Маска красной смерти
Недавно выяснилось, что у нас в семье по женской линии передавалось определенного рода невезение. И весьма серьезное, если разобраться. Дело касалось карнавальных костюмов на детских утренниках. Все мы, из поколения в поколение, в детском саду мечтали быть снежинкой. Ну, казалось бы? Что может быть проще столь популярного образа? Однако, злая судьба распорядилась иначе!
Сперва, разумеется, досталось маме. Трудно сказать, какими садистическими мотивами руководствовалась воспитательница, наряжая самую щуплую девочку в костюм медведя, но судя по выражению лица на старенькой фотографии, пляска вокруг елки под портретом Сталина, далась ребенку с трудом. Счастливые снежинки в марлевых юбках с блестками глядели на медведя глумливо, кто-то показывал язык. Не удивлюсь, если праздник окончился дракой, по инициативе разъяренного косолапого.
В мое детство марлю снежиночных юбок сменила какая-то чудовищная синтетика, которая считалась «очень вредной для ребенка». А потому, вожделенный костюм был категорическиотвергнут, как «нездоровый».
- И вообще, это страшная безвкусица, - постановила бабушка.
- Не правда! Это вкусица! Еще какая вкусица…
Однако гундеть было бесполезно, и всякий раз приходилось безрадостно прыгать зайцем или изображать какое-то огородное пугало, сооруженное из простыни, картона и фольги. Но только самое страшное, было впереди!
…Тетя Галя славилась невероятной рачительностью и аккуратностью. Эти безусловные добродетели позволяли ей сохранять в бесконечных чемоданах целые коллекции старья, которое сейчас кокетливо называется «винтажной одеждой».
Не, ну этим страдали почти все советские люди. Однако в нашей семье периодически случались припадки под названием «разобрать антресоль», и тогда, чихая от нафталиновой пыли, дедушка нес старое старье на помойку, дабы освободить место для старья нового.
А вот тетя Галя так не делала! И если уж избавлялась от чего то, то только в пользу знакомых и родственников. Это обстоятельство позволяло мне щеголять в страшно красивых детских платьях пятидесятых годов и сандалях времен коллективизации.
В канун нового года, когда мне стукнуло лет семь, мы в очередной раз пришли к тете Гале в гости. Ходить в этот дом мне очень нравилось!
Во-первых, потому, что я сильно дружила с ее сыном Колькой, а еще, там царила такая нечеловеческая красота, что можно было сойти с ума. Просто моментально!
Дело в том, что тетигалин муж много лет работал в Африке. Так много, что даже сам стал внешне напоминать местного.
В составе группы советских специалистов, он, то ли осушал пустыни, то ли заливал болота, одним словом, как мог, старался в корне улучшить далекие неплодородные земли. Судя по тому, что творилось в квартире, благодарные африканцы оплачивали его труд исключительно бусами, копьями, масками, клыками тотемных животных и прочими объектами экзотики.
Все это богатство висело, лежало и стояло в такой степени плотности, что не просто банану, а даже мухе цеце негде было бы упасть. Однако, талантливая тетя Галя умудрялась впихнуть невпихуемое, бережно храня не только сушеные слоновьи яйца, но даже пустые баночки от невиданной «Кока-колы». Кстати, эта американщина, представленная в небольшой, но выразительной пропорции, вызывала мой особый восторг!
А еще, там всегда дарили суперские подарки. И не какую-то шоколадку «Аленка», а жевачку. Я уж не знаю, в чем было дело. В специальной экваториальной технологии, своеобразии национальных представлений о продукте, либо все в той же бережливости, диктующей длительное хранение. Но жевачка эта, по своей текстуре больше напоминала мацу. Так же крошилась, имела привкус муки и как-то странно растворялась во рту, но все равно… Было круто!
На сей раз, нам с Колькой выдали еще и по упаковке сушеных фломастеров, которые оживлялись за минуту с помощью одеколона «Саша», а так же билеты на костюмированную елку, куда по непонятной прихоти организаторов, нужно было явиться непременно еще в костюме и маске.
Маски эти по сценарию должны были пасть в момент появления Деда Мороза, которому, как обычно, всякая мразь пихала палки в колеса и мешала явиться на елку к указанному времени.
Спасти ситуацию, из года в год, помогали истошные коллективные детские вопли, плюс вмешательство супергероя - советского милиционера дяди Степы либо, вставшей на «путь исправления и сотрудничества с администрацией» бабы Яги.
- Коль, а ты кем будешь?
- Я хочу быть черепашкой. Одеться во все коричневое, а на спину панцирь привязать. Только боюсь, мама не разрешит.
Гигантский черепаший панцирь действительно красовался на стене.
- Ну, тогда просто оденься во все коричневое и будь какашкой…
Сама я, в плане наряда, была абсолютно не подготовлена, однако заботливая тетя Галя учла и это обстоятельство. Из антресоли был извлечен чемодан времен первой волны русской эмиграции, где без труда отыскался костюмчик клубнички.
В данном одеянии прекрасно было все! И юбочка в ягодку, и беленькая кофточка, и зеленая шапочка с черенком, и даже бусы, подчеркивающие связь персонажа с указанной огородной культурой. Словом, сделано на совесть и, наверняка, в какой-нибудь жирненькой Германии. Казалось бы, живи и радуйся, кабы не маска!
Вот, представьте себе клубничину, увеличенную в масштабе сто к одному… Короче, к милому костюмчику прилагалась чудовищная багровая, бугристая рожа с прорезями для глаз и дыхательных отверстий. Усердный мастер, не позабыв о семенах, утыкал эту «маску красной смерти» желтыми пупырями. «Семена» весьма эффектно добавили и без того адскому образу элементы нагноения…
Когда я напялила маску, Колька так поперхнулся компотом, что напиток полил у него из носа, прямо на скатерть. Спаниель Чуня зашелся в истошном лае, а взрослые оцепенели. Правда тетя Галя сумела быстро взять себя в руки.
- Яночка, мне кажется, тебе очень идет! Ну и потом, на елке зажигают яркий свет, только когда является Дедушка Мороз. А в тот момент, маску как раз можно будет снять.
…На улице сыпал чудесный снежок. Бабушка решила, что лучше прогуляться до дома пешком. Когда мы пересекали бывшую Хитровскую площадь, она принялась назидательно рассказывать, в каких страшных условиях существовали здесь люди до революции. И особенно дети! У которых не было не то, что масок, а даже обуви и еды.
- А потому, ходить с таким угрюмым видом, просто неблагодарность. И избалованность… Нужно немного больше думать о других людях.
Как раз вот, руководствуясь заботой о «других людях», на празднике я постаралась как можно скорее «потерять» маску прокаженного в туалете, однако настроение было безнадежно изгажено.
Во-первых придется врать, во-вторых «нездоровый», но такой чудесный костюм снежинки снова достался не мне… А еще покоя не давала мысль о том, что если подобное мне «очень идет», как вообще жить дальше?...
Кстати, вот дочери моей тоже вечно доставалось на утреннике что-то не то. И почему мне, пережившей «клубничку» в голову не пришло соорудить ребенку эту чертову белую пачку, не знаю.
Но вот, клянусь, если когда то появится внучка, я куплю ей на новый год самое пошлое белое платье с блестками. И пусть эта «вкусица», наконец, разорвет круг наследственного карнавального наказания!