Метадон в Лесосибирске

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

Метадон в Лесосибирске

Лесосибирск Купить Cтимуляторы, бутират, СТИМУЛЯТОРЫ, Метадон

Метадон в Лесосибирске

Москва ЦАО купить Кристаллы мёда

Бесплатные пробы Cocaine Белгород

Метадон в Лесосибирске

Купить закладку кокса Сплит

Жарким вечером 12 августа года в Калининграде к местной жительнице Ирине Теплинской, только что вернувшейся с Балтийского взморья, подошли двое полицейских. Тому была причина — в руке женщина держала банку пива. Полицейские оказались знакомыми Теплинской: раньше они уже несколько раз сталкивались на том же месте и при тех же обстоятельствах. Поздоровавшись, патрульные пригласили ее в ближайший опорный пункт полиции, чтобы составить протокол. За составлением протокола об административном правонарушении и выпиской минимального штрафа последовала другая, не менее рутинная процедура — установление личности. Когда паспортные данные Теплинской пробили по полицейской базе, настроение ее знакомых вдруг изменилось. Из «Балтийского» отделения на улице Киевской Теплинскую, внеся пометку в журнал учета, увезли на служебном УАЗе в «Ленинградское» на улице Клинической. Сотрудники «Ленинградского» ей были уже незнакомы. В первом часу ночи Теплинскую провели через дежурную часть, сотрудник которой, по словам собеседницы «Медиазоны», не стал вносить ее данные в ведомственную документацию, и препроводили в кабинет уголовного розыска. Причину никто не называл. Я все ночью донимала дежуривших на этаже оперативников на тему туалета хотя бы, но они отказывались. Зато один из них объяснил, что вроде как мне нужно было дождаться утра, чтобы побеседовать с кем-то из прокуратуры», — говорит она. Наутро отделение заработало в обычном режиме. Ночные дежурные сменились, а одна из сотрудниц «Ленинградского» разрешила Теплинской сходить в уборную. Понимая, что отпускать ее по-прежнему никто не собирается, задержанная попросила знакомого социального работника вызвать адвоката Александра Косса, который уже помогал ей в прошлом. В году летнюю Теплинскую с более чем летним стажем зависимости от опиатов задержали в аэропорту Калининграда «Храброво»: в одной из сумок пассажирки рейса из Киева сотрудники ФСБ обнаружили неизвестную таблетку. На следующий день экспертиза определила ее содержимое как метадон — разрешенный на Украине для использования в программах снижения наркозависимости синтетический лекарственный препарат, легализации которого в России добивалась ВИЧ-активистка Теплинская. В отношении задержанной было возбуждено дело по части 2 статьи УК контрабанда наркотических средств. Спустя две недели Косс добился его отмены как незаконного. До этого Ирина провела в колониях за преступления, связанные с употреблением наркотиков, в общей сложности 16 лет: пять сроков. Приехавшего в «Ленинградское» Косса в течение часа не пускали внутрь, поскольку сведения о задержании Теплинской не были зафиксированы в журнале учета. Сотрудники отделения объяснили адвокату, что женщину задержали, чтобы доставить на беседу в прокуратуру Ленинградского района Калининграда, и отпустили под его поручительство. В прокуратуре Косса и Теплинскую, по их словам, встретила девушка из отдела по связям с общественностью, помощник прокурора Екатерина Семьяк. Девушка пояснила, что из генеральной прокуратуры в их районную пришло указание допросить меня о моих доходах. Предлогом был мой иск в ЕСПЧ, в котором я требовала признать нарушением прав человека запрет заместительной терапии в России — там содержался такой момент, что по причине хронической наркозависимости, и, как следствие, ВИЧ и туберкулеза, я работать не могу. Ну и еще она спрашивала, была ли я на Евромайдане», — вспоминает Теплинская. После составления объяснительной Теплинскую из прокуратуры отпустили. В документе, копия которого есть в распоряжении «Медиазоны», женщина рассказывает, что с января года сотрудничает в России с общественными организациями, в которых получает гонорары за публикации и интервью, и в общей сложности имеет годовой доход в размере тысяч рублей. Из-за запрета эффективного лечения вся жизнь заявителя вращается вокруг незаконных наркотиков, вследствие чего она не может реализовать свое право на частную и семейную жизнь», — указано в жалобе. До того, как подать иск в ЕСПЧ, Теплинская пробовала добиться назначения ей лечения с применением метадона или бупренорфина в российском Минздраве, однако чиновники указали, что эти вещества запрещены, и разрешить ей применять их в частном порядке они не могут. Жалоба была обжалована в районном и областном судах, но безуспешно. А уже в начале июля — за месяц до задержания Теплинской и спустя несколько дней после коммуникации жалоб троих заявителей — Аношкина вместе с работодателем вызвали на беседу в прокуратуру Тольятти. Иван Аношкин начал внутривенно употреблять опиаты в году, когда ему исполнилось 14 лет. За годы наркозависимости он перенес туберкулез легких, заразился ВИЧ и был осужден пять раз. К тому времени Аношкин, по его словам, перестал употреблять опиаты и начал сотрудничать с тольяттинской НКО «Проект Апрель», помогающей социально незащищенным группам населения. Официально в крохотной организации работают четыре сотрудника, остальные — в разное время, от 30 до 40 человек — помогают проекту на волонтерской основе. Мы занимаемся и первичной профилактикой, лекции читаем в школах и других учебных заведениях, проводим какие-то мероприятия для привлечения внимания, какие-то брошюры делаем, и аутрич-работой занимаемся, пытаемся как-то помочь социализироваться людям, осужденным по УК и вышедшим на свободу», — рассказывает «Медиазоне» директор «Проекта Апрель» Татьяна Кочеткова. В начале июля года на мобильный Кочетковой позвонила помощница прокурора Центрального района Тольятти и пригласила прийти на беседу вместе с Аношкиным. С собой представительница надзорного ведомства попросила прихватить документы, подтверждающие, что заявитель иска в ЕСПЧ официально трудоустроен в организации. В просьбе отсрочить беседу, чтобы было время показать бумаги юристам, собеседница Кочетковой отказала. Вы хорошая организация, но он вам доставляет хлопоты. Он наркоман, и подал жалобу в ЕСПЧ. Получается, что он колется, а виноваты вы, отвечать всей вашей организации придется'. Когда я не разделила их слов, сказала, что он блестящий сотрудник, который очень хорошо ориентируется в своей сфере, предоставила договор, подтверждающий, что он у нас на зарплате, меня стали спрашивать по поводу заместительной терапии, что это такое и почему это хорошо. Я привела научные данные, попыталась как-то на понятном языке объяснить», — вспоминает директор «Проекта Апрель». Сотрудники прокуратуры на удивление спокойно отреагировали на речь Кочетковой о заместительной терапии, но когда казалось, что разговор уже окончен, помощница прокурора обнаружила в документах на Аношкина нарушение. Хотя его официальная зарплата составляет всего 4 рублей, по закону даже такую незначительную сумму нужно выплачивать частями дважды в месяц, а не за один раз, как это делал «Проект Апрель». Заверив, что нарушение слишком мелкое, чтобы инициировать разбирательство, помощница прокурора выпроводила Кочеткову за дверь и вызвала Аношкина. Когда дали лист с протоколом на подпись, я попросил копию. Мне отказали, и я это нарушение в поле 'замечания к протоколу' указал. Помощнику прокурора это очень не понравилось. На том и расстались», — говорит Аношкин. На следующий день Кочеткову вновь вызвали в прокуратуру и попросили принести те же самые документы. Помощница прокурора, вспоминает директор НКО, за ночь изменила свое решение и назвала перечисление зарплаты раз в месяц «серьезным нарушением, требующим возбуждения административного производства». В тот же день Кочетковой позвонили из Минюста и сообщили о начале внеплановой проверки, назначенной на послезавтра. На той же неделе, утверждает собеседница «Медиазоны», в ее квартиру по «анонимному звонку о торговле наркотиками» пришел участковый, а в офис НКО — сотрудники ФСКН, решившие побеседовать с сотрудниками «Проекта Апрель» о том, можно ли считать раздачу шприцов на улицах пропагандой запрещенных веществ. Спустя месяц решение трудовой инспекции по нарушению в документах Аношкина было готово: штраф в размере пять тысяч рублей. Штраф был небольшой, но мы все равно пожаловались на неправомерность в районный суд, и его отменили. Прокуратура не успокоилась и обжаловала штраф в областном суде, там нас тоже оправдали. Вернулась я из областного суда днем, а вечером мне позвонили из пожарной инспекции, сказали, что они хотят прийти с проверкой посмотреть офис на предмет соответствия пожарным требованиям. Нас начала проверять пожарная, а параллельно, в ту же неделю, выяснилось, что и в городскую, и в областную, и в генеральную прокуратуру, и в ФСКН, и участковому, и бог знает куда еще, на нас написал заявления некий гражданин Булгаков Максим. О том, что у нас ходят наркоманы постоянно, стоят какие-то коробки в коридоре, которые нарушают противопожарную безопасность. Все эти инстанции стали проводить проверки. Что это за человек — мне до сих пор неизвестно», — перечисляет Кочеткова. Работа «Проекта Апрель», говорит она, в эти несколько месяцев была фактически парализована. По словам Кочетковой, вопросы его не меняются из месяца в месяц: «Зачем вы снимаете сюжеты для зарубежного телевидения? При этом, объясняет директор «Проекта Апрель», у организации никогда не было не только зарубежного финансирования, но и каких-либо значимых денежных вливаний от российских организаций и государственных структур. Зарплата четверым официально оформленным сотрудникам, которая, впрочем, не превышает пяти тысяч рублей, начислялась за счет программы мэрии Тольятти по снижению вреда среди ВИЧ-инфицированных. Через полгода у организации заканчивается договор аренды муниципального офиса. По словам Кочетковой, продлевать его никто не собирается. Сейчас Кочеткова ждет решения по ее жалобе в областной суд на штраф от пожарной инспекции — за неправильную модель датчиков дыма с нее взыскали 21 тысячу рублей и потребовали переустановить противопожарное оборудование. У «Проекта Апрель», говорит она, денег на эти траты попросту нет. Между тем еще один, третий заявитель «метадонового» иска в ЕСПЧ — житель Казани Алексей Курманаевский — недавно также заявил о давлении в связи с его жалобой. Наркологический диспансер поставил Курманаевскому диагноз «синдром зависимости от опиоидов» в году — позже, чем остальным заявителям. С тех пор он предпринял более 20 попыток лечения от зависимости. С года Алексей, на тот момент уже ВИЧ-инфицированный, стал участвовать в программах профилактики негативных последствий употребления наркотиков и сотрудничать с некоммерческими организациями. В мае прошлого года Курманаевский лег на реабилитацию в центр «Вершина Казань», один из многих частных реабилитационных стационаров, работающих в России по программе всероссийского некоммерческого фонда «Здоровая страна», который функционирует в партнерстве с ФСКН при активной поддержке государства. Пройдя курс реабилитации, Алексей решил остаться в казанской «Вершине» в качестве волонтера. После восьми месяцев стажировки, говорит Курманаевский, его взяли на должность консультанта по химической зависимости: «Занимался непосредственной суточной работой в реабилитационном центре, посменно, работал с его резидентами; проводил мероприятия, лекции и личное консультирование в процессе прохождения реабилитации». Официально — по трудовой книжке — Курманаевский решил не устраиваться, поскольку имел длительный стаж в другом государственном фонде и не хотел его прерывать. Зарплату, по его словам, получал на основе договора оказания услуг. Она сообщила, что «центральное руководство хочет поговорить», и дала номер вице-президента организации Дмитрия Валюкова. Вопросы его касались того, как я связан с ЕСПЧ, и в чем суть моей жалобы по заместительной терапии. Я объяснил, что долгие годы в этой сфере, что отстаиваю как право на собственное лечение, так и в рамках общественной деятельности пытаюсь утвердить доказательную обоснованность этого метода, и вижу возможности реформы наркологической службы в России, что моя позиция по метадону — он ни к чему, кроме снижения вреда, не ведет», — вспоминает Курманаевский. Я в свою очередь тоже удивился такому заявлению: я воспринимаю заместительную терапию как одну из программ профилактики, как шанс привлечь наркопотребителей из закрытого состояния уличного незаконного наркопотребления через врачей и специалистов, что в конечном итоге как минимум дает возможность работать вместе с наркозависимыми и мотивировать их на прохождение реабилитации. А сейчас этот сегмент полностью отсутствует и мотивация создается только путем давления со стороны правоохранительных органов, со стороны ФСКН и семей наркозависимых, которые терпят постоянные проблемы. То есть сейчас мотивация исключительно внешняя, а она должна быть, я убежден, внутри наркосообщества. На это Валюков сказал, что мы, как «Здоровая страна», категорически против метадона, и что он сейчас едет в какую-то государственную структуру, вероятно, в ФСКН, чтобы обсудить вопрос о моем присутствии в их организации, что мое присутствие наносит удар по имиджу фонда, и что его пригласили туда обсудить этот вопрос», — рассказывает он «Медиазоне». По словам Курманаевского, в итоге непродолжительный спор свелся к ультиматуму: либо он публично отказывается от иска в ЕСПЧ и на специальной пресс-конференции говорит, что глубоко заблуждался относительно заместительной терапии, либо его взаимодействие со «Здоровой страной», а значит и с «Вершиной», прекращается. Алексей ответил отказом. Сам Валюков утверждает, что такого разговора не было, и отказывается давать комментарий. Однако Курманаевскому все же пришлось прекратить рабочие отношения с «Вершиной». В логах групповой переписки сотрудников центра в одном из мессенджеров есть в распоряжении «Медиазоны» вечером 18 марта одна из штатных сотрудниц «Вершины» пишет: «Считаете ли вы метадоновую программу эффективной, и хотели бы вы, чтобы данная программа была в России? Прошу ответить ВСЕХ сотрудников! Пятеро участников чата отвечают «нет», шестой отвечает «да», однако через десять минут меняет ответ на отрицательный и пишет, что это была шутка. Таким образом, единственным, давшим положительный ответ, остается сам Курманаевский, который спустя несколько минут добавляет: «Я вообще хочу, чтобы наркозависимые имели как можно больше шансов выжить, остаться на свободе и перестать финансировать наркобизнес. Друзья, я вас понимаю». Участие в чате для него заканчивается после следующего сообщения от одного из пользователей: «К моему огромному сожалению, Алексей больше не работает у нас в центре! Ценю тебя и уважаю! Но ничего не могу сделать! Спасибо тебе за работу и твой вклад». Сам Курманаевский утверждает, что его написала директор казанского филиала «Здоровой страны» Усманова. Пока Курманаевский вместе с супругой Марией — после того, как Алексей не смог продлить договор оказания услуг, она уволилась из «Вершины» по собственному желанию, хотя и была оформлена там по трудовой книжке — работает в благотворительном фонде Тимура Исламова. Тут не считают правильным в мои личные взгляды на какие-то вещи вмешиваться. Самое обидное в этом всем было то, что за время работы в «Вершине» я видел постоянные призывы к тому, что главное — это команда и люди, а по факту оказалось, что главным является имидж и возможность получать государственную поддержку», — говорит он. Вскоре после увольнения упоминания о консультанте по химической зависимости Курманаевском были удалены с сайта «Вершины», хотя и остались в кэше. Для других заявителей «метадоновых» исков в ЕСПЧ все закончилось не так благополучно. Теплинской стоило больших трудов наладить и без того не лучшие отношения с матерью и бабушкой, которые окончательно испортились после того, как сотрудники прокуроры начали регулярно звонить им. Я сама не приходила, потому что не считала это нужным. Звонили долгое время домой бабушке и маме. Тем самым сильно подпортили мне личную жизнь — мы и так были не в ладах, а тут они подумали, что меня за какие-то преступления страшные разыскивают», — говорит она. Для директора «Проекта Апрель» Кочетковой противостояние с государственными структурами, которое, по ее мнению, было спровоцировано иском Аношкина в Страсбург, вылилось в перспективу закрытия организации. Закончится он через полгода. Сейчас живем одним днем. Снимать его за свой счет мы не сможем. Наверное, попробуем как-то в бесплатных местах собираться, реже, без своего помещения. Внутренне мы готовы перейти на совсем автономную работу. Фактически, город от нас отказался, хотя кроме нас в Тольятти никого и нет», — констатирует правозащитница. Юридически, объясняет «Медиазоне» адвокат Михаил Голиченко, помогавший всем заявителям при составлении исков, в случае удовлетворения жалоб Европейским судом Россия должна будет выплатить Теплинской, Аношкину и Курманаевскому компенсацию в качестве меры частного порядка, и предпринять меры к предотвращению аналогичных нарушений в будущем. Как максимум — Россия должна будет предоставить заявителям доступ к опиоидной заместительной терапии, а значит не только отменить запрет, но и начать предоставлять терапию всем нуждающимся», — считает юрист. Как рассказывает Голиченко, к настоящему времени в ЕСПЧ должны были обратиться с «метадоновыми» исками шестеро заявителей из России. Однако двое из них — петербуржец Константин Пролетарский и жительница Калининграда Вероника Синцова — скончались еще до исчерпания внутренних средств правовой защиты, а один — Дмитрий Полушкин из Лесосибирска — не смог подать жалобу, поскольку суд приговорил его к пяти годам лишения свободы по статье о распространении наркотиков. В дальнейшем апелляционная инстанция оправдала его и отменила приговор как незаконный. Сейчас Полушкин при поддержке «Фонда содействия защите здоровья и социальной справедливости имени Андрея Рылькова» готовится подать свою жалобу на запрет заместительной терапии на международном уровне. Раз в неделю наши авторы делятся своими впечатлениями от главных событий и текстов. Петербургского депутата отправили под домашний арест по делу о покупке марихуаны. Никита Сологуб. Заместительная терапия с использованием метадона одобрена ООН и применяется для лечения наркозависимости во многих странах мира. Однако в России она по-прежнему остается незаконной. На иски трех наркозависимых, добивавшихся в ЕСПЧ признания этого запрета пыточным, российские власти ответили меморандумом, согласно которому подобные программы только увеличивают «массы зависимых от метадона», которые «легко склонить к преступной деятельности и терроризму». Борьба России с «метадоновыми» исками ведется не только на международном уровне. За пиво — к прокурору Жарким вечером 12 августа года в Калининграде к местной жительнице Ирине Теплинской, только что вернувшейся с Балтийского взморья, подошли двое полицейских. Ирина Теплинская. Фото: сайт фонда им. Андрея Рылькова. Татьяна Кочеткова. Фото: личная страница в Facebook. Реабилитационный центр «Вершина Казань». Фото: reabilitaciya-kazan. Поддержите Медиазону Оформите регулярное пожертвование Медиазоне! Мы работаем благодаря вашей поддержке. Предложить свою тему редакции. В регионах вводят обязательную вакцинацию. Сюжет 27 июня , Статья 25 июня , Статья 24 июня , Статья 21 июня , Петербургского депутата отправили под домашний арест по делу о покупке марихуаны Онлайн 18 июня ,

Строп канатный 4СК 10 т 6 м купить по хорошей цене в Тольятти

Метадон в Лесосибирске

Купить JWH Кронштадт