Мир, полный любви

- С-сирота? 

Губы Каллисты презрительно дрогнули, и Лии на секунду показалось, что мама сейчас выронит тонкий бокал, и коктейльная вишенка из него покатится по мягкому ковру. 

 Но она не выронила его, а преувеличенно осторожно поставила на столик.

 - Не ожидала такого от тебя. 
- Ты его не знаешь. - Лия постаралась, чтобы ее голос звучал спокойно, но он все-таки обиженно дрогнул. 
- И предпочла бы, чтобы ты его тоже не знала. Голодранец из детдома… ты в своем уме? 

 Изящная немолодая женщина многозначительно посмотрела в глаза дочери, затем подняла красивую тонкую руку, охваченную золотым браслетом, и слегка качнула запястьем. По гладкой поверхности скользнули игривые блики. 

 - Мы не для того с отцом выбивались в Золотые, чтобы… 
- А Тесей говорит, что в Полисе все равны.
- Равны, но…

Оборвав фразу, Каллиста презрительно усмехнулась, и это было красноречивее любых слов. Лия с грустью посмотрела на такой же золотой браслет на своей руке. На миг он показался ей не дорогим украшением со встроенной функцией удостоверения личности и кошелька, а браслетом наручников. 

 - Мама, мы просто друзья. 
- С этого обычно всё и начинается! 
- Мама, я когда-либо давала тебе повод?.. – в голосе Лии зазвенели слезы, но сию же секунду высохли. 

 Сердце, забившееся было болезненными толчками, замедлило ход. Девушка снова ощутила покой и уверенность в себе. Она с облегчением выдохнула. Иногда с ней так происходило, когда они с мамой пытались повздорить. Накатывало что-то странное и почти пугающее – но, к счастью, быстро проходило.

 Мама… Сейчас Лия смотрела на нее без раздражения, холодным и внимательным взглядом – как будто на чужого человека, которого видела впервые. У нее было красивое лицо. Узкое, с тонкими чертами, ухоженное… но все равно испещренное мелкими морщинками. Особенно много их было около носогубной складки, и Лия со спокойным злорадством подумала, что это из-за презрительной гримасы, появлявшейся на лице матери, когда она встречала тех, кто был ниже ее по статусу.

 - Прости, что повысила голос, мама. – с легким поклоном проговорила Лия. – Но… мне не в чем быть перед тобой виноватой. Икар и Брут мои друзья. Мне с ними… интересно. Они умные и вежливые парни.

 - Они все вежливые, пока не… - Каллиста оборвала сама себя. На миг ее веки сомкнулись, и она, болезненно поморщившись, потерла запястье. Браслет на нем снова качнулся и отбросил пляшущие блики на потолок.

 - Кость что-то поднывает. – вздохнула она. – Не молодею, увы. Особенно когда столько беспокойств…

 Во взгляде матери мелькнул упрек, но быстро исчез. На миг Лии показалось, что зеленовато-серые глаза Каллисты смотрят сквозь нее, а ее лицо – спокойное, как лицо статуи – и такое же равнодушное.

 - Делай, как знаешь. – вздохнула женщина и устало осела в комфортабельное кресло. - Только не говори потом, что я тебя не предупреждала. 

 Лия вышла из гостиной, осторожно закрыв за собой дверь. И почему мама никогда ее не понимает? Она может скупить ей целую витрину ювелирного магазина, она записала ее к лучшим педагогам по вокалу и танцам, она обожает появляться с ней на светских тусовках, блистая легчайшими, как капельки воды, бриллиантами, которые так идут к золотистой смугловатой коже Лии. Они идеальные мать и дочь «с обложки», но иногда Лии кажется, что мама совсем ее не слышит.

 И… - сердце снова ускорилось и замедлилось, в висках застучало и отпустило – может, она ее… мама ее не любит? Еще в детстве, играя в куклы, Лия без конца повторяла одну и ту же сцену: 

- Я тебя люблю. – говорила дочка маме.
- Я тебя люблю. – отвечала мама дочке.
- Я тебя люблю. – говорил дочке ее муж.

 И все обнимали друг друга. И она никак не могла придумать, что же делать дальше в этой игре. А может… этого и было достаточно?

***

 - Лучший! Я луууу-чшииииий!!! - запрокинув голову, Икар орал на весь район. Если не на весь Полис. 

 Лии показалось, что еще секунду - и Купол рухнет ему на голову, погребая под собой незадачливого победителя Всеобщей Полисной Олимпиады. 

- Да тише ты! Купол обвалится! - шутливо тряхнул его за плечо Брут, и Лия со смехом переглянулась с ним. 
- Я о том же самом подумала! 
- А вот я больше никогда не смогу думать… - перебил их Икар, страдальчески потирая виски. – Отказываюсь от мысли как от класса! Эта Олимпиада из меня всю душу вынула!.. Объявляю мораторий на думание! Даешь День Дуракаааа!..

 И замотал головой, рассыпая по плечам растрепанные золотистые кудри. Лия посмотрела на него и расхохоталась. Ни усталым, ни несчастным он, как ни старался, не выглядел. Здоровый веселый мальчишка, выигравший самый престижный конкурс Полиса среди молодых талантов. Детдомовская сине-серая форма слегка топорщилась на его плечах, обрисовывая невысокую, гибкую и сильную фигуру. Голубые глаза смотрели одновременно цепко и по-детски радостно. 

 - Ну так, где отмечаем? - с легким нетерпением спросил Брут. 

 Икар впервые за день нахмурился. Денег у воспитанника детдома водилось в обрез, а все, что появлялось, он в мгновение ока тратил на очередные микросхемы, провода и прочую малопонятную для остальных фигню. Для Лии нехватка денег была нонсенсом – ее мама, модельер, и отец, заведующий строительной компанией, ни в чем ей не отказывали. Поняв смущение Икара, она с улыбкой указала на тонкую змейку браслета на своем запястье. 

 - Я угощаю. 

 - Нет. – перебил ее Икар. – Нет, ни за что!

 - А может, лучше я? - вежливо перебил его Брут. - Я кое-что подзаработал на каникулах… Пойдем в модный бар, посидим скромненько, но со вкусом.

 Щеки Икара вспыхнули. 

- Ну уж нет! Виновник торжества – я, я все и организовываю! И я уже знаю, куда вас приведу!..

 В эту секунду он искоса взглянул на Лию – со смущением и легким страхом, что она презрительно сморщит носик. Что она, такая уверенная в себе, безукоризненно стильная в своем светло-бежевом брючном комбинезоне, делает рядом с ними? Ее так легко было представить на модном показе или в дорогом ресторане. Он бы с удовольствием отвел ее туда, но пока было не на что. Возможно, за Олимпиаду ему выплатят какую-нибудь премию, но дату награждения еще не назначили... Он почувствовал, что краснеет и испугался, что Лия это заметит, но глаза девушки по-прежнему смотрели приветливо и мягко. 

 - И что ты предлагаешь? - любопытно наклонила она голову. 
- Взять магнитолу, еду и вино, забраться на крышу и устроить пикник. 
- Н-на крышу? - девушка с сомнением посмотрела на свои светлые брюки. 
- Только представь… - заговорщически прошептал Икар. - Какой там будет вид!.. Весь город у твоих ног! 

Лия с улыбкой посмотрела на свои туфли на высоком каблуке с двумя аккуратными бантиками.  

 - Кажется, туфли для этого у меня самые что ни на есть подходящие. 
- О, женщины! – притворно вздохнул Брут. – Кто о чем, а вы всё о шмотках!
- Это не шмотки, это Туфли Покорения Мира! - Икар скользнул взглядом по ее тонким изящным щиколоткам, показавшимся из-под укороченных брюк, и торопливо отвернулся.
- А чтобы не испачкаться в процессе покорения мира, я пенку туристическую захвачу. - подмигнул Брут. 
- Тури… чего? - удивилась девушка. 
- Места знать надо. - ухмыльнулся парень. 

Пролезть на крышу удалось почти без приключений - вместо рискованного пути по пожарной лестнице, предложенного Икаром, им удалось пройти почти что «через парадный вход». Всего-то и нужно было, что немного ловкости рук. Благо, Лия любила высокие прически и у нее всегда водились лишние шпильки, одну из которых Брут у нее и одолжил. Пара минут - и дверь на чердак была благополучно открыта. 

 - Смотрю, ты в детдоме не терял время даром. - усмехнулась Лия, глядя на то, с какой легкостью Брут вскрывал чердачный замок.
- Ты даже не представляешь, насколько. - подмигнул Икар. - С пятого по восьмой класс он каждую ночь аккуратно открывал и закрывал замок чулана, залезал там в холодильник и незаметно лакомился! Да он был настоящим колобком, это он потом качаться начал!..
- Заткнись, ты! - бросил парень через плечо, толкая с трудом поддающуюся дверь. 
- Однажды он сожрал 30 порций подаренного нам попечителями печенья - запас на весь класс… - хихикая, продолжил юноша. – А потом всю ночь хныкал потому, что у него болел живот… 

 Лия звонко рассмеялась. Брут шагнул назад, схватил Икара за грудки и слегка тряхнул. 

 - Может, мне рассказать лучше, как ты на химии пытался вывести новый элемент и взорвал половину класса? 
- Не лучшую половину. - просипел Икар, пытаясь разжать его хватку. - Всего лишь стол химички. А она была довольно мерзкой. 
- Как и ты сейчас! - светло-карие глаза Брута, казалось, лишились веселых золотистых искорок, которые мелькали в них обычно.
- Ребята! - укоризненно произнесла Лия. - У нас же праздник! 
- Ну да. - машинально пробормотал юноша и отпустил Икара. - Извини. Я что-то… вспылил. 
- Нехорошо. – улыбнулась Лия. – Говорят, вспыльчивые редко становятся серебряными, не говоря уже о…

 Она резко оборвала себя. С каких пор она заговорила, как мама? Разве ей это важно? А вдруг они обидятся?

 Запястья юношей, пока свободные от браслетов, казались ей почти беззащитными. Уже совсем скоро им должны были присвоить окончательный статус, изменить который почти невозможно. Ребята так и не признавались, на какой «металл» они претендуют, а Лия и не расспрашивала. Она и так знала, что детдомовцы редко претендуют на что-то выше серебра. Ведь человеку без поддержки семьи подчас сложнее найти свое место в жизни… Хотя даже «семья» - далеко не всегда означает «поддержка». Она вспомнила презрительно поджатые губы мамы и вздохнула.

 - Про вспыльчивых. Это городская легенда. – небрежно отмахнулся Икар. – К тому же мы вообще…
- Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь! Пойдемте уже на крышу! –перебил его Брут и распахнул дверь.

 В лицо им ударил пахнущий асфальтом и летней пылью ветер. Лия ахнула и попыталась пригладить руками взметнувшиеся вокруг головы волосы, но тщетно - они лезли в глаза, в рот и через минуту уже безбожно растрепались. Впрочем, Икара это, в отличие от нее, не смущало. С торжествующим криком он бросился к самому краю - так стремительно, что на миг девушке показалось, что он вот-вот свалится вниз. 

- Осторожней, Икар! - закричала она, но ее голос утонул в шуме ветра.
- Куда там… - махнул рукой Брут, осторожно подошел к краю и встал рядом с жадно вглядывающимся вниз Икаром. 

 Лия осталась в середине крыши одна, чувствуя себя трусихой, но ничего не могла с собой сделать. Ветер был таким сильным, что ей казалось - порыв помощнее легко сдует ее отсюда. При одной мысли о том, чтобы подойти к краю, она почувствовала тошноту.  

 - А ты почему не смотришь? - вернулся к ней растрепанный и донельзя счастливый Икар и по-детски потянул ее за рукав. – Пойдем, это так прекрасно! 

Она осталась на месте. 

 - Я… как-нибудь отсюда посмотрю. 
- Глупая! - рассмеялся парень. - Разве для этого я вас сюда привел? Лия, ты что, боишься? 

 Брут ловко подхватил ее под локоть. 

 - Я подстрахую, если надо.

 Она возмущенно высвободилась:

 - Да не боюсь я ничего!

 Стараясь держать осанку и чувствуя на своей спине два оценивающих взгляда, Лия осторожными шагами приблизилась к краю и взглянула вниз. Зрелище было и правда замечательным… Город действительно лежал у ее ног. Гудел строительными кранами, глухо ревел машинами, мелькал крохотными людскими фигурками, сиял рекламными экранами… 

Девушка не заметила, как открыла рот от удивления. 

 - Правда, невероятно? - негромко спросил Икар, подойдя сзади. 

 Лия почувствовала, что у нее кружится голова, осторожно отступила назад и опустилась на пенку, заботливо расстеленную Брутом.

 - Да. Но… Пусть он лучше лежит у моих ног… фигурально! 

- Я думаю, это вопрос времени. - рассмеялся Икар, садясь рядом с ней. - Однажды этот город и правда будет у наших ног. Говорят, что тот, кто выиграл эту олимпиаду, сможет нехило продвинуться по научной линии… 

- Надеюсь, и второму месту что-нибудь достанется. – хитро подмигнул Брут, занимая место за ее левым плечом.

- А ты второй? - удивилась Лия. 

 Брут, в отличие от Икара, не слишком-то распространялся о своих успехах.

 - Ну, да. Вот на столечко отстал! - с легкой досадой юноша отчеркнул ногтем самый кончик мизинца.

 Ногти у него были чистые, ухоженные - не то, что у его безалаберного друга. 

 - Ну, может, в следующий раз повезет? - рассмеялся Икар и снова тряхнул волосами.

 - Следующего раза не будет. - Брут отвернулся и стал смотреть куда-то далеко – туда, где купол вырастал из земли и его бледно-голубое сияние сгущалось над крышами домов. - Через месяц мы выпустимся и каждый пойдет своей дорогой… 

 Лия со страхом взглянула на своих друзей. Неужели мама права и их пути навсегда разойдутся? Она, как и мама, будет работать в мире моды – сначала моделью, а потом, быть может, откроет модный дом – у нее всегда был прекрасный вкус! Да, Лия без сомнений умела выбирать самое лучшее.

 Это касалось и друзей. Полгода назад на концерте она оказалась рядом с парочкой перешучивавшихся друзей и поневоле подслушала их разговор – легкий, остроумный, свободно перелетавший с одной темы на другую. Она никогда раньше не слышала, чтобы так думали и говорили, и вся превратилась в слух. И вдруг так заливисто захохотала над одной из шуток, что они сразу же познакомились…

 С тех пор они старались встречаться хотя бы раз в неделю, когда ребят в детдоме отпускали на прогулку. Как же это могло кончиться?! Нет, у них все должно, просто обязано получиться!

 Лия посмотрела на Икара. О, он обязательно преуспеет, хотя на первый взгляд в нем сложно было угадать лучшего ученика их детдомовской группы. Он был ужасно стеснителен и частенько краснел до ушей – да и вместе с ушами тоже. А порой, когда пытался вести себя «уверенно» и «взросло», то становился дерзок и даже бестактен. Но, когда он начинал говорить о том, что ему интересно, его тонкое, нервное лицо разглаживалось, глупая стеснительность исчезала, и на ее место приходил внутренний свет, которому девушка никак не могла подобрать имя. В такие моменты глаза Икара меняли цвет и становились пронзительно голубыми. Как Купол. Как небо, о котором она читала в книжках и никогда не видела.

 Частенько Икар рассуждал о том, чего она не понимала – и Лия теряла нить, но стеснялась переспросить и просто кивала.

 А иногда они менялись местами: Икар был по-детски доверчив и то, что девушка знала практически с рождения, становилось для него новостью. Нередко им с Брутом приходилось втолковывать ему очевидные вещи.

 Ах, Брут… Что же будет с ним? Когда-то он обмолвился, что их класс почти целиком пойдет в рабочие. Лия смотрела на этого подтянутого юношу, даже детдомовскую форму ухитрявшегося носить с лоском, и не могла представить его в зеленой рабочей робе. Въедливый и умный, подчас беспощадно ехидный, но неизменно внимательный и добрый – он был ей близок и понятен, и все чаще они договаривали друг за другом слова.

 С Икаром так не было. Его мысли казались Лии стихией – неуловимой и бесконечной. Но, может быть, именно поэтому ей так хотелось коснуться ее, понять. А может, и покорить.

 - За дороги, ведущие только вверх! - решительно произнес Икар и откупорил бутылку вина. 
- Куда уж выше. – подмигнул ему товарищ.
- Есть куда. – улыбнулся Икар. – И ты это знаешь.

 И друзья переглянулись, словно между ними была какая-то тайна, которую девушка не знала. И на миг Лии стало очень одиноко. Друзья чокнулись, а ее рука со стаканом застыла на полпути, а брови чуть нахмурились.

 - Эй. – дружелюбно пихнул ее плечом Брут. – Ты чего?
- Я… - смешалась девушка. – Просто… просто я хочу, чтобы мы никогда не расставались…
- Так так и будет! – Икар поднес свой стакан к ее и осторожно чокнулся. – Вот увидишь! Ведь я хочу… того же.

 Его голос чуть дрогнул, Брут отвел глаза и улыбнулся. Лия почувствовала легкое смущение, и изо всех сил попыталась скрыть его. 

 - За вас, ребята! Ура!!!

 И они пили до дна, наливали и пили еще. Ох, видела бы ее сейчас мама – сидящую на крыше перед импровизированным столом с самыми дешевыми закусками из магазина, пьющей терпкое темно-красное вино…

 Пусть вино Полиса было синтезированным напитком и никого не могло опьянить – как некогда в Древней Греции, оно было совсем, неощутимо легким. От того самого «вина» из книжек и легенд в нем был только вкус – кисловатый, освежающий, чуть вяжущий язык. Но сейчас ей казалось, что это вино ударило ей в голову, наполнило жилы теплом и уверенностью в будущем. На миг ей захотелось поверить, что все будет так, как она мечтает.

 Что Икар и Брут не отдалятся от нее, не исчезнут в безликой толпе серых роб, а станут ей равными – чтобы однажды она смогла рассмеяться в лицо маме и сказать «Ты ошибалась! Со мной рядом самые лучшие, и это я – я их выбрала, я их разглядела, я создала свой идеальный мир, где рядом те, кто меня слышит и понимает. Мир, полный любви…».

 Вдруг ей захотелось расхохотаться и начать танцевать прямо здесь, на крыше, растрепать свои волосы, а потом – и золотые волосы Икара …

 Браслет на руке мягко запульсировал, и девушка не заметила, как улыбка с ее лица незаметно утекла в пространство – неуловимая, как солнечный зайчик, и на место восторгу пришел покой. Приятный и капельку сонный.

 - Сообщение? От мамы? – сладко зевнув, подняла Лия руку с золотым браслетом.

 Но там ничего не было.