Между буржуа и пролетарием
Белый шум
«Отсрочка» рабочего вопроса и приурочивание аграрной программы к желаниям заинтересованных слоёв показывают, что идейный порыв партии постепенно ослабевал и не в силах был претвориться в дело. Когда Хитлер в Гамбурге похвалялся перед слушателями-крестьянами: «Мы больше чем политическая партия, у которой нет ничего за душой, кроме нескольких пунктов её программы», то он и сам не подозревал, в какой мере он втирает очки. У партии в то время не было даже этих нескольких программных пунктов, потому что у неё не было достаточно сведущих лип. Поэтому она выжидала, расширялась и при расширении натолкнулась на желания заинтересованных слоёв; эти слои, которыми обросла партия на своей периферии, и дали ей видимость программы. Италийский фашизм сделал из этого отсутствия программы догму и назвал это «динамикой»; эту догму, по-видимому, усвоил Хитлер, когда сказал в 1927 г., что народ, в сущности, не желает ничего иного, как знать, что есть на свете человек, который им правит.
Личный состав партии рекрутировался до 1930 г. в результате целого ряда случайных обстоятельств; один слой партии знал о другом очень мало, борьба не была объединена. На основе высказываний штрассеровского кружка можно показать, что эти люди были мало знакомы даже с писаниями вождя, а то малое, что они знали, ценил невысоко. В свою очередь мюнхенцы видели в северянах только «путаных литераторов»: кружок Штрассера не останавливался перед неприятными выводами, додумывал свои идеи до конца, и это было особенно неприятно. Все эти «вожди» были пока чем угодно, только не мощной группой, а тем паче не системой таких групп или политических школ. Даже ещё в 1928 г. они, в сущности, представляли собой только несколько расширенный застольный кружок политических дилетантов со скромными бюро где-нибудь на задворках мюнхенской Шеллингштрассе, в Шарлоттенбурге или Ленице, близ Берлина. Правда, их собственная жизнь стала в материальном отношении несколько легче. Осенью 1929 г. Хитлер переехал со своей старой квартиры из трёх комнат на новую квартиру из девяти комнат напротив дворца баварского министра-президента.
Этот круг первоначально имел намерение завоевать рабочих, но мало-по-малу события направили его больше в сторону крестьянства. С течением времени он стал отдавать себе отчёт в том, что базис его разваливается: он заметил развал германской буржуазии. Этот горный обвал сдвинул с места небольшую часовенку национал-социализма, которую её строители считали воздвигнутой на гранитной скале. Хитлер вместе с Дитрихом Эккартом и Дрекслером строил первоначально свои планы на германской буржуазии, которая должна была «вернуть рабочего в лоно нации». Теперь он вынужден был (в сентябре 1927 г.) с грустью констатировать, что эта буржуазия сама с каждым годом всё больше пролетаризируется. «Толпа и не подозревает, сколько здесь переживается горя и печали». Однако в отличие от Хитлера в кругу Штрассера не проливали слёз по этому поводу.
В феврале 1928 г. «Берлинская рабочая газета» с ликованием возвещает о «смерти буржуа»:
«Буржуа умер, раздавлен. Личность — некогда его идеал — импонирует ему теперь только тогда, когда сидит на набитых золотом мешках. Это дрянной человек без убеждений».«Мы уважаем бойцов Ботропа и заводов Лейна, борцов Мюнхена и Гамбурга. Конечно, среди пуль, разивших вас, были и наши пули, потому что тогда нам ещё застилал глаза туман. Но теперь мы знаем: и мы и вы были обмануты».