Марихуана Марьинка купить

__________________________________

__________________________________

📍 Проверенный магазин!

📍 Отзывы и Гарантии!

__________________________________

👇Наши контакты (Telegram):👇

▶️✅ НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ ✅◀️

__________________________________

⛔ ВНИМАНИЕ! ⛔

📍 ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВПН (VPN), ЕСЛИ ССЫЛКА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ!

📍 В Телеграм переходить только по ссылке что выше! В поиске тг фейки!

__________________________________

Марихуана Марьинка купить

В Чехии он вел совсем не сказочную жизнь: наркотики, кредитные махинации, драки и попытки самоубийства. Но в году он бежал от проблем в Донбасс, чтобы воевать там на стороне пророссийских сепаратистов. Из сторожа на проходной он вырос до командира подразделения, получил предложение от российского спецотряда и зарабатывал столько, что слыл «королем» на бедном украинском востоке. Тем временем дома суд приговорил его за терроризм к 20 годам заключения. Хотите узнать историю жизни наемника с Донбасса? Так в июне пражский Городской суд обосновал свое решение отправить летнего Мартина Кантора на 20 лет в тюрьму. Его поведение суд квалифицировал как «особо тяжкое преступление ввиду участия в террористической группировке». Но в места лишения свободы, куда его отправил суд, этот человек не поедет. Его судили заочно, и сейчас, скорее всего, он скрывается на востоке Украины. Сервер «иРозглас» излагает историю боевика с Донбасса, исходя из письменного приговора. Нам удалось получить его благодаря закону о свободном доступе к информации, и ниже мы публикуем полностью его содержание. Когда в конце года поздно вечером Мартин Кантон вылетел из пражского аэропорта имени Вацлава Гавела в российский Ростов-на-Дону, откуда он потом нелегально отправился на восток Украины, он знал, что домой, скорее всего, уже никогда не вернется. Когда тут это поймут, дело будет дрянь», — цитирует суд один из его имейлов, который он отправил еще до отъезда своему словацкому коллеге. С тем, что Кантор бежал из Чехии от проблем, согласны и его близкие. Они описали его как отзывчивого к любимым людям человека, но внешне он производил впечатление взрывного, конфликтного и даже агрессивного субъекта. У него возникла проблема с наркотиками, на которые он одалживал деньги, но не возвращал их. По словам Радека, переломным моментом стало расставание с невестой Эвой С. По словам другого его близкого друга Яна Р. Его сестра рассказала, что после расставания Кантор изменился. Именно из-за расставания с невестой Кантор два раза пытался совершить самоубийство. Эва С. Рассталась с ним, потому что он ограничивал ее в отношениях и она чувствовала себя некомфортно. По крайней мере так она рассказала на допросе. О нем она сказала, что он был «психически нестабилен и строил воздушные замки». Он тяжело переживал расставание и «принимал какие-то лекарства». Действительно ли он хотел совершить самоубийство, неясно. По словам бывшей невесты, возможно, он хотел лишь повлиять на ее решение и заставить ее сожалеть. Так же подумали его друзья и суд. После расставания женщина еще общалась с ним какое-то время, но психологическое давление, которое описала сестра Кантора, продолжалось. Обвиняемый говорил свидетельнице, что у него опухоль мозга, и она хотела его поддержать. Она не знает, правда ли это на самом деле. Никаких медицинских документов она не видела», — сообщил суд. Из электронной переписки и показаний его друзей понятно, как Кантор смотрел на ситуацию на Украине. По словам свидетелей, у него сложилось впечатление особенно после того, как он познакомился с каким-то украинцем , что «Украина плохая, а русские стоят на стороне добра». На Донбассе он начинал часовым на проходной с автоматом. Через несколько дней после приезда он подписал договор на год с армией так называемой Новороссии. Тут все, как братья», — так он описал ситуацию на месте после поступления в армию. Дела у него пошли хорошо, и командир предложил ему лучшее место. Кантор пошел в боевую разведку. В качестве разведчика Кантор уходил на украинскую сторону, выяснял, что там происходит и потом передавал информацию своему руководству. Он дослужился до сержанта и в сентябре года стал командиром отряда. Он также рассказал, что подкладывал мины, и тогда же его друг лишился ноги. То, что он действительно служил в боевом подразделении, а не выдумал все, как утверждает адвокат Кантора, подтверждают фотографии, которые, как говорится в вердикте суда, он отправлял своим близким. На них он в военной форме и с военной техникой, с сослуживцами из отряда, с новой татуировкой кириллицей на спине и с деревянным домиком, который он построил для местных детей на деньги, полученные за ранение. Кантор метил еще выше и хотел стать снайпером. Бывшей невесте он написал, что прошел подготовку и «был лучшим из всех 26 присутствующих». Его даже заметили инструкторы из России и предложили ему работу в элитном подразделении. О предложении служить в специальном российском отряде Кантор написал и другу Радеку И. Но тот подумал, что его друг «заливает». Россияне якобы также предложили ему российское гражданство. Армия выделила ему квартиру, в которой он проводил всего пару дней, а потом по несколько дней находился в батальоне. Квартиру он оплачивал из довольствия, которое получал за службу в отряде. Мол, он чувствует себя королем, потому что простые люди получают раза в три меньше», — перефразируется одно из его сообщений в вердикте. Тем не менее в одном из писем от апреля года он просит сестру Луцию, чтобы она «попросила отца купить ему ботинки». В декабре года он обратился с просьбой о финансовой помощи к певцу, который в решении суда назван Д. За этими инициалами может скрываться чешский музыкант Даниэл Ланду. Редакция обратилась с вопросом к певцу Ланде, но на вопрос, отправленный через «Фейсбук», он не ответил. Как раз примерно в то время Кантор прекратил всяческое общение со своими близкими. Тогда он уже знал, что им и его деятельностью на востоке Украины интересуется полиция. Через некоторое время его друзьям и сестре пришло сообщение о том, что он погиб. Но они не верят. Сестре Луции Кантор сам написал смс-сообщение о том, что «жив и здоров». Перед судебным заседанием прокурор Мартин Билы заявил, что уверен: Мартин Кантор продолжает воевать в Донбассе. Пользователь обязуется своими действиями не нарушать действующее законодательство Российской Федерации. Пользователь обязуется высказываться уважительно по отношению к другим участникам дискуссии, читателям и лицам, фигурирующим в материалах. Комментарий пользователя может быть подвергнут редактированию или заблокирован в процессе размещения, если он:. В случае трехкратного нарушения правил комментирования пользователи будут переводиться в группу предварительного редактирования сроком на одну неделю. При многократном нарушении правил комментирования возможность пользователя оставлять комментарии может быть заблокирована. Пожалуйста, пишите грамотно — комментарии, в которых проявляется неуважение к русскому языку, намеренное пренебрежение его правилами и нормами, могут блокироваться вне зависимости от содержания. Регистрация пройдена успешно! Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на. Отправить еще раз. История наемника с Донбасса: русские хотели взять его в спецотряд iRozhlas. В году он бежал от проблем в Донбасс, чтобы воевать там на «стороне пророссийских сепаратистов». От сторожа на проходной он дорос до командира Оригинал статьи. Читать inosmi. От сторожа на проходной он дорос до командира подразделения и слыл «королем» на бедном украинском востоке. Тем временем дома суд приговорил его к 20 годам заключения за терроризм. Наркотики, махинации, самоубийство Когда в конце года поздно вечером Мартин Кантон вылетел из пражского аэропорта имени Вацлава Гавела в российский Ростов-на-Дону, откуда он потом нелегально отправился на восток Украины, он знал, что домой, скорее всего, уже никогда не вернется. Жизнь на Донбассе Из электронной переписки и показаний его друзей понятно, как Кантор смотрел на ситуацию на Украине. Предложение от спецназа То, что он действительно служил в боевом подразделении, а не выдумал все, как утверждает адвокат Кантора, подтверждают фотографии, которые, как говорится в вердикте суда, он отправлял своим близким. ДНР ополчение Общество. Каталог изданий Зарубежные журналисты О проекте Рекламодателям Политика конфиденциальности Правила применения рекомендательных технологий. Главный редактор: А. Тургиева Адрес электронной почты редакции: info inosmi. RU зарегистрировано в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций Роскомнадзор 08 апреля года. При полном или частичном использовании материалов ссылка на ИноСМИ. Ru обязательна в интернете — гиперссылка. Использование переводов в коммерческих целях запрещено. Вход на сайт. Восстановить пароль. Другие способы входа. Срок действия ссылки истек. Отправить письмо еще раз. Другие способы регистрации. Ваши данные. Загрузите новую фотографию или перетяните ее в это поле. Выбрать фото Восстановление пароля. Ссылка для восстановления пароля отправлена на адрес. Сменить пароль и войти. Написать автору. Все поля обязательны для заполнения. Задать вопрос. Сообщение отправлено! Спасибо за ваш вопрос! Произошла ошибка! Попробуйте еще раз! Обратная связь. Разблокировать аккаунт. Опечатка в материале. Почему удалили моё сообщение. Если ни один из вариантов не подходит, нажмите здесь. Чтобы воспользоваться обратной связью, авторизуйтесь или зарегистрируйтесь. Вы были заблокированы за нарушение правил комментирования материалов. Срок блокировки может составлять от 12 до 48 часов, либо навсегда. Если Вы не согласны c блокировкой, заполните форму. Вы заблокированы за нарушение правил комментирования материалов. Если Вы не согласны с блокировкой, заполните форму ниже:. Да Нет. Ваше сообщение было удалено за нарушение правил комментирования материалов. Если Вы не согласны, заполните форму. Чтобы связаться с нами, заполните форму ниже:. Перетащите, или выберите скриншот. Если вы хотите пожаловаться на ошибку в материале, заполните форму ниже:. Тут шапка. Факт регистрации пользователя на сайтах РИА Новости обозначает его согласие с данными правилами. Публикуются комментарии только на русском языке. Комментарии пользователей размещаются без предварительного редактирования.

Марихуана Марьинка купить

Скорость Альфа-пвп купить Кропоткин

«В теле друга было более пятидесяти пуль»

Мефедрон Пхи-Пхи купить

Марихуана Марьинка купить

Купить закладку бошки, шишки Скадовск

Тбилиси, Батуми купить Кокаин

Акапулько купить бошки, шишки

Марихуана Марьинка купить

«Трава мне помогает, но я хочу купить ее законно»: четыре тезиса о марихуане и травме войны

Мефедрон купить Милан

Марихуана Марьинка купить

В этом разделе собраны сообщения сайта Харьковской Правозащитной Группы только на русском языке. У нас нет отдельной полнофункциональной русскоязычной версии сайта, однако, вы можете подключить в свой агрегатор новостей нашу русскоязычную версию новостной RSS-ленты. Виталий Степаненко, Дымер. Детский психолог Виталий Степаненко 36 дней оккупации работал волонтером в Дымеровской больнице. Говорит, видел все: и оторванные конечности, и мертвых людей. Занимаюсь детской психологией, я психолог по образованию. Также работаю видеооператором на продакшене. Сам из Донецка, переехал в году совсем юным. Мне было тогда 17 лет, я оставил там все, собрал вещи, документы из школы и здесь устроился. Меня приняла Ирина Сазонова, которая была начальником лагеря. Она взяла надо мной опеку, а потом я уже сам. Мои родители с сестрой остались там. Я жил в 35 километрах от Донецка, это Марьинский район, село Максимилиановка. На тот момент там была война. Ну и теперь война, просто другая волна. В первую волну там тоже было небезопасно. Ничего не работало, кроме школ. Никаких кружков, никакого развития. Все заводы, все места, где можно было заработать — все закрывалось. Только магазинчики и киоски, где можно было купить алкоголь и наркотики. Мне это надоело, и я понял, что надо что-то менять. Пришла мама с работы и говорит: «Есть бесплатная путевка в Киев на две недели». Я говорю: «Давай попробуем». Я приезжаю в лагерь «Лесная застава», это совсем рядом с Дымером, мне все очень нравится. После этого возвращаюсь домой и говорю: «Мама, я переезжаю в Киев». Говорю, что если она меня не отпустит, поеду сам. Мне нечего здесь делать, нет никакого развития. Друзья все начали пить, употреблять наркотики. У нас восемь километров до боевых действий. То есть Марьинка находится в восьми километрах от села, где постоянно идут бои. Прилеты к нам были, несколько раз в огород родителей прилетало. Такие огромные воронки были. Пару раз прорывались к нам ДНРовцы. Заезжали на наш огород, ставили гаубицы и стреляли по позициям украинской армии. Это было в году примерно. Я переехал в семнадцатом, в восемнадцатом закончил гимназию и поступил в Университет. Сейчас я уже работаю. Я считал, что это будет в конце марта, но на месяц промахнулся. Мы еще приезжали 22 февраля к нашим кумовьям и обсуждали, будет ли война? Кум сказал, что будет. Мы поболтали, я к этому готовился, но … го февраля моя жена Оля просыпается от того, что миллион сообщений приходят в Телеграм каналы. Она будит меня: «Война началась! Я слышу, кто-то плачет внизу, она поднимается наверх, а я говорю: «Оля, успокойся, ничего нет, тебе показалось! Ну, вот такой взрыв. Я собираюсь, сижу и про себя думаю: «Господи, ну за что мне это снова? Мы сразу поехали на заправку, простояли три часа в очереди, чтобы заправиться. Оля пошла в банкомат снимать деньги, потому что очереди были километровые. У всех людей паника. Они не понимают, что делать, куда ехать, что происходит. Мы еще заехали в магазин, скупились, потом сидели дома и читали новости — у нас тогда еще был свет. И буквально на следующий день в пять утра мы проснулись от того, что идет огромная колонна российской техники. Она начиналась у нас в Дымере и заканчивалась в Феневичах, то есть буквально тридцать километров. Ощущения … Я не знаю, у меня эмоционально все выключилось … У меня был какой-то план в голове, эмоций — никаких. То есть я думал так: идут россияне, значит нам надо собрать рюкзаки, положить в машину, машина заправлена, быть наготове, чтобы в случае чего мы могли сразу выехать куда-то. Но у нас го подорвали все мосты: Демидовский мост, дамбу в Козаровичах, в Гостомель уже невозможно было заехать, потому что там была русня и тоже подорвали мосты. То есть машиной не выедешь, значит, пойдем пешком. Но мы посидели, поговорили. Куда идти? Мама здесь, в соседнем селе — бабушка, которой 83 года. Бросить ее? Мы жили на два села. Я катался, бабушке лекарства возил. Как-то так. У нее сахарный диабет. Выходит из очереди мужчина и спрашивает: «Есть тут врачи? У нас много раненых в больнице, нужна помощь». Я не врач, я пошел домой и говорю Оле и ее маме: так и так, надо в больницу, там много раненых. Мы собрались и поехали. И все тридцать шесть дней мы там дежурили, оставались на сменах, я присутствовал на операциях. Я видел за эти тридцать шесть дней все. И оторванные конечности, и мертвых людей. Все, что здесь происходило. Это были только гражданские, военных у нас не было, потому что они сюда не заезжали. Здесь было очень небезопасно. Почти все было забито русней. Было огромное количество техники. Наши солдаты стояли на нуле, сразу за Демидовским мостом. Там у них был опорный пункт. А половина — реально потерпевшие. Вот, например, была у нас девушка Даша. Она ехала вечером с семьей через Катюжанку в Дымер и их просто расстреляли. Машину расстреляли, отца и мачеху убили на месте, дед закрыл собой Дашу и вытолкнул из машины. Ей 12 или 13 лет, я точно не помню. Он ее вытолкал и говорит: «Ползи отсюда». Дед успел выпасть из машины незамеченным, Даша ползла, а россияне стреляли в нее и кричали: «Цель, цель! Она еще пролежала в Катюжанке день или два, а потом местный священник привез ее к нам. Там ее как cмогли перемотали, она два дня лежала, у нее уже были огромные синяки, отекли руки и ноги, ей было очень больно, но у нас тут был очень хороший врач, который за две недели поставил ее на ноги, и девочка уже бегала. Приехал «Красный Крест», и мы ее отправили в Киев на лечение. Потому что у нас тут коридорное отделение, если можно так сказать. Ничего особенного не было. Мы ее отправили, и через пятнадцать минут приезжает дедушка. Он не знал, что с ней: жива или нет. Мы говорим: «Вы опоздали на пятнадцать минут». А он в ответ: «Я не знал, что с ней. Я за нее очень переживал. Я просто с ума сходил, взял велосипед и будь что будет, застрелят так застрелят, но я хотя бы внучку увижу! Слава Богу, что она жива! А еще у нас есть друг. Где-то на пятый день оккупации они поехали на переправу на нулевую точку перегружать хлеб. Они подъезжали к мосту, Михаил только открывает дверь, высовывает ногу, половину туловища и ему в спину попадает пуля. То есть их расстреляли. Все остались живы, только его одного ранили. Его сразу быстро погрузили и привезли в больницу. Парню просто повезло, пуля вошла сзади, прошла по ребру, не зацепила ни одного органа: ни печень, ни селезенку, вообще ничего, и застряла в коже с другой стороны. Просто повезло! Была одна женщина. Еще на второй день оккупации, когда на дамбе в Козаровичах поставили блокпост, ехал парень. Он забирал из Козаровичей маму и ее подругу. На одном блокпосте он договорился, на втором — тоже, возвращаются назад, проезжают первый блокпост, а на втором их начинают расстреливать. Женщине попали в легкое, другой — в руку и рикошетом отлетело в затылок. Женщина, которой попали в легкое, умерла. Ее просто не смогли спасти, потому что у нас не хватало оборудования и многих медикаментов. Вот это первая жертва. Вторая жертва — наш друг. Он бизнесмен, у него тут свои магазины, и во время оккупации он помогал людям. У него автозапчасти были, он привозил людям все, что только можно. Все, что они просили. Аккумуляторы, свечи, все что было нужно — привозил. И в один прекрасный … Вернее, не так! Это был ужасный вечер … Он приехал к другу, говорит: так и так, нам надо на окне забить решетку, потому что мародеры ее открыли, а в магазине много вещей, жалко. Друг ему говорит, что не стоит туда ехать, потому что уже четвертый или пятый час вечера. И он говорит, хорошо, поеду с утра. Домой так и не вернулся. Близкие дождались утра, поехали в сторону магазина, увидели машину, их туда не пропустили. Они разговаривали с орками, чтобы их пропустили забрать тело. Жена его очень долго уговаривала этого орка. Часа два-три. Все-таки отдали. Они приезжают в больницу, находят мою маму. Мама говорит: «Выйди на улицу, там что-то надо выгрузить из машины». Я думал, может гуманитарку привезли. Парни открывают багажник, а там лежит Дмитрий. Я был в шоке, прошлым вечером я с ним разговаривал и договаривался купить свечи для машины. Я просто испугался. Я только его видел и вот его застрелили. Его расстреляли, в теле было более пятидесяти пуль. Они из него сыпались, когда мы его раздевали. Машины там вообще нет. Она вся расстреляна. Прошита насквозь. Сколько было пуль, столько в него и всадили. Почему его расстреляли, почему он был в там в этот момент, никто не знает. Я во время оккупации здесь везде катался. Мы подрывали танки сухим топливом, потому что надо было что-то делать. И мне Оля сказала: «Так, наверно, иди со мной, чтобы ты никуда не влез. А то будет горе! И тела носил, и на операциях был, и, можно сказать, помогал зашивать. То есть делал все, что нужно. Потому что у нас не хватало медработников. Мы каждый день ходили в больницу. Во-первых, там работали генераторы. Можно было зарядить телефон. Света не было 56 дней. Его выключили почти в первые дни. И с орками мы разговаривали каждый день. Первые две недели, кажется, мы ездили на машине. Ну, во-первых, быстрее, больница находится в трех километрах от центра Дымера, во-вторых, холодно было. Первые недели ездили, потом … У нас машина не новая, старенькая, где-то подгнила, но ездить можно было. И в один прекрасный момент они положили глаз на мою машину. Я это понял. Мы приехали домой, я поставил машину во дворе, спустил колеса, вытащил аккумулятор и клемы, чтобы машину не могли завести и оставил ее дома. На следующий день мы пошли пешком. Подходим к блокпосту, а они: «Где тачка? На самом деле, они глупые. Во-первых, глупые, во-вторых, набрали алкоголиков, говоря простыми словами. Вот он стоит без зубов, с РПГ, машет и говорит: «Я пришел поднимать тебя с колен! И я ему говорю: «Нам было хорошо на наших коленях. Я мог спокойно поехать в Киев, два или три раза в год поехать за границу. Сейчас ты лишил меня моей работы, я не могу поехать в Киев, я не могу зарабатывать деньги, я сейчас сижу здесь, потому что вы здесь находитесь». Ну, это не мы, это ваш Зеленский! Я говорю: «Подождите, Зеленский — это одно, вы сейчас стоите здесь, я не могу просто пройти, мне надо показать документы, рассказать вам, кто я, откуда. Мне было хорошо на моих коленях! Мне было идеально». Конечно, в первые десять дней я максимально агрессивно к ним относился. Просто мы разговаривали с ними хамски, потому что они приехали на нашу землю и рассказывают, как нам жить! Я даже говорил им: «Парни, валите отсюда! Потому что вас здесь никто не ждет. Валите, пока целы! Ничего со мной не сделали. В этот момент я поверил в Господа, что он есть. Что он реально меня оберегает. Также несколько раз угрожали, когда мы ездили на машине, что в машину из РПГ выстрелят. Потому что кто-то им сказал, что мы сдаем какие-то их позиции, делаем какие-то наводки. Мы делали эти наводки, но если бы … Это было очевидно. Тут каждая собака будет сдавать, где они стоят! Даже бабушка пенсионерка, которой за девяносто, рассказывала, как она сдавала орков. Она звонила внукам и говорила: там стоят они, можно туда стрелять. Там над ними издевались. Делали все, что хотели. У нас был парень, он инженер. Я не знаю, как правильно называется: инженер по дамбам, по всем механизмам, шлюзам. Его забрали в первые дни. Ему каждый день ломали пальцы по одному , чтобы он рассказал, как включить насосы на дамбе. Ему прострелили ногу колено. То есть максимально издевались, чтобы он предоставил информацию. Но он говорил: «Ребята, чтобы включить насосы, сперва надо включить свет». Они спрашивают: «Как иначе? Без света тут никак». Он пробыл двадцать три дня в плену. Там очень много людей было. Приблизительно двадцать восемь людей. Разного возраста, разного пола — и бабушки, и женщины … Детей, кажется, не было, парни были молодые по шестнадцать лет. Там было двое парней по шестнадцать лет. Отпустили их всех. Их просто накрывали там жестко и они оттуда бежали как крысы. Из окон прыгали. Пленных спас охранник предприятия, он просто сбил замок и выпустил людей, которые там сидели. Этот инженер сам доковылял до больницы, ему оказали первую помощь, а потом мы его отправили с «Красным Крестом» в Киев. У него пальцы все сломаны, ноги, колено прострелено. Вот за все. Плохо посмотрел, что-то сказал, могли просто идти по улице, останавливалась машина, забирали под руки, кидали в машину и отвозили в подвал. Проверяли телефоны. У меня несколько раз забирали телефон. Проверяли, наверно, минут по тридцать. Проверяли информацию, с кем я переписывался, фото, я, Слава Богу, все это почистил. Хотя, тоже было за что. Потому что все Телеграм-каналы … Все, чем я мог помочь нашей армии, я делал. Я сдавал позиции, писал координаты, фотографировал, но я все чистил. Потому что все это было небезопасно. Если бы меня увидели с фотографией, возможно, меня бы уже не было в живых. Чаще всего они останавливали людей, проверяли телефоны, если в телефоне находили что-то — даже банальную фотографию … Вот у нас был друг, который сфотографировал дамбу. Они увидели это фото и его забрали в подвал. А что ты там дела? А кто ты? И начиналась там проверка документов по какой-то их базе. Вышла мама на улицу и начала с ними разговаривать. Она представилась, сказала, что врач. И они сказали: «Хорошо, вы врач, мы к вам заходить не будем». А вот к соседям заходили. Полностью все перерыли, в подвал залезли, все шкафы перерыли, искали военную форму. Сумки забрали. Если заходили в дом, забирали симки. Чтобы ни у кого не было связи. Хотя, на тот момент и так уже не было ни у кого связи. Дозвониться или отправить СМС было нереально. Я видел, как они мародерствовали. Они взламывали магазины, выбивали окна, залезали, все кидали в свои машины, а потом приходили через несколько дней и давали все это как свою гуманитарку. Поехать сразу в Крым. Работать, чтобы все тут было хорошо с работой. У нас в Дымере было три завода. Они практически все были в одном месте, и когда наши обстреливали, уничтожали склад боеприпасов, конечно, все пострадали. Сейчас у нас нет рабочих мест. Более полуторы тысячи людей без работы сейчас. Я сейчас тоже на своей основной работе не работаю. Туда прилетел снаряд, сгорела вся техника, аппаратура. Гореть им как флагману «Москва»! Если сравнивать четырнадцатый год и сейчас, тогда я еще был юным, зеленым, мало что понимал. Мне все тогда казалось не совсем реальным. Ну, прилетало и прилетало. Я, возможно, до конца не понимал, что если прилетает — убивает людей. Сейчас, конечно, я понимаю, что это катастрофа. Убивают миллион людей, насилуют, все это очень мерзко. Очень жалко людей. И инфраструктура рушится. Глобально — это катастрофа! Сейчас я понимаю, что это. Это очень печально. Все россияне виноваты. Если ты родился россиянином, можешь себя похоронить сразу, потому что это клеймо не на одно десятилетие и не на один век. После того, что они делают с нами и как нас поддерживает весь мир, я думаю, россиян пару сотен лет точно будут гнобить. Потому что про немцев-фашистов до сих пор помнят. Прошло сколько? И с россиянами будет так же. Даже хуже будет, я уверен. У нас нет отдельной полнофункциональной русскоязычной версии сайта, однако, вы можете подключить в свой агрегатор новостей нашу русскоязычную версию новостной RSS-ленты Проекты ХПГ на русском: Истории осужденных 'Борьба за жизнь'. Документирование военных преступлений в Украине. Глобальная инициатива T4P Трибунал для Путина была создана в ответ на полномасштабную агрессию России против Украины в феврале года. Участники инициативы документируют события, имеющие признаки преступлений согласно Римскому уставу Международного уголовного суда геноцид, преступления против человечности, военные преступления во всех регионах Украины. Сообщить о военном преступлении во время российского вторжения Правовая помощь. А потом ей привезли письмо, что мы живы». История врача из Мариуполя, часть 2 Стерилизовать шприцы водкой и обнаружить осколки в спине. Как это — быть врачом в бомбоубежище? Оксана Стомина: Это средневековая жестокость, умноженная на современные возможности и нездоровые, болезненно-маниакальные амбиции «Страшно было, что ты не умрешь сразу, а тебя покалечат Материал был подготовлен Харьковской правозащитной группой в рамках глобальной инициативы T4P Трибунал для Путина. Содержание публикации не обязательно совпадает с их позицией.

Мефедрон Хайдарабад купить