Мидуэй и свобода прессы

В связи с текущими событиями, в очередной раз встал вопрос, где в военной журналистике находится та тонкая грань, что отделяет вполне объясни­мую по­го­ню за сенсацией от работы на врага. И возникла эта проблема си­льно не вчера.

7 июня 1942 г. Америка праздновала свою первую победу в продолжавшейся уже более полугода войне – разгром японского авианосного соединения у атол­ла Мидуэй. Однако тем, кто обеспечил эту победу, было не до праздников. При­чи­ной стала опубликованная одной из ведущих американских газет «Чикаго Три­бьюн» небольшая статья под броским названием «На флоте знали пла­н морс­кого удара джапов», сразу же перепечатанная рядом других изданий.

Обычные читатели скорей всего сочли её обычной «диванной ана­ли­ти­кой». Пропустивший статью военный цензор тоже не увидел ничего предосуди­тель­ного. Но вот у тех очень немногих, кто знал дей­стви­тель­ное положение вещей, волосы под фуражками встали дыбом. В статье был приведён состав японских соединений, причём в таких деталях, что это могло означать только одно – на очень высоком уровне произошла утечка критически важной информации.

Проблема была в том, что они действительно «знали план джапов».

Это стало возможным благодаря радиоразведке флота, взломавшей японский военно-морской шифр «JN-25». В условиях, когда США на Тихом океане стол­к­нулись с против­ником, превосходящим их не только количественно, но зача­с­тую ещё и качес­твенно, эти разведданные были тогда чуть ли не единственным оставшимся козырем. Именно они помогли свести «вничью» сражение в Корал­ловом море, а месяц спустя – превратить японскую ловушку в районе Мидуэя в разгром для самих японцев.

А теперь этот источник бесценной информации оказался под угрозой. Настоль­ко детальный состав сил противника невозможно было получить средствами тактической разведки. Так что, попади эта статья на глаза кого-то в Японии, кто тоже знал действительное положение вещей, то он без труда сложил бы два и два и вычислил источник утечки. А далее достаточно было поменять шифры.

В тот же день «на ковёр» к Главкому ВМС США адмиралу Эрнесту Дж. Кингу были срочно вызваны начальник Разведуправления ВМС и его заместитель, отвечавший за Дальний Восток. Поскольку автор статьи ссылался на некий «на­дёж­ный источник в военно-морской разведке», то офицеры с порога узнали много новых слов и выражений как о своём управлении, так и о себе лично. Но они уже ус­пе­ли провести быстрый анализ документов и по ошибкам в названи­ях кораблей вычислили, что источником данных была секретная радиограмма Главкома Ти­хо­океанского флота адмирала Честера У. Нимица. То есть, утечка произошла не у них в Вашингтоне, а на Тихом океане.

Автором статьи оказался военный корреспондент «Чикаго Трибьюн» Стэнли Джонстон. Во время сражения в Коралловом море он находился на борту ави­а­носца «Лексингтон», а после гибели корабля 8 мая 1942 г. был подобран вместе с остальными выжившими членами экипажа и вместе с ними отправлен в Штаты на борту транспорта «Барнетт». По прибытии все моряки были фактически по­ме­­щены в карантин, дабы не болтали лишнего, в то время как граж­данс­кий Джо­н­стон спокойно уехал в свою редакцию.

Как вскоре выяснилось из допросов моряков с «Лексингтона» и «Барнетта», старшие офицеры погибшего авианосца настолько живо интересовались но­востями с фронта, что убедили радистов транспорта принимать шифрованные сообщения, которые адресованы не их кораблю. Что прямо запрещалось десят­ком инструкций. В результате они спокойно читали все радиограммы с грифом «совершенно секретно» и не видели в этом ничего предосудительного.

А некоторые ещё и держали их в своих каютах, зачастую оставляя просто на сто­ле, что нарушало ещё десяток инструкций. Среди них был и старший по­мощ­ник командира «Лексингтона» капитан 2-го ранга Мортон Т. Селигмэн, чьим со­се­дом по каюте был тот самый корреспондент Стэнли Джонстон, с которым офи­­цер подружился во время последнего похода авианосца.

Ответ на вопрос «кто виноват» был найден. Но остался «что делать».

Тем временем «тихий скандал» добрался до самого верха. Президент США Фра­н­­клин Д. Рузвельт рвал, метал и жаждал крови. Благо, согласно «Акту о шпи­она­же» от 1917 г., виновным в утечке вполне можно было впаять вплоть до 30 лет или даже «вышку». Но флот оказался в дурацком положении. По-хорошему, под трибунал следовало отправить всех старших офицеров погибшего авиа­нос­ца «Лексингтон», организовавших этот военно-морской бардак на «Барнетте». Тех самых офицеров, которых только что вполне заслуженно объявили героями и представили к вы­соким наградам.

И проблема была даже не в наградах, а в том, что проведение таких трибуналов значительно увеличило бы количество людей, которые бы уже не подозревали, а точно знали, что радиоразведка взломала и читает японские шифры. В резу­ль­­тате адмирал Кинг, жаждавший крови не меньше Рузвельта, вынужден был ог­ра­­ничиться сакраментальным «никогда ты не будешь майором» (в смысле, ка­пи­таном 1-го ранга) в адрес непосредственного виновника, капитана 2-го ранга Селигмэна. Вместо повышения в звании и своего авианосца тот был отправлен командовать тыловой авиабазой.

С гражданским виновником обстояло ещё хуже. В ходе расследования выясни­лось, что бардака хватало и в Пёрл-Харборе. Там не смогли обнаружить никаких документов об аккредитации Стэнли Джонстона. То есть, гражданский журна­лист находился на боевом корабле в зоне боевых действий не подписав преду­пре­ждение об от­вет­ствен­но­сти за раз­гла­ше­ние сек­рет­ных данных. И ему край­не сложно было предъявить формальное обвинение, так как он даже не был офи­ци­а­ль­но, под роспись, ознакомлен с тем, что является секретным, а что нет.

Однако Рузвельт решил не мелочиться и пустил в ход «тяжёлую артиллерию» – представлять гособвинение было поручено, ни много ни мало, бывшему Ген­про­курору США. Но в тех обстоятельствах для запуска процесса тре­бовалось пред­ва­рительное расследование с участием так называемого «Боль­шого жюри». Что также автоматически увеличило бы круг людей – на этот раз вообще граж­дан­с­ких – посвящённых в одну из главных государ­с­т­вен­ных тайн страны, для кото­рой был придуман даже отдельный уровень секретности.

Опять вставал вопрос «вам шашечки или ехать?»

Что важней, покарать отдельно взятого безответственного идиота, или сохра­ни­ть в секрете возможности радиоразведки. А в дело вмешивалась ещё и поли­ти­ка. «Чикаго Трибьюн» была одним из главных рупоров политических против­ни­ков Рузвельта – крайних республиканцев. И уже после первого допроса Джо­н­ст­она газета развернула кампанию о «гонениях на героического репортёра, кото­рый всего лишь честно выполнял свой долг журналиста».

В результате было решено и это тоже спустить на тормозах.

Эпилог

К счастью для американцев, в Японии этот скандал не заметили от слова «сов­сем». И нам остаётся только гадать, что случилось бы, если б Императорский флот всё-таки устроил радикальную замену своих шифров. Во сколько кораб­лей, самолётов и тысяч жизней обошлась бы Соединённым Штатам преступная халатность нескольких офицеров, помноженная на глупость и беспринципность одного журналиста в его погоне за сенсацией.

Подкинуть автору на кофе и сигареты можно здесь.

Другие статьи автора на канале Pacific War