Mediocracy: definition, etiology and treatment
НеореакцияФабиан Тассано придумал интересный термин: медиократия [в оригинале «mediocracy»: словослияние «mediocrity» («заурядность», «посредственность») и корня «-cracy» («власть» — «бюрократия», «демократия»); вероятно, ближайшим аналогом в русском было бы «зауряднократия»/«посредственнократия», однако эти слова слишком громоздкие для регулярного их использования, поэтому я использую здесь заимствование из оригинала — пр. пер.], которому он даёт два определения: «1) власть посредственных; 2) торжество стиля над содержанием».
Его одноимённая книга — которую по какой-то причине почти невозможно найти в США, и я благодарен автору за то, что он отправил мне одну из копий взамен на написание этого обзора — всеобъемлющий и остроумный словарь британской медиократии, конкретнее — её новолейбористской вариации. Если вы когда-либо бывали к востоку от Нантакета или читали Abolition of Britain Питера Хитченса, вероятно, вам известно, что за последние пятьдесять лет в этой древней стране произошло своего рода политическое преобразование. Одна отличительная черта нового режима в Британии — жгучая ненависть к любого рода совершенству и эксклюзивности; вероятно, лучше всего её иллюстрирует отъявленный бюрократ в сфере образования Тони Кросленд, который однажды сказал «Если бы я мог провести последнюю на своём веку реформу, я бы уничтожил каждую ёбаную грамматическую школу в Англии». Поскольку история всегда в восторге от разрушителей, меня не сильно удивит, если словечко Тассано не потеряет актуальности.
Разумеется, медиократия существует и по нашу сторону Атлантического пруда; впрочем, здесь прижился немного другой её сорт. Американцы используют для него термин «политическая корректность» — эта фраза громоздкая и без преимуществ. Ассоциации с британскими фабианцами тут не очень к месту, но несмотря на это, «медиократия» всё ещё явно лучше аббревиатуры «ПК» с её проблемами со склонением и странным троцкистским подтекстом. Кроме того, диссидентскую терминологию необходимо регулярно обновлять, так как каждый такой термин общество постепенно начинает ассоциировать с людьми, которых власти предержащие выставляют в качестве типичных диссидентов. Подобные хулиганы никогда не в моде, и из моды выходят ассоциируемые с ними термины. Как и все, кто их используют. И быть моднее государства — задача любых диссидентов: левых и правых, правых и неправых.
Ладно, как бы то ни было: я должен написать обзор на книгу, а не слово. И я рекомендую их оба. Каждая страница в «Медиократии» — отдельный броский памфлет, со своим орвелианским кусочком медиократического жаргона, которому автор дал определение и пример использования: цитату-две от какой-нибудь пафосной медиократической жопы. Получившееся у него в результате похоже на наполовину «Словарь Сатаны», наполовину семинар по разнообразию, наполовину «Lingua Tertii Imperii». Если книгу как следует перепечатать и уменьшить по формату, она может как следует посоревноваться в популярности с книгами пера Гарри Франкфурта (если вам нужен предварительный просмотр: в свой блог Тассано пишет в точно таком же формате).
Идея Тассано заключается в том, что современный английский заражён «инверсией и фальшью», тж. ложью. Если использовать принятую на UR терминологию коррупции, мы бы назвали этот феномен масштабной дезинформацией. Разумеется, мистеру Блэру тоже есть чего сказать по этому вопросу.
Хороший пример — медиократическое определение слова «радикальный». Старое определение Тассано — «подразумевающий разрыв с доминирующими интеллектуальными или моральными обычаями». Его новое — или инвертированное — определение — «критикующий такие буржуазные идеи, как индивидуальность или приватность». Он добавляет:
Медиократия, как и Океания из "1984", заставляет публику поверить в необходимость вечной идеологической борьбы. Хотя она и достигла своего в войне, и хотя все впитали в себя требуемые взгляды, борьба с бывшим врагом (капитализм, христианство, консерватизм и т.д.) будет длиться вечно. Любой признак сопротивления — это доказательство того, что враги медиократии всё ещё могущественны.
Медиократия полностью впитала в себя "открытия" модернизма — рефлексивность, секуляризм, потеря себя, социальное конструирование. Однако медиократическая культура продолжает сражаться с соломенным чучелом традиционализма, которое почему-то продолжает считаться недостаточно мёртвым.
При этом важно, чтобы критика не-медиократичных стран считалась чем-то "радикальным", насколько бы догматичной эта критика ни стала.
Что тут сказать — это описание выглядит достаточно точным, и совсем неинформативным его назвать нельзя. Пожалуй, 160 страниц подряд подобного воспринимаются несколько монотонно. Впрочем, всякий, кто не служил в Ландвере, всю свою сознательную жизнь провёл в медиократии. И перевоспитания без повторения не существует.
Впрочем, в процессе чтения «Медиократии» я осознал, что я хочу предложить автору небольшую правку; возможно, она может войти в следующее американское издание. Эту правку можно выразить в виде простой команды редактора vi: "%s/меди/дем/g". Её можно применить к обложке, заголовку и всему тексту. Мне кажется, она сделает книгу поострее и гарантирует её освещение в ток-шоу.
Поэтому, например, вышепроцитированный отрывок будет выглядеть следующим образом:
Демократия, как и Океания из "1984", заставляет публику поверить в необходимость вечной идеологической борьбы. Хотя она и достигла своего в войне, и хотя все впитали в себя требуемые взгляды, борьба с бывшим врагом (капитализм, христианство, консерватизм и т.д.) будет длиться вечно. Любой признак сопротивления — это доказательство того, что враги демократии всё ещё могущественны.
Демократия полностью впитала в себя "открытия" модернизма — рефлексивность, секуляризм, потеря себя, социальное конструирование. Однако демократическая культура продолжает сражаться с соломенным чучелом традиционализма, которое почему-то продолжает считаться недостаточно мёртвым.
При этом важно, чтобы критика не-демократичных стран считалась чем-то "радикальным", насколько бы догматичной эта критика ни стала.
Потому что — как сама медиократия называет себя? Как сами медиократы зовут себя? Почему бы не поверить им? Если вы критикуете какую-либо философскую систему, религиозную доктрину, славословия инопланетного сай-фай-культа, почему бы не сделать ей одолжение и не назвать её именем, которым себя называет она?
Эта правка улучшит почти каждое определение Тассано — и даже определение самой демократии:
В теории при демократии позиции всех граждан учитываются одинаково. На практике же, если никто не предлагает реальных альтернатив, позиции избирателей не учитываются вообще. В демократии политическая элита действует преимущественно как ей угодно, и электорату позволено лишь зубоскалить над ней.
У некоторых организаций при демократии может оказаться достаточно финансовых запасов для того, чтобы выдвинуть аргумент в пользу мнений, не совсем согласных с мнением элит — эти мнения (что неудивительно), как правило, выражают интересы конкретной группы избирателей (скажем, курильщиков). Термин "демократизация" стал означать "устранение влияния подобных организаций", таким образом, устраняя единственный значительный источник настоящего разнообразия.
Можете ли вы угадать, что в этом отрывке говорилось до замены? Интересно ли вам это вообще?
Что ж, сам Тассано наверняка с этим не согласен. У меня сложилось впечатление, что он согласен с мнением большинства людей: медиократия — извращённая версия демократии, муляж, этакий вуду-зомби-самозванец, присвоивший себе доброе имя настоящей демократии.
Однако давайте присмотримся к тому, что нам известно. Нам известно, что все современные демократии — медиократии. Нам известно, что в прошлом в демократиях были не-медиократические элементы. Нам также известно, что в них были аристократические элементы, которые современным медиократам кажутся недемократичными. И нам известно, что в странах, управлявшихся российским родственником медиократии — народной демократией — многие критики режима формулировали свою критику как способы восстановить социализм, сделать его более соответствующим своим идеалам. Что, как оказалось, было затеей весьма бесполезной.
Мне кажется, самая простая интерпретация этих фактов заключается в том, что демократия — дегенеративное политическое состояние, чистое и абсолютное зло. Это не означает, что систем правления хуже, чем демократия, не существует. Это также не означает, что все признаки здоровых обществ, которые мы почему-то ассоциируем с этим алгоритмом набора менеджмента, такие как свобода, закон и айподы, плохи. Это просто означает, что если бы герцог Веллингтон всё ещё заправлял бы Британией, она бы была намного более приятным местом для жизни.
(И её уровень преступности явно не взлетел бы в 47 раз за двадцатое столетие — да-да, друзья, не на 47%, а на 4700%. Я также подозреваю, что она бы сохранила свою империю, промышленность и т.д. Конечно, современных британцев как следует вышколили, и они верят, что все эти изменения были к лучшему — или что они хотя бы были неизбежными. Однако я полагаю, что англичане из 1907-го года позволили бы себе с ними не согласиться.)