«Мир меня не любит»

Чтобы стать девиантом, не обязательно быть педофилом, гомосексуалистом, активистом экстремистского учений или участником криминальных субкультур. Можно любить труды Маркса или Ницше, увлекаться шахматами или вышивать крестиком. Достаточно сильно любить своё «увлечение» — настолько сильно, чтобы быть не готовым от него отказаться (привет «педобирам») — и при этом ошибочно полагать, будто мир, выраженный в окружающих людях, за это тебя ненавидит.

После этого в разуме начинают происходить удивительные процессы. Их проще всего объяснить на примере.

Предположим, на завод приходит условный фрезеровщик Дулин, любящий вышивать крестиком (и только это радикально отличает его от остальных работников бригады). Дулин убеждён: его любимое занятие, по мнению мужиков-фрезеровщиков, — это нечто постыдное.

Во время первых же обеденных посиделок бригада узнаёт о его увлечении и без задней мысли отвешивает по этому поводу пару безобидных шуток… для бригады безобидных, но наш Дулин находит в них «скрытый смысл», подтверждающий ненависть рабочего класса к вышивающим крестиком. Так уж устроен разум человеческий: мозг позитивно стимулирует даже негативные, но сбывшиеся прогнозы.

В обед пятницы бригада обсуждает вечерние планы, разумеется, без Дулина. Так происходит, поскольку всю неделю Дулин обедал за другим столом. Но сам он считает, что дискриминируют его из-за вышивания крестиком… Один из коллег вспоминает про нелюдимого новичка, подходит к нему, предлагает присоединиться к вечернему мероприятию, а также показать пару вышитых крестиком работ. Дулин сильно напрягается, но отказать коллективу не рискует. Вечер проходит отлично, коллеги хвалят его вышитые крестиком творения, но Дулина не покидает ощущение, что они лгут; а если не лгут, то где гарантии, что завтра они не изменят своё мнение? (Мозг крайне негативно реагирует на состояние, когда мы не можем контролировать важные для нас события, в том числе отношение других людей к нам.)

Дулин вливается в коллектив. Сначала он пытается всех научить вязать крестиком (найти подобных себе, либо убедить таковыми стать — человеку нужна причастность к группе). Коллеги, хоть и хорошо оценивают его работы, не проявляют к самостоятельному вязанию никакого интереса. В некий момент ему прямо заявляют, что он всех достал, и крестиком вязать они не собираются. Мозг Дулина опять позитивно закрепляет исполнившийся негативный прогноз.

Опасаясь, что бригада выживет его с работы, Дулин начинает плести интриги, становится осведомителем заводской службы безопасности. Перессорив между собой коллег, Дулин роняет производительность бригады. Начальство смещает бригадира, и по рекомендации СБ… ставит бригадиром Дулина. Теперь ему никто не рискнёт сказать, что вышивать крестиком — недостойное занятие, ну а кто рискнёт — будет быстро уволен. А ещё он негласно выставляет ценз, что главное качество новых работников — вышивать крестиком (Дулину нужна причастность — Дулину нужны свои люди).

Став бригадиром, Дулин начинает напрямую общаться с начальником цеха, который, как выясняется, тоже вышивает крестиком, но пока ещё тайно — ведь, по мнению начцеха, работяги не любят мужчин с «бабскими занятиями».

Дулин очень быстро становится мастером, и теперь весь цех годится лишь для производства вышитых изделий их крестика, а не станков. Однако начальника и мастера не снимают, поскольку на интриги они выделяют больше времени, чем на работу. И вот уже сам директор завода ходит на курсы вышивания крестиком — разумеется, пока ещё тайно.

А теперь устроим взрыв, добавив нашим «вышивальщикам» желание чувствовать себя невиновными. (Ведь Дулин — такой же человек и прекрасно понимает, что его интриги и подличанье ради получения власти — не самое высокоморальное занятие.) Хорошо разбирающийся в сортах нацизма Берт Хеллингер (эдакий Конрад Лоренц от системной психотерапии) утверждал, что жажда сохранить невиновность способна толкнуть человека на самые гнусные поступки.

Желание невиновности происходит из нейробиологической потребности человека в повышении своего статуса. Сколько среди безобидных в общем-то вегетарианцев тех, кто не ест мясо только для того, чтобы говорить себе: «Да, Дима умнее меня, а Света красивее, но я лучше их, потому что я не убийца»?

Однако вернёмся к нашему Дулину. Его невиновность в происходящем может быть обоснована тем, что «вышивание крестиком защищает мир от прихода Ктулху», или теми же нейробиологическими исследованиями, что развитие «мелкой моторики улучшает работу мозга». Так или иначе, вслед за невиновностью приходит чувство превосходства. Только «превосходство невиновных» отличается от «превосходства умных» — оно даёт человеку ощущение правоты, чтобы сделать гадость… или карать виноватых (это достаточно сложный процесс; для желающих разобраться — книга «Мозг. Инструкция по применению» в помощь, там целая глава посвящена этому, но какая, не скажем — безо всей книги она не будет понята правильно).

Тем временем собственник завода сильно недоволен, что на его предприятии упала производительность из-за какого-то вышивания крестиком. Он вызывает директора, в непечатной форме требует прекратить раздрай и наконец-то вернуться к производству станков. Директор его внимательно слушает и даже соглашается, но в этот момент он очень сильно ущемлён в своём статусе и возмущён. Действительно, как может какой-то заблудший человек требовать от него «производить станки», когда они почти всем коллективом «спасают мир от Ктулху»?

Увы, игнорировать требование собственника невозможно, он не вышивает крестиком, а потому — враг. И, самое главное, мешает священной миссии по спасению мира. А ведь когда ты спасаешь мир — история простит тебе «небольшие проступки». В конце концов, сколько стоит жизнь человека относительно жизни всего человечества, тем более жизнь врага?

И вот уже Дулин читает «Поваренную книгу анархиста» и «Бомбу из хозмага», а директор посылает лояльных (вышивающих крестиком) сотрудников СБ следить за собственником.

Владельца завода ждёт своя бомба 13 марта… 1881 года под непосредственным руководством дочери Льва Николаевича Перовского, бывшего градоначальника столичного Санкт-Петербурга, бомбисты убивают императора Александра II.

И вот уже наш Дулин, после небольших «косметических» изменений, врывается в кровавую реальность, которая запустила необратимую цепь событий. Убийство императора кратно увеличивает количество «девиантов» со священной миссией. И речь сейчас не о народовольцах.

Голубая кровь, российское аристократическое чиновничество, наделившее себя «по воле божьей и государевой» священной миссией править «немытой Россией» — начинает видеть в собственном народе врага.

На четверть века страна погружается в кровавую пучину террора. Одни девианты метают бомбы и стреляют из револьверов, другие — посылают карательные отряды и всячески пытаются указать народу «его место».

Неизвестно, чем завершилось бы это противостояние, если бы не появилась третья сила, вместо банального уже «Смерть тиранам!» сказавшая: «Землю — крестьянам, фабрики — рабочим, власть — Советам».

К личности Ленина можно относиться по-разному, но этот человек не был девиантом и однозначно сделал XX век таким, как мы его запомнили; а его истинные последователи, коих нет среди коммунистов и прочих леваков, сделают будущее всего человечества.

Тогда, в начале XX века, Ленин смог вырвать Россию из рук девиантов. Сейчас же на кону — весь мир. Зарождается новый фашизм, только его основу составляют не белокурые голубоглазые парни, как 100 лет назад, а представители злобных и вечно оскорбляющихся меньшинств.

ЛГБТ, педофилы, BLM, феминистки, криминальные субкультуры и религиозные радикалы идут тем же путём, что и наш Дулин. Всех их объединяет уже плохо скрываемая ненависть к «не таким, как они». Как и все девианты, они подтачивают общество, делая его слабым и безвольным, чтобы никто не мог помешать их увлечениям, возведённым в священную миссию.

Недавно у всех девиантов мира появился очередной «король». На трон, впрочем, возвели его сами же девианты. Пока одни манипулировали голосами, другие навязывали свою правоту погромами, коктейлями Молотова, репортажами для NYT и CNN.

Что с этим делать?

Девиантом человек становится самостоятельно, под воздействием своих заблуждений. И самостоятельно же может исправиться — ему нужно всего лишь понять, что мир ему не враг и никогда таковым не был.

Тогда перед человеком откроется масса конструктивных способов реализовать свою «священную миссию», коренным образом отличающихся от обвинений в несуществующих изнасилованиях, разбоя в магазинах или отрезания голов.

К сожалению, многие девианты предпочтут смерть правде, как это уже сделали в Сирии террористы из ИГИЛ и их сторонники (через историю Варвары Карауловой, кстати, красной нитью проходит заблуждение: «Меня здесь не любят, а там — полюбят»).

А мир тем временем к девиантам безразличен. Он вообще абсолютно ко всем безразличен. Но поди им докажи, особенно когда ты — враг…