как в крутых боевиках, но это было бесполезно. Дверь, выглядевшая как хлипкая кривая фанера, не поддавалась и на полмиллиметра.

Окна тоже оказались задраены наглухо. Не смог отпереть даже форточку, которую на ночь оставлял открытой. Да и вообще, как бы я слез с четвертого этажа?.

Достал смартфон, чтобы позвонить начальству, но сеть не ловила. Экстренные службы были не доступны. Я оказался заперт в этой норе и не знал, что мне делать.

Сидя в комнате я отчаянно думал, как выбраться из дома, когда услышал щелчок и за ним шипение. Я понял сразу - это включилось радио на кухне. Самостоятельно? Попытался его выключить, но оно продолжало шипеть. А затем сквозь шум -”Тик тик, тик тик...” Я швырнул радио в стену и оно замолкло, разлетевшись на детали.

И вдруг раздался звонок. Я схватился за смартфон, но это не он звонил. Это был телефон в коридоре. Я поднял трубку

- Алло?

- Здравствуйте, позовите, пожалуйста, тетю Нину? - очень тихо спросил детский голос.

- Вы ошиблись, но вызовите, пожалуйста, полицию! Я заперт в квартире! Алло!

В трубке сердито засопело.

- Полиция только у немцев!

- Алло! Девочка,помоги мне! Я не могу выйти из дома!

Ответ я не дождался. Телефон разразился гудками, а потом замолчал.

К концу дня я потерял все надежды выбраться отсюда. Я ничего не добился от входной двери, и не смог даже разбить стекла. Стучал по батареям, по стенам, но никто не отвечал мне. Пытался привлечь внимание прохожих барабаня в окна, махая руками - все тщетно.

Прошла неделя, прежде чем закончилась еда. Я медленно приходил в полное отчаяние. Еще чуть-чуть и все. Проклятый “метроном” щелкал дни и ночи напролет, лишь иногда переставая. Я пожалел, что разбил радио. И хоть сломан в основном был только корпус - оно не работало. Тишина давила на меня. Порой поскрипывал пол, я слышал стук шагов, но мне казалось, что это уже галлюцинации.

Я доедал последний кусок хлеба, когда вдруг в дверь постучали. Сперва я не поверил своим ушам, продолжая сидеть и пялиться в пустоту. Но стук настойчиво повторился. Сорвался и побежал к двери, выглянул в глазок - никого. Закричал: “Эй, кто-нибудь есть там? Я застрял здесь, помогите мне! Меня слышно?”. Снова стук. В глазок я никого не видел, но кто-то точно стучал.

Я орал что-то про помощь, ругался матом до охрипшего голоса, но безрезультатно.

Вскоре стук прекратился. От злости я пнул по батарее. От удара её сорвало с петель, и на меня хлынула горячая вода, ошпарив с ног до головы. Но, даже после устроенного в квартире потопа ничего не произошло, всем было наплевать. А я остался без тепла. Плюс ко всему утопил ноутбук, опрометчиво оставив его на полу.

Еще неделю я сидел на диете - пил только воду из-под крана. Ладно хоть вода не кончалась, иначе я бы уже умер.

Я перечитал все письма. Некоторые принадлежали женщине, пишущей возлюбленному на фронт. Многие конверты были пусты внутри, но в одном я нашел почти сгоревший листок. Удалось разобрать только “....в этом месте застыло время... не избежать... умру... моя смерть”.

Я был готов к ней. Да, я подготовился к смерти, как бы это не звучало. Я замерзал, загибался от голода, и знал что не продержусь еще и пары дней.

Сидел на кухне, одетый во всю найденную мной одежду и писал очередное письмо застывшими пальцами. За то время, что я медленно угасал, я исписал много бумаги. И маме с папой, и тем кому знал, и просто начал перечислять все свои действия. Вложил написанное, последнее письмо в пустой конверт, найденный в чемодане. Со всеми остальными проделал то же самое. На фоне щелкал метроном, ставший почти незаметным, если не вслушиваться.

Смотрел в окно на быстро плывущие серые облака и думал о том, кто мог устроить все это. Из-за меня. Кому я нужен вообще? У меня и знакомых то было немного, откуда враги?

Вдруг из разбитого радио зазвучало шипение, затем голос. Его едва слышно, но говорящего я узнал сразу. Я поднес радиоприемник к уху и кое-что удалось разобрать...”Командиры и политработники, вы ведете войну освободительную, справедливую...”- сообщал голос Сталина. Говорил что-то про отечественную войну, про то, что они должны победить захватчиков. Когда радио перестало вещать, защелкал метроном. В унисон с тем, который звучал непонятно откуда на протяжении двух недель. Его темп резко начал нарастать, в голове затрещало, а через мгновение произошел мощнейший взрыв. Я увидел только вспышку за окном. Стекла выбило волной, меня откинуло к противоположной стене и я потерял сознание.

Когда очнулся, все вокруг было в едком дыму. Вместо окна зияло отверстие, через которое под крышу и попадал дым. Я не понимал что произошло, но понимал, что это шанс выбраться.

Я предпринял попытку спуститься через дыру там, где раньше было окно, но высота отбила все мое желание. Пошел на поиски того, что помогло бы выбраться и увидел, что кроме кухни ничего и нет. Весь подъезд обвалился вместе с половиной моей квартиры.

Я умудрился слезть по не до конца разрушенной стене, не причинив себе тяжких увечий. Немного отбил спину, когда упал, не удержавшись руками за уступ. Все же силы были на исходе - я не ел почти неделю.

Лучше бы я умер от взрыва, чем оказаться там, где я оказался. Честное слово. Потому что вместо той улицы, по которой гулял еще недавно я увидел ад. Дымящиеся руины, трупы вдоль дороги, заваленные снегом - я ужаснулся, что пока я сидел взаперти, началась война. По другому увиденное в моей голове не объяснялось.

Решив, что мародерство хороший способ не умереть от голода, я рыскал по подъездам и брошенным жилищам в поисках еды. В подъездах, что не закрывались на кодовые замки, иногда встречались трупы. Лестницы были забаррикадированы старой мебелью, вокруг разбросаны вещи, детские игрушки. Какие-то двери были закрыты и никто не отзывался, где то оказались сорваны с петель. В одной из таких квартир обнаружил человеческий труп без ног. И вероятней всего, ноги отдавал еще живой человек, поскольку вся комната была забрызгана кровью. Рядом лежала ножовка, которой видимо и проделали “операцию”. Тут же стояла печка “буржуйка”.

В полной разрухе, творящейся вокруг, я не понял сразу, где нахожусь.

В одном из полуразрушенных домов, спустя два или три часа блужданий, я встретил едва живого пожилого мужчину. Просто зашел в очередную незапертую дверь и обнаружил его. Дед больше был похож на скелет, обтянутый кожей, с торчащей во все стороны желто - седой бородой.

Он что-то ворчал, когда я обыскивал его кухню. Еды не было, но ведь должен он чем-то питаться?

- Дед, где еда у тебя? - спросил я у него.

- Чегось?

- Еда где? - я закричал от нетерпения.

- Еда? Нету еды-то. Не ходил ещо, все бомбют да бомбют. Я и ходить то уже не могу, милок. Ты загранишный шпиен? -он показал пальцем на мою шапку.

- Это еще почему?

- Потому что слова ненашенские, ихние какие-то, написаны.

- И что с того?

- Так ведь время такое! Могут и расстрелять...

- А какое сейчас время?

- Ак военное ведь, ты что, спод земли вылез? Ты откуда такой, говорю?

- Я тут, неподалеку жил. А куда ты собрался за едой - то?

- На пункт выдачи еды, куда ж ещо? Карточки есть, а здоровья дойти нет. Может ты поможешь дедушке- то?

- Какие еще карточки, дед? Ты что, сбрендил?

- Ну, на хлеб. Вон лежат на трюмо, соседка недавно принесла. Лучше бы она еды принесла, ей-богу.

Я взял в руки листки, на которые указывал дедушка. В глазах поплыло, реальность затуманилась. Я держал перед глазами талоны времен второй мировой войны.

- Это что шутка, дед?

- Что? Шутка?

- Куда идти, говорю? - я понял, что у меня не хватает сил говорить громко.

-А, тут через улицу и налево вдоль аллеи, но осторожней, бомбют фашисты проклятые.

Я уже почти ушел, как дедушка остановил меня.

- Ты так на улицу собралси? Не дойдешь, как шпиена застрелят же. И карточка пропадет даром.

- Это еще почему?

- Ну одежда у тебя странная, ненароком за шпиена примут.

Я шел в дедовой ватной фуфайке, в шапке - ушанке и валенках. Было намного теплее, чем в современной одежде. Зима еще не успела разыграться, но уже было довольно холодно.

В голове до сих пор не укладывалось, что происходит. “Неужели я действительно в Ленинграде сороковых, как это могло случиться?” - единственный вопрос на который я хотел получить ответ.

Быстро дошел до пункта выдачи, отстоял очередь. На меня странно глазели, обходя стороной. Получил хлеб - не больше двухсот граммов. Как этим вообще можно наестся?

Сперва я хотел оставить кусок себе, но вспомнив про деда, который мне помог, решил вернуться туда. Тем более там можно укрыться на первое время. По истории в школе у меня всегда было “три” и поэтому про эти годы я не знал почти ничего.

Дед встретил меня не с радостью, а наоборот, начал кряхтеть и возмущаться, чтоб я отдал ему весь кусок.

«Ну конечно, разбежался, щас вообще все заберу!» - крикнул я ему и откусил хлеб. И моментально выплюнул содержимое изо рта - есть это просто невозможно. Насколько же он был горький, до сих пор помню этот вкус.

Увидев, как я плююсь, дед из последних сил полетел на меня с кулаками и криками. “Ты чего творишь ирод окаянный, это же хлеб!” Он вцепился мне в одежду, а я всего лишь оттолкнул его. Не рассчитал. Дедушка не устоял на ногах, и упал, ударившись головой о дверной косяк. Я решил убраться из квартиры поскорее, позабыв обо всем на свете.

Опомнился я уже за пару кварталов от того места. Я надеялся, что не убил его, но шансов на это было немного. “Да и сам виноват, нечего было прыгать.” - оправдывал я себя. Еду я выронил, скорее всего там же.

Больше всего меня ужасало то, как немногочисленные прохожие реагировали на происходившее вокруг. Трупов было много, кто-то едва живой еще стонал, валяясь в грязи, не в силах встать, тихо и жалостливо. Никому до них не было дела. Живые и сами то выглядели как мертвые, едва волочась по тротуарам. Были слышны выстрелы. На горизонте мелькали вспышки, иногда что-то глухо гудело, создавая вибрацию под ногами. Время от времени пролетали самолеты, после этого где-то рядом грохотали взрывы. Никто не обращал на это внимания. Зато я заметил закономерность в работе “метронома” - чем быстрее он щелкал, тем шустрее нужно было искать убежище. Своего рода воздушная тревога.

Я по прежнему умирал от голода, ползая по переулкам района. Проклинал себя за то, что выкинул кусок хлеба, за то, что, возможно, убил человека. Как я мог докатиться до такого, ведь даже муху раньше не мог прихлопнуть? Я испугался сам себя. Но самое страшное - я был готов сделать это еще раз, лишь бы не умереть.

Долго слонялся ещё, не зная куда мне идти, прежде чем кое-что придумал.

Караулил около пункта выдачи еды, в переулке. Уже стемнело. Я ждал одиноких прохожих, желающих обменять карточки. В руке был холодный, тяжелый булыжник. Услышав тихий топот, я спрятался в темноту. Шел парень или может пожилой человек, я не разобрался, просто ударил его по голове. Он упал, но не отключился. Страх быть обнаруженным сделал свое. Рука с камнем опустилась на затылок прежде, чем он успел закричать. Затем еще раз, и еще несколько, пока он не перестал дергаться. Его голова в кроликовой шапке к тому моменту стала проминаться. Рука ныла от боли.

У бедняги я обнаружил продуктовые карточки, трудовую книжку, как удостоверение личности, фотографию маленькой девочки. Подавил в себе совесть, порвав фото.

Пусть у меня и был в кармане черствый кусок, обмененный на ворованную карточку, но от холода это меня бы не спасло. Понятия не имел, где можно согреться. Потом вспомнил, что в той квартире, где я нашел безногий труп, была печь. Пришлось возвращаться туда.

Сломал пару стульев в качестве дров, вырвал листы из книги, которую нашел в той же квартире и разжег печь - буржуйку. Дым высасывало в окно и похоже все было продумано. Потом я избавился от трупа. Закутал его в простыню и вынес на улицу. Пришла пора обживаться в Ленинграде.

Я знал, когда кончится война, но не знал, какой сейчас год. Я не знал, как дожить до конца, но знал, что умирать не хочу.

Я стал другим человеком. Меня зовут Павлов Антон Петрович, судя по трудовой книжке мужика, которого убил. Я родился в 1913 году. И я готов выжить любой ценой.

Автор: FelixBeck (профиль на Пикабу)

Под редакцией MoranDzhurich (профиль на Пикабу)

Сообщество автора в вк, сообщество редактора в вк (внутри много замечательного контента, страшных рассказов, и небольших историй)

КРИПОТА - Первый Страшный канал в Telegram