Мой друг/мой герой

Данный текст представляет из себя альманах мыслей и воспоминаний друзей и товарищей о Сергее Демидове на годовщину его смерти.

Савва Фишер.

Весь этот год я находился в пермаментной ненависти и горечи утраты, и дальше эти чувства к сожалению никуда не исчезнут, а будут дальше мотивировать меня на самые страшные дела моей жизни. Я стал амбассадором смерти одного конкретного человека, настолько был он для меня важен. Знаете, у меня правда больше нет моральных сил говорить о том каким был Серёжа, что он для меня сделал как для друга и товарища, ведь проведя год в этих думах и публицистических муках я просто скажу что стал для меня он просто ВСЕМ, и сделал для меня ВСЁ.

Размышляя обо всё этом сегодня, я как будто рассказываю вам старинную легенду о великом герое, потому что пройдя испытание жизнью и смертью этот человек больше никто как легенда, насколько бы при жизни ему это не нравилось.

Конечно же Серёжа был гораздо более глубоким персонажем с очень развитой трагической проблематикой, но по исходу времени его суровый лик выточился именно в героический профиль настоящего война кшатрия, бесстрашного борца за революцию и по-настоящему прекрасного друга.

Меня всё это больше чем устраивает, а о личных деталях я думаю вам дальше ещё расскажут, у меня больше нет сил писать пафосные некрологи...

Андрей Троицкий.

Пожалуй, Сережа является для меня одним из самых удивительных нацболов, которых я когда-либо видел. При всей своей простоте в Сереже была не некая особенность, которая притягивала к нему людей. Возможно, дело как раз в этой самой простоте.

Наша первая встреча с ним была на метро Дмитровская. Я не помню по-моему это был двадцатый или двадцать первый год я тогда проводил агитрейд на савеловском районе, и мне сказали, что в Москву приехал регионал и нужно взять его с собой. Мы встретились на улице около станции. Я увидел перед собой бритого налысо ,слегка несуразного, двухметрового парня примерно моего возраста, он был одет в нелепые штаны с растянутыми коленями, заправленными в грязные берцы, вообще берцы являются, как я понимаю отличительной чертой регионала. По-моему, на нём была коричневая куртка и смешная квадратная кепка.

Спустя пятнадцать минут нашего знакомства Серёжа неожиданно задал мне вопрос, Андрей, А что ты знаешь о значении свастик в православной культуре? Тогда я подумал, что он идиот. Весь оставшийся агитрейд он показывал мне фотографии православных крестов и одеяния на которых были свастики. Тогда я еще не подозревал, что он станет мне максимально близким человеком, он станет моим другом.

К сожалению, как бы я не старался, большой истории, наверное, не выйдет. Мне до сих пор очень больно вспоминать время, проведенное с Сережей, так как оно очень тесно и неразрывно связано с еще одним человеком, и те времена, я считаю, наверное, пожалуй, одним из самых счастливых, если не самыми счастливыми в своей жизни, но одну историю все-таки хочется вспомнить.

Мы много где работали с Серёжей, но в основном днём мы трудились с ним в гбу-ритуал и перетаскивали гробы с трупами, а вечером и до самого утра пахали в ночном клубе на охране, и вот после очередной смены утром мы пошли ко мне домой, жил я тогда в десяти минутах от этого самого клуба, придя домой, мы просто сели на диван и поняли, что мы забыли купить пиво, а бухать очень хотелось, однако сил покупать это идти за ним у нас не было. Тогда я попросил свою девушку сгонять нам за пивком и после пятнадцати минут её отсутствия она пришла и сказала, что больше никогда не пойдет нам за пивом, потому что в ларьке с ней очень настойчиво пытался познакомиться один гражданин не русской Национальности. В этот момент Серёжа посмотрел мне в глаза искренне по-доброму и сказал мне:

«Андрей пойдем наебашим ему?» .

Мы оделись и счастливой походкой пошли к магазину. После содеянного Полина нас осуждала , так как незаменимый специалист ничего ей не сделал, однако мы не испытывали чувство вины или стыда, так как делали это не со злым умыслом, а дабы помочь гостю нашей страны и наставить его на путь истинный. После Серёга как обычно лег на пол и уснул, так как на диване он делать этого не мог. Не помещался.

Я скучаю по этой «уральской» что ли простоте. Людей к сожалению я отпускать так и не научился. Спи спокойно, Серёг. Ты был замечательным другом и верным партийцем. За последний год всё сильнее жду нашей встречи, но обещаю что сам торопиться не буду.

Валдис Веракса.

Мой друг

Я не помню как мы познакомились с Серëгой. Наиболее вероятно, что познакомил нас товарищ Унчук на концерте какой-нибудь Коррозии Металла. Я сразу увидел в этом огромном национал-большевистском скинхеде родственную душу. Он сразу был похож на ту часть моих друзей, с которыми можно и угареть и кому-нибудь при надобности разбить ебло. А таких людей я уважаю больше всего. И то и другое было в будущем нами пережито. В основном, встречались мы с Серëгой на концертах, в барах, да на днях рождениях, что естественно добавляет к воспоминаниям о нëм положительных эмоций, ибо ну не было мне в этот момент грустно, разве что физически больно.

Однажды на Новый Год стараниями моих друзей (а это было ещë до войны) у меня выработался рвотный рефлекс на слово "Бандера". Каждый раз думая, что я закончил блевать я заходил в комнату, они кидали зигу и кричали: "О, Бандера!" и я убегал блевать обратно. Через пару дней на концерте Лëши Закона я рассказал об этом Серëге и он решил проверить рефлекс. Сработало и Серëга для чистоты эксперимента решил убедиться в этом раз пять.

В последний раз мы уведились на мой день рождения, перед уездом Серëги обратно из отпуска. Он приехал вместе с товарищем (у которого кстати оказался день рождения в тот же день) с полигона Евича, где занимался тактической медициной. Приехал заëбанный потребовал у меня продать ему наконец харрик (чтобы ходить по Донецку как настоящий денацификатор. В ТорШере и харрике), напился с буквально пары рюмок и уснул. Следующая наша встреча была уже перед конкурсом анекдотов его имени (зачëркнуто) на его похоронах.

Мой герой

Впервые я почуствовал в Серëге солярное героическое начало, когда он только выйдя с голодовки по призыву Унчука поехал с нами в ногинский собачий приют и рассказывал в дороге о том, как правильно голодовать. Лучше всего из рассказа о голодовке я запомнил, что "на седьмой день уже есть не хочется, но слюни текут рекой". Буквально в тот же день мы пошли на концерт и я (год не пьющий и не курящий на тот момент) оказался менее вынослив в слэме, чем выпивший и только отголодавший Серëга.

Когда началась война я не удивился, что одним из первых из моего окружения на неë уехал Серëга. Я хотел проследовать за ним, но сначала думал закончить третий курс университета (точнее закрыть сессию) и уже тогда отправляться, но что-то меня останавливало и останавливало. Серëга уже вернулся в первый (и единственный отпуск), а я только написал о желании вступить в ряды доблестной НМ ДНР или ЛНР. Впрочем, за время подготовки поездки меня обуяли сомнения. Слишком долго я ждал своей отправки и уже сильно сомневался в еë необходимости, когда внезапно сдали Херсон. Меня покинула мотивация и за советом я обратился тоже к Серëге. Он посоветовал мне ехать и хотя я не последовал его совету и до сих пор, но то что уже заëбаный войной человек всë равно даëт именно такой совет, ярко демонстирует то каким он был.

Кстати, об отпуске. Когда Серëга вернулся в Москву, мы пошли с ним и нашей компанией в Зинзивер, где всеми тостами Серëги за вечер были очевидные: "Я ебал, я воевал!" и "Слава России!". На очередную "Славу" в ответ был услышан внезапный ответ "Украине", что вызвало очевидно-бурную реакцию у воина Серëги. Я не видел развития конфликта, так как говорил по телефону на улице, но когда увидел выводимую охраной дурную тушу захохла-админа "YOBA MEDIA" (плюнте ему в ебало, если встретите) и услышал краткое объяснения, то вместе со всеми помчался бить уëбку ебало. Не буду подробно описывать весь экшон погони и выкуривания пидора из цветочного магазина, но суть в том, что к нему приехали два чëтких кавказских мужчины и, представившись "смотрящими" за районом, предложили выйти раз на раз. За нас вызвался драться отчего-то небольшой товарищ Антоша (я не сомневаюсь в боевых качествах, только в размере) и когда он начал проигрывать именно Серëга побежал его спасать, несмотря на присутствие "чëтких". Забрали всех, стараниями брата захохла, который вместо того, чтобы спасать брата, начал вызывать акакбов на "массовую драку". И именно благодаря Серëге, пронëсшим телефон в обезьнник мы вышли на свободу через полутора дня, а не через 15 суток.

Когда Серëга уехал обратно, война ему стала уже надоедать. Он обещал весной быть в Москве и сдержал своë обещания, волей злой шутки судьбы и неудачно поставленной мине. Я злился на судьбу и на его невнимательность, рыдал и запивал водкой слëзы, пока через пару суток не осознал, что даже лучшие из нас имеют права стать эйнхериями. Серëга был лучшим. Это признают, даже мои нетвойнистые приятели. Когда я услышал от знакомого, уехавшего в Киргизию, что "нет, ну Сурикат мужик", я осознал кинематографичность того, когда тебя уважают даже недруги. Представьте, насколько Серëгу уважаю я.

Александр Рыбкин.

«Те, кто верил в себя, кто умел любить,

те остались там,

а мы остались жить.»

Да не, какой герой. Серёга был иконой.

До сих пор, когда у меня спрашивают, что такое война, рука непроизвольно тянется за телефоном. Захожу на «Кедровую Шизу», нахожу видео, где он сидит на кортах и увлечённо ковыряет палочкой землю. Палочка отскакивает, снова приземляется в ямку. И опять. И ещё.

«Вот», говорю. «Вот это — война.»

Так что да, иконой: немного лопоухой, с оливковой в определённом освещении кожей рук.

Вся специальная волшебная операция, так или иначе, тоже ассоциируется с ним. Нескладная и неуклюжая, он тоже такой был.

— Ты зачем шнурки лесенкой повязал?

— А так трушно. Так по скину.

(На дворе 2020 год, субкультуры в Москве убил мефедрон и безлактозный латте)

Светлая и очень русская.

— Так откуда ты?

— Город Гай. По-английски пишется как «гей». Гы-гы. Гы.

(Далее следует шутка про «велком ту зе клаб», я ловко парирую её через «три хандред бакс». Подружились). Опасно, когда ты не проходишь простую проверку «свой-чужой».

Лучшим другом Серёги был перцовый пистолет «Премьер-4», с которым он мастерски обращался.

— Видели когда-нибудь, как ми-ни-а-тюр-ну-ю женщину ебут в шесть стволов? А я вчера видел.

Это он кинки-пати охранял в клубе Смена. Опыт описывал как незабываемый.

Фотографии Серёги хочется показывать всем, тыкать пальцем и пересказывать историю про рыжуху, от неразделённой любви с которой он уехал подрываться на мине. Таким образом, в любви он преуспел больше, чем все мы, вместе взятые.

"Потому что он — там. А мы тут, ходим вот неприкаянные."

И икона наша теперь нарисована на камне где-то посреди кладбища города Гай. Надо бы поехать.

Антон Пацюков (Ветер)

Осенью 2021 года сидя в своём мухосранске я увидел в ленте новость, что задержанные нацболы, объявившие голодовку вышли на свободу, под этой новостью прилагались фотки, где двухметровый амбал скиноватой наружности выходит из спецприёмника, первая мысль которая возникла тогда у меня в голове была "ну нихуя себе, вот это реально штурмовик революции",как уже можно было догадаться это был Сергей Демидов.

Серёга был героем партии ещё до СВО, при этом общение с ним всегда было максимально комфортным, нельзя не отметить его неординарное чувство юмора, чего только стоил его перфоманс с требованием "опустить" Навального,а также мой любимый у него тезис что," мы спасаем нацизм от Украины".

Каждая встреча и пьянка с ним заканчивались весёлыми историями, например когда мы набросились на соевого либераху, который орал "Слава Урине" в зинзивере, после чего поехали отдыхать в ближайший ОВД или когда мы после нескольких полторашек Виноградного дня начали резать себя под песни BURZUM, это был яркий перфоманс, в результате которого даже никто не пострадал(если не считать испачканный кровью диван).

Навыки устраивать трэш и угар в Серёге сочетались с навыками исполнять свой воинский долг, его специальность на войне была крайне важна, он доставил много проблем хохлятским БПЛАшникам, закрывая небо над Кременной.

Моя последняя встреча с ним была в ЛНР за три дня до того как он погиб.

Меня немного успокаивает, что хотя бы напоследок я успел посидеть с ним и выпить страшной ЛНРовской водки.

Спи спокойно брат, мы тебя помним.

Михаил Галяшкин.

С Серёгой Демидовым мы познакомились за год до сво, в январе 2021 года. Тогда в его родном Магнитогорске проходил навальнинг, на который Серёга вышел с плакатом "Требую опустить Навального". В посте на паблике Магнитогорска, который он вел, было написано "хотелось проверить способности леволиберальных личностей, пришедших на митинг и, конечно же, кинуть плотный F тесаку". Завинтился, а в протоколе написал "было весело".

Родившись в постсоветском увядающем городе и отучившись около года на историка, Серёга Демидов понял, что ему, двухметровому, на малой родине тесновато и достаточно весело будет вряд ли. После нашего приглашения и недолгих уговоров, согласился приехать в Москву.

Я встретил его на Казанском вокзале, провел экскурсию по бункеру и получил предложение выскочить по боксичу пару минут. Техники у Серёжи не было, зато мне сразу стало понятно каким характером он обладает, а у него появился модный фингал.

За время до сво в 2021 году Серёга участвовал во множестве акций прямого действия. Проявлял себя как храбрый, дисциплинированный, хоть немного и неуклюжий товарищ.

С началом СВО он начал готовиться к поездке на фронт. Был устроен в подразделение к ныне покойному Берегу, проводил все увалы в бункере, в том числе когда и я был координатором. Было очень приятно видеть, что человек, которого ты застал почти в пеленках, стал бойцом третьей мировой с огромной пушкой, стреляющей радиоволнами.

Он был дитем постмодерна, что проявлялось сильнее всего в юморе. Вряд ли верил в великие цели, Серёга хотел ебать хохлов и подорваться на мине. Мне он не был ни другом, ни героем, но таких подельников я бы пожелал всем достойным людям. Жил весело и страшно, очень надеюсь, что и умер так же. Да, смерть!

Михаил Хандра Чуянов.

Это личное, конечно, но самое время, наверное, поделиться этой историей с кем-то ещё, помимо узкого круга людей.

я помню, как Серёга привёл меня как-то в начале прошлого лета на подработку грузчиком. в бригаду сопровождения, в ритуальное агентство. я, конечно же, сразу согласился. во-первых, почему-то я дебильно стремился к какому-то связанному со смертью опыту, а во-вторых, хотелось заработать денег. да и шабашка эта была, конечно, очень даже ничего, хотя я для нее, конечно совсем не подходил.

Серёга написал мне адрес, сказал одеваться во всё чёрное. так как рубашки у меня не было, мне пришлось надеть водолазку, а штаны мне были велики в талии, видимо, я слишком сильно высох после их покупки

я приехал на место, приехал сильно раньше, так как боялся опоздать. долго сидел у морга, пока ждал оттуда два раза семьи успели забрать тела своих родственников

в конце-концов, прождав час, весь вспотев до нитки я увидел издалека его. я тогда его последний раз видел, наверное, месяц назад или чуть больше. я всегда забывал насколько он блять огромный, просто небоскрёб. прям реально огромный, выше меня, мне всегда казалось, на головы три, наверное.

И вот, Серёжа стоит, смотрит на меня и просто говорит, что да, ЭТО ПОЛНЫЙ ПИЗДЕЦ, так не пойдёт. мне становится стрёмно и стыдно, а Серёга просто молча достаёт из своего огромного, как он сам, рюкзака ремень и пытается на меня его надеть, чтоб штаны не спадали. а я говорю мол, бля, ты слишком огромный, у него дырки там по ширине как два меня. после чего Серёга достаёт свой огромный раскладной нож, который он называл "свинорез" и начинает дырявить свой ремень, чтобы он на мне сидел. я надел, и это было, наверное, невероятно смешно, так как ремень ну блять ПРОСТО ОГРОМНЫЙ, а я просто милипиздрический. потом Серёга достал для меня чёрную рубашку и нарядил меня и в неё, чтоб я не помер от жары и чтобы не выглядел по-уебански.

Короче, это всё было довольно забавно, про саму работу рассказывать, наверное, не так интересно. там не было ничего особенного, мы с Серёгой просто грузили тело туда-сюда итд...

Алексей ЦСКА.

Серёжа как-то сказал мне, что кроме партии у него нечего в жизни нету, он воспринял её скорее как семью, а себя пытался найти в жизни через преобразование мира вокруг себя, через личный подвиг. В меру своих сил он пытался этот самый мир изменить. Ему была свойственна личная преданность и человеческая порядочность. Один из первых он отправился в зону проведения специальной военной операции, личным примером на деле, а не на словах реализуя часть партийной программы по присоединению новых русских территорий.

Как то раз по возвращению с БЗ. он встречал меня вместе с Мишей, один из самых счастливых моих дней того Донецкого лета, встреча с друзьями как глоток свежего воздуха. Ни кто из нас не знал что все это дерьмо продлится бесконечно долго. Тогда казалось что мы делали что-то очень важное и значимое как для партии так и для страны в целом, и он безусловно одним фактом своего присутствия, цементировал нашу миссию, был той самой тяговой силой на которой ездили. Для него особого значения не имело будь то охрана партийного мероприятия или борьба с вражескими дрона на линии боевого соприкосновения. Серёга честно исполнил свой воинский долг до конца, посмертно удостоен орденом мужества. Сергей Демидов - нацбол, патриот, солдат, мой друг.

Наташа Криволапова.

Мой друг.

С Серёжей мы познакомились в январе 2021 года, когда он был ещё в Магнитогорске. Связано это было, конечно же, с его задержанием. Он умудрился задержаться 2 раза за неделю и жëстко накосячить в протоколах, что я ему и сказала при первой личной встрече.

Сначала Серёжа ненадолго приехал в Москву; перед его отъездом я встретилась с ним на станции метро Комсомольская, чтобы отдать какую-то вещь. Он по-детски улыбнулся при прощании, обнял меня и побежал; для меня это был большой диссонанс, потому что такое поведение в последнюю очередь ожидаешь от двухметрового парня. После гибели Серёжи каждый раз, когда оказываюсь на этой станции, вспоминаю тот момент.

Потом Серёжа перебрался в Москву. Мы жили нацбольской компанией на партийной квартире. За первый месяц жизни с Серёжей мы поняли, что нет слова, на которое он не мог бы рассказать анекдот. Адаптация анекдотами далась нам с трудом, но это стало визитной карточкой Серёжи в отделении.

На партийной квартире было много весëло-нелепых историй, особенно с Серёжей. Одна из них - про ракетницу.

Я была в ванной, ничто не предвещало беды. И тут стали раздаваться крики: "А-а-а-а-а, пожар! Я дебил!". Выбежала из ванной; коридор был в дыму. ЧП произошло в комнате Серёжи и Трагера. К счастью, пожара не случилось; уже через пять минут я обратабывала рану Серёжи и бинтовала руку. Оказалось, что Серёжа перепутал сигнальную ракетницу Трагера с ручкой. После об этом случае ещё долго напоминал след в полу, который мы не раз пытались замаскировать.

Серёжа был очень сентиментальным и эмпатичным, несмотря на свою внушительную внешность, из-за чего я его иногда побаивалась. Для меня его сочувствие стало понятным, когда он на нашей товарищеской квартире очень чëтко улавливал настроения людей и что на ними скрывалось. Одним вечером было очень печально и тяжело на душе, но я пыталась отшучиваться на партийной кухне и надеть маску веселья, чтобы поболтать с остальными. И только Серёжа пристально посмотрел на меня, взял банан, а потом протянул мне. Серёжа вырезал на нём: "Наташ, не грусти".

Мы были товарищами, которые были чуть ли не в бегах, пока остальных нацболов винтили перед федеральной акцией. Были соседями по квартире. В спецприёмнике отбывали в соседних камерах и перестукивались. В Сахарово было немного радостных моментов, и одни из них - когда Серёжа с Саввой выходили на прогулку и болтали с нами, девочками. А в один вечер, в банный день, парни забрились; и вечером, в прогулочном дворике, у нашего окна стояли два лысых парня — эта картина прочно ассоциируется с тем зимним "отпуском" и товариществом.

Что меня поражало больше всего, так это стойкость Серёжи, оптимизм, чёрный юмор и вместе с тем доброта и отзывчивость. Стыдно признаться, но в полной мере я их осознаю только сейчас, когда Серёжа в Партии Мëртвых.

Мой герой .

Серёжа поражал своей силой, готовностью помочь, авантюризмом, целеустремлённостью и сентиментальным оптимизмом. Такие, казалось бы, малосочетаемые качества. Одна из первых его фотографий, которые я увидела, это его задержание в Магнитогорске: улыбающийся парень показывает, что у него всё отлично, хотя на нём лежит сотрудник полиции, который вот-вот наденет наручники на пикетировавшего. Мысль была одна: "С этим товарищем будет очень весело, однако". Так и было, и не только на задержаниях.

На акциях, у судов, на обысках Серёжа был уверен в своих силах, и это было видно.

Серёжа стал первым, кто объявил голодовку в Екатеринбурге для прекращения арестных каруселей. Перед этим был короткий телефонный разговор до суда; Серёжа ни секунды не сомневался и чётко понимал, зачем это нужно. Во время голодовки он почти каждый день заканчивал разговор по телефону фразой: "Наташ, а теперь можно анекдот рассказать?". И даже не знаю, кто в эти звонки больше поддерживал товарища: я его или он меня. Это были не первые и не последние сутки Серёжи, и со всех арестов он приносил забавные истории. А потом случилась война.

Для всех, кто знал Серёжу, было очевидно, что он туда поедет; ещё до вступления в Партию он пытался попасть на Донбасс, но на границе его не пустили. Он хотел воевать не для того, чтобы потом мочь сказать об этом, как это делают тществаные люди. Был виден настоящий порыв защитить Россию и пролить чужую и свою кровь за Родину.

Серёжа, как и остальные наши товарищи, очень ответственно подошёл к подготовке. И поехал воевать.

В последний раз мы увиделись во время его отпуска, когда Серёжа приехал в Москву. Были и товарищеские посиделки, и веселье. Но самая последняя встреча произошла случайно; мы столкнулись у Тихвинской церкви, идя каждый по своим делам. Мы недолго поболтали и попрощались; я сказала "До встречи", так как планировала ещё встретиться, и немного не поняла выражение лица Серёжи в тот момент — то была грустная ухмылка.

Скоро Серёжа погиб, меньше чем через 40 дней после своего капитана. И даже на прощании, после того, как мы увидели нашего товарища в гробу, было сложно осознать, что его больше нет. Для меня он до сих пор на войне, просто не выходит на связь, потому что герои живут вечно.

До встречи, друг и подельник.

Михаил Аксель.

Добряк.

Когда меня попросили написать эти два текста, я долго думал, как добавить всё, что я считаю важным про Серёжу и не упустить важные моменты, которые характеризовали его в первую очередь как человека. И мне вспомнилось качество - которое отличало его - добряк.

Помню, когда я встретил Серёгу на вокзале по прибытию в Москву, то офигел от его роста, такой здоровый парень! Я его тогда со смехом спросил: "У вас что, радиации в Магнитогорске очень много?". Он тоже посмеялся и отшутился. И несмотря на такой грозный рост, Серёга был очень добрым и эмпатичным человеком.

За образом парня, который постоянно шутил и рассказывал специфичные анекдоты (те, кто знали его близко, понимают, о чём я), был человек, который всегда старался быть добрым, а иногда и даже сентиментальным к людям.

У него была такая черта: когда не виделись долгое время, он подходил и говорил: "Ой, как давно я тебя не видел, дай тебя обниму!". Я всегда думал: "Серёжа, к чему эта сентиментальность? Какой обниму?". Представьте себе, такой двухметровый лось, который шутит про бабку, гроб, морг и подобные вещи, рассказывает, что нужно обняться.

Особенно стоит отметить, что Серёжа и Партия в определённый момент стали для меня синонимом; не только с точки зрения его деятельности, но и с точки зрения его образа жизни. Он был человеком, который понимал, зачем это всё делает. Настоящий солдат Партии.

Для тех, кто, может быть, не знал: Серёжа рассказывал, что в детстве занимался только компьютерными играми, и хоть у него был интерес с девочкам, но вёл достаточно "комнатный" образ жизни. И при этом в Сереге это совмещалось с безудержным авантюризмом. Он был настоящим нацболом по своему духу, национал-большевиком как видом человека политического.

Конечно же, меня всегда удивляла его, при кажущейся балагурности и весёлых, временами нелепых и глупых ситуациях для такого лося, доброта! Он был человеком, который переживал за друзей, и даже своей последний выезд он сделал несмотря на запрет и желание закончить службу в скором времени. Эта доброта оставалась в нём до самого последнего момента. Он не смог бросить своих товарищей, которые находились на передовой, хотя и сам тогда не очень хорошо чувствовал себя, и немного времени прошло после гибели Берега. До самого последнего момента Серёжа сохранил эту свою доброту. И, конечно, я его всегда буду помнить как доброго, хорошего, улыбчивого и здорового русского человека. Нашего добряка.

Спи спокойно, добрый друг.

Герой.

Помимо доброты в Сереге меня больше всего поражало запредельно отсутствующее чувство собственного сохранения. Это будь то какая-то драка, либо нахождение в зоне боевых действий; он никогда себя не жалел. Серёжа, как и любой другой человек, боялся; были моменты, связанные с тем, что он что-то не мог, но Серёжа в них себя всегда перебарывал.

Я помню, когда он только вступил в партию, то не умел отжиматься. Спустя время я его спросил: "А почему ты отжиматься не умеешь?", он ответил: "Мне это никогда не надо было, я занимался только играми в компьютер".

Потом Серёжа стал не только хорошо отжиматься, но и стал одним из первых в системе антиБПЛА, которую создавал капитан Берег. Вот эти настойчивость и бесстрашие, которые были во всём и иногда вредили ему самому, выражались во всех делах.

В Екатеринбурге Серёга был первым нацболом, который не задумывался над объявлением голодовки и сразу согласился: "Да, конечно", так как это был единственный способ прекратить арестные карусели. У него не было сомнений, связанных с тем, что надо поберечь себя.

В истории с дракой с небезызвестным в узких кругах соперником, оппонент оказался сильнее, и любой другой человек мог бы попросить остановить неравный бой. Серёжа же напротив, кричал противнику в лицо: "Ну, давай, сделай так, чтобы я действительно боялся" и продолжал сопротивляться. Удивительно, когда человек реагирует на внешний возбудитель именно так. И это настоящая черта героя.

Герои — это люди со сломанной судьбой. С точки зрения того, что человек, смотря на определённые риски, которые у него есть, всё равно продолжает делать то, что он считает правильным, нужным и должным. И поэтому, конечно, в судьбе любого героя очень много трагических моментов, начиная от личной жизни, бытовых ситуаций и заканчивая смертью.

Серёжа в этом плане был по-настоящему героическим человеком. Не тем, кто цеплял на себя маску и пытался делать вид, что герой, а действительно старался жить так, как жили герои книг и кино. Учитывая его телячью доброту, это всё вместе иногда выходило очень комично, оставлю за собой право не рассказывать тут подтверждающие это истории.

Сергей был настоящим героем, человеком, который не боялся идти на риск, даже не смотря на угрозу собственной жизни. В итоге его смерть полностью показала, что тот путь, который он прожил, единственно правильный для мужчин, которые хотят быть героями по-настоящему.