«Метро» (гр. Високосный Год) — разбор песни

Памяти Ильи Калинникова — автора песен, основателя, солиста и гитариста группы "Високосный год".

Песня с единственного альбома группы "Который возвращается", записана и выпущена в 2000. Стилистика аранжировки — а-ля группа Любэ (в конце даже вокал там как будто мужской хор подпевает). Это понятно — Любэ это вечнонародно и актуально, целимся в массовую аудиторию. Ментором группы тогда был Александр Кутиков кстати, басист "Машины времени".

Запоминающийся гитарный проигрыш (игривый), гитарный бой такой а-ля балалаечный.

Структура куплетно-припевная, без бриджа. Три куплета, первый из них в два раза больше остальных.

Ритмически и куплеты, и припевы строятся вокруг одного «мотива» — анапеста (трехсложного размера с ударением на последний: " - - /"), который по необходимости видоизменяется — смысл важнее.

папапА папапА папапА

Анапест мне напоминает скакание коня: тыгыдЫк, тыгыдЫк, тыгыдЫк — у него есть такое ощущение пути и путешествия, последовательного рассказывания. ("Мы пошли, ты давай — принеси, положи, накорми". — это вот рандомная фраза на анапесте.)

Просодия практически везде выдержана (кроме двух мест, где "она" и "среди", но там это тоже некритично). Собственно, ради соответствия грамматических ударений мелодическим, вся история со сложными модификациями внутристрочной ритмики — и этот подход мне кажется наиболее правильным и в принципе, и в реалиях русского языка. (Если сохранять ритм и мелодию ценой нарушения ударений в словах, то имеем, что имеем — смысл покидает здание.)

Схема рифмы — всю песню abab — во всех куплетах, и припевах. (Посмотрим на нее детальнее вместе с типами рифмы еще.) Это максимально степенная, "рассказывательная" схема рифмы тоже, очень базовая и ровная — и она прекрасно здесь подходит — потому что это целая эпическая история.

Драматургия. Рассказчик /лирический герой — Он, говорит о Ней, о том, как у них все было и есть. История про роман двух людей, у каждого из которого своя семья, и они много лет встречаются тайно, и их навыки соблюдать секретность — как у профессиональных разведчиков.

Три идеи: 1) У нас внебрачная связь. 2) Мы давно и успешно все скрываем 3) И будем продолжать. (Если у вас есть другие соображения — сообщайте в комментариях как всегда. Напомню, три драматургические идеи — это подход Беркли, в котором в хорошей песне содержится три бокса с идеями, где каждый новый включает в себя предыдущие.)

В одном блоге на Яндекс.Дзене (личность автора и достоверность этих данных установить невозможно прямо сейчас) говорится, что текст много переписывали, что якобы всего существует 8 куплетов (и их исполняли на бисах на концертах), что про Виндоус и дефолт написали в шутку, и что когда случились теракты в московском метро (вечером 8 августа 2000 в переходе на Пушкинской взрыв, 13 человек — там где сейчас вход в H&M есть мемориальная доска и всегда цветы) музыканты в студии глушили водку, пытаясь понять, что теперь будет.

Показываю вместе все куплеты, чтобы было видно: анапест лежит в основе, на сильные доли всегда есть ударный слог, но на протяжении текста есть разные вариации в ритмике. Это категория "ритм строк" — насколько он стабильный? Достаточно стабильный, и достаточно нестабильный:) Это отличный пример, чтобы посмотреть как ритм строк влияет на общую стабильность. Если бы при суперстабильной схеме рифмы abab у нас еще были одинаковой длины строки (это считается по количеству слогов, в частности ударных — и тут у нас все довольно стабильно), и еще и ритм строк выдержан досконально — нам бы стало скучно гораздо быстрее, ибо было бы предсказуемо.

Что происходит в припеве. Пока после куплета у нас идет билдап: нас готовят к следующей части — припеву, причем не манипуляциями с длиной строк, ибо у нас там вся секция топорная, ровная, но дополнительным тактом после третьей строки (она же шестая, ибо их все нужно располовинить, но я для экономии места их склеила), и дополнительным тактом после четвертой (она же восьмая). То есть напряжение для желания перейти в припев не в области текста, а в области музыки исключительно.

Первые две строки припева — большие, что называется, мы вырастаем на них. Их хочется петь хором, они так сконструированы. А на вторые две строки мы снова уменьшаемся, и по аранжировке и по энергии. Это контраст между тем, что "могло бы" быть и реальностью. Эти отношения по уровню масштабности спецоперации — нечто грандиозное, а в реальности они спускаются в метро и засыпают (потому что, видимо, устали и так сложный день, а потом еще прилагали усилия, чтобы замести следы встречи, а еще и любовью занимались и это физически изнурительно), и теперь бы хоть поспать, пока домой едешь. И в аранжировке это ощущение облома тоже есть — резкого снижения накаленности ситуации, градуса.

Этому эффекту того, что пропадает величие, способствует то, насколько длинная третья строка: четырехстопный анапест, в то время как в остальных анапестов по две стопы, и еще в первой и второй строчках по 1-1,5 стопам двусложного размера приклеено. То есть третья строка практически в два раза длиннее заданного нам изначально в 1 и 2 строках — и это невыносимо длинно, у нас все напряжение пропало. Плюс сам по себе ровный анапест без отклонений предсказуем и вызывает скуку. И как раз на последней фразе "и засыпаем в метро" нас уже и убаюкало. На "засыпаем в метро" есть свет, но как будто остаточный, это не то чтобы панчлайн. Больше веса на первый двух строчках, и есть ощущение, что если все делать "по науке", основательно, и "засыпаем в метро" — это название песни и ее панчлайн, то нужно было бы редактировать.

Припев мог бы быть более хоровым, но автору, думаю, нравилось именно столько смысла, поэтому оставили так, и аранжировкой оформили. Сравните:

Мы могли бы служить в разведке /Мы могли бы играть в кино / Но мы птицы в метро.

Так более коротко и емко. Чтобы еще усилить, нужно было бы вторую строчку рифмовать на -ро.

Мы могли бы служить в разведке /Мы могли бы нести добро / Но засыпаем в метро.

(Я понимаю, что тут кажется сразу ироничным тон, но смотрите не на тон, а на то, как работают количество и длины строк, и тип рифмы).

Off topic: Честно говоря, когда я слышу «как птицы, садимся на разные ветки» реально представляю себе лапы птиц, сидящих на разных ветках и потом у меня несостыковка с «метро» (что птицы делают в метро?). Но конечно, я понимаю, что это игра слов — ветки метро и ветки деревьев.

разведке/ветки — полностью идентичная фонетика на два слога, очень «топорно», «квадратно», очень «русско», но при этом ок — потому что посыл тут как раз несколько военный как будто, все четко.

кино/метро — вот это мне уже больше нравится, олдскульные поэту скажут, что это и не рифма вовсе, но для сонграйтеров отличный ход: гласные совпадают, согласные перед О разные, а после никаких согласных нет, открытый звук — и этого достаточно, чтобы ощущался баланс. (сравните, условно «кинот/метрот» — добавление в конце согласной дает жесткость, чем жестче согласный, тем «квадратнее» рифма. опять же сравните «киной/метрой» — это понежнее, потому что й — полугласный звук вообще).

Про типы рифм: они там все очень разные — от полных идентичностей задача/дачи, до очень расслабленных и весьма условных. Посмотрите для удобства на картинках выделенное цветом и подумайте, что это за рифмы.

ПРОСТЫНЯ ПРО СМЫСЛ ПЕСНИ

1 КУПЛЕТ

Да кажется, что все стройно и логично сразу. Это тайная афера, в 10 надо быть дома, а до этого ныкаются где есть возможность — встречаются то у друзей в квартирах, на дачах, в иных местах секретных (отель на час? дешевые гостиницы? совместные поездки?). «Прячет улыбку и слезы» — старается не усложнять эти внебрачные отношения, поэтому не говорит о чувствах (как рада его видеть при встречах и как плачет, когда нужно расставаться). «Редко смотрит в глаза» — тоже картинка такой неловкости, что эти отношения скрытные и ими нельзя честно в полный рост наслаждаться. «Мы спешим разными дорогами на один вокзал» — либо реальный вокзал, куда они добираются, чтобы вместе куда-то уехать (на ту же чужую дачу), либо метафорически они регулярно сбегают из реальной жизни, разрешая себе видеть друг друга.

Встретились они давно, познакомились, и вот уже несколько лет у них эта любовная связь на стороне. И об этом никто не знает, даже сотни общих знакомых. Когда они не вместе он старается о ней не думать, а она изображает, что ей есть дело до происходящего на вечеринках. «Тайники ледяного сердца» — поэтично и красиво.

2 КУПЛЕТ воспримем как лирическое отступление, как будто камера отъезжает с крупного плана (отношения двух людей) на общий — кто они эти «мы» как поколение, эпоху, в которую это все происходит, исторический контекст постсоветский — виндоус вышел в 1985-м, но использовать его в быту стали у нас сильно в 90-х, дефолт — 1998й года. Живые битлз играли вместе в последний раз в 1969-м, и тут речь в целом либо о том, что «их» поколение — застало живых битлов, либо они играли с пластинок, но они все равно «живые», либо они видели концерт одного из Битлов в туре где-то не в России (Маккартни впервые выступал в Москве только в 2003). Эдриан Пол — актер, игравший Дункана Маклауда в сериале «Горец» (культовый сериал в 6 сезонов, выходивший в 90-х как продолжение двух полнометражных фильмов с Кристофером Ламбертом).

«Наши матери в шлемах и латах бьются в кровь о железную старость» (много где пишут «сталь», а я в песне четко слышу «сть» в окончании). — Поколение «детей войны» (матерей героев этой песни) — вспомните своих бабушек, железных, трудящихся не покладая рук (прям определение слова hustler в контексте афроамериканских гетто — крутятся-вертятся, там сям) — надели доспехи. Железная сталь — речевая избыточность, потому в стали как сплаве железа всегда почти половина. Но даже если бы была железная сталь — можно было бы это читать как отсылку к «как закалялась Сталь» и печальную параллель с тем, что эти мамы-бабушки выросли во времена Сталина. Но конечно — железная старость: они в старости вынуждены быть железными, не могут расслабиться, потому что все на своих плечах, и пенсии нищенские, да и если бы могли пойти отдыхать, не знают, как это делать, потому что всю жизнь были железными.

«Наши дети ругаются матом, нас самих почти не осталось» . Помните, как отвратительно-некультурно это было, когда дети (мы) начинали ругаться матом? (глазами героев-родителей — это такая картинка, что и детей они «потеряли», неудачники они как родители, позорные). «Нас самих почти не осталось» — себя тоже потеряли: работы нелюбимые, семьи нелюбимые, белкой в колесе, ради непонятно чего, устали и непонятно вообще, кто мы были.

3 КУПЛЕТ

От Алтуфьево до Пражской лишь на первый взгляд далеко / Мы везем московскую тайну по секретным веткам метро / Не найдя подходящего слова и не зная других аккордов / Мы потеряем друг друга снова в бесконечности переходов

Либо один из них живет на Алтуфьево, а другой — на Пражской (противоположные концы серой ветки), либо они вместе едут от него до нее (или наоборот) и когда они вместе — то время летит незаметно. А потом, когда время разойтись до следующей встречи, непонятно, как прощаться, им это все все равно неловко же, они понимают, что делают что-то нехорошее относительно общепринятых семейных норм, но все равно этот роман продолжают, но непонятно, как себя вести и как говорить об этом, поэтому просто расходятся молча (или как-то как всегда).

Стилистически, что здесь интересно. Пэт Паттисон здесь бы сказал, что песня написана в тональности «метро» и «разведки» (in the key of). Посмотрите на лексику.

Разведка/скрытность: задача, не застуканными быть на месте, явки, пароли, чужие дачи, прячет, не смотрит в глаза, тайники, спрятан, секрет, фальшивые друзья, делает вид, московскую тайну

Метро (транспорт, движение, скорости): спешим разными дорогами на один вокзал, короткая встреча затянулась на несколько лет, на первый взгляд далеко, по секретным веткам метро, потеряем в бесконечности переходов.

Конец. Спасибо, что дочитали. Спасибо Илье за его поэзию и музыку. Слава задротам. Свои мысли оставляйте в комментариях.