Mordovia on my way. Part three. Цензор vs. сиськи.

Транзитно-пересыльное СИЗО г. Рузаевка, в 40 километрах под Саранском.

Я в установленном ПВР порядке выписываю газету – «Наша версия». 

Причем эта газета официально зарегистрирована Роскомнадзором (свидетельство ЭЛ № ФС 77 - 72681 от 04.05.2018). Печатная версия газеты – просто счастье для российского зека. Ибо на предпоследней странице каждого номера публикуются, кгхм, сиськи!

С точки зрения закона это абсолютно легальное действие. Даже статья 37 Закона «О СМИ» это допускает. Согласно п. 8 ПВР СИЗО, утв. приказом Минюст РФ № 110, Подозреваемым и обвиняемым запрещаются получение, приобретение, хранение и распространение изданий, пропагандирующих войну, разжигание национальной и религиозной вражды, культ насилия или жестокости, изданий порнографического характера, а также подписка на них.

То есть запрет установлен на порно, на эротику же запрета нет. С юридического на русский: сиськи можно, а если что погорячее – нельзя. Даже в СИЗО. Даже в колонии. 

И каждая газета приходила мне с вырезанным кружком в конце, в области тех самых злополучных сисек. Причем, ладно бы цензор просто это, так скажем, «проблемное» (с его точки зрения) место закрашивал, а он ведь вырезал. И получается абсолютно легальная (даже по мнению цензора) информация с другой стороны страницы – тоже безжалостно уничтожалась.

А там мог быть интересный кроссворд)))) черт подери, чувствуешь себя старым пердуном в электричке. Но, поверьте, ТАМ начинаешь ценить каждую мелочь. И дурацкий кроссворд это возможность скоротать время. Которое тянется там бесконечно долго. Пока сам в этих стенах не побываешь – в полной мере не поймешь. 

Если в Московских СИЗО функции цензора выполнял вольнонаемный человек непосредственно назначенный на эту должность, то в Мордовии данная ставка не предусмотрена и функции цензора возложены на младшего оперуполномоченного СИЗО. Он проверял газеты, книги, письма. И он же водил меня на звонки. Всех остальных зеков водили обычные дубаки, а в отношении меня начальник изолятора подстраховался и повесил эту тему на оперов. Чтоб ничего лишнего из СИЗО не утекало. То есть человек по роду своей деятельности, пробыв со мной в одном учреждении почти год практически полностью все знал обо мне и о моей жизни.

И вот он разносит очередную партию газет и мне снова достается «Наша версия» в «бессисечном варианте». Как какой-то маньяк, который вырезает из газет буковки, а потом шлет угрозы своим жертвам из этих буковок, мне представлялось, что он также коллекционировал «вырезанные сиськи». Звучит жутко. Сколько он их так вот отцензурировал? Какие-то аргументы к законности не приносили должного эффекта. Закон о СМИ, ПВР СИЗО… цензор четко считал «раз сиськи – значит порнуха». И в верхнем ящике стола оперуполномоченного – скапливался весьма солидный багаж из «отцензурированных сисек».

Я говорю ему:

- Слав, ну ты же нормальный мужик? Ну че тебе эти сиськи дались? Пропусти, будь человеком. Видишь же сижу третий год ни за что

Тот:

- Не, не, не… ты женат, не надо мне тут

И уходит. Как будто наличие штампа в паспорте как-то влияет на то, что я третий год сижу. Или рассматривая официально разрешенную газету, условный зек тем самым нарушает какие-то обязательства по отношению к супруге, которая от тебя за тысячу километров?

Настает воскресенье. Цензор работал каждую неделю в этот день. И у нас была негласная положуха – меня каждое воскресенье выводят на звонок, а я стараюсь поменьше делать мозги администрации и закрываю глаза на какие-то их нарушения по режиму. Все на диалоге. То есть наличие разрешения от судьи, что тебе можно звонить домой – это только пол дела. Надо еще уломать ФСИНовцев, чтоб тебя на этот звонок сводили и с тобой посидели там. А они вечно занятые и вообще в большинстве случаев просто не хотят тебе идти на встречу. 

И вот воскресенье. Приходит опер и спрашивает через открытую кормушку в двери:

- пойдешь звонить домой?

А за пару дней до этого мы переписывались с супругой через сервис «ФСИН-письмо» и поругались из-за бытовых моментов. 

И я говорю цензору:
- да нет… поругались с женой. Ты же читал письмо.

Тот понимающе:

- ну да…

Я говорю:

- Слав… помнишь ты мне когда за газеты говорили аргумент привел мол «ты же женат». Видишь же теперь все печально складывается. Будь мужиком, пропусти газеты!

Пауза. Прямой взгляд. И кормяк без слов захлопывается.

Следующая газета заходит со штампом «проверено, цензура СИЗО-2 УФСИН Мордовии». Следов ножниц не обнаружено, сиськи на месте ))))

Рассказываю этот момент на прогулке своим товарищам по несчастью местным Мордовским ментам-бээсникам. Моими соседями были: начальник ГИБДД Зубово-Полянского района полковник Дурнов Александр Николаевич, старший оперуполномоченный ОУР г. Ковылкино майор Димон Скворцов, начальник отдела МВД г. Ковылкино подполковник Панюшин Лёха, начальник отдела в составе Управления наркоконтроля МВД Мордовии подполковник Байшев Евгений, начальник отряда ИК-1 УФСИН Мордовии старший лейтенант Саня Богоявленский, зам по БОР ИК-17 УФСИН Мордовии подполковник Саня Шукшин. 

Все ржут, а Димон кричит:

- И ТО ЧТО ВЫРЕЗАЛ – ПУСТЬ ВЕРНЕТ!!!!

Так и ехали на юморе. Ну а дальше что…

полковник Дурнов – приговор 10 лет строгого режима, лишение звания полковник полиции. За взятку в 60 тысяч рублей.

подполковник Байшев – приговор 12 лет строгого режима, лишение звания подполковник полиции, штраф 12 миллионов. За взятку в два биткоина. 

подполковник Панюшин – приговор 9 с половиной лет общего режима, лишение звания подполковник полиции, штраф 800 тысяч. За мошенничество, превышение полномочий и фальсификацию доказательств.

майор Скворцов – приговор 9 лет общего режима, лишение звания майор полиции, штраф 800 тысяч. За то что и выше. 

старший лейтенант Богоявленский – приговор 3 года общего режима, лишение звания старший лейтенант внутренней службы, штраф 450 тысяч. За взятку в 50 тысяч.

подполковник Шукшин – приговор 5 лет общего режима, лишение звания подполковник внутренней службы, штраф 450 тысяч. За взятку в 45 тысяч.