«Мистер Керосин» и его деревянное наследство
Нынешние владельцы особняка Ропса на Петровской косе намерены отреставрировать этот заброшенный деревянный дом в стиле модерн. Строение связано с американским бизнесом, просуществовавшим в дореволюционном Петербурге 70 лет.
На днях несколько петербургских СМИ радостно сообщили, что нынешний владелец особняка Ропса (Петровская коса, 9) — Школа высшего спортивного мастерства по водным видам спорта имени Юрия Тюкалова — намерен восстановить этот старинный деревянный дом, основательно потрёпанный жизнью и прежними хозяевами.
Сообщается, что уже готова и отправлена на согласование в петербургский Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры проектно-сметная документация.
Хотя дом по 300-летним петербургским меркам не такой уж старый, включён в региональный перечень вновь выявленных объектов, представляющих историческую, научную, художественную или иную культурную ценность, информации, но о его истории известно не так уж много. В официальных документах объект фигурирует как «Дом управляющего Акционерного общества нефтеперегонных заводов «Ропс и Ко» с садом».
Автор проекта здания неизвестен, точная дата постройки — тоже. По документам Городской управы, до начала ХХ века о новом деревянном особняке ничего не сообщается, то есть он сооружён не ранее 1901 года, а впервые зафиксирован на плане территории в 1910-м.
Кстати
Имеется и ещё одна версия, что дом построен после пожара, который случился на Петровской косе летом 1912 года и уничтожил здесь несколько зданий, в том числе и на территории завода Ропса. Но тут следует учитывать то обстоятельство, что, в отличие от первых лет ХХ века, в это время предприятие уже не было столь уж процветающим.
Предполагается, что на первом этаже особняка размещалась контора фирмы, а на втором — квартира хозяина предприятия. В целом же здание двухэтажное, деревянное, фасады обшиты вертикально расположенной доской и покрашены, накладные детали, в том числе имитирующие элементы фахверка, выделены более тёмным колером. То есть перед нами — характерный для начала ХХ века особняк в стиле модерн с элементами романтизма. Образцы подобных строений ещё сохранились в окрестностях Петербурга (хотя и очень немного) и в Ленинградской области (например, особняк Генриха Графтио в Волхове).
Северо-западный угол дома акцентирует квадратная в плане башенка с балконом на западную сторону. Здание имеет несколько входов, главный из которых расположен на южном фасаде и имеет двухскатный деревянный навес с фронтоном. Ещё три выхода расположены на северном фасаде со стороны Малой Невки, два — на восточном фасаде и один — на западном. Все они, кроме главного, вели на огибающую здание террасу, построенную уже в 1935 году, а ныне утраченную.
Кстати
Несмотря на аварийное состояние здания, в нём ещё сохранились элементы дореволюционной внутренней отделки. Есть свидетельства, что в доме когда-то были витражи, но до наших дней они не сохранились. Также в ряде источников упомянут оргАн, находившийся в хозяйской квартире, но его в особняке тоже уже нет.
Так кто же такие эти Ропсы, владевшие предприятием на Петровской косе и построившие себе этот чудом сохранившийся до наших дней деревянный особняк?
В 1845 году предприимчивый 30-летний американец Вильям Хопер Ропс открыл в Петербургском порту контору по продаже пеньки (волокно из стеблей конопли), льна, канатов (отправлялись из России в США), бумаги и тканей (привозились из-за океана). В 1850-х бизнесмену уже принадлежали три крупных корабля «с полным фрегатским вооружением», с помощью которых и производились поставки.
Трудно сказать, какими путями Ропса «занесло» в Россию, но можно предположить, то он был каким-то образом связан с деятельностью знаменитой Российско-американской компании — одной из наиболее успешных в те времена отечественных корпораций, акциями которой владели многие сановники и даже члены императорской фамилии.
В это же время, во-первых, активно развивается пароходостроение и спрос на пеньковые канаты, столь важные для парусного флота, постепенно снижается, а во-вторых, отработана технология производства керосина и изобретена безопасная лампа, работающая на этом топливе. Кроме того, уличное освещение (в том числе и в Петербурге) с масляных постепенно переходит на керосиновые фонари (до газовых и электрических ещё далеко).
И Вильям Ропс, фирма которого к 1860 году уже занимала восьмое место по оборотам в торговле между Россией и США, основывает в Петербурге завод по производству керосина и минеральных масел на основе нефти, которую он и везёт теперь на берега Невы вместо бумаги и тканей. Уже в 1870-е его торговый дом «В. Ропс и Ко» становится крупнейшим в России импортёром «чёрного золота» из США.
Кстати
Для завода по производству керосина и масел очень подошла казённая территория на оконечности Петровского острова. Эти «мшистые и топкие берега» Кабинет его императорского величества с удовольствием сдал Ропсу в аренду для создания нефтяного предприятия «за копейки» (никто давно и даром не брал). При этом есть место и возможность для швартовки нефтеналивных судов и для транспортировки готовой продукции.
Производственные здания соорудили на более высоком месте, а на затопляемых при частых петербургских наводнениях территориях (непосредственно на мысе) построили хранилища для сырья и готовой продукции — так называемые «бараки» (11-12 штук). Они представляли собой вытянутые строения из бетона с земляными или тоже с зацементированными/каменными полами, имеющими уклон для стока нефти/керосина в специальные приёмники. Плюс эти «бараки» были оборудованы вытяжными трубами.
Мыс Петровского острова отделялся в те времена узкой протокой (речкой/каналом), которая до наших дней не сохранилась, но на старых картах именуется Керосинкой, так что можно смело предположить, то нефтепродукты из хранилищ завода основательно пропитали всю окрестную территорию и обильно стекали в Неву.
В таком формате предприятие вполне благополучно проработало 20 лет. Ситуация изменилась в 1894-м, когда Вильяму Ропсу «стукнуло» 80 лет и он передал дело Эрнесту Ропсу. В разных источниках его называют младшим братом прежнего хозяина, племянником, сыном. Последний вариант наиболее вероятен, хотя разница в возрасте между Вильямом и Эрнестом составляет 40 лет.
В 1896 году на базе предприятия было учреждено акционерное общество «Ропс В. и Ко в Петербурге» с капиталом 1,2 миллиона тогдашних очень дорогих рублей. В 1903 году баланс компании составил 2,2 миллиона, чистая прибыль — 130,6 тысячи рублей, дивиденды — 9,2 процента, численность работников завода — 250 человек.
Кстати
Согласно купеческим справочникам XIX века, Вильям Ропс проживал в доме Гиштова на 10-й линии Васильевского острова, 1 (набережная Невы). Но в таком издании 1890 года отмечено, то он живёт за границей и лишь временами квартирует в доме №12 на 11-й линии В.О. При этом занимается при порте различной торговлей под вывеской «В.Ропс и Ко» на правах полного товарищества со своим сыном В.Х. Ропсом. То есть, никакого Эрнеста пока что в деле нет. Или в справочник вкралась ошибка?
Тем не менее, стоит отметить два обстоятельства.
Во-первых, за 20 лет эксплуатации завод и нефтяные хранилища на Петровском острове обветшали. В связи с этим Вильям Ропс в 1892 году обратился в Кабинет его императорского величества, по по-прежнему распоряжавшийся земельным участком как казённым владением, за разрешением провести ремонт и реконструкцию строений.
Во-вторых, согласно некоторым источникам, Ропс-старший был тесно связан коммерческими и дружескими отношениями с Александром Яковлевичем Прохоровым, который с 1883-го входил в правление Петербургского частного коммерческого банка, а с 1894-го в нём председательствовал, в 1893-1897 годах — глава Петербургского биржевого комитета. Судя по всему, этот банкир имел отношение к семейству крупных московских фабрикантов Прохоровым, которым, помимо прочего, принадлежала и знаменитая Трёхгорная мануфактура.
То есть бизнес Ропсов был крепко встроен в систему крупнейших российских торговых, промышленных и финансовых интересов.
Вот тогда, с учётом урегулирования арендных формальностей и привлечения необходимых кредитов, в середине 90-х годов XIX века происходит реконструкция предприятия. Обновляется завод, вместо «бараков» на мысе Петровского острова появляются и ныне вполне привычные цилиндрические резервуары для нефтепродуктов, строится деревянный особняк для хозяина предприятия и его семьи.
Эрнест Васильевич Ропс (так его называли в России) родился, судя по имеющимся данным, в 1854 году. Значится в купеческих справочниках как гражданин США лютеранского вероисповедания. Под его руководством предприятие вполне успешно функционировало, по крайней мере, до начала Первой мировой войны. Если сырьё по-прежнему поставлялось из США, с этим могли возникнуть проблемы из-за боевых действий на море, а предприятие на Петровском острове изначально было «заточено» на поставке нефти по воде.
Кстати
Во многих источниках повторяется информация, что после революции 1917 года Эрнест Ропс то ли через Эстонию, то ли через Финляндию эмигрировал из России. Возможно, речь идёт о его родственниках, потому что сам американский бизнесмен скончался в Петрограде 18 декабря (скорее всего, по старому стилю) 1915 года и был похоронен на Смоленском лютеранском кладбище (могила не сохранилась). Извещения о панихидах были опубликованы в газетах.
После событий 1917 года (а может быть, и раньше) предприятие не функционировало. Особняк Ропса на Петровском острове был отдан в распоряжение местной рыболовецкой артели. Мощное наводнение 1924 года смыло пустующие к тому времени резервуары, предназначавшиеся для нефтепродуктов.
В начале 30-х годов ХХ века дом достался профсоюзному яхт-клубу (бывшему Императорскому), который перевели сюда с Крестовского острова, где решили построить огромный стадион (имени Кирова, теперь на этом месте «Газпром Арена»).
Яхт-клуб занимал здание вплоть до 1980 года, когда в преддверии московской Олимпиады для него построили современное здание, которое вот-вот будет признано региональным памятником истории и культуры (об этом на днях рассказывала «Родина на Неве»).
Затем здание оказалось практически заброшено. Правда, в 1990-е частным владельцем предпринимались попытки отремонтировать старинный дом, специалисты «Метростроя» даже был подведён под особняк современный фундамент из железобетона. Но эти работы так и не были доведены до конца. Теперь есть шанс на спасение этого уникального здания. Хорошо бы, чтобы всё получилось.
Игорь Теплов