Меры против fake news могут приблизить нас к современному «1984» (перевод)

Флемминг Роуз — старший научный сотрудник Института Катона. Джейкоб Мчангама — директор копенгагенского аналитического центра Justitia.

Помните Министерство правды Джорджа Оруэлла? В романе-антиутопии «1984» его цель состояла в том, чтобы диктовать и защищать правительственную версию реальности. Во время холодной войны книга Оруэлла была запрещена за железным занавесом, потому что читатели воспринимали роман как аллегорию своих репрессивных режимов.

Распространение информации, порочащей советскую общественно-политическую систему, было серьезным преступлением. Такие уголовные законы широко использовались Кремлем, чтобы заставить замолчать диссидентов, правозащитников, религиозные движения и группы, борющиеся за независимость в советских республиках. Аналогичные законы были приняты в Восточной Германии, Польше и других странах Восточного блока.

К счастью, сегодня этот ландшафт сильно изменился, но все чаще появляются тревожные отголоски прошлого. На фоне дебатов о растущем влиянии фейковых новостей и опасности, которую они представляют для политического и социального порядка на Западе, демократические политики в Европе предложили санкции — и даже тюремные сроки — для тех, кто признан виновными в распространении ложной информации.

Комиссар Европейского союза по вопросам юстиции Вера Журова предупредила технологические компании, такие как Facebook и Twitter, что, если они не найдут способов искоренить язык ненависти и бороться с фальшивыми новостями, могут потребоваться законотворческие действия. Комиссар Андрус Ансип усилил эту угрозу в прошлом месяце, хотя и более мягким языком, побудив гигантов социальных сетей и традиционных СМИ объявить о серии инициатив, направленных на борьбу с фальшивыми новостями.

Глава антимонопольного законодательства Италии Джованни Питруццелла заявил, что странам ЕС следует создать сеть назначенных правительством органов для удаления фейковых новостей и, возможно, наложения штрафов на СМИ. Питруцелла не скрывает своих политических взглядов — он хочет навести прицел на своих оппонентов-популистов со стороны левых и правых. «Постправда в политике — одна из движущих сил популизма и одна из угроз для наших демократий», — сказал он Financial Times.

В Германии политики, стремящиеся противостоять российскому вмешательству и популистским движениям в предстоящие парламентские выборы, выступили с аналогичными призывами. Министр юстиции Хайко Маас утверждает, что властям нужна сила, чтобы назначать тюремные сроки за фальшивые новости в социальных сетях. «Клевета и злостные сплетни не подпадают под действие свободы слова», — сказал Маас. «Органы юстиции должны преследовать это, даже в Интернете. Любой, кто пытается манипулировать политической дискуссией с помощью лжи, должен осознавать [последствия]».

Понятно, что либеральные демократии глубоко обеспокоены дезинформацией, которая разрывает ткань плюралистических демократических обществ. Известно, что Джон Стюарт Милль утверждал, что свобода слова поможет заменить «ошибку на истину» и создать «более четкое восприятие и более живое впечатление истины, вызванное ее столкновением с ошибкой». Однако это оправдание значительно ослабевает, если ложь и дезинформация становятся неотличимы от правды. В такой обстановке «демократия не выживет из-за отсутствия веры в возможность создания беспристрастных институтов», — недавно написал политолог Фрэнсис Фукуяма. «Вместо этого партийная политическая борьба охватит все аспекты жизни».

Это действительно кошмарный сценарий, которого следует избегать. Но использование правовых мер для противодействия дезинформации, вероятно, будет худшим лекарством, чем болезнь. Не нужно возвращаться к холодной войне, чтобы [начать] беспокоиться о том, что произойдет, когда правительства станут арбитрами истины.

За последние два года Египет приговорил шестерых журналистов «Аль-Джазиры» к смертной казни или длительным срокам тюремного заключения, помимо прочего, за распространение ложных новостей. В 2013 году Гамбия — до недавнего свержения Яхьи Джамме, одного из худших диктаторов Африки — ввела наказание в виде лишения свободы сроком до 15 лет и большие штрафы для тех, кто распространяет «ложные новости», ссылаясь на необходимость обеспечения стабильности и предотвращения «непатриотичного поведения» и «вероломных» кампаний. Россия, по иронии судьбы являющаяся источником такой большой дезинформации, угрожающей либеральным демократиям, использует общие и расплывчатые законы о борьбе с экстремизмом, чтобы запретить новости, которые Кремль рассматривает как пропаганду, включая тюремные сроки для пользователей социальных сетей, которые настаивают на том, что Крым является частью Украины.

Конечно, у устоявшихся демократий Европы мало общего с Советским Союзом или другими нелиберальными режимами. Но правовые инструменты, предлагаемые европейскими политиками для подавления фейковых новостей, тревожно напоминают те, которые используются авторитарными правительствами для подавления диссидентов. Это опасно. Такие меры не только несовместимы с принципом свободы слова, но и создают прецеденты, которые могут быстро укрепить позиции популистских сил, угрозы которых чувствуют мейнстримные европейские политики.

Вскоре в Европе могут оказаться популисты, такие как Марин Ле Пен во Франции и Герт Вилдерс из Нидерландов, обладающие реальной властью. Такие лидеры будут проводить грань между фейковыми новостями и свободой слова совсем иначе, чем основные политики — возможно, направляя их на якобы коррумпированные авторитетные СМИ, а не на веб-сайты, блоги и социальные сети, торгующие «альтернативными фактами». Также маловероятно, что правительства Польши и Венгрии, которые становятся все более нелиберальными, согласятся с Европейской комиссией или канцлером Германии Ангелой Меркель в отношении того, что является ложной информацией или фейковыми новостями.

И хотя Первая поправка не позволяет правительству США открыто ограничивать свободу прессы, очевидно, что определение фейковых новостей президентом Трампом сильно отличается от того, что имеют в виду его оппоненты или СМИ.

Прежде всего, вместо того, чтобы укреплять устоявшиеся медиаинституты, запрет фейковых новостей вполне может подорвать их в глазах общественности. Если альтернативные СМИ будут преследоваться или закрыться, основные СМИ рискуют получить образ неофициальных инструментов пропаганды власть имущих. За «железным занавесом» неофициальные СМИ пользовались большим авторитетом, чем официальные, несмотря на то, что не все, что они публиковали, было точным или подтвержденным фактами. Хэштег #fakenews мог бы стать продающим аргументом для публики, если бы его запретили, а не жестко парировали и опровергли.

Как ответил стратег Белого дома Стивен К. Бэннон на вопрос, не навредил ли пресс-секретарь Шон Спайсер его авторитету в СМИ, сделав неопровержимо ложные заявления: «Вы издеваетесь надо мной? Мы думаем, что это почетный знак».

Источник: Flemming Rose and Jacob Mchangama. Shutting down fake news could move us closer to a modern-day ‘1984’ // Washington Post. 10.02.2017. URL: https://www.washingtonpost.com/opinions/shutting-down-fake-news-could-move-us-closer-to-a-modern-day-1984/2017/02/10/fd02d29a-ef1a-11e6-9662-6eedf1627882_story.html