Михаэль Хефлигер: Угодить всем невозможно

За 25 лет, преодолевая кризисы и адаптируясь к изменениям в мире, Михаэль Хефлигер создал Люцернский фестиваль таким, каким мы его знаем сегодня.

Скрипач, получивший образование в Джульярдской школе, вскоре после выпуска задумал организовать в Швейцарии Давосский фестиваль для молодых музыкантов. Затем возглавил уже существующий Люцернский фестиваль, который в эту пятницу откроется выступлением оркестра, основанным им же.

В свои 63 года Хефлигер добился удивительного успеха в классической музыке: его многолетняя работа в Люцерне отмечена не только способностью сохранять стабильность и преодолевать кризисы, такие как пандемия коронавируса, но и существенным развитием фестиваля.

Вместе с известным дирижером Клаудио Аббадо он создал Люцернский фестивальный оркестр; с новатором Пьером Булезом основал академию фестиваля; а после разрушительного землетрясения и цунами в Японии в 2011 году запустил проект Ark Nova — надувной, передвижной концертный зал, который привез фестиваль в Мацусиму.

Постепенно многие важные соратники Хефлигера уходили. Аббадо скончался в 2014 году, Булез — спустя два года. В прошлом месяце умер Вольфганг Рим, который стал преемником Булеза. (Риккардо Шайи, возглавивший Фестивальный оркестр после Аббадо, исполнит произведение Рима «Ernster Gesang» на открытии фестиваля).

«Он был весьма влиятельной фигурой», — сказал Хефлигер о Риме в недавнем телефонном интервью. «Его подход к программированию был очень открытым. Он не замыкался в узких рамках своей школы и традиций, что особенно важно для современной музыки».

Рим успел внести свой вклад в фестиваль 2025 года до своей смерти. Этот год также станет последним для Хефлигера, который следующим летом покинет пост художественного и исполнительного директора. Будущее академии и фестиваля в Люцерне будет определять его преемник Себастьян Нордманн из Концертхауса в Берлине.

На недавнем обеде в Нью-Йорке Хефлигер, родившийся в Германии, но проведший большую часть своей взрослой жизни в Швейцарии, размышлял о 25 годах работы на Люцернском фестивале и о том, что такие инициативы и программы, как Ark Nova, всегда были частью его сущности. Вот отредактированные фрагменты беседы.

Как сразу после учебы вам пришла в голову идея создания Давосского фестиваля?

Я обратился к своим друзьям с предложением: «Эй, хотите делать со мной фестиваль? Думаю, у меня есть подходящее место». Я отправился в Давос, где родился мой отец, и представил идею фестиваля исключительно для молодых артистов. Предложил программу, рассчитанную на неделю, и бюджет.

Так началась моя карьера. Мы исполнили много современной музыки, и фестиваль получился как бы антифестивалем: без звезд, без шампанского, с акцентом на импровизацию и представление произведений в день их исполнения. В итоге я привлек внимание в Швейцарии и Германии, что привело меня к Люцернскому фестивалю, который стал полной противоположностью.

Люцерн считается более консервативным, но вы сделали практикой привлечение женщин-дирижеров и малоизвестных композиторов, несмотря на то, что публика, вероятнее, предпочитает классику. Интересно и рискованно учитывая, что фестиваль финансируется за счет частных средств.

Швейцария — это не идеальное место без проблем. У нас консервативная публика, поэтому мы выстроили программу так, чтобы удовлетворить все запросы. Если крупный спонсор просит Чайковского, я, скорее всего, смогу ему что-то предложить. Мы, кстати, сделали более 250 заказов новых сочинений.

Как возникли основные проекты, которые вы реализовали на Люцернском фестивале?

Переломным моментом стало строительство нового концертного зала [спроектированного Жаном Нувелем и завершенного в 2000 году], что вдохновило нас на переосмысление фестиваля. Первые два человека, с которыми я обсудил это, были Клаудио Аббадо и Пьер Булез. Однажды Клаудио сказал, что хочет создать оркестр с музыкантами, с которыми он работал в Берлинской филармонии и в других оркестрах. Я позвонил им и спросил: «Вам интересно?» Это были самые короткие телефонные разговоры в моей жизни.

Трудно было найти финансирование?

Бюджет увеличился всего на 2 млн евро, так что оркестр не был дорогим проектом. Деньги никогда не приходят первыми — я до сих пор верю, что если у вас есть великая художественная идея, деньги найдутся. Академия потребовала дополнительных 4 млн, но я нашел спонсоров среди частных лиц, фондов и компаний.

Насколько быстро публика приняла Фестивальный оркестр и академию?

Зрители довольно быстро заинтересовались, когда в программе появился Аббадо. С Академией было сложнее, так как это современная музыка. Но в долгосрочной перспективе все сложилось очень хорошо.

Каков средний процент заполненности зала?

Сейчас мы продаем около 85% мест. До пандемии этот показатель был на уровне 93%. Посещаемость постепенно восстанавливается, но пока не достигла прежнего уровня.

Вы отменили всего один фестиваль во время пандемии.

Летом 2020 года нам пришлось отменить практически все. Вместо этого мы провели 10-дневный проект под названием «Жизнь — это жизнь». Это было довольно весело. У нас был Фестивальный оркестр под управлением Герберта Блумстедта, живого как никогда, и Марта Аргерих, исполнившая Первый фортепианный концерт Бетховена. Мы транслировали эти концерты. Даже Чечилия Бартоли приехала.

Но это был не единственный сложный момент. В прошлом году, когда Владимир Юровский дирижировал Баварским государственным оркестром, его прервали климатические активисты, которых он пригласил высказаться, вместо того чтобы прогнать.

Я поговорил с ними — это были очень молодые люди. Думаю, они не хотели создавать проблемы, но часть зрителей осталась недовольна.

Но вам приходится учитывать интересы публики, среди которой есть и спонсоры, а также позицию Юровского, поддерживающего активистов.

Угодить всем невозможно. Важно оставаться спокойным, успокаивать всех, включая артистов. Зрители были расстроены, и я общался с некоторыми из них даже через неделю, чтобы их успокоить.

Еще один случай, когда вам, вероятно, пришлось успокаивать людей, близких к фестивалю, произошел в 2019 году. Швейцарская газета Neue Zürcher Zeitung сообщила, что один из менеджеров фестиваля обвинил вас в буллинге, и совет директоров назначил независимое расследование. Оно не обнаружило никаких нарушений. Однако, даже при отсутствии доказательств, это могло стать проблемой, учитывая, что обвинения были опубликованы в СМИ.

Совет директоров оказал мне большую поддержку.

Вам не пришлось объясняться со спонсорами и донорами?

Нет, потому что совет был на моей стороне. Я не признал вины, и совет разобрался в этом вопросе.

Вы могли бы создать Фестивальный оркестр и Академию, а через 10 лет уйти. Но вы остались. Что удержало вас в Люцерне?

Я хотел и дальше поддерживать эти проекты, со временем появлялись новые идеи. Возникла Ark Nova, потом стали актуальными темы, связанные с женщинами-дирижерами и вопросами разнообразия. Всегда находилось что-то, что меня вдохновляло.

Почему 2025 год — это подходящим временем для ухода?

Я решил, что настало время применить накопленный опыт в новом месте. Люцерн — это прекрасное место, но мне хочется попробовать что-то новое.

Чем планируете заниматься дальше?

В данный момент, это открытый вопрос.

Собираетесь сделать паузу или сразу приступите к новым задачам?

В идеале? Без паузы.

Источник

Переведено специально для канала «Оперного балета». Отблагодарить авторов можно по ссылке. Больше новостей из мира оперы и балета вы найдете здесь >>