Морские истории #14

ДРУЖБА!

Капитан 3 ранга Коля Булгаков командовал морским тральщиком 254-го проекта. Бороздили тогда просторы морские такие корабли. Командиром Коля был лихим, даже чересчур. За что получил прозвище Адмирал Дрейк. Помните, наверное, что был в давние времена такой пират, ставший впоследствии то ли пэром, то ли сэром Англии. 

И, как это порой случается при выполнении служебных обязанностей вдали от начальства и семьи, не без маленького греха, известного всем как страсть к зеленому змию. 

В один из чудных погожих дней тралец выгнали в моря. На охрану уже упомянутых рубежей. Ибо было это в дни, которые в некоей стране, где, как утверждают ее аборигены, восходит солнце, справляли в очередной раз «Дни северных территорий». Страну я не называю, чтобы не вызвать непредвиденных дипломатических сложностей. Умный догадается, а дураку и знать незачем. 

Так вот, эти самые гнусные самураи, считая часть исконно русских камней своими, выходили в этот время на утлых своих суденышках, именуемых джонками, в море. И картинка получалась такая вот. 

Наш героический морской тральщик курсирует в морском пространстве, а вокруг него десятки, сотни джонок, порхающих тут и там, словно бабочки над полем. Столпотворение почти вавилонское. Того и гляди кого-то утопишь, если дашь чуть больший ход. И в дрейф лечь невозможно, потому что косоглазые друзья так и норовят взобраться на борт тральца. 

Коля-Дрейк, видя такое дело, все-таки ход дал. И оборотиков добавил. А так как 254-й ход набирает быстро и незаметно, маневр получился весьма удачным. Пара джонок увернуться от форштевня успела, а одна была распорота пополам, как скорлупка яичная. Рыбачки, еще минуту назад мечтавшие вернуть Стране восходящего солнца Кунашир и Шикотан, начали уже мечтать о том, как бы им не утонуть. Потому что как не хватайся за плакатики с яркими иероглифами, а плавучести они не прибавляют. 

Коля-Дрейк, отдадим ему должное, несмотря на некоторое подпитие, не растерялся. Сыграл «Человек за бортом!» и вытащил на палубу полуутопленников. Собратья по оружию им, кстати, помочь не спешили. Когда борцов за ридну землю вытащили на борт колиного корвета, Дрейк задумался. Потому что получилось, понятное дело, ЧП с оттенком международного скандала. А скандалы Коля не любил. 

Так что пришлось дать радио на базу. Там от сюрприза, естественно, несколько обалдели, а так как главное на флоте вовремя доложить и прояснить ситуацию, выслали катерок в район инцидента с высоким штабным начальством. 

А пока катерок шел в точку встречи, Дрейк решил выяснить отношения с хозяином джонки. Который, понятное дело, по-русски говорить не умел. К тому же уже начал подозрительно почихивать и кашлять. И Коле пришлось самурая подлечить, для чего из сейфа был извлечен командирский запас. 

...Через пару часов катер с комиссией пришвартовался к тральщику. Не слушая сбивчивый доклад вахтенного офицера, председатель комиссии – худощавый энергичный капраз – стремительно зашагал в каюту командира. 

Остальные проверяющие не отставали от шефа. Капраз на мгновение замер у двери каюты и резко толкнул дверь. Последняя открылась и взору комиссии предстала незабываемая картина. 

Дрейк, обняв иноземца за худенькие плечи, зычно распевал: «В этот день решили самураи...» Капитан джонки старательно ему подпевал. На столе высилась здоровенная бутыль спирта. Командирский сейф был раскрыт на полную катушку. Из его чрева торчала рукоятка «Макарова» и виднелись корешки каких-то документов. 

Дрейк поднял осоловелые глаза на прибывших и, с трудом ворочая языком, произнес единственное иностранное слово, выученное за долгие годы школы и дальнейшей жизни: «Фройндшафт...» 

Через месяц капитан-лейтенант Николай Булгаков командовал уже базовым тральщиком типа «Машка». В тьмутаракани Тихоокеанского флота под названием Тимофеевка. 

Правда, и там он продержался недолго. Обладая поистине лошадиным здоровьем (Коля купался в море с апреля по ноябрь – это на ТОФе-то!), Дрейк считал, что таковыми должны быть и его подчиненные. Посему подданные его корабельного царства ходили вечно полураздетыми и полуобутыми, с дырявыми «гадами» и в рванье под стать пиратским одеяниям. 

Как-то на Колину «Машку» нагрянула очередная комиссия. Устроили, как принято, строевой смотр. Дрейк вывел своих, построил. Вид у морячков, конечно же, был ужасающий. Зато какой моральный настрой! Высочайшего уровня! 

Обалдевшие проверяющие, переходя в строю от матросика к матросику, слышали от оборванцев в погонах только молодецко-бодрое: «Матрос Пупкин. Сыт, обут, служба на флоте нравится. Готов остаться на сверхсрочную!» 

Терпение высокого начальства лопнуло. Колю дембельнули. Теперь он лоцман где-то на Днепре. 

Источник