Милая сначала исполнила порно с актером а потом минет оператору
⚡ ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ 👈🏻👈🏻👈🏻
Милая сначала исполнила порно с актером а потом минет оператору
Глава 1. Вербовка и дорога на ХХХ
Эпиграф:
«Мальчик, хочешь пакетик леденцов и покататься?»
О’Генри, «Вождь краснокожих»
В прошлом году мне было шестнадцать. Сейчас, соответственно, больше, и я наверно уже стар для таких дел, как съемки в порнографии, потому что я студент и респектабельная персона, а впрочем, чем черт не шутит, и всяко может быть, ведь в конце концов я творческая личность, тяготеющая к искусству, ну да и хер с ней с философией, меня самого утомило это дурацкое длинное предложение.
Было лето. Каникулы. Я сидел у себя в комнате перед компом. Мне позвонил Колька, мой одноклассник и друг в хорошем смысле этого слова. Спросил, что я делаю. Я ответил честно: «Смотрю порнуху, а в другой руке у меня мобила с тобой, но это меня отвлекает, поэтому давай говори быстрей, чего тебе надо».
Он хмыкнул и высказал предположение: «Типа, дрочишь?» Я ответил: «Типа, тебе в контрразведку идти работать пора».
Он снова хмыкнул и сказал: «А сам не хочешь в порнухе посниматься?»
Я не знал, как отнестись к этому необычному предложению, и пока размышлял – вдруг скоропостижно кончил, из чего сделал вывод, что мне эта мысль скорее понравилась, чем наоборот.
«За бабки?» - уточнил я.
«За реальные», - ответил он. – «Три сотни в день – легко поднять можно. А то и пять».
«С тёлками? Без голубятни?»
«А ты подваливай к шести в офис – там в договоре все прописано».
«Сам ты уже снимался?»
Он вроде бы смутился:
«А если я сейчас скажу, что да, а ты откажешься, и потом будешь меня прикалывать и все такое?»
Я заверил его:
«Если я откажусь, то ты как будто сказал «нет», и все такое».
Он посопел, осмысливая. Потом сказал:
«Тогда, короче, подваливай сейчас к Лицею, я там буду ждать, оттуда недалеко, пойдем вместе».
Офис оказался в обычной квартире. Это было нормально. Я и не ждал увидеть шикарный небоскрёб с неоновой вывеской над мраморным крыльцом TEENS-XXX-VIDEO или что-то вроде.
В квартире нас встретили дядька и тётька лет тридцати. Дядьку я знал: он работал в ГИБДД и как-то года два назад приходил к нам в класс втирать лекцию за безопасность поведения на улице. Типа, как не замызгать чистый асфальт нашего города своими дурными мозгами. А теперь – вон какими интересными делами занимается. Может, уволился из ментовки. А может, и нет. Мне пофиг.
Оба они были улыбчивые и радушные. Не по-маньячески улыбчивые, а по-человечески. Хотя чуточку – и по-маньячески.
- А, новая кровь! – поприветствовал меня дядька. И сказал Кольке: - Молодец, что привел!
Вмешалась тетка:
- Ты бы, Сергей, не пугал мальчика. Что значит – «новая кровь»? Не «Ночной дозор», поди, снимаем?
- Ничего, - заверил я. – Это лучше, чем, скажем, «новый ***».
Все посмеялись. Потом принялись объяснять.
Они снимали исключительно тинейджерское порно. В отдалённом частном пансионате загородом. «Группа – человек двадцать, парней и девчонок. Поселитесь там. Это чтобы вжиться в обстановку, да и вообще чтобы не было случайных связей на стороне и чтобы не произошло инфекций, потому что перед допуском вас всех проверит врач».
Мне это понравилось. Спросил: «Насколько это удовольствие, в смысле, по времени?».
Сразу поправили: «Это не просто удовольствие, а работа. Сессия – неделя, но можно уйти в любое время».
Подал голос Колька:
«Он тут переживает – не надо ли будет сосаться с бородатыми мужиками и все такое».
«Да я и с бритыми – как-то не очень», - говорю.
Они снова засмеялись.
«Нет, - отвечают, - у нас все пристойно. По контракту – позирование, мастурбация, партнерский секс с противоположным полом. Обычный и оральный. Все остальное – по особой договоренности. Но бородатых мужиков не будет по-любому».
«Короче, - принялся объяснять Колька, будто я не знаю научных слов, - дрочка, ебля с девчонками, им отлизывать, и тебе сосут».
«Заметано», - сказал я и почувствовал, как у меня снова встает, хотя я с утра уже два раза подрочил. Моя постоянная подружка была в Чехии, и я по ней очень скучал.
«Остались формальности», - сказала тётка. – «У тебя паспорт с собой?»
«Да» - я извлек из штанов дубликат бесценного груза и все такое, и раскрыл его.
«Не надо! Закрой!» - сказал дядька. – «Это неэтично – смотреть в чужие паспорта. Это личная жизнь. Просто пообещай, что тебе есть восемнадцать – ибо мы верим людям на слово».
«Конечно, есть! – я сделал очень правдивые глаза. Они у меня и так-то голубые и правдивые, а тут уж я такой честности напустил, что все поверили. И все-таки я озадачился: - А зачем вообще паспорт предъявлять?»
«Чтобы знать, что хоть четырнадцать есть…» - буркнул дядька-милиционер.
«Еще одна формальность» - сказала тетка. – «Не обижайся, Саша, но надо тебя… осмотреть».
«Типа, убедиться, что девайс на месте?» - ухмыльнулся я.
«Ну, мало ли…» - она сделала вид, что сконфузилась.
Я разделся догола – и мой Камрад Хулио воспрянул ввысь.
«Какой ты задорный!» - похвалила тётенька.
«Вот такие искренние пацаны и вытянут русское киноискусство из пучины упадка и фальшивого болота стагнации» - торжественно провозгласил дяденька милиционер.
«Мюнгхаузен, вроде, все-таки за косичку себя тянул!» - снова сострил я. Определённо, мы с Камрадом Хулио были в ударе в тот день.
Я подмахнул контракт, и мы с Колькой отправились ко мне домой. Посмотрели порнуху, хорошенько вздрочнули. Это, я считаю, ничего голубого – потому что «вместе» не значит «друг с другом». Просто доверительные приятельские отношения. К тому же, мы смотрели порнуху уже профессиональным взглядом, прикидывая, как бы сами залудили ту или иную сцену. Конечно, круче!
Вечером пришла мать с работы. Я сказал ей, что скатаюсь на дачу к одному знакомому педофилу-сатанисту, где мы будем предаваться безобразным оргиям и совершать кровавые жертвоприношения, обалдевая от беспредельного разврата и пудов кокаина. Она посмеялась, потрепала меня по голове и сказала, чтобы я держал мобильник поближе к телу, чтобы позвонить ей, если педофилы-сатанисты, обнюхавшиеся кокаина, решат принести в жертву меня.
- Ты вызовешь милицию? – спросил я.
- Нет, но я с удовольствием послушаю, как ты верещишь, - с нежностью улыбнулась она.
Все матери одинаковы: если нагородить им втрое больше правды – они и правды не заподозрят. Безотказный прием.
***
Эпиграф:
«Дорога дальняя, скоромный дом,
Меня парнишечку – хэ-зэ что ждет…»
Мы собрались ни свет, ни заря, ровно в семь, в оговоренном месте. Там нас ждал автобус. Обычный рейсовый «Мерседес». Видимо, арендовали. Когда мы с Колькой подошли, там была давешняя парочка «киноагентов» и еще человек пятнадцать. Парней и девчонок – примерно пополам. Все сонные и хмурые. Кое-кого я знал в лицо, потому как с одного района. Но мы особо не знакомились: успеется еще. Стояли группками.
Постояли полчаса – подтянулось ещё пятеро. Последней прибежала, вся из себя запыхавшаяся, растрёпанная, кудряшки вверх тормашками… девчонка, которую я знал очень даже хорошо. Ирка Ч. Из прежней моей школы, из моего класса. Я сидел прямо за ней. И по-всячески подкалывал – то словами, то циркулем. А еще – незаметно присобачивал к ее дурацким тогдашним косичкам всякую фигню, вроде разноцветных стикеров или разных веселых картинок, или, там, плаката «Дёрни за меня – сознание и откроется!». Это было года четыре назад. Она очень забавно сердилась, хлопала меня «физикой» по башке – то есть, я тоже был ей небезразличен.
С ней я поздоровался, ухмыляясь приветливо и аристократично, как граф Дракула.
«Хай, Ириш! – сказал я. – Чего так вваливаешь? Заголиться невтерпеж?»
«Господи! – изумилась она так, будто я и впрямь был похож на графа Дракулу (кстати, нифига не похож). – Пушистый? Тебя только тут не хватало!»
Но на самом деле, думаю, она была мне рада. Знакомое лицо, как-никак.
«Ну все», - сказал дядя-милиционер. – «Больше ждать нельзя, поезд отправляется. Если ещё кто объявится – я потом сам отвезу».
Он остался в городе. С нами отправилась только его подруга.
Мы погрузились в автобус – те, кто еще не сидел там. На задней площадке стояли две упаковки железных банок – с колой и со спрайтом. Еще – с Новотерской минералкой.
«Лучше б пиво, - подумал я, откупорив колу. – Но все равно спасибо за заботу».
Ехали мы долго. Знакомиться по-прежнему не спешили. Всё так и сидели группками. Кто дремал, кто ****ил о всяком левом. Через проход от нас с Колькой сидела компания каких-то ботанов из какого-то программерского колледжа. Они достали своими базарами про софт и железо. Один долговязый очкарик втирал: «Втыкаю видюху – а дрова не встают. То есть мимо ложатся. В общем, инет, лезу на сайт, все дела – тут карточка кончается. Обидно: десять мегов слил – а на одиннадцатом упал…»
Ну и в таком духе. Он говорил громко, возмущенно – и конкретно мешал мне кемарить. В конце концов я его окликнул: «Слышь, парень, а ты не пробовал себя в сексе по телефону для ламеров? У тебя охуенно эротично получается!»
Он малость поутих со своим нытьем.
Где-то через час автобус остановился, по просьбам трудящихся (в смысле, «рабов ХХХ-индустрии»). Вышли. Кто-то, типа, пошутил: «Девочки налево, мальчики направо». Что интересно, эта команда возымела эффект. Многие разбрелись по разным сторонам. Но не я: я принялся бескомпромиссно отливать прямо на колесо автобуса, как Юрий Гагарин на пути к космическим далям.
Ирка Ч., фыркнув, сделала мне замечание: «Совсем оборзел, Пушистый?»
Я пожал плечами: «Извини, я не хотел тебя шокировать, но мы, вроде, не на концерт в филармонию едем? Или ты чего-то не догоняешь?»
Ирка вспыхнула: «Прекрасно я все догоняю, но это не повод свой хрен всем тут демонстрировать!»
Завершив процесс, я повернулся к ней лицом – и всем прочим, потому что застегиваться не спешил. Приняв гордую позу истинного мачо, я сказал ей:
«А ты посмотри на него повнимательней! Познакомься с Доном Хулио. Изучи, типа, текстуру, рельеф, все такое».
«Чего?»
«Ну, чтоб заблаговременно язычок и губки в соответствие привести…»
«Да размечтался! – она так застеснялась, что рассмеялась совсем хрипло и по-****ски. – Вот тебе назло – у всех отсосу, Пушистый, а тебе – ***!»
Тут к нашей светской беседе подключился Колька. Он тоже не ломанулся в кусты, как все прочие олухи, стоял рядом, явно что-то замышляя.
«Девушка, вас Ира зовут?» - поинтересовался он.
«Ну да. А что?»
Колька без слов расстегнул ширинку и уверенной, тугой пацанской струей вывел на асфальте большие, немного неровные буквы: «ИРА».
«Это в вашу честь!» - скромно улыбнувшись, пояснил он.
Ирка издала какое-то шипение, не то кошачье, не то змеиное. Наверно, такой звук бывает, когда специально обученная сиамская кошка ловит кобру за капюшон.
«У вас в лицее все такие дебилы?» - задала она риторический вопрос. Но когда мы снова погрузилась в автобус, Ирка пересела на свободное место прямо за нами. И принялась докапываться до нас, то ли в наш лицей собирают озабоченных придурков со всего города, то ли там на месте «чип похабства» в темечко инсталлируют?
Глава 2. Мы на позиции. В разных позициях
Эпиграф:
«На месте людей, заседающих в Госдуме, я бы постеснялся ****ить про непристойность, блин, порнографии»
Мой старший Братец Леша
Мы наконец приехали на место. Миленький трехэтажный особнячок в сосновом бору, за фигурной стальной оградой, выкрашенной в зеленый, и там были еще клумбочки с резедой, лилиями и настурциями, или как там эта рыжая хрень называется, ну да это нюансы и, типа, пейзажная муть, как у Ивана Тургенева, а ебля, понятное дело, предполагалась внутри дома.
Утомлять сценой медицинского освидетельствования – тоже не буду. Все оказались чистыми.
Нас завели в просторный холл и предложили всем сесть на пол, покрытый ковролином. Это было похоже на тренировку в секции ушу, куда я ходил пару лет назад. Там тоже в начале занятия мастер всех рассаживал и гнал про то, как правильно гнуть свои чакры и распрямлять дао, и всякая такая пурга.
Ну а тут, понятно, базар был малость про другое. К знакомой нам тетке, нашей совратительнице, присоединился местный парень. Лет двадцати пяти, не больше, спортивный, но, кажется, не браток, а скорее – тоже какой-нибудь тренер чего-нибудь эзотерического. Чёрный пояс по Тантре, наверно. Я окрестил его «сэнсэем».
«Если у кого есть какие-нибудь вопросы – самое время сейчас их задать», - сказала тётка. Ее, кстати, звали Агнесса – но всем было на это, в общем-то, поебать, потому что никто не верил, что это настоящее имя и что у людей вообще бывают такие имена. А парня звали Сергей, как и того мента в городе, – и в это верилось, но всем, в общем-то, тоже было поебать. Детей нам с ними не крестить, потому что залетать, вроде, никто не собирался.
Кстати, разговор зашел как раз об этом. Живая блондинка с неглупой деловитой мордахой (бывают такие!) поинтересовалась, какой у нас тут концепт с контрацептом? Оказалось – все пучком, все железно. Назывались какие-то препараты, бабы с пониманием кивали - ну да это все их заботы.
Потом одна барышня, маленькая, черненькая и в очках, бойкая и вредная, типа «вырасту – феминисткой стану», указала на вопиющую несправедливость в контракте.
«А почему это, - спросила она, - парни и девчонки получают одинаково за сценическое время траха: по доллару за минуту? Ведь всем известно, что пацанам больше надо, и вообще это с них бы еще деньги драть, и почему нет в мире справедливости?»
Агнесса засмеялась и сказала:
«Мадмуазель, прошу обратить внимание: в вашей группе на тринадцать девчонок – всего восемь ребят. Сами судите, кому больше надо…»
Вмешался Сергей-Сенсей:
«Тут, возможно, не все правильно понимают парадигму (этим словом он многих сразил наповал). Это же не просто секс – это же актерская работа. И на ней все выкладываются, как могут, и потому все равны».
«Ну если все равны, - не унималась чернявая «феминистка», - то почему тогда пацанам особо платят по десять баксов за «кончить»? Это получается: брызнул спермой – и червонец в кармане?»
Тут я не удержался:
«Знаешь, подруга, если у тебя получится брызнуть спермой – я тебе даже два своих червонца отдам!»
Замечу, о женской «эякуляции» я тогда имел очень смутное представление: ни разу не сталкивался.
Кто-то захихикал, кто-то заржал. Колька перешёл в решительное контрнаступление: «Да ваше-то дело простое: ноги раздвинуть – и переться. А нам – переть. В поте лица, мудей и всего остального».
Поднялся шум. Тонкими голосами – возмущённый, не такими тонкими – одобрительный.
«Тихо, тихо! – осадила Агнесса. – Не надо тут половые войны развязывать! Но по существу, скажу как профессиональная женщина: парень прав. Им труднее приходится. И резерв, так сказать, ограничен. Знаете этот анекдот? Неприличный немного, но расскажу, потому что вы все тут взрослые, вроде. Итак, про разницу между понятиями «***ня» и «****ец»? Если к девчонке пять пацанов придут – это хуйня. А если к парню пять девчонок – для него это ****ец! Так что, девчата, у нас просто возможности шире»
Теперь посмеялись и девчонки. Кажется, их половая гордость была удовлетворена.
«И вообще, - подхватил Сенсей, - я должен сразу предупредить, особенно пацанов. Ну и девчонок – чтоб не подкалывали. Секс и съемки – вещи разные, как говорил уже. И даже если в койке всеё тип-топ, даже если мега-мачо-ебарь-террорист всю дорогу… тут, под софитами, на людях, под режиссерские поправки – облом за обломом будет, стопудово. Все время будет падать, и придеётся надрачивать, и ничего тут позорного. Потому что вот чего не терпит наша работа – так это стыдливости. Сами понимаете…»
Он замолчал, давая осмыслить. Потом переспросил:
«Все усвоили? Никакой стыдливости – и полное доверие»
Все кивнули. И Сэнсей ткнул пальцем в того очкарика, который распинался про свой неудачный секс с видюхой:
«Как тебя зовут?»
«Игорь».
«Ты раньше снимался, Игорь?»
«Нет… я… это… решил на апгрейд компа подзаработать…»
«Как ты будешь тратить свой заработок – это твое личное дело. Но комп – дело хорошее. А сейчас – работа. Итак, Игорь, пожалуйста, разденься»
«Чего, совсем?»
Я едва не сплюнул словом «идиот». Но я не сделал этого, потому что сознательный и подписался под этими правилами: типа, друг друга не прикалывать, не смущать, мы команда, и все такое.
«Носки можешь оставить», - великодушно разрешил Сэнсэй.
Через минуты софтварный юноша стоял в том, в чем его родила мама – если, конечно, мама родила его в носках и очках.
«Отлично», - похвалила Агнесса. – «А теперь иди сюда».
Этот тощий долговязый придурок прошел в «кафедральный» конец зала и встал, как памятник защитнику футбольной сборной клуба ботанических задротов перед пробитием штрафного.
«Игорь, повернись к ребятам», - все также ровно попросил Сэнсэй. Я прикинул, что проще было бы инсталлировать в него дистанционное управление и щелкать пультом.
«А теперь, Игорь, слушай», - сказала Агнесса. – «Здесь, в этих стенах, никто не станет лезть в твою личную жизнь. Какой ты там был – таким ты туда и вернёшься. Но здесь ты – актер. Вот пример. Нам не интересно, занимаешься ли ты онанизмом дома. Может, да, если тебе это нравится, а может, у тебя классные подружки, потому что ты видный парень, и тебе просто некогда… но сейчас мы просим тебя… подрочить».
«Что, при всех?» - кажется, его программерские пальцы аж хрустнули, запирая амбарный замок на мудях. Его развесистые уши стали малиновыми, как грудка малиновки, которую окунули в малиновый джем. Я решил ободрить его:
«Да чего там, валяй, Игоряш! Мы отвернемся!»
«А это не попадёт на какой-нибудь порносайт для п…п…п…» - он запнулся.
Да, когда нас вербовали – сказали, что снимают не для Инета, а типа, для кассет на заказ, элитное тинейджерское порево для реальных клиентов… но, конечно, только олигофрен даст, типа, гарантию, что вся эта бесстыжая байда не окажется в Нете. И только лоботомированный олигофрен - понадеется на такие гарантии. Правда, за свою матушку я спокоен: она доктор и порнуху под дулом пистолета смотреть не станет. Даже – «Дезерт Игла» калибром 0.50
Взяв на себя роль главного «ободрятеля», я сказал:
«Слышь, парень, а прикинь – идешь ты по улице, такой красивый и безмятежный, а какой-нибудь пидор из окошка на тебя пялится и дрочит? Так тебе не похуй? Или по улице ходить не будешь?»
«Я голый по улице не хожу! – надменно возразил он. – И вообще, забыл уже, как это делается… в смысле… мастурбировать…»
Тут вскинулся Колька:
«Чего так? Излучение от монитора пришибло? В твои-то годы? Бедняга…»
Сэнсэй сощурился:
«Я, кажется, говорил: не подкалывать коллег?»
«Я не нарочно…» - повинился Колька.
Деловитая блондинка, которая интересовалась контрацепцией, вздохнула, встала и принялась стягивать с себя одежду, исполняя импровизированный стриптиз.
«Игорёк! Смотри на меня!»
Все посмотрели на нее. Она старалась, в ней была пластика и эстетика. И сиськи ничего – номер где-то так два с половиной. Плавно скинув кофточку и лифчик, она принялась играть дойками, «купать» их в чашечках ладоней, кокетливо поводить точёными сахарными плечиками и всякое такое. Потом расстегнула молнию на короткой синей юбчонке.
Колька подхватился на ноги, резво подошел к страдальцу Игорьку, который, то ли от вида блондинки, то ли от того, что на него никто уже не смотрел, малость осмелел и принялся неловко теребить своё висящее. Краем глаза я отметил, что инструмент у него внушительный, но бестолковый и, как говорится, нелегок на подъем.
Колька похлопал его по плечу:
«Слышь, коллега. Ты извини, что я подстебнул, типа того… Давай, заглажу вину: покажу, как дрочат. Раз уж ты совсем так все забыл…»
И, достав свой бодренький торчащий, принялся наяривать.
«Животное…» - осудила Ирка с восхищением, которое должно было означать презрение.
Блондинка избавилась от юбки и принялась играть с черными стрингами, изворачивая их так и сяк, в
Чешский парень длинным членом ебет попку девушки
Грудастая няшка дрочит большой член парня на пляже | порно видео
Межрассовое лесби порно в тугую киску белой бабы и негритянки