Меня бросили или Я бросил? или Иллюзия незакрытого гештальта.

— Когда Вы говорили с Алиной через метафору «шкафа», у меня очень сильная жалость пошла, плаксивость какая-то появилась, в памяти всплыла ситуация. 

В детстве я ходил на дзюдо. Мне нравилось тренироваться, бегать, прыгать, это как игра такая была. А потом, когда дело доходило до соревнований, я не мог выступать, ведь на соревнованиях нужно спортивную злость проявлять, агрессию. Я вспоминаю, что во время соревнований я вдруг увидел себя таким шкафом. Меня как шкаф поставили на соревнования, причем, в соперники дали парня, который уже первый разряд имел по дзюдо. Я не знаю, зачем так сделали, но помню свое состояние: «Я – шкаф. Мне сказали – иди! Я пошел и сделал всё, что нужно!» 

Короче, он подошел, взял меня и швырнул. Я помню, как я летел, мне самое главное было правильно упасть. Фактически, он сделал так, что я правильно упал. Меня швырнули, как этот шкаф. Я упал. А потом встал и ушел. У меня не было стыда. Я сейчас только понимаю, что это была игра безвольного шкафа, который просто взяли и швырнули. И шкаф говорит: «Меня классно швырнули!» Похоже, в этом и была игра, так получается. И еще вспомнил, что всю жизнь я, как безвольный шкаф: куда скажут, туда и поставят.

— Смотри, в случае с Алиной шкаф не был безвольным. Наоборот, там шкаф сказал: «Хорошо, хотите играть – я буду играть, но по своим правилам!» Иначе он бы побежал, споткнулся, упал и рассыпался.

— Ментально я могу сказать, что шкаф и хотел прийти, чтобы его бросили, чтобы это красиво получилось: пришел, его бросили, он ушел. Типа, классный такой, его хорошо бросили, он хорошо упал.

— Но почему ты говоришь, что ты безвольный? Это и была твоя игра. Ты получил то, что хотел. Но ты же не так это рассматриваешь.

— А как я рассматриваю?

— Ты говоришь: «Я безвольный. Меня бросили».

— Да, я запал в жалость к себе. 

— Ты не говоришь о том, что по твоим правилам произошло то, что и должно было произойти.

— Я пока не чувствую этого. Я допускаю, но не чувствую этого. 

— Ты вышел, чтобы тебя бросили. Тебя бросили. И замечательно!

— Сейчас я начинаю это видеть.

— Тут еще интересный момент. Ты говоришь: «Меня бросили». Давай посмотрим на эту фразу более широко. Твой развод и всё остальное, это же и есть дуальность: «Меня бросили — Я бросил». 

Там еще один ключевой момент был: позиция этого шкафа. Ты сказал: «У меня была задача безопасно упасть». В принципе, твой партнер так и сделал, сыграв по твоим правилам, он тебя безопасно бросил, ничего тебе не сломав. То есть игра произошла по твоим правилам.

— Но признания того, что она произошла по моим правилам, нет!

— Реакция идет на то, что тебя бросили, а не на то, что ты бросил. Фактически, ты его бросил, ты ему не стал спарринг-партнером, ты его кинул: раз и вышел.

— По факту, да.

— Если это не рассматривать с точки зрения соревнований, где важна победа, и чем быстрее, тем лучше, а рассматривать как игру, то ты ушел сразу. С точки зрения игры – она быстро закончилась. С точки зрения соревнований – он выиграл. Всё зависит от того, как смотреть на это.

— Я чувствую, что даже сейчас эта тенденция во мне работает. Я Вас вызываю сейчас на спарринг, Вы мне это всё доказываете, а я жду, пока меня бросят и я уйду отсюда, крича: «Меня бросили! Меня бросили!»

— Да, закроешь микрофон и уйдешь с вебинара. Ты доказываешь, что тебя бросили, но ты не видишь в этот момент, как сам бросаешь. Он к тебе идет с игрой, с интересом: «Давай поборемся!» А ты упал, встал и ушел. 

С одной стороны – «меня бросили», а с другой стороны – «я бросил». Понимаешь? Но фиксация идет только на одном: меня бросили. А это неприятно, ведь я хочу сам бросать. И я это сам и делаю, но не вижу этого. Поэтому возникает некое неудовлетворение: «Как же так, меня бросили? Я же должен бросать!»

— Сейчас я вижу, что ключевым является именно эмоциональное состояние жалости к себе, которое я переживаю.

— Когда ты рассматриваешь ситуацию с двух сторон, там всегда будет два: если ты бросил, то и тебя бросили. И наоборот. Ситуация всегда уравновешена. Всегда. Она не уравновешена только в восприятии, потому что в восприятии фиксация идет на одну сторону: меня бросили – я проиграл, или я бросил – я выиграл. Там же ставится задача выиграть. Поэтому тот, которого бросили, проигрывает сразу.

— Да, он выиграл, он сразу меня бросил.

— Ты опять за свое: «Он выиграл! Он выиграл!» Пойми, это односторонний взгляд.

— Я сделал всё красиво, я хорошо ему подыграл. То есть это моя заслуга, что он меня так красиво бросил.

— Дело не в этом, дело в том, что ты за одну минуту его бросил. Понимаешь? Он остался один. Да, он остался победителем, но он остался один! 

— Он хотел долго бороться.

— Я не знаю, чего он хотел. Возможно, он хотел выиграть, он и выиграл. Дело не в этом. Тут очень интересный момент, связанный с расходами, с разводами. Кто кого бросил?

— Он хотел побороться со мной, побыть вдвоем со мной, помериться силами со мной… 

— Я не знаю, чего он хотел. Дело не в нём, дело в твоем восприятии.

— Так я и говорю из своего восприятия: он хотел вот этого, а я ему не дал. Фактически, я не дал ему побороться. Я его кинул.

— Да. Формально кинул он, а не формально ты его кинул тем, что ты ушел. В какой-то из этих сторон мы не отдаем себе отчёта, поэтому оно застревает как незаконченный гештальт.

— Это состояние жалости к себе не только на дзюдо у меня было. Я помню это состояние, оно сопровождало меня всё детство. Дзюдо – это просто показатель.

— Смотрите, получается, что всё в мире уравновешено. Неуравновешенность возникает только в связи с нашим односторонним восприятием, с восприятием одной стороны.

— Да, мы видим только ту сторону, которая нами сознается, и запоминается только она.