Маричка и лесные люди
Саша Р.
https://mrakopedia.net/wiki/Маричка_и_лесные_люди
У села, в котором родилась Маричка, стоял темный лес. Был он отделен глубокими балками, но из-за того, что стоял тот лес на высоком холме, казалось, что он нависает над селом громадной черной стеной.Когда Петру, отцу Марички, было пятьдесят лет, начал у него расти живот. Боли его мучили такие, что казалось ему, будто в желудке у него ворочается целый клубок змей. Он ездил по многим селам и городам, пытаясь найти лечение, но все врачи только разводили руками. Так Петро начал готовиться к смерти.
И тогда его жена сказала ему: "Если тебе не помогают ни врачи, ни знахари, сходи уже в лес к лесным людям. Все равно помирать."
Когда Петро услышал об этом, стало ему жутко. Много раз видел он лесных людей, как они выходили из того темного леса на холме, стояли там подолгу, высокие, бледные, качаясь вместе с высокой травой - туда-сюда, а иногда и спускались в село, когда становилось им голодно.
- Что ты такое говоришь, жена? Неужели я так отчаялся, чтобы ходить якшаться с нечистыми?
Так сказал, но как пришла ночь, долго ворочался в своей постели, слушал пение сверчков, смотрел на темный лес вдали в открытое окно. Лес пах ароматными цветами, смеялся разными голосами, будто бы манил, звал его к себе:
- Петро, Петро...
Все же, что ни говори, жить всегда хочется, сколько бы ни было лет человеку.
Спустя несколько дней Петро решился. Взял краюху свежеиспеченного хлеба, немного воды и отправился в путь.
- Куда ты идешь в такую рань, Петро? - спрашивали его соседи.
- К лесным людям. - отвечал он, и соседи удивлялись и качали головами, а некоторые крестились.
Долго Петро плутал по лесу. То там, то сям загорались в темноте светлячки, раздавалось тихое хихиканье, шелесты, шорохи.
- Петро, Петро, - звали его маленькие лесные русалочки, качающиеся на ветвях, - Петро, окрести меня, дай мне имя и я стану твоей женой. Петро!
Вот тропа закончилась, затерялась в густых кустах. Петро остановился в растерянности.
- О-хой! - крикнул он, и эхо разнеслось по лесу. Вот хрустнула какая-то коряга, зашелестели листья и перед ним показался лесной - на две головы выше Петра, бледный, ни кровинки в лице, глаза пустые и черные, жуткие, будто нарисованные углем. И лицо вроде бы человеческое, но страшное, словно из мятой бумаги вырезано, а одежда вся черная. И непонятно, сколько ему лет, так смотришь будто молодой, а боком повернется - так совсем другое лицо, будто старый. Стоит и покачивается вместе с высокой травой, которую шевелит ветер.
- Я чувствую, что ты ищешь меня, Петро, - сказал он тихо. Голос у него был вроде человеческий, а вроде и нет, но что с ним не так, даже сразу и не скажешь.
- Я слышал, что ваша порода заведует всяким зельем, - разлепил Петро пересохшие от страха губы, - и решил прийти, а вдруг и мою беду исцелить сможете. И он положил руку на свой огромный вздувшийся живот.
Молча и не мигая смотрел на него лесной своими жуткими нарисованными глазами.
- Ты, человек, - сказал наконец, - цепочку свою сначала с шеи сними, а то она меня слепит своим блеском.
Дернул Петро цепочку на шее - а на ней крестик нательный. Увидел его лесной и скривился.
- Ты, - говорит, - кинь его на землю и ногой притопни, вот так. - И показал.
Снял Петро крестик со своей шеи, бросил его на землю, но топтать не стал - не решился. "Зачем, - подумал он, - мне долгая смертная жизнь в обмен на бессмертие в раю. Лучше уж умереть сейчас и отправиться в рай, чем прожить хоть до ста лет, но после смерти быть забранным чертом".
Лесной все понял, будто мысли его прочел.
- Ладно, - говорит, - что же ты хочешь от меня в обмен на исцеление?
- Что угодно проси, но не это. - сказал Петро.
- Тогда, - говорит лесной, - отдай мне то, что твоя жена от тебя прячет и о существовании чего ты сам еще не догадываешься.
"Что это? - подумал Петро. - Неужели моя жена накопила втайне от меня денег, а я и не знаю об этом?"
- Как же я отдам тебе это, если даже не знаю, где оно лежит? - спросил.
- Ты пообещай, а я сам без тебя заберу. - ответил глумливо лесной. Долго думал Петро, что же такого может прятать от него жена, но кроме денег ничего ему не пришло на ум - а что такое деньги по сравнению с жизнью и здоровьем?
- Хорошо, - с готовностью сказал Петро, - обещаю.
Коснулся лесной его распухшего живота, - словно раскаленная спица пронзила. Вскрикнул Петро, и тут же ему полегчало. Почувствовал он, что змеи, крутящиеся у него в животе, улеглись.
- Только смотри, - продолжил лесной, - никому не говори о том, что здесь между нами было, ни словом, ни на письме, ни намеками. Обмолвишься кому-то, о том, что я сделал и что за это попросил, тут же замертво на месте упадешь - а обещанное я все равно заберу, где бы ты его ни прятал.
- Но все же... - спросил Петро, - скажи, где прячет моя жена то сокровище, что я тебе теперь должен?
- У себя в животе, - каркнул лесной, зашел за дерево и словно и не было его.
Шел Петро домой и думал, что же может прятать его жена у себя в животе. "Верно, посмеялся надо мной лесной," - решил он. А была жена Петра на тот момент беременна, но не знала об этом, а Петро и подумать о таком не мог, потому что было им уже обоим по пятьдесят лет.
Вот начал редеть лес, темные заросли и колючки сменились травой и цветами, но с каждым шагом на Петро наваливалась какая-то тяжесть. Смутно он чувствовал своею душой, что совершил нечто непоправимое.
Когда он спустился с холма, прошел балку и дошел до своего дома, то сразу повалился на лавку и уснул без задних ног, ни слова не сказав своей жене. И так проспал три дня и три ночи, а проснулся совершенно здоровым и без живота.
Первым делом, очнувшись, он побежал в церковь, боясь, что Бог прогневался на него за снятый и брошенный на землю крест. Но церковь приняла его спокойно, не пекли и не болели руки от прикосновения к распятию и иконы смотрели на него спокойно, будто и не было ничего.
- Расскажи все же, - просила Петро его жена, когда они сидели за ужином, - что попросил у тебя лесной? Как ты его встретил, как он выглядел? Неужели помог он тебе просто так?
- Не могу рассказать, - ответил Петро, - таков был наш с ним уговор. Извини.
Прошло время, и начал расти живот у Петровой жены. Поначалу она испугалась.
- Проклятый черт! - закричала она. - Неужто этот твой лесной твою болезнь на меня перекинул?
И Петро тоже тревожился, глядя на ее живот. Но прошло еще некоторое время, и тогда Петрова жена поняла, что беременна.
- Надо же, - сказала она однажды и склонила голову, прислушавшись к своим чувствам, - как будто младенец у меня внутри толкается. Неужели Бог на старости лет решил нас потешить?
Как услышал это Петро, кровь отлила ему от сердца. Все сложилось у него в голове и все стало понятным, да только поделать уже ничего было нельзя, и рассказать кому-то об этом тоже.
Прошла зима, прошла весна, начала близиться Троица. А как известно, на Троицу всегда нечистая сила между людей ходит. Ровно на Троицу Петрова жена и родила Маричку. Еще не окончились ее роды, а Петро уже слышал через отворенное окно, как у его дома в ночи перешептываются и пересвистываются русалочки:
- Фьють, фьють! Новая душа идет к лесным! Будет лесной жених или лесному невеста!
И слыша эти слова, Петро только крестился. А когда родилась девочка, дал ей имя Мария, самое святое, самое ненавидимое нечистыми имя, имя матери Христа - в надежде хоть так защитить ее.
Шли годы, и Маричка росла. Ни она, ни ее мать не знали о той судьбе, которая ей уготована. Росла она здоровой и веселой, крепкой и красивой, и всем тешила своих родителей, но только часто ее тревожили странные сны по ночам.
- Вечно мне кажется, - рассказывала Маричка, - будто кто-то зовет меня из леса, того, который на холме, за балкой. И когда мы с подружками гуляем в той балке или в том лесу и начинаем друг друга окликать, только на мой зов всегда откликаются чьи-то чужие голоса.
- Это ветер в деревьях шумит, - отвечала мать, расчесывая Маричкины длинные темные косы.
- Да нет же! Ветер шумит зимой, когда холодно, а меня зовут летом, когда тепло и на деревьях и листочек не шелохнется.
- Это кажется тебе, - ласково отвечала ей мать, а Петро мрачнел лицом. Он знал, что зимой лесные люди спят, как и всякие дикие звери, а летом просыпаются и ходят по высокой траве, заманивая, зазывая к себе, настолько голодные, что способны съесть и человека.
И однажды, сидела маленькая Маричка себе во дворе, плела венок из первых одуванчиков, когда видит - стоят за забором высокие бледные люди в темных одеждах, стоят и смотрят прямо на нее.
- Это она? - спрашивает один другого. - Человек? Пахнет человеком.
- Здравствуй, Маричка, - сказал другой и со странной улыбкой наклонился к ней. - Как быстро ты растешь, какая прелестница вырастаешь.
Говорит ласково, а у самого глаза страшные, злющие - Маричка даже выронила венок из рук.
- К кому вы пришли? - все же спросила вежливо, хоть и дрожа от страха. - Мать с отцом сейчас на поле.
- Мы к тебе, Маричка, - ответил тот человек и улыбка у него расползлась до самих ушей, от чего его бледное жуткое лицо смялось, будто скомканный листок бумаги. Глаза его все так же не моргали. - Разве нельзя мне прийти посмотреть, как растет моя невеста? Открой калитку, пригласи нас войти...
От этих слов у Марички сердце ушло в пятки, и она бегом бросилась в хату. Уже из окна видела, как удаляются эти странные люди в сторону балки, туда, где на холме высился лес. До самой ночи боялась Маричка выйти из дома.
На следующий день Маричка попросилась с родителями в поле, чтобы не оставаться одной дома. Там она и рассказала им случившуюся с ней историю.
- Ах, - сказала мать, - верно, это были лесные люди. Не бойся их, но и никуда не ходи с ними, если они тебя позовут.
- А что они такое, эти лесные люди? - спросила Маричка.
- Народ, живущий воооон в том лесу на холме. Слышала когда- нибудь голоса из леса, песни, музыку? Это они справляют свои свадьбы и праздники.
- Надо же, - изумилась Маричка, - а я думала, за тем лесом находится какое-то другое село и все звуки идут оттуда. Но почему они такие жуткие на вид, эти лесные люди?
Мать помолчала какое-то время, занятая работой, затем разогнулась, отложила серп и села рядом с Маричкой, задумчиво глядя в сторону леса.
- А это, чтобы мы их отличали от нас. Ты, донечка, не думай, что в мире есть только люди и животные... Есть много всего странного, чистого и нечистого, и все живое. Знаешь, как распознать нечистого? У них ни кровинки в лице и ходят они по-странному. Это все потому что у них две ноги левые, потому что правая сторона - сторона Божья, а у нечистого что может быть правого? Они могут быть очень похожи на людей, могут даже принимать вид твоих родных и знакомых, но их всегда что-нибудь выдаст... Это потому что человека создал Бог, а нечистый не сможет до конца повторить Божье создание, всегда его выдаст хоть какая-нибудь мелочь. Потому лесные люди и выглядят так по-странному... А если посмотреть на них сзади, то у них порой и вовсе может быть все внутренности видно, как на ладони.
- Как же Бог дозволил, чтобы существовали такие чудища рядом с нами! - воскликнула маленькая Маричка, и по рукам у нее поползли мурашки. Мать погладила ее по голове, обняла.
- Ты не бойся, донечка, они не всегда злые. Да, могут завести человека в лес, съесть и костей не оставить, погубить его душу, а могут и вывести из лесу того, кто заблудился, или вылечить того, кто заболел. Да и они не всесильны, против них есть свои средства. Если почувствуешь, что перед тобой лесной, спроси у него "Кто твой отец?" или "Как звали мать Иисуса Христа?" - и сразу он покажет тебе свою настоящую личину. И крестик всегда носи, больше всего они боятся креста.
Так говорила мать, а Петро стоял рядом и грустно слушал, не смея и слова произнести.
- А разве может человек жениться с лесными? - спросила Маричка.
- Может, но ничего хорошего в этом нет. А почему ты спрашиваешь? Откуда ты об этом узнала?
- Тот лесной назвал меня своей невестой.
Услышав это, мать побледнела. Ничего не сказала она, но уже на следующий день знало о том все село и молодых девушек стали запирать на замок.
- Говорят, лет сорок назад, - слышала Маричка шушуканье соседок, - один парень женился на лесной. Пошел за грибами в лес без креста и новой рубахи, вот она его и увела. До сих пор его можно увидеть воооооон на том холме - ни капельки он не постарел за эти сорок лет...
- Да, я тоже слышала. Это Иванов сын, Антонюка Ивана младшенький. Мать его к нему ходила, ходила, искала его в лесу, да только толку... Он уже совсем лесной стал, даже не говорит ничего. Одна кожа от него осталась.
- А я слышала, у Надийки, кузнецовой жены, как-то младенчик умер, только родился, сразу умер. Так она его прямо к лесным и отнесла - все равно некрещеный. И теперь он якобы с ними живет и ни капли не меняется, а Надийка вечно на реку к Троице ходит, потому что он там с русалочками плещется. Говорят, обычный на вид малыш, только бледненький...
- Слухи это все...
С замирающим сердцем слушала Маричка все эти разговоры, а соседки, болтая, не обращали на нее вовсе никакого внимания - что взять с малышки? Ведь было тогда Маричке всего девять лет.
Но Маричка все слушала и запоминала, и когда наступила Троица и начало вечереть, пошла она тихонько к дому кузнеца. А жил он прямо там, где начиналось поле. Села Маричка на том поле, делает вид, что жнет, а сама на кузнецову хату посматривает.
- Фьють! Фьють! - свистят и хихикают маленькие нявочки и русалочки, бегающие в поле среди ржи. - Маричка следит за Надийкой! Маричка следит за Надийкой и ждет, когда та пойдет к реке!
И смеются колокольчиком, и мяукают, как кошки, и плещутся, плещутся во ржи. С досадой смотрит Маричка на их бледные мертвые лица. Но тут подул ветерок, всколыхнулась рожь - и никого не стало, будто и не было никогда.
Начало смеркаться, небо порозовело, уже и первая звезда зажглась, как вышла Надийка со своего двора. Была это высокая, статная молодица с длинной косой, красивая и грустная, как ночь. Пошла, не оглядываясь, а Маричка тайком за ней.
Вышли они к реке, а там маленькие нявочки плещутся в воде, русалочки на ветвях качаются - сами беленькие, тоненькие, в белоснежных рубашках. Над рекой льется их песня:
- Мене мати породила, нехрещену положила...
Маричка застыла в страхе, спряталась за кустом, а Надийка идет смело прямо к реке.
- Человек! - пищат нявочки. - Это человек! Мы тоже! Мы тоже когда-то были людьми!
Подойдя к берегу, Надийка снимает с шеи крест и протягивает руки к одному из младенчиков, самому крохотному. Маленькие нявки прыгают вокруг того креста с любопытством и страхом, водят хороводы в высокой траве, и чудится Маричке, будто со спины у них видны все внутренности - и их маленькие красные сердечки, и кишечки, все, как у людей, но неуловимо другое. В страхе Маричка бежит домой.
На следующий день соседки опять шушукаются.
- Слышали, вчера Надийка, кузнецова жена, утопилась?..
- Нечего было ходить к реке на Троицу, еще и без креста...
Надийку хоронят всем селом, а еще через день, идя утром мимо реки, Маричка видит ее плещущуюся среди русалочек - но уже совсем другую, бледную, страшную, с расплетенными, растрепавшимися волосами и в белом саване.