Мастер и его Маргарита

Судьба Пиросмани довольно неплохо изучена. Имя его всемирно известно, а картины высоко ценятся. Но исследователи так и не смогли перевести историю его любви к актрисе Маргарите де Севр из разряда легенд в категорию фактов.

Какая-то Маргарита в судьбе Пиросманашвили всё таки была. Но сыграла ли она ту роковую роль, что ей приписывают? В книге Кирилла Зданевича, посвящённой Нико, об актрисе два весьма скромных упоминания. И в обоих случаях есть некоторые временные нестыковки.

«...Пиросманашвили встретил женщину, которую полюбил на всю жизнь. Певица и танцовщица из кафешантана, француженка Маргарита, красивая и изящная, поразила воображение Нико. Он не мог прийти в себя от изумления, Марго казалась ему "прекрасным ангелом, ступившим с неба". Счастливый Нико с радостью отдал ей своё сердце и, не раздумывая, всё своё состояние. И тогда огромные чёрные глаза мадемуазель Маргариты последний раз взглянули на Нико; она навсегда исчезла, разбив жизнь художнику».

Никакого состояния у Пиросмани не было. Уйдя с железной дороги, где служил кондуктором, Нико вложил выходное пособие в молочную торговлю. Но интереса к ней не проявлял, кроме того, что нарисовал для лавки две вывески. Закончилось всё тем, что компаньон ещё какое-то время выдавал художнику на содержание рубль в день. Вот и вся прибыль.

У Зданевича ничего не сказано о том, каким образом Пиросмани привлёк внимание красотки. За него это сделал хороший знакомый Константин Паустовский в «Повести о жизни».

Благодаря стараниям братьев Зданевичей, творчество Пиросмани стало популярным ещё при его жизни. Но это не сделало художника состоятельным.

Возможно, потому что он принадлежал к категории беспримесных гениев, оторванных от реальности, таких как Велимир Хлебников или Модильяни.

Обитал он в основном по подвалам. В одном из таких подвалов его и обнаружили полуживого от истощения в апреле 1918-го, отвезли в больницу, где он вскоре умер. Место захоронения доподлинно неизвестно. Он был похоронен в общей могиле для бедняков.

Естественно, такой поклонник для кафешантанной певички, как бельмо на глазу. К тому же, художник страдал алкоголизмом. Но он нашёл способ привлечь внимание красотки, хотя бы на короткое время.

Виктор Шкловский в рассказе «Нико Пиросманишвили» повествует о продаже художником молочной лавки, о том, что вырученные деньги пошли на «все цветы в Тифлисе и все цветы, которые росли под Тифлисом, и все цветы, которые пришли в Тифлис на поездах». Нанятые аробщики, заваливают цветами улицу перед гостиницей, где остановилась Маргарита. Сам же Пиросман отправляется пировать и в разгар веселья получает записку: «Приходите сегодня вечером». Надо ли говорить, что он не пришёл?

В повести «Бродил художник по городу» Римма Канделаки добавляет подробностей, что цветы были конкретно из ортачальских садов. А влюблённый Нико читал Маргарите стихи Николоза Бараташвили «Ты самое большое чудо божье...» ночью на горе Мтацминда с видом на освещённый огнями Тифлис.

Впоследствии Андрей Вознесенский в своём стихотворении напишет: «он тогда продал свой дом - продал картины и кров». Но крова у Нико не было, а картины он рисовал в основном за еду. Про «миллион алых роз» - тоже позднейшая выдумка Вознесенского. Большинство создателей мифа названия цветов не уточняли, акцентируясь на их количестве.

И только Паустовский рассказывает всё как есть. К ногам Маргариты были брошены: «Поздняя иранская сирень. Там в каждой чашечке скрывалась маленькая, как песчинка, капля холодной влаги, пряной на вкус. Густая акация с отливающими серебром лепестками. Дикий боярышник - его запах был тем крепче, чем каменистее была почва, на которой он рос. Нежная синяя вероника, бегония и множество разноцветных анемон. Изящная красавица жимолость в розовом дыму, красные воронки ипомеи, лилии, мак, всегда вырастающий на скалах именно там, где упала хотя бы самая маленькая капля птичьей крови, настурции, пионы и розы, розы всех размеров, всех запахов, всех цветов, от чёрной до белой и от золотой до бледно-розовой, как ранняя заря. И тысячи других цветов».

Паустовский, впрочем, как и остальные мифографы, весьма фривольно обращается с биографией художника, жонглируя фактами как ему вздумается, совершенно не указывает время истории с Маргаритой. Зато с топографической точность описывает исторические места Тифлиса, где разыгрывается эта драма с цветами. Старый хитрец знал, что никакие даты не придадут достоверности выдумке так, как всяческие мелочи и подробности. Так рождаются легенды.

Один из авторитетнейших исследователей жизни и творчества Пиросмани Эраст Давыдович Кузнецов полагает, что рассказ о любви Нико и возах цветов - импровизация режиссера Константина Марджанишвили, рассказанная в кругу друзей.

Обращает на себя внимание, что имя Маргариты часто фигурирует у авторов, рассказывающих о художнике со слов, и исключительно редко у лично знавших Пиросмани.

Моя мама говорит, что нельзя жить без веры в прекрасное. И, конечно, она права. Фантазия грузинского режиссёра оказалась настолько удачной, что её подхватили, размножили, приукрасили и дали развитие.

Нашлись люди видевшие пожилую женщину в Лувре на выставке Пиросмани в 1969-м перед картиной «Актриса Маргарита». И, якобы, это была та самая Маргарита де Севр.

Картина написана в 1909 году маслом на чёрной клеёнке. И, говорят, выполнена не с натуры, а с афиши.

У Кирилла Зданевича своя история о возникновении этого портрета, но автор явно противоречит самому себе. В начале повествования он рассказывает, как в компании со своим братом и Михаилом Ле-Дантю познакомился с художником в 1912-м году.

В середине книги упоминает, что наблюдал за работой Пиросмани над портретом актрисы: «Однажды мы застали Нико задумчиво смотрящим на чёрный квадрат клеёнки, натянутый на подрамник; художник берётся за кисти, подвигает жестяные банки с красками (он разводил порошок красок олифой) и начинает писать картину «Портрет актрисы Маргариты». Согласно этому тексту, картина писана по памяти. «В руках балерины букет - воспоминание о бесконечных букетах, подаренных Нико красавице». А в приложенном перечне произведений Пиросманашвили картина датируется 1909 годом.

Была ли популярная история о влюблённом, превратившем свою жизнь в цветы, реальностью или это только художественный вымысел - дело тёмное, но, безусловно, красивое. А эпиграфом ко всему этому можно взять слова того же Паустовского: «Всё это выдумки!... Да, но что же делать, если без выдумок тоже нельзя жить?»