Изгнание
Ошибка Д.Стивенса › Глава 27
Томас Левенштайн ковылял по коридору, держась рукой за ногу, из которой сочилась кровь. Руки уже ослабли и не держали винтовку, поэтому он выбросил её и вынул из кобуры пистолет. Добравшись до кабинета, Том сел на пол среди осколков битого стекла и выдохнул с таким облегчением, будто устроился в мягком кресле.
– Это ты, Том? – спросил Джейсон, сидевший напротив с необычайно ясным взглядом. – Я что-то плохо вижу.
– Я, Джейси. Я здесь. Это всё световые гранаты. В глазах прыгают зайчики.
– Холодно как-то стало, кхе-кхе! – Джейсон закашлял и усмехнулся. – Наверное, Альфа включила кондиционер.
– Заморозить нас решила!
– Ты видел брата?
– Да, Эрик в порядке, – сочинял Том. – Он сейчас с Сэмом и Майком.
– Это главное... Шутки шутками, а я замерзаю...
Когда его зубы начали стучать, Левенштайн подполз ближе, снял с себя куртку и укрыл друга. Из кармана он достал упаковку, дрожащими пальцами разорвал полиэтилен и, как умел, сделал Джейсону укол в ногу.
– Всё в порядке, дружище. Сейчас согреешься.
– Холодно, а в боку жарко.
Большое тёмно-красное пятно расползлось по одежде Джейсона.
– Так действует болеутоляющее, – успокоил Том. – То бросает в жар, то в холод. Я тоже волновался, когда мне ногу прострелили. Держись, нас скоро вытащат...
– Жаль, переговоры прошли неудачно... Но Боуман задал им жару!
– Да, наш капитан сражался, как лев.
– Как лев... Я устал. Пожалуй, посплю.
– Нет, Джейсон! – заволновался Левенштайн. – Оборона продолжается! Нельзя спать в такой момент, возьми пистолет. Не спи, понял!
– Хорошо, постараюсь... Скажи мне, Том... Я умираю?
– Брось, ты отлично выглядишь! Лучше, чем обычно!
– Ты меня успокоил... Обидно умирать девственником, ха-ха.
– И думать забудь! Как вернётся Диана, я знаю, что мы с ней сделаем...
– Слишком грудастая, – через силу привередничал Оттс. – Не в моём вкусе. Прости меня, дружище, но я бы предпочёл Сашу.
– Скажу по секрету, она была бы не против.
– Почему? Она же сейчас без сознания...
– Вот именно.
– Господи, какой же ты извращенец! Тебя в рай не возьмут.
– Я туда и не спешу!
Друзья не то засмеялись, не то заплакали.
– Да, Саша, – вздохнул Джейсон мечтательно, его дыхание участилось. – Мы поступили правильно... Здесь я понял, что такое настоящее дружба. Раньше у меня был один брат... А за два года их стало десять. Я верю, что у мисс Стенфилд всё получится. Помню тот день, когда она поцеловала нас с Эриком в щеку... И мы проходили новую игру... Это был лучший момент в моей жизни...
– Рано ты взялся подводить итоги!
Хотя как, рано. Штурм комплекса продолжался несколько часов, за это время помещения форта превратились в искореженную груду металла, в гостиной полыхал пожар, повсюду лежали убитые и раненые. Десантники явно не ожидали такого сопротивления, продвигались осторожно и больше не спешили лезть под пули. Томас пытался приободрить себя и придумать какой-то план.
"Если кто-то прикрывает коридор, можно отступить к лифту..."
Вдруг он явственно осознал, что Джейсон и он – последние, кто остался в строю. Два раненых человека, которые даже не могут встать – и всё.
Давясь слезами от бессилия, Левенштайн поднял пистолет и направил в сторону коридора, откуда слышались отчётливые шаги. Боец в маске и защитных очках заглянул в комнату, держа автомат наготове.
Том должен был выстрелить первым, но какая-то сила заставила его опустить пистолет. Было ли в этом что-то возвышенное? Вряд ли. Ни бога, ни мыслей о спасении души не было рядом. Жизнь этого человека в чёрной форме ничего не стоила для Тома. Почему же он не выстрелил? Возможно, просто потому, что это было бессмысленно. В голове Левенштайна, который два года занимался программированием, вся эта ситуация предстала в виде алгоритма "если... то". Нет, это убийство не меняло исход битвы. Нет, оно не помогало спасти Сашу и Мейден. Нет, оно не давало выиграть ни крупицы ценного времени. Значит, это было лишнее.
Приняв своё горькое поражение, Томас закрыл глаза и обнял друга. Поддержать Джейсона в последние минуты его жизни – больше ему ничего не оставалось, но в этом был хоть какой-то смысл.
– Есть выжившие!
Мужчина в форме перекинул автомат за спину и подбежал ближе.
– Как вы, джентльмены?
– Простите? – Томаса удивил вежливый тон военного. – Кто вы такие?
– Мы вам поможем. Медики, сюда!
– Вы не из группы захвата?
– Нет. Позвольте...
Люди в чёрной экипировке заняли комплекс и начали помогать всем раненым, независимо от стороны, которую они занимали в конфликте. Джейсона бережно уложили на носилки и сразу же помогли остановить кровотечение. Над фортом зависла дюжина воздушных кораблей. Это было последнее, что успел увидеть Том перед тем, как потерять сознание.
Так закончилась битва за форт Рейнджер, которая унесла жизни пяти разработчиков Мейден, капитана Боумана и тридцати четырёх солдат.
– Я не понял, что произошло, – сказал Ричард, оставшись наедине со Стивенсом, который уже вторые сутки не мог подняться с постели. – Почему атака на форт Рейнджер завершилась за час до приказа президента? И откуда взялись эти вооруженные люди? Ничего не укладывается в голове!
– Всё очень просто, – ответил директор. – Когда я узнал, что Александра подключилась к Мейден, то связался с нашим японским старичком. Он называл меня лживой свиньей, но я сумел вразумить его...
– Като? – удивился Хоу. – Как же так? Он же стал нашим врагом.
– Друзья и враги – понятия расплывчатые. Я сказал ему, что могу воплотить проект бессмертия, а эта старая гадюка, как ни странно, боится умереть. Денег и власти у него немерено, но время играет против него... Я решил давить на его страхи до конца, следуя его же заветам, и приказал защитить форт Рейнджер. Ему удалось перебросить туда часть свой личной гвардии, порядка двухсот человек, а также медицинский персонал. Господин Като – большой поклонник современной медицины, так что у него в штате работают лучшие врачи. Они вытащили братьев Оттс, Сэма и Рудольфа с того света.
– Выходит, они ввязались в бой с правительственными войсками?
– Битва не продлилась и пары минут. Военные быстро сообразили, что силы не равны, и сложили оружие. С ними обращались на редкость корректно и почтительно. Вежливость у японцев в крови, поэтому неудивительно, что Хидео Като насадил её среди своих подопечных.
– А откуда у него воздушные корабли?
– Я продал ему солидную партию шаттлов, по старой дружбе. Саша уже летала на одном из них, когда мы встречались в резиденции. Радостно, что нам удалось использовать ресурсы подпольного магната во имя хорошей цели. Может, это немного улучшит ему карму. Как состояние Моники?
– По-прежнему молчит, не произнесла ни слова. Врачи говорят, сильный шок.
– Надеюсь, она справится. На свете найдётся немного столь же сильных и смелых девушек, но сейчас она хрупка, как никогда. Космос вызывает у человека депрессию. Вам будет лучше отвезти её обратно на Землю, скажем, в мою усадьбу в горах. Там хороший климат, свежий воздух, красивые леса.
– Да, я думал об этом... Но как она догадалась полететь в Вашингтон?
– Ответ лежит на поверхности: она – гений, – с восторгом сказал Стивенс. – Пока нас сбивали ракетами, и все вжимались в кресла, боясь за свою жизнь, мисс Локхарт продолжала анализировать множество факторов. Она мысленно сопоставила наши координаты с траекторией и точно определила, куда должны упасть обломки корабля. Не верьте, когда она говорит, что не понимает свою же теорию. Моника сильно вымоталась и побывала на грани безумия, но её мыслительный потенциал поражает воображение.
– Удивительно! Воистину, великий ум скрывается в такой изящной форме. Впрочем, о чём это я... Как нам быть с Эйден?
– Думаю, что разумнее всего будет простить её. За год в Эйден накопилось немало злобы, и она должна была куда-то выплеснуть свою жажду мести. Теперь она будет спокойнее и поймёт свои ошибки, как и я – свои. Вам когда-нибудь хотелось умереть, друг мой?
– Рядом с вами это желание преследует меня постоянно.
– Тогда всё в порядке.
– Для меня остаётся совершенно неясным, что сделала Фейт?
– Ну, она не сама придумала, как спасти город. Она воспользовалась расчётами мисс Локхарт и собрала ровно столько энергии, сколько было нужно.
– Каким же образом?
– За счёт тайного свойства е-элементов. Опасность взрыва – моя глупая выдумка, которую я подкрепил парочкой формул моего друга-учёного. Главное открытие профессора Соболева – принцип передачи энергии волнами, по воздуху. Он первым из живущих научился передавать электричество без проводов и сложных установок, что было грандиозным научным прорывом! Однако мой отец поставил крест на его работе и забрал все материалы.
– Я понял! – воскликнул Ричард. – Е-элементы могли обмениваться энергией, но мы не пользовались этой возможностью, чтобы конкуренты не украли технологию, так?
– Да, сама начинка играла второстепенную роль. Мы пытались запутать правительство и скрыть "волны Соболева", иначе е-элементы признали бы небезопасными. Мало ли кому взбредёт в голову высосать энергию из всех автомобилей в городе!
– Кое-что встаёт на свои места... Знаете, Джон, с меня довольно этих приключений. И космоса тоже. Завтра я полечу в форт Рейнджер, чтобы почтить память моих друзей и повидаться с Томасом.
– Вы возьмёте с собой мисс Локхарт?
– Да, обязательно.
– Хорошо. Берегите её.
– Что-то вы и сами неважно выглядите. Это из-за Саши?
– Я бы не стал переживать по такому малозначительному...
Директор внезапно осёкся.
– Кажется, во мне иссякли залежи цинизма, – добавил он, сменив тон. – Да, признаться, мысли об Александре не дают мне покоя. Если я больше не услышу её заливистый смех, плевать я хотел на этот космос и будущее. Бедная девочка, лежит там одна в этой холодной капсуле... Почему она такая наивная и глупая, Ричард? Вечно изображает из себя героя и пытается доказать всему миру, что она чего-то стоит.
– Знаете, у вас с Сашей есть что-то общее. Некая черта, которая вызывает и восхищение, и желание убить вас обоих.
– Издержки упрямства. Несмотря на трагедию в Скалистых горах, нам нужно отремонтировать форт и продолжать работу. Похоже, Мейден ещё не скоро справится с поставленной задачей, а нам нужны промежуточные результаты.
– Узнаю старого доброго Стивенса! Вы умудрились воспользоваться Сашей, даже когда она была в состоянии комы!
– Надо выжимать максимум из любой возможности, да и выбора у нас особого не было. Шантажируя Като, я действовал в её интересах.
– Только мы теперь без денег... Вы же перевели все средства Мейден, а она занята своей задачей и не отвечает на запросы.
– Что-нибудь придумаем. По крайней мере, теперь никто не будет стрелять по нам ракетами, и я могу спокойно вздремнуть. Я не люблю насилие, но признаю силу технологий. Фейт назвали в прессе самым мощным оружием со времён атомной бомбы, и я не собираюсь никого переубеждать. Пусть думают, что мы можем расправиться с любым противником, хотя мы-то с вами знаем, что Фейт и мухи не обидит. Не моя вина, что многие люди недалеко ушли от обезьян и уважают лишь тех, кого боятся.
– "Боятся" – это мягко сказано! Вы слышали, что стало с министром обороны Бруксом после отставки?
– Нет, расскажите.
– Пишут, что он сошёл с ума, ходит по столице в рясе и призывает поклоняться механической богине судьбы. Стал фанатиком-пацифистом. А ведь ещё недавно он был вторым человеком, от которого зависел запуск ядерных ракет!
– Смена убеждений на противоположные – частое явление в психологии.
– Как и неизлечимое безумие? Вы знаете, Фейт обрела необычайную популярность среди детей и подростков. Нам постоянно присылают рисунки, рассказы и короткие мультфильмы про неё. Для детей она стала героем!
– Вот это здорово! – сказал директор с усталой улыбкой. – Нам есть, чему поучиться у детей, хотя среди них попадаются и такие, кого стоило бы сбросить со скалы ещё младенцами. Нездоровый культ почитания детей, как правило, не идёт им на пользу.
– Некоторые даже, вырастая, ссылают своих родителей на остров!
– Вы, как всегда, зрите в корень.
Двери открылись, и в комнату вбежала взлохмаченная девушка. На лице Джона Стивенса отразилось чувство смятения и безысходности.
– С вами всё в порядке? – с испугом спросила Дороти и бросилась к кровати. – Я так переживала, две ночи не спала! Какой же вы беспечный идиот!
– Мисс Циммерман, перестаньте...
– Боже, ваша рука! Вам больно? Что я могу сделать?
– Идите в кабинет и составьте финансовую отчётность!
– Я вас больше не оставлю!
– А я вас, пожалуй, оставлю, – усмехнулся Ричард.
– Прошу, не оставляйте меня с ней! – протестовал Стивенс с нескрываемым ужасом. – Мистер Хоу, ради нашей дружбы, стойте!
Из-за событий в Вашингтоне, крупного скандала и нервного потрясения, президент Денвер ушёл в отставку, и Джону Адамсу пришлось занять его место. Страна досталась новому президенту не в лучшей форме, но люди оживились и были готовы к реформам. Первое обращение Адамса к нации, естественно, было посвящено трагическому инциденту в столице:
–...люди ошибаются, – говорил он, стоя на улице перед слушателями и прессой, – и последствия таких ошибок видны даже отсюда. В Белом доме до сих пор не работает половина освещения, но мы будем работать с фонариками и в темноте, пока весь город не вернётся к нормальной жизни.
Да, люди ошибаются, но величайшая ошибка – тянуть проблемы из прошлого за собой. Мы должны набраться смелости и научиться прощать других, открыть новую страницу и не возвращаться к старой. Джон Стивенс признался в своих преступлениях, но этот человек сделал и немало хорошего. Пока он находится в космосе, мы не можем осудить его. Без формального суда все эти слова, улики и доводы лишены всякого смысла и ничем не отличаются от пустых сплетен.
Я снимаю со Стивенса все подозрения и позволяю ему сохранить свою компанию на Земле, однако я запрещаю ему возвращаться на планету. С той минуты, с которой он ступит на земную поверхность, он будет арестован и предстанет перед судом. Это решение было одобрено на международном уровне. Таким образом, Джон Стивенс получает статус нон-грата на Земле, но может жить дальше в изгнании. Ничего подобного ещё не было в истории. Ни одного человека, насколько я знаю, не лишали самого права находиться на Земле. Это суровое и справедливое наказание, которое соотносится с желанием мистера Стивенса поселиться на другой планете.
Что же касается экипажа, в течение двух недель космонавты с "Мэри Рид" смогут вернуться на Землю и попасть под амнистию. По истечении этого срока они получат такой же статус, как и Джон Стивенс. За ними останется право возвращения с последующим судом, а степень их вины будут определять судьи и присяжные заседатели. Научная станция под названием "Форт Рейнджер" и космодром компании eVA в Северной Дакоте станут нейтральной территорией под охраной государства. Люди, работающие там, не будут объектом преследования по делу о "Мэри Рид" и Мейден. Волнующие вас вопросы мы обсудим уже в ходе пресс-конференции...
– А куда подевался Марвелтон? – выкрикнул кто-то из толпы.
– Марвелтон? – переспросил Адамс и посмотрел на советника по национальной безопасности. – Скажите, где сейчас Марвелтон?
– Нам неизвестно, – шепнул тот.
– Неизвестно! – во всеуслышание заявил президент, и этот честный ответ вызвал добрый смех в толпе. – Вернёмся к этому вопросу, когда оживим Вашингтон! Желаю всем хорошего и продуктивного дня!
О судьбе Джорджа Марвелтона знали всего несколько человек.
Четырнадцатого августа полиция вычислила сигнал трансляции, идущий из городка Чарлстон, и по горячим следам арестовала детектива в его апартаментах. Этот фрагмент попал на камеру и разошёлся по миру вместе с выступлением Стивенса.
Что было потом?
Бойцы штурмовой группы посадили Марвелтона в грузовичок и повезли в местное отделение Второго Департамента. Сидя в наручниках, он видел что-то ироничное в своём положении. Бремя тяжелого расследования отпустило его, на душе стало легче – действительно, сколько можно гоняться за убийцами, мошенниками и преступниками?
"Скоро меня будут окружать одни преступники, – подумал Марвелтон и рассмеялся. – Может быть, встречу в тюрьме кого-нибудь из знакомых".
Трястись в грузовике было скучно, и внимание детектива привлёк боец группы захвата, сидевший напротив. Он был в чёрной форме со множеством застёжек, карманов, в бронежилете и шлеме с характерной маской.
– Не жарко вам? – спросил детектив, устав сидеть в тишине.
Боец перевёл на него взгляд и покачал головой.
– У вас такие модные реснички! – продолжал он. – Я ещё в Германии заметил, что многие парни со смешанной ориентацией пользуются тушью. Без обид!
От этих слов молчаливый "собеседник" выпучил глаза.
– Да вы ещё и девушка! – сообразил Марвелтон. – Простите, в полной экипировке с ходу и не разберёшься. Нечасто встретишь девушку, которая работает в группе захвата. В этой маске вы такая загадочная...
"Зачем я флиртую с полицейским? – подумал он мимоходом. – А, какая разница! Возможно, это последний шанс пообщаться с девушкой, которая не будет шестидесятилетним психологом в тюрьме".
– ...и немногословная. Знаете, я вижу только ваши глаза, но эти глаза мне не забыть. Вам смешно? Когда я выйду на свободу, то буду искать ваш взгляд в каждом штате, в каждом городе, на каждой улице! Вы даже не представляйте, над каким человеком смеетесь. Я двадцать лет искал призрака, за следующие двадцать найду и вас – и позову на чашечку кофе.
– На чашечку горячего шоколада, – поправил голос Сары.
– Луна? Что ты тут делаешь?
– Ты издеваешься? – вспыхнула она, срывая маску. – Я думала, ты уже догадался! Как ты мог не узнать мои глаза?
– На свете миллиард карих глаз, и твои ничем не выделяются.
– Ну всё, ты нарвался!
– Мисс Хаген, не бейте его! – Квинси еле-еле разнял бывших напарников. – Мы были в лесу неподалёку от Чарлстона, когда узнали о вашей трансляции.
– И угнали машину группы захвата?
– Это было бы банально и грубо, – с возмущением заявил О'Коннор, – а в нашей работе важна тонкость. Мы воспользовались коротким, совершенно случайным сбоем в их компьютере.
– Чудесами из космоса?
– Я называю это словом "профессионализм".
– Я так и не понял одного, – недоумевал Квинси. – Мистер Марвелтон, вы говорили, что объездили всю Южную Америку, заглянули под каждый камень, но ничего не нашли. Как же вам удалось вычислить аферу Стивенса?
– С похищением собственных родителей?
– Да.
– О, курьёзная история! – ответил Марвелтон. – И вовсе не та, которую мне приятно рассказывать, потому что гордиться тут решительно нечем. Однажды вечером я маялся бездельем и читал анонимные форумы. Какой-то чудак бросил свою работу, уехал на необитаемый остров и обнаружил там чету пенсионеров с небольшим штатом прислуги. Видите ли, нашему Робинзону Крузо хотелось разводить крабов в гордом одиночестве, а люди на острове помешали его планам. Разочарованный, он уже через месяц вернулся в Америку. Ему, конечно, никто не поверил, а я уцепился за эту находку. Мне пришлось съездить в Бостон, выслушать пятичасовую лекцию о мотоциклах и подписаться на видеоканал, но именно этот странный тип привёл меня к разгадке. На этом я, пожалуй, завершу свою детективную карьеру.