Метамфетаминовая ирония

...

Первое, что неминуемо приходит в голову: зачем кому понадобилось снимать фильм о каком-то там не сильно известном стэндап-фокуснике, именующим себя Удивительным Джонатаном? Как ни удивительно, он умирает..., по крайней мере, так он сказал на одном из своих последних выступлений на сотню человек. Тут же, как по заказу, объявляется некий, ещё менее известный, режиссер Бен Берман, который в жизни то не притрагивался ни к документалистике, ни к полному метру, а приступает к серьезному и, в сущности, манипулятивному изложению тех 'удивительных' дней жизни, что остались стареющему факиру, ещё и решившему поехать в прощальный тур со своими не то фокусами, не то шутками. But what’s the trick? 

Уже лет пять как он не умирает! Катастрофа для кинематографиста и безудержное веселье для юмориста? Да ну нет, чушь какая. Мало того, вовремя работы над фильмом, Берману открывается страшная (для кого-то смешная, точно не для него) правда — его объект исследования нанял еще одну съемочную группу для еще одного, параллельного документального фильма о себе любимом. Спрашивается, а так можно было?! По-видимому, когда ты вот-вот превратишься в легенду (пусть и для полторы калеки, что тебя знает), желание стать (со)знаменитым и (со)значимым, в создании собственного же некролога, перевешивает все этические нормы. В один момент, субъект и объект меняются местами, первичная задумка Бермана (снять фильм о...) терпит сокрушительный провал, и теперь он, во-первых, снимает фильм о том, как у него не получается его снять, во-вторых, пытается понять, что правда, что шутка в этой истории, его самого втянувшей; анализирует аморальные причины хайпа "documentary in memory of" и свою собственную мотивацию, о которой он никогда и не задумывался.

Как же так получилось, что жанр с претензией на близкую к достоверности стал инструментом (фиг с ней с пропагандой чего-либо) для закрепления ЧСВ, приковывающий внимание даже равнодушных? В случае с популярными действующими артистами, доки о которых выходят каждый год («Gaga: Five Foot Two», «Homecoming: A Film by Beyoncé», «Songwriter» и т. д.), — это работает, как нескрываемое промо; а вот если речь о человеке, чье желание втиснуться в историю несоразмерно превышает потребность самой истории в нем, добавить к этому сострадание перед неминуемым концом его жалкой жизни, то мы получаем очень противоречивый концепт. Это прямо противоположно к какой-либо объективности, и натурально звучит как кейс: «продается смерть!». И кстати тот факт, что он продается в такой форме вообще, только подтверждает резко возрастающую популярность целого жанра и его странный потенциал. А покупается естественно все, и необязательно в денежном эквиваленте: хочешь славу? мы снимем фильм, но ты, будь добр, не забудь умереть.

Зачем на это идет документалист Бен Берман? Ну, сказать по правде, он не шибко умный мужик и очень плохой журналист (за это половина американской критики утопила весь его фильм). Он мог миллион раз проверить информацию о ведущейся работе над параллельными документалками, в одной из которых, кстати, задействован создатель оскароносных «The Man on the Wire» и «Searching of Sugar Man»; о чем, теперь уже точно удивительный, Джонатан будет рассказывать каждому пню (пускай это и не совсем правда). Ой, а Я вам что же, не сказал, что доков было больше чем два? Another one! (Dir. DJ Khaled)

Куда важнее непрофессионализма Бермана в одном, его профессиональная импровизация в выходе из катастрофической для него ситуации. Да, он растерян, в определённый момент даже подавлен, но мастерски разворачивает фильм в пол оборота и в свою пользу, делая себя и свою проблему во главе угла. Сам того не понимая, Берман показывает на собственном примере, как делать НЕ НАДО, как важно подходить к истории, тобой изучаемой, не с холодной головой, и зная контекст заранее.

Но есть вероятность, что Берман еще хитрее, чем кажется. Я бы не удивился, если бы узнал о его осведомленности в деталях этого фарса с тайными документалками, и следовательно, что он продумал, как будут развиваться события, и просто сыграл дурачка. Причем Берман тот еще злодей, он обманывает может и не нас, но точно по итогу тонко мстит Джонатану, убеждая, что фильм все-таки будет не просто снят, но и с большой вероятностью попадет на Оскар. 

В главной сцене фильма, где после бесконечных расследований, разбирательств и перепалок, Берман и Джонатан записывают интервью, в котором же документалист окольными путями пытается получить главный ответ на главную интригу: почему тот ещё жив? И дело не в том, какой ответ мы все получаем в итоге, а в том, насколько далеко может зайти постироничное отношение к сложившейся ситуации. Столкнувшись с таким состоянием и поймав себя на таком образе мышления (допущения) однажды, сложно что-то однозначно воспринимать до конца жизни. Вот и Бен Берман перестал. 

P.S. Заходят как-то постирония, метамодерн и новая искренность в бар и не могут вспомнить, кто зашёл.