Молочник в обход
Молочник в обходМы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 2 лет и специализируемся исключительно на лучших продуктах.
У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!
Наши контакты:
Telegram:
E-mail:
stuffmen@protonmail.com
ВНИМАНИЕ!!! В Телеграмм переходить только по ссылке, в поиске много Фейков!
Внимание! Роскомнадзор заблокировал Telegram ! Как обойти блокировку:
http://telegra.ph/Kak-obojti-blokirovku-Telegram-04-13-15
На этой странице сайта находится литературное произведение Молочник из Мяэкюлы автора, которого зовут Вильде Эдуард. Вильде Эдуард - Молочник из Мяэкюлы - скачать бесплатную электронную книгу. Альтернативная история Фантастика боевая Фантастика. Боевые роботы Фантастика героическая Фантастика детективная Фантастика детская Фантастика. Киберпанк Фантастика космическая Фантастика научная Фантастика социальная Фантастический триллер Фантастика. Ужасы, мистика Фантастика эпическая Фантастика юмористическая Фэнтези Юмор. Так бывает летом, с юрьева по Михайлов день, когда он один живет в своем имении. Годы не внесли в одежду и внешность мяэкюльского помещика сколько-нибудь значительных перемен: О том, что господин фон Кремер человек обеспеченный, свидетельствует лишь массивный перстень с печатью в виде щита, что плотно сидит на непомерно толстом суставе указательного пальца, цепочка из червонного золота, красновато поблескивающая на его животе, да золотой женевский хронометр, правда, очень редко извлекаемый из кармана. Крышки этой семейной реликвии сильно погнуты, а упоры давно стерлись. Кремеры вообще старятся медленно,— может быть, потому, что с рождения старообразны Господин фон Кремер сходит с неширокой и короткой, всего в три ступени, каменной лестницы и шагает по траве — трава, густая трава устилает весь склон перед домом, от крыльца до самого болота. Он закладывает руки за спину — в одной из них толстая можжевеловая палка. Медленно и размеренно, точно перегруженный парусник, огибает он свой дом с южной стороны. Господин фон Кремер никогда не окидывает свои владения внимательным хозяйским оком,— так, по крайней мере, утверждают люди наблюдательные. Он смотрит только себе под ноги, а если ему все же случится нечаянно взглянуть на какое-нибудь строение, он лишь пожимает плечами, сердито шевелит усами и, ускоряя шаг, бормочет про себя. Действительно, многое здесь неприглядно. И виной тому не только малые размеры имения. Не говоря уже о хлевах и конюшне таких ветхих, что около них пастух опасается даже в рожок затрубить , о крытой соломой людской, построенной еще во времена крепостного права и нисколько не украшающей въезд в усадьбу, не говоря уж о фруктовом саде, который совсем одичал и заглох без садовника и за лето не приносит ничего, кроме горсти смородины да червивой малины,— вид самого господского дома вызывает у мяэкюльского помещика досаду и раздражение. Барский дом до сих пор не достроен, хотя он и задуман был небольшим и скромным — ведь и само поместье невелико. Уже второе десятилетне, как ничего не делается. И если по наступят лучшие времена, которых — увы! Не будь он расположен далеко от реки, на холме, его можно было бы принять за лесопилку. Предполагалось выстроить коттедж в южнобаварском крестьянском стиле. Но удалось закончить только нижний, каменный этаж. О том, что здание это все-таки обитаемо, говорят лишь приоткрытые окна, глядящие с белых оштукатуренных стен. Верхний же, деревянным этаж, который только и мог бы придать строению нужный вид выглядит плачевно. Он напоминает недоплетенную корзину: Драночная крыша, залатанная в нынешнем году, и свежевыбеленные трубы делают картину еще более пестрой. Строение похоже на скелет огромного зверя, с костей которого стервятники уже ободрали все мясо. А ведь этот дом мог бы стать главным украшением окрестного пейзажа, так как место для него выбрано со вкусом: Со второго этажа открывался бы с одной стороны вид на темную реку, что вьется между зеленых болотистых лугов, а с другой —- на окаймленные кустарником нивы и пашни и на поселок с церковью за ними; из окон, выходящих па север и запад, был бы виден холмистый простор, где дубравы чередуются с сосняком и ельником, а молодые березовые рощицы — с орешником и где даже тусклые клочки пастбищ, разбросанные между деревьев и темно-зелеными кустами барбариса, кажутся ярче и веселее. Да, если бы здесь стоял готовый, закопченный дом! Все сестры и братья господина фон Кремера, живущие в Сяргвере, с удивительным единодушием восклицали девятнадцать лет назад: Дом, который можно показывать с гордостью! Эта докучная приживалка, которую мяэкюльский помещик сейчас поминает недобрым словом, довольно редкая гостья в домах прибалтийских дворян, по в семействе Кремеров она обитает, говорят, уже около трех поколений. Явилась будто бы совсем девчонкой, росла, росла, и вот стала совсем большой, откуда только она клялась! Нет ни расточителей, ни кутил — в худшем смысле этого слова — в семье Кремеров по бывало. Остается лишь верить объяснениям управляющих: Впрочем, все это не мешало господам управляющим отращивать брюшко и после недолгой, по усердной службы самим арендовать имения или приобретать дома в городе. И все-таки один из Кремеров, представитель старшего поколения, истратил, как говорят, очень много денег и тем помог злостной приживалке войти в силу. Этот Кре-мер уже с детских лет умел поразительно ловко плутовать в картах, поэтому решили пустить его по дипломатической части, надеясь, разумеется, что он прославит свой род и свое отечество. Не следует из-за этого обвинять Кремеров в излишнем честолюбии. Напротив, они были настолько чужды тщеславия, что даже к тому, чтобы прослыть всего-навсего хорошими хозяевами, и то не особенно стремились. А если кто из них и решал попытать счастья на военной или государственной службе, то вскоре с трогательной скромностью уступал дорогу другим. Никто не помнит также, чтобы Кремеры очень упорно стремились занимать почетные должности в дворянском земельном управлении, а тем более — завоевывать известность в области науки или искусства. Но если вдруг в семье, в которой вот уже несколько поколений не было ни одного отпрыска, воплотившего бы, так сказать, гений рода Кремеров в его концентрированном виде: И этот Кремер стал дипломатом. Однако вскоре выяснилось, что лестницу, ведущую из министерских канцелярий через всякие консульства и посольства к желанным высотам, требуется покрывать куда более толстым слоем золота, чем предполагала провинциальная сяргверская родня. Посол и министр вечно плакался на то, что у него мало денег и что это вредит его карьере. Когда же он все-таки дослужился до поста атташе в Лондоне, жалобы на недостаток средств стали особенно горестными, несмотря на довольно удачную в финансовом отношении женитьбу. Родители и ближайшие родственники совершали чудеса самопожертвования, под имения Сяргвере и Мяэкюла подводились в кредитной кассе все новые и новые подкопы, однако, по мнению лондонского дипломата, поддержка была все же недостаточной. Так он и остался в должности атташе. Но вот однажды за карточным столом в клубе тори, близком к королевскому двору, с Гетцом фон Кремером случилось под влиянием денежных затруднений нечто такое, о чем семейная хроника умалчивает и что положило конец его дипломатической карьере. В какой мере ущерб, нанесенный поместьям Сяргвере и Мяэкюла, отразился на семейном положении нынешних Кремеров и в какой мере сказались здесь их личные склонности,— постороннему человеку установить трудно. Можно предполагать, что и самим Кремерам это не вполне ясно. Поэтому приходится довольствоваться одним лишь голым фактом: Веек их — три сестры и три брата. Ульриха питает маленькая Мяэкюла, а все остальные присосались к вымени Сяргвере, хотя номинально владельцем поместья является старший из братьев, Адальберт. Живут Кремеры скромно, почти по-мещански, и все же тех благ, какие дает это довольно большое и щедрое вымя, явно не хватает. Настолько не хватает, что Генрих фон Кремер, младший из братьев, вынужден пополнять свои доходы меркантильной службой по найму — он работает в городе, в дворянском обществе взаимного кредита. Без жалованья вряд ли смог бы удовлетворять свои давнишние прихоти: Совершая утренние прогулки, мяэкюльский помещик строго придерживается своего неизменного принципа — избегать всего, что грозит нарушить спокойное, нормальное кровообращение. Господин фон Кремер хочет жить долго, а один из его сердечных клапанов, к сожалению, небезупречен. Чтобы удержаться от курения, запрещенного ему врачами, Ульрих фон Кремер грызет сухую булку, которую перед уходом всегда сует в задний карман сюртука. И мысли свои он старается направить на что-нибудь мирное, радостное и безоблачное, главным образом на Сяргвере. Зимой он живет там вместе с братьями и сестрами, летом навещает их каждое воскресенье, брат Генрих тоже всегда проводит с ними свободные дни,— и в Сяргвере для Ульриха фбн Кремера заключен весь его мир. Правда, никак не скажешь, что в этом мире шесть умов живут в единомыслии и шесть сердец бьются в унисон. Тут происходит деление на партии и завязывается упорная борьба даже по таким вопросам, от которых не зависят ни судьбы Европы, ни будущее самого семейства. Партий возникает от двух до шести — смотря по тому, появляются в порядке дня новые пункты,— и сражение заканчивается обычно тем, что на поле боя не остается ни одного бойца: Просидев там некоторое время — от одного часа до двух суток, в зависимости от темперамента, они поодиночке появляются снова, с оливковой ветвью в руках. Но к таким встряскам сердечный клапан Ульриха фон Кремера давно приспособился. Настолько приспособился, что для него, безусловно, было бы вреднее их лишиться. Ульриху эти маленькие волнения куда приятнее, чем то чувство, которое он испытывает, если больше педели не навещает Сяргвере. Это беспокойное, сверлящее чувство иногда даже вызывает слезы на глазах, особенно по вечерам, когда вокруг становится тихо и темные тени властно подступают к самым окнам. В таких случаях старый барин становится сентиментальным, он даже впадает в глубокую тоску. Во время своих утренних прогулок господин фон Кре-мер, выйдя за ворота и достигнув развилки дорог около кузницы, выбирает обычно самый длинный путь, ведущий на подмызок. Эта дорога, неровная, ухабистая, как и все дороги в Мяэкюле, усеянная камнями и покрытая глиной, тянется вдоль склона холма через молодые рощицы. Кое-где в просветах между ними открываются на скате холма и в низинах помещичьи гшвы. Потом идет редкий сосняк с песчаной почвой, и, наконец, выходишь к под-мызку. Он стоит на голом пригорке, обращенном одной стороной к торфяному болоту, другой — к деревушке и одиноким хибаркам, разбросанным среди полей и пастбищ. По дороге господин фон Кремер часто останавливается отдохнуть. Он присаживается на кочку или ложится па траву, вытягивает ноги, помахивает палкой, что-то бормочет, благодушно позевывает и радуется сознанию того, что он живет, что он существует. И не просто существует, а существует как владелец имения Мяэкюла. Как человек, которому все еще принадлежит пекая частичка земной поверхности, у которого под боком находится его собственность, его неоспоримая собственность, и который еще имеет право требовать и приказывать. И его как-никак еще уважают. И он никому не должен подчиняться. И его хлеб зреет, трава растет, коровы доятся. И хозяева-арендаторы платят наличными, а бобыли делают всю нужную работу. Мяэкюльский помещик сладко зевает, и в этом зевке заключается все — и система взглядов, и программа действий. Часто господин фон Крехмер останавливается и около стада, если оно оказывается в границах его маршрута. Тогда глаза его наполняются отеческим умилением, умиленно двигаются и длинные усы. Ибо вот эти сто сорок коровьих сосков — к сожалению, не больше, да и коровы далеко не лучшей породы,— это главные жизненные артерии, питающие его хозяйство, это основа его барской независимости; картофель остается далеко позади, а зерно играет еще меньшую роль, если вообще его хватает для продажи. И мяэкюльский помещик ласково почесывает между рогами Пеструху, протягивает Краснухе кусок булки и удостаивает пастуха Тоомаса каким-нибудь доверительным вопросом. Тоомаса он не боится. Тоомас не опасен для сердечного клапана. Этот приземистый лупоглазый мужичонка смотрит па хозяина так, будто перед ним сам господь бог, слетевший с небес. Даже шапку не догадается стащить с головы, пока барин не повернется к нему спиной. Ни жалоб, ни просьб у Тоомаса не бывает. Осмотрев подмызок, то есть подразумеваемые под этим общим названием овипы, каменный сенник и два торфяных сарая отроения эти более новые, сравнительно исправные, и смотреть па них но так противно , поискав ради забавы земляники или клубники на склоне холма, спугнув в кустах ежика, ужа или ящерицу, господин фон Кремер нижней, луговой дорогой возвращается домой и за обедом радует свою стряпуху отличным аппетитом, замечая разницы между вкусными и невкусными блюдами. Утолив жажду бокалом недорогого портвейна, он засыпает часика па два мирным сном землепашца. Второй тур, чуть покороче, мяэкюльский помещик совершает во второй половине дпя. Затем следует интереснейший пункт дневной программы: После этого бодрящего зрелища, полного жизни и движения,— мелькающие руки, брызжущие молоком соски, пенистые подойники,— Ульрих фон Кремер приходит домой в таком приподнятом настроении, что тотчас же заводит старую музыкальную шкатулку. Затем под ее нежное треньканье он с удовольствием приступает к ужину. Затем свечи гаснут, гаснет и день, прожитый старым холостяком точно так же, как и вчерашний, как бесконечный ряд других ушедших в прошлое дней. Ему вдруг стало казаться, что он уже не один с самим собой. Стало чудиться, будто во всем, что он видит, слышит, осязает, вдыхает, появилось что-то новое, неизведанное. Вначале оно не было пи прекрасным, ни отталкивающим, ни дурным, пи хорошим — оно было лишь невероятно, поразительно новым. Но потом неопределенность сменилась ясностью и неведомое стало сладким, как мед, сладким до горечи. Во время прогулок Ульрих фон Кремер очень редко сворачивал на поросшую травой дорожку, которая шла вдоль южной стены дома и вела мимо амбара к бобыльским хибаркам, ютившимся на склоне холма Кру-узимяэ: Правда, можно было обогнуть лачуги, пройти по тропке, вьющейся между холмом и болотом, и, не замочив ног, вернуться к дому — тогда и прогулка получалась подольше. Но мяэкюльский помещик не любил узких дорожек. И все же однажды после обеда, постояв за амбаром под распускающимися кустами орешника и с удовольствием послушав, как на барском поле пахари понукают волов, господин фон Кремер случайно забрел на круузимяэский выгон. Жуя сухую булку, он дошел до ворот, за которыми круто сбегала вниз сырая, топкая дорожка, послал отсюда приветственный взгляд церковной башне, что виднелась за болотом, и побрел вдоль изгороди, направляясь к ольховой рощице,— там начиналась протоптанная между пашней и покосом тропинка, которая вела обратно на двор имения. Если так будет, тогда вы могли бы порекомендовать эту книгу Молочник из Мяэкюлы своим друзьям, проставив гиперссылку на страницу с данным произведением: Вильде Эдуард - Молочник из Мяэкюлы. Молочник из Мяэкюлы; Вильде Эдуард, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн.
«Веселый молочник» Джастас Уолкер покидает Красноярский край
Купить закладки героин в Лангепасе
Купить марихуана Белая Калитва
«Весёлый молочник» Джастас Уолкер прокомментировал слова фермера Джона во время «прямой линии»
Купить закладки методон в Красноперекопске
Наши статьи
Купить закладки героин в Бугульме
Купить закладки шишки в Нерехте
Весёлый Молочник — Русский фермер американец
Введите свой e-mail:
Веселый Молочник Джастас Уолкер санкций и настоящую помочь фермером
'Веселый молочник' Джастас Уолкер рассказывает, как организовать фермерское хозяйство
Купить закладки метадон в Лабытнанги
'Веселый молочник' Джастас Уолкер рассказывает, как организовать фермерское хозяйство
Закладки амфетамин в Свободном
«Веселый молочник» Джастас Уолкер покидает Красноярский край
Веселый Молочник Джастас Уолкер санкций и настоящую помочь фермером
Наши статьи
Регистрация в инстаграм займет у вас 5 минут
Введите свой e-mail:
Наши статьи
Купить закладки скорость a-PVP в Козловке
«Весёлый молочник» Джастас Уолкер прокомментировал слова фермера Джона во время «прямой линии»
«Веселый молочник» Джастас Уолкер покидает Красноярский край
«Весёлый молочник» Джастас Уолкер прокомментировал слова фермера Джона во время «прямой линии»
Купить закладки MDMA в Гвардейске
Введите свой e-mail:
Весёлый Молочник — Русский фермер американец
Способ получения ацетата кальция