Меф купить Бузиос

📍 Проверенный магазин!

📍 Гарантии! Качество!

📍 Отзывы!

▼▼ ▼▼ ▼▼ ▼▼ ▼▼ ▼▼ ▼▼ ▼▼ ▼▼

Написать нам в Telegram 👇👇👇

>>>✅(Жми Сюда)✅<<<

▲▲ ▲▲ ▲▲ ▲▲ ▲▲ ▲▲ ▲▲ ▲▲ ▲▲

⛔ Внимание!

📍 Включите ВПН, если ссылка что выше, не работает!

Меф купить Бузиос

Ночное море тихо шевелилось, накатывая на песок. Баиянская ночь была черна как бархат, и Город Всех Святых спал на своих холмах. Спали деловые люди — даже во сне волнуясь об индексах и котировках биржи. Спали торговцы, беспокойно ворочаясь и вспоминая о неуплаченных налогах и сомнительных сделках. Спал мёртвым сном рабочий народ: портовые парни, рыбаки, женщины с табачных фабрик, водители, грузчики, официантки, торговки с Модело-Меркадо. Засыпали после тяжёлой ночи проститутки: кто — в обнимку с последним клиентом, кто — в одиночку, раскинувшись на благословенно пустой кровати, кто — под боком у своего посапывающего, как невинный младенец, «кота»… Спали дети, спали влюблённые, спали уличные музыканты, спали бандиты, наркоторговцы, артисты кабаре. Спали макумбейрос \\\\\\\\\\\\\[1\\\\\\\\\\\\\] , спали Дома Святых, — и сами ориша \\\\\\\\\\\\\[2\\\\\\\\\\\\\] , облетев напоследок спящий город в ладонях холмов, засыпали кто где — в объятиях друг друга и в одиночестве, в лесных зарослях и в усталом океане, в облаках среди капель дождя и радуг — и в рыбачьей лодке, забытой на пляже. Спутанные кудри скользнули ей на лицо. Эшу сердито вздохнул. Осторожно, едва касаясь, провёл пальцами по спине девушки. Но Эва уже спала, по-детски поджав под себя ногу и чуть посапывая во сне. Засвистев сквозь зубы, Эшу выбрался из лодки и уселся на её борту, спустив в воду босые ноги. Из глубины чёрного моря побежали светящиеся пузырьки. Огромная луна висела над крышами города, заливая их снятым молоком. Небо на востоке ещё не светлело, и море сливалось с небом, отражая затейливые цепочки созвездий. Глядя на них, Эшу улыбнулся. Стянул майку, собираясь искупаться, — но по воде до него донёсся чуть слышный бой атабаке \\\\\\\\\\\\\[5\\\\\\\\\\\\\]. Эшу замер, вслушиваясь в рокочущий ритм. С его лица исчезла улыбка. Медленно-медленно, словно ожидая выстрела в спину, он обернулся. Большой «БМВ» остановился возле входа на пляж. Открылась дверца. Из машины не спеша вышла женщина в белом льняном платье с лиловым поясом. Поля большой шляпы скрывали её лицо. Некоторое время было тихо. Затем из темноты послышалось шуршание песка. Эшу не спеша шёл по пустой набережной, засунув руки в карманы рваных джинсов. Майки он так и не надел. Эшу широко ухмыльнулся, по-мальчишечьи откинулся назад всем телом, засвистел. Эшу, щёлкнув зажигалкой, поднёс ей огня. Почти вежливо попросил:. Ты соображаешь, что говоришь, мой мальчик? Эшу молча, без улыбки смотрел на неё. Лунный свет бился в его сощуренных глазах. Что творится у тебя в голове, малыш? И нет ори \\\\\\\\\\\\\[7\\\\\\\\\\\\\] , закрытого от меня? Ответа не последовало. Нана медленно пошла по пустой набережной, и Эшу, помедлив, тронулся следом. Их тени скрестились в лунном свете на баиянской мостовой. Я ведь не дура и многое могу понять. Моя Эва оказалась рядом с тобой… не в самый лучший твой день, верно? Ты не смог держаться с ней как мужчина. Ты вывалил в её колени всё своё дерьмо пополам с соплями… фу! Моя дурочка дочь, впрочем, приняла это всё за чистую монету — ну что ж, она ещё очень молода. И только поэтому…. Сигарета вдруг выпала из пальцев Нана. Тонкий каблук её туфли застрял в щели между камнями и сломался. Взмахнув руками, женщина упала на асфальт. Сумочка Нана отлетела в сторону, и Эшу, наклонившись, небрежно поднял её. Он не протянул руки, чтобы помочь женщине встать. Его улыбка превратилась в оскал. Нана попыталась было вскочить — но камень под её рукой подвернулся, и она снова упала навзничь. Я — Эшу Элегба. Что-что, а изгадить тебе жизнь я смогу. И сделаю это с таким удовольствием!.. Дьявол с тобой! Я хочу подняться. Эшу сунул в рот сигарету из пачки Нана, зажёг её. Глубоко затянулся, наблюдая за тем, как женщина встаёт на ноги и с проклятиями осматривает сломанный каблук и перепачканное платье. Затем Нана Буруку огляделась вокруг. Знакомой баиянской набережной больше не было. Не было тёмных силуэтов пальм, полосы пляжа, луны, города на холмах. И даже невидимое море не вздыхало неподалёку. Мостовая под ногами, правда, осталась та же — но теперь она разбегалась во все стороны десятком дорог. Дороги уходили в темноту, терялись в тумане. Не ссорься с Эшу. Выбирай выражения, когда говоришь со мной… тётушка. И — береги себя. Я ведь ещё не мстил тебе. За то, что ты сделала с моей сестрой, моей матерью, братьями. И со мной. И уважаю её. Но мстить мне за собственные косяки очень глупо, согласись. Ты в самом деле считаешь, что ни в чём не был виноват? Как бы ни сложилась её жизнь, ко мне дочь уже не придёт. Ей-богу, Жанаину не нужно учить, как сманивать моих детей! Но и к тебе Эва не вернётся тоже. Ты же всё понимаешь сам. Иначе не назвал бы Эвинью сестрой. Она видела и слышала от тебя то, чего не должна была видеть и слышать. По крайней мере, если ты рассчитывал на её любовь. И уважение. Верни нас на пляж — и ты увидишь: наступит утро, и Эва даже не вспомнит о тебе. Через несколько часов у неё самолёт в Сан-Паулу. Она возвращается в университет. К тем делам, о которых всегда мечтала. К своим рисункам, к своим занятиям, к своим «чудесам». Видит бог, я никогда не могла этого понять, но… ничего другого моей дочери не нужно! Ни один мужчина не заменит ей всей этой чепухи. Не заменят даже деньги. И уж тем более не заменишь ты. Что ты можешь ей дать? Что — кроме того, что растёт между ног у любого жеребца?.. Вы славно позабавились этим летом, ты слегка раскрасил её каникулы… Кстати, спасибо за то, что избавил Эву от девственности. Уж что-что, а такое ты умеешь. Но на этом — всё. И не скажу, что мне очень жаль. Через мгновение они снова были на набережной. Луна побледнела, небо стало перламутровым, и над крышами города уже расходилось сияние. Море лежало ровное, гладкое, как зеркало. Над ним кричали чайки. Со стороны порта послышался пронзительный гудок буксира. Нана присела на влажный от росы парапет. Эшу, стоя рядом, напряжённо смотрел в её лицо. Эшу повернулся. Лодка у кромки волн была вся залита золотисто-розовым светом. Растрёпанная, вся в свалявшихся кудряшках голова девушки поднялась из неё. Потягиваясь, Эва села на дне лодки, сонно огляделась. Вполголоса позвала:. Никто не отозвался. Эва подождала немного. Затем улыбнулась, пожала плечами. Потянулась за своим рюкзаком, достала из него слегка помятый блокнот и огрызок карандаша. Пристроив блокнот на колене, принялась набрасывать облака над морем и голубой парус рыбачьей лодки, идущей с Итапарики. Она работала сосредоточенно, увлекаясь с каждой минутой всё больше, терпеливо отбрасывая за спину спутанные волосы. Эшу не сводил с неё глаз. Его коричневое, некрасивое, большеротое лицо не выражало ничего. Закончив рисунок, Эва некоторое время рассматривала то, что получилось. Затем убрала блокнот с карандашом в рюкзак, закинула его на плечо, сунула ноги в шлёпанцы и не спеша пошла к выходу с пляжа. Вскоре её кудряшки и белое платье мелькали уже на Авенида Океаника. Она не оглянулась. О тебе она даже не вспомнит. Оставь в покое мою дочь — и я обещаю взамен не трогать Йеманжу \\\\\\\\\\\\\[8\\\\\\\\\\\\\]. И всю вашу семейку. Твоё слово, Нана Буруку? Это иногда забавно, не скрою, — но выгоды ни-ка-кой! Я больше не встану на пути Йеманжи. И хочу, чтобы вы не лезли в мои дела. Особенно твой старший брат Огун \\\\\\\\\\\\\[9\\\\\\\\\\\\\]. Ты предложила выгодную сделку. Мне это подходит. Всегда к твоим услугам, тётушка! Оставшись одна, дона Нана удовлетворённо улыбнулась и пошла к машине. Оказавшись в двух шагах от своего БМВ, она сунула руку в сумочку, ища ключи… и вдруг растерянно выругалась. Сумка оказалась пуста. Ни ключей от машины, ни кредитных карточек, ни внушительной пачки наличных, ни мобильного телефона в ней не было. Лишь сложенный носовой платок издевательски показывал белый уголок из атласного кармашка. В ответ ей послышался тихий и весёлый смех. Но набережная была безлюдна. Эшу, сунув руки в карманы и методично поддавая мыском шлёпанца кусок старой кокосовой скорлупы, шагал по Верхнему городу. Узкие улочки уже просыпались. Распахивались ставни домов, шуршали шины автомобилей и мотоциклов, слышались голоса торговцев фруктами. Уже открылись несколько уличных кафе, и в воздухе пахло кофе. Мимо Эшу пробежала стайка смеющихся девушек в пляжных платьях, пролетел мотороллер, осёдланный толстой негритянкой с корзиной рыбы на багажнике, проехал, громыхая, грузовичок. Возле сигаретного киоска заспанный мулат мыл мостовую из шланга: несколько холодных капель упало на лицо Эшу. Лёгкий ветерок приподнимал листья пальм. По ясному, словно тоже вымытому небу неслась кружевная вереница облаков. Летнее солнце заливало желтые, розовые и фисташковые стены старых домов. Со стороны церкви Розарио-дос-Претос раздавался перезвон колоколов. Внезапно Эшу остановился. Приподнял брови. Из голубого дома в конце улицы отчётливо доносились женские вопли. Покачав головой, Эшу ускорил шаг. Крики приближались. Они неслись из окон второго этажа над магазинчиком «Мать Всех Вод». Внизу, прислонившись к стене, стоял и дымил сигаретой Ошосси \\\\\\\\\\\\\[10\\\\\\\\\\\\\] — высокий мулат цвета кофе с молоком, красивый, как порномодель. Вся поза Ошосси выражала безразличие. Длинные дреды падали ему на лицо. Слышишь, как Шанго \\\\\\\\\\\\\[11\\\\\\\\\\\\\] достаётся? Но перебудили всю округу и напугали мать. Пора бы им привыкнуть, что Шанго ничего не держит здесь, — так нет…. И не смей оставлять деньги: я знаю, откуда они у тебя! Почему тебя всё время ищет полиция?! У меня бизнес, туристы, магазин! Сюда приходят люди — и что они видят? Что они видят, отвечай?! Полицейскую машину у дверей и твою бандитскую морду! За какие грехи мне только послали такого сына! Уйди с глаз, пока я тебя не убила своими руками! И если ещё хоть раз ко мне приедут искать тебя, или оружие, или маконью, или… Пошёл вон, бессовестный! И чтобы духу твоего здесь больше не было! Сил моих нет! И никаких больше денег от тебя! Ни реала! Для панели я уже стара — значит, просто издохну с голоду!!! Грохот, звон, отчаянная мужская ругань — и из дверей на мостовую вылетел Шанго: двухметровый чёрный гигант в порванной на плече футболке с красно-белым изображением Че Гевары. Вслед ему вынеслось истошное проклятье, вихрь смятых банкнот и голубой шлёпанец. Деньги разлетелись по мостовой. Шлёпанец просвистел над головой Шанго и был пойман взметнувшейся рукой Эшу. Взвесив тапочек в руке, Эшу воззрился на старшего брата с вежливым недоумением:. В ответ раздался яростный рык. Огромный кулак рассёк воздух в миллиметре от носа Эшу — но тот привычной эшкивой \\\\\\\\\\\\\[12\\\\\\\\\\\\\] ушёл от удара, расхохотался и присел на корточки, чтобы собрать разлетевшиеся деньги. Шанго, тяжело дыша, шлёпнулся рядом на тротуар и зашарил руками по карманам в поисках сигарет. Каждый раз ведь одно и то же! Если бы не приехала Эвинья и не уболтала её…. Она явилась вчера прямо в магазин к матери! И вопила на весь квартал, что ты разбил ей сердце, сделал ребёнка и спёр пятьсот долл…. Мой тариф — двести, и не больше! Если гринга красивая — то сто! А эта, между прочим, могла бы заплатить и триста с её отвисшей задницей! Вот зараза… подумать только… Никакой благодарности! Вот и работай по совести после такого! Понятия не имею, как она дозналась! Может, в отеле рассказали… Больше не придёт, не беспокойся! Тебя она послушает. Мне она даже рта открыть не дала! Я знать не знаю, что хочет полиция: это вообще не мои дела! И Амаралина \\\\\\\\\\\\\[14\\\\\\\\\\\\\] — не моя территория! Меня там даже не было той ночью! Скажи ей это всё! Шанго поднялся. Выражение его грубо вырубленной физиономии цвета горького шоколада не предвещало ничего хорошего, и Ошосси словно случайно опустил руку ему на плечо. Эшу же продолжал как ни в чём не бывало забавляться со шлёпанцем. Твою новенькую! Андреза стоит пять сотен! Эта малышка — для понимающих клиентов! Она такое умеет, что тебе незачем и знать! Чёрта с два, не получишь! В ответ Эшу торжественно вручил брату шлёпанец и красноречиво кивнул на открытое окно второго этажа. Чёрт с тобой, — сдался Шанго. Подходи завтра к вечеру в Бротас, я позвоню. Эвинья ведь улетает сегодня. Шанго кивнул. Вынул из кармана ключи от машины и, крутя их на пальце, направился к огромному джипу, запаркованному в двух шагах. Мне хочется, чтобы у неё всё было хорошо. А кто же тогда Ошун \\\\\\\\\\\\\[16\\\\\\\\\\\\\]?! Может, у тебя хватит смелости спросить у Огуна, хорошо ли Оба с ним? Даже если развлекаются с другими. Не забывай этого, брат. Так ты едешь, или нет? Ответом послужил удар двери, от которого затрясся джип. Шанго широко ухмыльнулся, показав белые, крупные зубы. В боковом зеркале он увидел серое от бешенства лицо Ошосси и, расхохотавшись, сорвал машину с места. Для туристов было ещё слишком рано, и в сувенирном магазинчике «Мать Всех Вод» царила пустота и прохлада. Пахло кофе и сигаретами. Допотопный телефон с треснувшим диском молчал. В витринах теснились статуэтки ориша. На беленых стенах висели догонские и геледские маски, ритуальное оружие, дешёвые акварели с видами Баии в рамках из ракушек. У дверей, встречая посетителей, стоял гипсовый Ошала \\\\\\\\\\\\\[18\\\\\\\\\\\\\] в белых одеждах. Эшу, проходя мимо, скорчил Отцу всех ориша страшную рожу. Миновав статуэтку Огуна с поднятым мечом, вежливо приложил два пальца к бейсболке. Заметив рядом воительницу Йанса, серьёзно поклонился. С улыбкой помахал рукой печальной Оба и сделал неприличный жест в сторону Шанго. Повертевшись среди витрин с картинками, илеке \\\\\\\\\\\\\[19\\\\\\\\\\\\\] , бусами и связками амулетов, заметил, наконец, то, что искал: небольшую статуэтку ориша Эуа — тоненькую девушку-мулатку в розово-белом платье, с мечтательной улыбкой на губах. Эшу долго стоял рядом с ней. Затем нежно, едва касаясь, провёл пальцем по шоколадной спине Эуа. И, не оглядываясь больше, прошёл мимо — к лестнице, ведущей на второй этаж. Наверху было тихо. Аромат кофе усилился, к нему примешался лёгкий дух фасолевых акараже \\\\\\\\\\\\\[20\\\\\\\\\\\\\]. Эшу уверенно тронулся прямо на запах. Остановился в дверях кухни. Мать в старой ночной рубашке, с кое-как прихваченными гребнем волосами, варила кофе. Утро, входя в раскрытое окно, обдавало фигуру Жанаины золотистым светом. На старой чугунной сковороде шипело и пузырилось пальмовое масло. Теперь вот только выбросить! Умяв шесть штук пирожков подряд, он облегчённо откинулся на стену, допил кофе и с довольной улыбкой взглянул на мать. Та, стоя у окна, курила, смотрела на просыпающийся квартал. Затем притушила сигарету о стену и сунула окурок за ухо. Ты их хоть гаси до конца! Когда-нибудь спалишь и волосы, и уши! Куда уехал Шанго? Ты зря беспокоишься, мам: в Амаралине — это не его работа, точно. Шанго всю ту ночь был у себя в Бротасе с Ошун! Позвони ей: она подтвердит…. Эта девочка подтвердит всё, что Шанго ей скажет! Если бы Шанго напортачил в Амаралине, он бы смылся из города, а так… Ну, сама подумай! С чего бы ему тогда наутро являться к тебе? Чтобы схлопотать тапком по заднице? Вот уж радость-то… Особенно когда не виноват…. И от вас всех тоже! Почему какие-то белые девушки постоянно ищут здесь Ошосси? Что я должна им говорить — что мой сын потаскун? И что у меня уже наверняка сотни три внуков в Америке? И в Европе столько же? Неужели там не осталось подходящих мужчин? Неужели мой Ошосси один должен работать за весь земной шар?! Кстати, почему мне рассказали, что он болтается по порту с маконьей \\\\\\\\\\\\\[21\\\\\\\\\\\\\]? Никакой маконьи, мам. И уже давно. Если что, я бы знал. В участке? И ты этому поверила? И вот эта женщина — моя мать! Собирает вещи! Сегодня улетает! Позвони, она тебе скажет, что я был с ней все эти дни! С ней — а не в участке! Что мне — пить таблетки от нервов, как гринги? Или вообще пойти к врачу? Кто успокоит мою старость?! Он зарабатывает, его рвут на части издательства, он окончил университет, у него куча денег… Да, кроме него, Обалу, Огун и… и Эвинья же ещё! Тебе мало, женщина?! У тебя четверо умников на трёх засранцев! Ты же в шикарном плюсе, мам! Все соседи тебе завидуют! У них-то выросла одна шпана! Жанаина, не выдержав, расхохоталась. Эшу тоже усмехнулся. Сел на пол у ног матери, положив голову ей на колени. И спи спокойно до вечера. Зачем опять ночевал на пляже? Не мог дойти до дома? Ничего, если он зайдёт к тебе завтра? Что у тебя с моей Эвиньей? Вы не поссорились? Почему не ты везёшь её в аэропорт? Не беспокойся, мам. Я приеду прямо к самолёту, мы с Эвой простимся. Взять тебя с собой? На твой мотоцикл?! Мои годы уже не те! Эвинья вернётся на каникулы. Ей надо учиться: она такая же, как Марэ. Она жить не может без всего этого. Но это не значит, что…. Ничего это не значит. Я пойду посплю, хорошо? Жанаина продолжала пристально, чуть тревожно смотреть на него снизу вверх. Эшу терпеть не мог этот взгляд матери. Вон твои любимые грингос! А я пойду спать. Благослови меня, Йеманжа, звезда моря, любовь моя! И, как была в ночной рубашке, не спеша пошла к лестнице. Оставшись один, Эшу вытащил из кармана деньги старшего брата и бросил их на кухонный стол. Затем достал содержимое сумочки Нана Буруку: пачку американских долларов в банковской упаковке, ключи от машины, кредитные карточки, золотое кольцо, телефон и медную цепь опеле \\\\\\\\\\\\\[22\\\\\\\\\\\\\]. Кольцо, кредитки и ключи Эшу сунул обратно в карман. Из телефона вытащил сим-карту, выбросил её в окно. Деньги, освободив от обёртки и взяв себе две купюры, прибавил к тем, что дал Шанго. Взял в руки цепь с восемью прикреплёнными к ней половинками ореховых скорлупок, покачал её на пальце. Подумав, сунул цепь в задний карман и ушёл в спальню. Через пять минут Эшу уже лежал ничком на незастеленной кровати матери, и узкие солнечные лучи, пробиваясь сквозь закрытые жалюзи, полосовали его спину. Но Эшу этого не чувствовал: он спал. Барабаны гремели. Глухой рокот пронизывал ночь. Лунный свет входил в окно сияющим столбом, просеиваясь сквозь москитную занавеску. Дон Луис Фернандо Гимараэш да Силва, владелец фазенды Дос-Палмас, морщился и вертелся во сне, стараясь скрыться от назойливого луча. Но луна была беспощадна. В конце концов Луис чихнул, выругался и открыл глаза. Что-то было не так: он сразу понял это. Что-то не так с этой душной ночью, с этим безумным рокотанием в голове, с лунным столбом — и с пустотой рядом. Половина кровати была пуста. Мечи не было! Луис вскочил, сорвав москитный полог. Голубовато-белая от луны стена спальни качнулась перед глазами, и большое распятие на ней, казалось, вот-вот сорвётся. В спальне не было мебели, кроме огромной кровати, и спрятаться здесь было попросту некуда. Тут же устыдившись этого тона, окликнул привычно — властно и жёстко, — Меча! В ответ — ни звука. Барабаны били всё сильней, и, наконец, Луис понял, что мучило его ещё сильнее, чем внезапное, ничем не объяснимое исчезновение Мечи. Барабаны не должны были стучать этой ночью! Когда-то на фазенде Дос-Палмас негритянские погремушки вообще были запрещены. На этом настояла мать дона Луиса. Набожная и благочестивая дона Мария Розалва Гимараэш да Силва жёстко пресекала все танцы, обряды и служения среди чёрных рабов. Язычество нужно было выбивать и выжигать из негров, считала она, ради их же собственного блага! Все рабы семьи Гимараэш были, благодаря усилиям этой святой сеньоры, крещены — и по воскресеньям даже допускались к кресту Господню. Им читались и растолковывались псалмы и Евангелие! В хижинах висели дешёвые распятия и стояли изображения Мадонны и святых! Дона Мария не намерена была губить свою душу поощрениями дикарских обрядов, которые почему-то упорно не вытравлялись из чёрных голов. Её супруг, дон Карлос Гимараэш да Силва, не считал нужным тратить время на богоугодные дела. Это был жестокий, сильный и смелый человек, который прибыл на землю Пернамбуку с первыми португальскими переселенцами. Всю жизнь дон Карлос защищал свои акры сахарного тростника, дом и семью то от индейцев, то от голландцев, то от тех и других вместе — когда мерзавец Вандербург объединился с северными племенами против португальцев. Вместе с капитаном Альбукерки португальцы-плантаторы вели партизанскую войну, вытесняя из сердца Пернамбуку проклятую Вест-Индскую компанию. Они сражались за Порту-Калву, и дон Карлос своими глазами видел, как вздёрнули изменника Домингоса Калабара а чего ещё было ждать от мулата? Понадобилось несколько лет упорной партизанщины, чтобы оттеснить голландцев на побережье — подальше от тростниковых плантаций. В этой войне прошла вся жизнь дона Карлоса. Тридцать лет он не раздевался по ночам и каждый вечер клал рядом с постелью заряженные пистолеты. Негры были для него имуществом, которое следовало защищать наравне с домом и землёй. Стремление супруги вселить в чёрные сердца благочестие приводила бесстрашного фазендейро в недоумение. Право же, смешно делать из рабочей скотины добропорядочных христиан! Никто ведь не подводит ко кресту коров и лошадей! Никто не крестит в купели собак или кошек! Ну так и чёрных стоит оставить в покое — из них всё равно не выйдет людей. Это всё равно что учить Евангелию мартышек: и бессмысленно, и богохульно. К тому же рабы мрут на плантациях, как мухи! Не успеешь окрестить какого-нибудь Самбо, — а он, глядишь, и подох, не окупив даже потраченных на него денег! Мулы — и те работают дольше! Так к чему же тратить святую воду на негров, которые созданы Господом для работы — и более ни для чего? Дону Марию приводило в отчаяние легкомыслие супруга. Разумеется, черномазых нельзя ставить на одну доску с человеком — кто с этим поспорит? Но они же умеют говорить! Они могут мыслить и понимать слова — значит, являются существами разумными! Дона Мария даже допускала существование у рабов души, — и, следовательно, чувствовала себя ответственной за их спасение. Рабы фазенды Дос-Палмас не должны были после смерти попасть в ад, нет! Дона Мария была женщиной сильного характера — под стать мужу. Дети и прислуга боялись её как огня. Сеньора Гимараэш поклялась остаток своей жизни положить на искоренение негритянских верований. Дон Карлос по-своему любил жену и позволил ей делать всё, что угодно. Главное, чтобы супруга не вздумала заботиться об его собственной душе — а с черномазыми пусть забавляется как знает…. Доной Марией были приняты самые жёсткие меры. Песни и танцы в хижинах рабов были запрещены. Напрасно чёрные работники, тараща глаза и прижимая руки к груди, объясняли, что в барабанном бое нет ничего дурного и что сеу \\\\\\\\\\\\\[23\\\\\\\\\\\\\] Христу, возможно, барабаны даже понравятся! Напрасно они клялись, что танцы — это просто танцы, а не служение чудовищным идолам, нет-нет, как можно, сиа \\\\\\\\\\\\\[24\\\\\\\\\\\\\] Мария, ведь мы же крещёные и любим белого бога! Барабаны и погремушки были бежалостно сожжены. Та же судьба постигла грубо сделанных из жирной речной глины идолов, имена которых дона Мария даже не решалась произнести, чтобы не осквернить свой язык. Было объявлено, что виновных в проведении безбожных обрядов ждёт мучительное наказание. Жёны Шанго Текст. Автор: Анастасия Туманова , Дэн Бенимана. Из серии: Магические тропики 2. Бесплатно по подписке. Фрагмент Отложить. Читать фрагмент Добавить в корзину. Отметить прочитанной. Текст Жёны Шанго. Узнать больше. Оплачивая абонемент, я принимаю условия оплаты и её автоматического продления, указанные в оферте. Оплатить Отмена. О книге Цитаты 1 Отзывы 4 Читать онлайн. Жёны Шанго. Анастасия Туманова , Дэн Бенимана. Шрифт: Меньше Аа Больше Аа. Пролог Ночное море тихо шевелилось, накатывая на песок. Женщина, ну сколько можно? Скоро утро, а она всё хочет спать! Почти вежливо попросил: — Не смей оскорблять мою сестру. И только поэтому… Сигарета вдруг выпала из пальцев Нана. Нана смотрела на него в упор. В её тёмных и холодных глазах не было страха. Эшу молчал. На лице его лежала тень. Нана негромко рассмеялась. Макумбейрос — служители кандомбле макумбы. Кандомбле — афробразильская религия, корни которой — в мифологии западноафриканских народностей йоруба, наго и других. Макумба — богослужение. Обряд, во время которого ориша спускаются к людям и воплощаются в Дочерях Святых, входящих в транс. Ориша — «святые», божества кандомбле. Олицетворяют различные явления природы, виды деятельности людей и духовные сущности. Эшу — мужское божество-трикстер, хозяин замков, дорог и перекрёстков, покровитель детей. Классический «возмутитель спокойствия». Эуа Эва — женское божество пограничных состояний, превращений, любых трансформаций. Считается покровительницей творческих профессий. Атабаке — большой барабан. Нана Буруку — древнейшая ориша, божество разума и знания. Согласно мифологии, владеет глиной и водой, из которых были сотворены первые люди. Ори — сознание и подсознание, внутренняя жизнь человека в кандомбле. Йеманжа Жанаина — божество моря, олицетворение женского и материнского начала в кандомбле. Огун — сын Йеманжи, мужское божество войны и металла. Ошосси — мужское божество охоты, преследования, тайных лесных мест. Приёмный сын Йеманжи. Шанго — сын Йеманжи, божество грома и молний, а также возмездия и справедливости, мужской сексуальной энергии. Эшкива — защитный приём в капоэйра; отклонение корпуса и головы с линии атаки. Бротас — криминальный район Баии. Амаралина — пляжный район Баии, примыкающий к порту. Йанса — женское божество ветров, хозяйка царства мёртвых, «воительница». Одна из жён Шанго. Ошун — женское божество любви, молодости и красоты, хозяйка пресных вод и рек. Оба — ориша «неспокойной воды», олицетворение мужского начала в женщинах, женской физической силы. Ошала Обатала — старейшее божество кандомбле, согласно мифологии — отец всех ориша, олицетворение мудрости, морали и доброты. Илеке — амулет кандомбле, обозначающий принадлежность к культу определённого ориша. Акараже — пирожки или пончики из фасоли, жаренные в масле. Маконья — марихуана. Опеле — цепь с восемью раковинами бузиос каури , используемая для гадания Ифа. В Африке каури часто заменяются половинками скорлупы ореха опеле, отсюда название. Сеу — сокращение от «сеньор». Сиа — сокращение от «сеньора». Книга из серии:. Анастасия Туманова. Дети Йеманжи. Невеста Обалуайе. С этой книгой читают:. Развяжите мои крылья. Татьяна Алексеевна Коршунова. Земля святого Николая. Яна Александровна Немцова. Таша Гришаева. История любви. Проклятье матери. Звезды над обрывом. Анна Сергеевна Кубанцева. Две любви, две войны. Татьяна Анатольевна Хрисанфова. Зелёные яблочки. Ирина Цветкова. Долгие поиски счастья. Роковая красавица. Другие книги автора:. И нет любви иной…. Горюч камень Алатырь. Читай где угодно и на чем угодно. Как слушать читать электронную книгу на телефоне, планшете. Доступно для чтения. Установить приложение. Откройте « » и найдите приложение ЛитРес «Читай! Установите бесплатное приложение «Читай! Войдите под своей учетной записью Литрес или Зарегистрируйтесь или войдите под аккаунтом социальной сети Забытый пароль можно восстановить. В главном меню в «Мои книги» находятся ваши книги для чтения. Вы можете читать купленные книги и в других приложениях-читалках. Скачайте с сайта ЛитРес файл купленной книги в формате, поддерживаемом вашим приложением. Загрузите этот файл в свое устройство и откройте его в приложении. Форматы - Для устройств. Для компьютеров. Аудиокнига 1. Найти Пожалуйста, введите три или более символа. Полная версия сайта Контакты Служба поддержки Публичная оферта Техническая документация. Мы используем куки-файлы , чтобы вы могли быстрее и удобнее пользоваться сайтом. Подробнее OK. Купите 3 книги одновременно и выберите четвёртую в подарок! Условия акции. Чтобы воспользоваться акцией, добавьте 3 книги в корзину:. Не показывать это сообщение.

Меф Сингапур купить