Митрополит Николай (Ярушевич)

60 лет назад, 13 декабря 1961 года, скончался митрополит Николай (Ярушевич) – выдающийся деятель Русской Православной Церкви Советского периода.

Будущий архиерей появился на свет в семье настоятеля Александро-Невского собора города Ковно (совр. Каунас в Литве) Дорофея Ярушевича 13 января 1892 г., и был наречен в крещении Борисом.

Его отец, несмотря на то что служил в отнятом у иезуитов костёле, пользовался всеобщим уважением благодаря высокой образованности (он был выпускником Санкт-Петербургской Духовной Академии), доброжелательности и широте взглядов. Кроме Бориса в семье протоиерея было пятеро детей. В 1908 г. о. Дорофея перевели служить в Санкт-Петербург настоятелем Кирилло-Мефодиевской церкви при 9-й Введенской гимназии (её и закончил Борис с золотой медалью в 1909 г.), затем Скорбященской церкви при Ксенинском институте благородных девиц.

Взгляды прот. Дорофея были настолько прогрессивны, что он вопреки желанию сына, стремившегося к служению Церкви, и сложившейся веками традиции, настоял на получении им светского образования. Подчинившись воле отца, Борис поступил на физико-математический факультет столичного университета. При этом уже на следующий год в течение летних каникул он прошел весь курс духовной семинарии и, блестяще сдав экзамены, перешёл в Духовную Академию, которую окончил в 1914 г. со степенью кандидата богословия.

По сложившейся в СПбДА традиции (например, так поступали будущие патриарх Сергий (Страгородский) и митрополит Вениамин (Федченков)) летние каникулы Борис ежегодно проводил в Валаамском монастыре, где нес послушания келейника у схимников в Предтеченском скиту, известном своим строгим уставом. На третьем курсе Ярушевич посетил Оптину пустынь, где беседовал с прпп. Анатолием (Потаповым), Варсонофием (Плиханковым), Нектарием (Тихоновым). На последнем курсе Борис сблизился с последним ректором Академии и выдающимся ученым-славистом, епископом Анастасием (Александровым), который и постриг его в монашество с именем Николай в честь архиепископа Мир Ликийских, а вскоре и рукоположил в священный сан.

После непродолжительной командировки на фронт, прерванной болезнью (ревматизмом с осложнением на сердце), иеромонах Николай назначается преподавателем Санкт-Петербургской Духовной Семинарии. Параллельно преподаванию он трудится над магистерской диссертацией, защита которой состоялась уже после революции, 16 декабря 1917 г. Труд под названием «Церковный суд в России до издания Соборного уложения Алексея Михайловича 1649 г.» был удостоен Макарьевской премии. Его научная ценность была так высока, что даже в 1930-е гг. он был включен в библиографическое пособие по истории СССР феодального периода.

После закрытия семинарии отец Николай исполняет обязанности настоятеля Петропавловского собора Петергофа, а через год митр. свщмч. Вениамин назначает его наместником Александро-Невской Лавры с возведением в сан архимандрита. И в Петергофе, и в Лавре отец Николай проявил завидную энергию по налаживанию в сложнейших условиях тех лет приходской жизни и просветительской деятельности.

На Благовещение 1922 года состоялась рукоположение 30-летнего архимандрита Николая во епископа Петергофского. В хиротонии участвовал и другой викарий, епископ Ямбургский Алексий (Симанский) – впоследствии Патриарх Московский и всея Руси, чьим верным помощником станет митр. Николай впоследствии. Именно эти два викарных епископа Петроградской епархии после мученической кончины вл. Вениамина стали главными блюстителями чистоты Православия в охваченном обновленческим расколом городе.

Само собой, советская власть, сделавшая ставку на живоцерковников, долго терпеть их не собиралась. Вл. Алексий был арестован и выслан из Петрограда в октябре 1922 г., вл. Николай – в феврале 1923-го. Его отправили в Зырянский край, поселок Усть-Кулом (ныне в Республике Коми), где он провел три года в очень тяжелых условиях.

Вернувшись в Ленинград, вл. Николай влился в борьбу не только с обновленцами, но и с раскольниками противоположного фланга – иосифлянами, получив от местоблюстителя патриаршего престола, митр. Сергия, полномочия временно управляющего епархией.

К концу 1930-х гг. из 96 храмов Петербурга действующих осталось пять. Все церкви Петергофа были закрыты, и уже архиепископ Николай стал служить в Николо-Богоявленском Морском соборе как обычный приходской священник: иерейским чином, без диакона; владыка исповедовал, совершал требы, очень редко возлагая на себя архиерейское облачение. Проживать в Ленинграде ему запретили, и владыка переехал в поселок Татьянино под Гатчиной. Оттуда часто наведывался в Вырицу к старцу Серафиму.

Так продолжалось до октября 1940 г., когда архиеп. Николая назначили на Волынскую кафедру – воссоединять с матерью-церковью западных украинцев, проживавших на территориях, отошедших к СССР в 1939 г. по пакту Молотова-Риббентропа, и увещевать раскольников-поликарповцев.

В марте 1941 г. митр. Сергий возвел архиеп. Николая в сан митрополита. Но не прошло и четырех месяцев, как владыке пришлось пополнить ряды беженцев, эвакуировавшихся на восток под натиском Вермахта. В июле 1941 г. он был назначен митрополитом Киевским, но уже в сентябре Киев был занят противником. С февраля 1942 г. по сентябрь 1943 г. вл. Николай по поручению митр. Сергия, находившегося в эвакуации в Ульяновске, управляет Московской епархией и делами Патриархии. В годы войны митрополит обращался с рядом патриотических воззваний к пастве, передал Красной Армии танковую колонну «Дмитрий Донской», созданную на средства, собранные духовенством и верующими. В ноябре 1942 г. митр. Николай становится членом Чрезвычайной Государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков. В составе комиссии с риском для жизни он посетил много освобожденных районов, в т.ч. пресловутую Катынь. В 1942 г. под редакцией вл. Николая вышел сборник документов «Правда о религии в России», имевший целью создать у западного читателя представление об отсутствии ограничений для свободы совести в Советском Союзе.

Митр. Николай был одним из трех архиереев (и, к слову, одним из четырех архиереев, находившихся в тот момент в СССР на свободе), приглашенных на встречу со Сталиным 4 сентября 1943 г. На его плечи легла подготовка Архиерейского Собора, на котором Патриархом Московским был избран митр. Сергий и образован Священный Синод. Он же был назначен главным редактором возрожденного «Журнала Московской Патриархии».

В 1946 г. был создан Отдел внешних церковных сношений Московского Патриархата, председателем которого стал вл. Николай, к тому моменту ставший митрополитом Крутицким. Начались его бесконечные зарубежные командировки. На владыку была возложена ответственная миссия по налаживанию отношений с Поместными Церквями, различными русскими православными институтами, вольно или невольно оказавшимися отторгнутыми от Матери-Церкви после революции; с инославными и иноверными сообществами. Советским правительством вл. Николай был привлечен к экуменической и миротворческой деятельности – митрополит стал завсегдатаем международных конференций и симпозиумов.

В 1948 г. кратковременная дружба коммунистов с Церковью начала сходить на нет, а после смерти Сталина, начиная с 1954 г. стала нарастать новая волна гонений. За витриной свободы совести, выставленной для международного сообщества, разворачивалась кампания по закрытию храмов, монастырей и духовных семинарий; шельмованию священнослужителей; оголтелой атеистической пропаганды, опиравшейся на научно-технические достижения.

Казалось бы, дипломатичный и лояльный власти, уже пожилой митрополит, которого за покладистость называли «бархатным», который служил панихиду по Сталину, должен был смолчать. Но вл. Николай, переживший 1920-30-е гг. и понимающий, к чему может привести молчание, восстал против новой политики Хрущева и Суслова. «Жалкие безбожники! – говорил Николай в одной из проповедей. – Они подбрасывают вверх свои спутники, которые вспыхивают и, погаснув, падают на землю, как спички, и они бросают вызов Богу, зажегшему солнце и звезды, которые вечно горят на горизонте». Или такие слова: «Сегодня вы читали в газете "Правда" – а, как известно, эта газета никогда правды не писала – хулу на Святую Церковь. Я говорю с этого амвона со всей ответственностью, что эта газета пишет ложь. И хулу на Святую Церковь возносили у нас всегда».

После резкого выступления патриарха Алексия 16 февраля 1960 г. на Конференции по разоружению в Кремле и зачитывания стенограммы этой речи по Би-Би-Си, власти потребовали отстранить автора (а им был никто иной как преосв. Николай) от всех должностей. Как допустивший эту «церковную фронду», был отправлен в отставку и многолетний председатель Совета по делам религий Г.Г. Карпов, замененный на В.А. Куроедова. Под сильнейшим давлением (в первую очередь, Куроедова на патриарха) владыка написал прошение об увольнении на покой по состоянию здоровья. Ему даже не дали проститься с паствой, отслужить последнюю литургию в Преображенском храме, который, будто в отместку, вскоре снесли (как и его дом в Бауманском переулке). 

Оторванный от алтаря, прежде поражавший всех своей энергией вл. Николай стал слабеть и болеть. В ноябре 1961 г. он был госпитализирован с приступом стенокардии. Митрополит просил, чтобы к нему допустили священника, чтобы исповедоваться и причаститься, но получил категорический отказ. Святые Дары вл. Николаю передала санитарка, которая была прихожанкой храма Всех Святых на Соколе. За два дня до смерти митр. Николай причастился, исповедовавшись перед иконой. 13 декабря в 4 часа 45 минут митрополит отошел ко Господу. На следующий день его отпели в Троице-Сергиевой Лавре и похоронили в крипте маленького Смоленского храма. До сих пор много говорят о том, что владыка ушел из жизни не без посторонней помощи.

Все оставшееся после владыки имущество составляли книги, в основном по математике и медицине.