Москва активно продвигает процесс сближения позиций Сухума и Тбилиси

2020 год войдёт в историю не только из-за глобальной проблемы COVID-19, но и благодаря началу нового этапа политики России в Закавказье. На протяжении многих лет Москву упрекали в отсутствии последовательной и долгосрочной стратегии в отношении республик Южного Кавказа, но теперь, похоже, происходит отказ от советской инерции, политики панического сдерживания новых государств и переход на прагматические подходы, в основе которых лежат геополитические интересы России, крепко завязанные на вопросах углеводородов, энергетики, транзита и отношений с могущественными региональными лидерами.

Война в Нагоном Карабахе, где Россия не работала по привычным для армянской стороны установкам («Москва обязана», «наши христианские церкви-сёстры», «русские солдаты должны») оказалась не единственным индикатором изменений.  Не менее важные изменения происходят и на абхазском направлении кремлевской политики. Москва инициировала дальнейшее развитие оценки 2008 года (на месте Грузии сформировалось 3 независимых государства, которым придётся договариваться между собой) и теперь активно продвигает процесс сближения позиций Сухума и Тбилиси. Осетинская карта в данном случае не разыгрывается, поскольку в перспективе Цхинвал нацелен на вхождение непосредственно в состав Российской Федерации.

Обстановка для этого весьма благоприятная. Власти Абхазии независимо от персоналий традиционно послушно действуют в форватаре московской политики. Войти в намечающееся в России союзное государство необходимо без груза неурегулированного конфликта, а поиск источников доходов требует определенных компромиссов. Смена власти даже оказалась на руку России: в старой-новой команде немало лиц, которые имеют немалый опыт переговоров с грузинской стороной или нейтрально воспринимаются официальным Тбилиси.

С другой стороны, в Грузии власти всячески демонстрируют миролюбивую позицию в отношении Абхазии и Южной Осетии, а т.н. политика «нераздражения» северного соседа успешно для Кремля переросла в укрепление пророссийских политических партий и сил, действующих на самых разных уровнях. В грузинском общество всё чаще воспринимают Абхазию, как иностранное государство, а декларируемая территориальная целостность удаляется в прошлое, занимая почётную нишу в ряду грузинских тостов о великом прошлом времён царицы Тамар.

Грузии придётся идти по пути Сербии, официально не признавшей независимости Косова, но фактически сделавшей это. Помимо уже привычных тем энергетики и здравоохранения, вполне реалистично выглядят следующие политические и правовые шаги:

1) Возобновление двухсторонних переговоров

2) Открытие представительств сторон в столицах (по сути посольств, но формально аполитичных контактных офисов)

3) Амнистия и гарантия безопасности для абхазских граждан, внесение изменений в Закон Грузии «Об оккупированных территориях», которые ослабят давление не абхазскую сторону.

4) Установление контактов и подписание соглашений о сотрудничестве по линии МВД, СГБ, прокуратуры

5) Участие представителей Абхазии в работе международных организации формально в составе грузинских делегаций, но с атрибутикой независимой Республики Абхазия.

6) На основании ходатайства Грузии придание паспортам Абхазии статуса международных документов.

Всё это не вызовет катастрофических волнений в грузинском обществе и политических кругах, тем более горькую пилюлю можно хорошо подсластить дополнительными доходами в госбюджет от абхазского транзита, совместными серыми бизнесами чиновников и болтовней о непризнании суверенитета Абхазии.

Парадоксальность ситуации заключается в том, что в инициативы Москвы неплохо укладываются в европейскую миротворческую доктрину, а потому должны вызвать одобрение у западных союзников Грузии. Каждый вышеуказанный шаг можно обосновать стремлением достичь мир, добиться сближения сторон и обеспечить соблюдение прав человека.