Марат дал на рот своей соседке

⚡ ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ 👈🏻👈🏻👈🏻

Марат дал на рот своей соседке
Больше информации на сайте рекламодателя
Собрали все скидки! Заходите и выбирайте на Ozon
Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5
В одном из самых увлекательных романов знаменитой Даниэлы Стил есть все, за что ее книги…
Пол Джерин хорошо играет в шахматы. Настолько хорошо, что готов дать сеанс одновременной…
Эта молодая красивая женщина, Кристина Маттерн, по-настоящему влюблена в банкира Рольфа,…
Отправляясь в столицу королевства, я думала, что пережить срок контракта с Тайным сыском…
В криминальной среде послевоенной Москвы участились случаи употребления…
Роман о военном времени, о сложных судьбах и опасной работе неизвестных героев, вошедших…
Если тебя посылает сам император, все что остается – это собрать сумки и отправиться в…
Духи Рождества на Трэдд-стрит (Трэдд-стрит #6)
Карен Уайт
Накануне Рождества Мелани и…
Как бы вы поступили, если вашим родным людям угрожает смертельная опасность, и…
Если мужчина о тебе не вспоминает, возьми у него в долг большую сумму денег и не отдавай…
Тогда
Алиса приехала в Нью-Йорк в свой восемнадцатый день рождения, имея при себе лишь…
2096 год.
После величайшего кризиса мир разделился на две части, где богатые – тхари –…
Я резко развернулась и потеряла равновесие. Ладонь, на которой расположилась искорка,…
Пришел песец, не простой, а полный и жизнерадостный. И пошла у Лизы жизнь как в сказке. В…
Черное время страшного мора, вызванного затяжным ненастьем, накрывшим всю Северную Русь,…
Каждый день Карл Кольхофф, пожилой продавец из книжного магазина, относит книги…
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так…
Мир, в котором живы старые боги, очень жесток и суров. Но на смену всему старому приходит…
Он шел по трупам, чтобы добраться до самой вершины. Он шантажировал и подставлял, не…
Случайность – и вместо Наташи, любительницы булочек и романов, в Академию Магии попадает…
Предательство любимого мужа и лучшей подруги способно убить. А вот меня перенесло в…
Невесты съехались ко двору. Выбирай любую – одна другой краше. И каждая готова хоть…
Лили – уважаемый психотерапевт, жена и мать. Ее жизнь кажется образцовой. Но она как…
Анекдотам об отношениях знатных леди и красавцев конюхов буквально нет числа. Но мог ли…
Фантастика | 20906 (+7) Фэнтези | 10570 (+8) Любовные романы | 18369 (+5) Детективы | 10950 (+4) Боевики | 4939 (+1) Приключения | 6394
Бизнес | 6327 (+1) Детские книги | 11982 (+3) Дом и Семья | 11621 (+1) Зарубежная литература | 12404 (+1) Искусство | 2760 Классика | 10812 (+7)
Море книг. Новая электронная библиотека
ТОП 100. Самые популярные книги 2022
ТОП 100. Книги-бестселлеры этой недели
Не подумайте, что я чмо или трус какой, потому не сказал вам правду тогда когда китайцев ловили. Просто Хану уже все равно было, а мне нет. Просто очень хочется домой.
А так спасибо вам за все. Будете в Борисове – меня найдите. Вспомним, как служили.
Ст. сержант ЗАПАСА. ДЕМБЕЛЬ! Примачук. 6 ноября 1988 года.
Марат перечитал еще раз. Шарахнул кулаком по шкафу. Картина наконец-то сложилась полностью.
Выскочил из квартиры и понесся по лестнице вверх.
Марат забарабанил по двери. Прислушался: играл магнитофон, доносился визгливый смех толстухи Гали. Пнул в хлипкую филенку раз, другой…
Музыку выключили, зашлепали босиком по линолеуму. Петя пробурчал, возясь с замком:
– Ну, кого там принесло? Затрахали, алкаши, прям невтерпеж им!
Тагиров подождал, пока дверь приоткрылась, натянув цепочку, и врезал со всей дури ногой. Влетел в прихожую, добавил кулаком, прижал ошалевшего прапорщика к стенке:
– Ну что, сука, пора ответ держать? Угробил пацана! А еще тугры с меня стряс за позорящее офицера поведение, скотина!
Коленом в пах. Петя, хватая воздух раззявленным ртом, сполз по стенке, уселся на пол.
Из комнаты вылетела фурией, размахивая крыльями халата, когтями целясь в лицо, растрепанная Галя. Марат, увернулся, оттолкнул пятерней в пухлую грудь. Наклонился над Вязьминым:
– Я тебя сейчас в дерьмо уделаю. Скотина, убийца!
Петя испуганно хлопал белесыми ресницами:
– Че ты, че ты? – елозя ногами по полу, прикрыл голову руками, – кто убийца-то?
– В тот день, когда Ханин повесился, мы с тобой в одном автобусе ехали, а на разводе тебя не было. Где ты был два часа, а? Почему предсмертная записка печатными буквами написана, с ошибками? Кто ее писал? Отвечай!
Сапогом – в печень. Начальник склада охнул, повалился набок. Галя взвизгнула, но с места не тронулась.
Марат вынул конверт, захлестал по щекам:
– Мне Примачук все написал! За что деньги с тебя Ханин тянул, а? Куда ворованное оружие дел, козел?
Петя побледнел, сел ровно. Прохрипел:
Марат отступил на шаг. Сердце колотилось, стучало в голову.
Вязьмин сидел, закрыв лицо ладонями.
– Марат, я… Я не знаю, как так вышло. Бес попутал. Деньги, чтоб им ни дна, ни покрышки! Жадность моя. Все мало, мало…
– Ага. Это деньги пацана в петлю засунули? Или ты?
– Я… Но и без них не обошлось. Ханин мне выбора не дал – шантажировал. Я подумал: сейчас дам, потом ему понравится – еще потребует. Всю жизнь страх висеть будет, что заложит он меня.
Прапорщик вдохнул и заговорил с надрывом:
– Понимаешь, устал я от всего. Думал, поднимусь нормально, бабла накоплю и свалю из армии. Домик купим, заживем по-человечески. Мы же с ней, – Петя кивнул на Галю, – расписаться решили. Детишек завести. Эх…
– Утихомирь ее – сейчас весь дом сбежится. Я зайду, что ли.
Тагиров прошел на заставленную бутылками и мешками сухой картошки кухню. Присел, закурил. Вязьмин что-то тихо бормотал в коридоре, успокаивал. Потом вошли оба – Петя, бледный и трезвый. Шмыгающая носом Галина встала у входа, кутаясь в халат. Прапорщик тоже закурил, сказал:
– Я даже рад, что так вышло. Ханин ко мне каждую ночь приходил. Я уже сам начал про петлю задумываться. Спать не могу: глаза закрою – Ханин стоит: «Может, не надо с утра пить-то, товарищ прапорщик?» А я говорю: мол, надо за благополучное разрешение проблемы и за дембель твой, за счастье с Наташкой. Деньги ему отдал, чтобы успокоился. Потом, конечно, забрал из кармана. В «чамбуре» снотворное размешал… Натворил – теперь не отмолить. Никчемный я человек. Когда с Галкой познакомился – думал, вот оно, счастье! А значит, не смог удержать. Сам и виноват.
Сидели, молчали. Шебуршали под плинтусом тараканы, какую-то песню орали на улице ночные гуляки. Тикал будильник.
Марат вдруг почувствовал жуткую усталость. И жалость к этим глупым, жадным, несчастным людям.
– Короче, сделаем так. Завтра с утра идешь к прокурору. Один. Все рассказываешь, как было. Про меня и что сейчас случилось – ни слова.
Ну, и в батальоне характеристики нормальные напишем. Должно помочь – получишь по минимуму. Ложитесь спать, и я пошел.
Встал, пошел из кухни. Прапорщик выпучил глаза, не веря. Галина рухнула на колени, обхватила ноги лейтенанта:
– А-а-а, миленький! Спасибо тебе, спасибо…
– Встань, блин! Отцепись! Вон Петю – дурака своего – обнимай: долго еще не придется.
– Вязьмин, у тебя времени – до двенадцати часов дня. Если не пойдешь к Пименову – пожалеешь.
Тагиров сбежал по ступенькам, успокаивая себя. Точно – некуда. Заграничные паспорта хранятся в сейфе начальника штаба – без них на границу не сунешься. Не в степь же ему бежать?
Прошел, разделся. Рухнул в кровать и мгновенно заснул.
Через час дверь в квартире этажом выше тихо открылась, кто-то осторожно начал спускаться по лестнице, замирая при каждом шорохе…
Немытое окно освещалось уличным фонарем наполовину. Мутно-серый, как самогон, свет заползал в комнату и размазывался по полу неряшливым пятном.
Ольга Андреевна стояла у двери, замерев; думала о чем-то трудном. Потом отчаянно тряхнула рыжей копной. Ловко вытащила заколки – высокая прическа рассыпалась по плечам. Изогнулась, расстегнула застежки, скинула туфельки на высоких каблуках. Вжикнула молнией, вывернулась из обтягивающего длинного зеленого платья. Забелела в темноте трусиками и чашками бюстгальтера. Проскользнула гибкой тенью, легла рядом, на подставленную Маратом руку. Прерывисто задышала, прошептала:
– Только не будем торопиться, хорошо?
– Конечно, маленькая. Теперь-то куда торопиться? Вся жизнь впереди. – Правда-правда? – потянулась мягкими губами. И отстранилась, сжалась – противно задребезжал телефон.
Марат умоляюще протянул руку, чтобы погладить ее нежную кожу, успокоить, – отрицательно покачала головой. Скользнула с кровати, нырнула в лужу серого света. И исчезла.
Тагиров проснулся, рывком сел на кровати.
Вскочил, поковылял непослушными со сна ногами, больно ушибся о ножку кровати. Матерясь, схватил трубку прыгающего от нетерпения на тумбочке в прихожей телефона.
– Товарищ лейтенант, тревога! Автобус пойдет через пятнадцать минут от Дома офицеров.
Не отвечая, дежурный отключился. Марат, зевая, вернулся в свою комнату, тупо уставился на световое пятно на полу. Сон, такой яркий и натуральный, растворялся, оставляя странное, щемящее и сладкое одновременно чувство утраты. С улицы послышались звонкие на морозе хлопки дверей – самые пунктуальные офицеры уже потянулись к местам сбора.
– Про меня что-нибудь говорил лейтенанту?
– Ничего. Не обсуждали этого. Вот те крест!
– Верю, верю. Не дергайся, сейчас порешаем все.
Прапорщик посмотрел на собеседника с испугом и надеждой, сказал:
– Невозможно это. Тагиров только до полудня будет ждать, потом сам прокурору скажет – и трындец. Времени вообще нету.
– Думаю, сейчас не до тебя. Весь гарнизон по тревоге подняли. Уверен: до вечера не хватятся. Успеем. Так, командировочное удостоверение и загранпаспорт тебе организуем.
– Каком кверху. Не вздумай домой возвращаться, никаких глупых прощаний с Галкой твоей! Ты и так напорол выше крыши. Немедленно на станцию, первым поездом до Улан-Батора, там сразу – пересадка и в Союз. Товар тебе сейчас дам – через границу протащишь, продашь. Денег хватит. Потом тебя найдут, еще помогут.
Прапорщик с сомнением помотал головой:
– Телефонограмму отправят – перехватят меня на границе. Не доеду до родины-то.
Собеседник зло подумал: «Конечно, не доедешь, придурок! Трясешься весь от страха – где-нибудь точно спалишься. Нельзя допустить, чтобы ты попался». Но вслух сказал:
– Не бойся. Проскочишь. Главное – меня слушайся.
Автобус, высланный за офицерами рембазы, отставших не ждал – отъехал строго по графику. Народ расселся на лавках, салон заполнился густым запахом перегара. Раскачиваясь на ухабах, зевали, пытались продышать в заиндевевших стеклах «глазки», тихо материли начальников.
Выпавший снег из-за оттепели подтаял, потом схватился морозом – и превратился в прочный наст. Траву из-под ледяной брони местные бараны выкапывать не умеют, а это – падёж от голода тысяч и тысяч голов. Катастрофа масштаба всей Монголии.
Доехали до рембазы, высадились. Личный состав уже топтался, построенный на промороженном плацу. Выслушали задачу по выполнению интернационального долга: срочно сформировать автоколонны, забирать сено и корма с железнодорожной станции. Развозить по указанным пунктам в степи, спасать монгольских товарищей от голодной смерти. Вернее, их баранов.
Капитана милиции Доржи с утра срочно вызвало начальство. На большом собрании руководителей Чойренского аймака обсуждали чрезвычайную ситуацию. Особенно усердствовал чиновник из райкома по имени Басан, на карте показавший пункты выгрузки кормов. Наконец, закончили. Капитан залез в свой потрепанный «газик», завелся с третьего раза. Не спеша, поехал по кривым улочкам, сигналом распугивая любопытных мальчишек.
Уже прошел мимо дежурного за стеклянной перегородкой, привычно кивнув в знак приветствия, но тот подскочил, замахал руками, привлекая внимание:
– Товарищ Доржи, тут вам звонил один. Имени не назвал. Сообщение о готовящемся преступлении. Вот, я записал, – и протянул вырванный из тетрадки листок. – И зарегистрировал как заявление.
Капитан вздохнул, взял листок. Перечитал дважды, наморщив лоб. «Сегодня после полудня на станцию Сумбэр придет советский военнослужащий по имени Петр с большой партией контрабандного китайского речного жемчуга. Товар будет в спортивной сумке серого цвета». Доржи скептически хмыкнул и спросил:
– Так точно, из автомата на вокзале. Там постоянно народ – вряд ли удастся звонившего вычислить.
– Думаю, местные спекулянты хотят нашими руками партнера наказать. Например, он им денег должен. Ладно, я поехал на вокзал. Дай мне пару человек – задерживать будем этого советского.
Колонна под командой Марата из восьми бортовых грузовиков покинула парк только к вечеру. Весь день ушел на суматошные сборы: заводили и проверяли технику, заправлялись. Подбирали и инструктировали экипажи, в каждом – по два солдата или сержанта: в степь в одиночку ехать опасно. Тагиров охрип, ругаясь с кладовщиками, начальником службы горюче-смазочных материалов, старшинами рот.
Наконец, Марат выстроил свой маленький отряд у бокса для последнего инструктажа.
– Выдвигаемся по маршруту «парк – железнодорожная станция Сумбэр», расстояние двенадцать километров. Там грузимся сеном, везем в урочище Батхуй, расстояние двести семьдесят километров. Возвращаемся на станцию, дозаправляемся, получаем следующую задачу. Ехать придется ночью, так что не расслабляться. Если поломка и сами исправить не можете – стойте на месте. По маршруту будет ходить «летучка» с ремонтниками. Перемещаться только в составе колонн! Вопросы есть?
– Есть! – весельчак сержант Димка Жигалин невинно поинтересовался: – Товарищ лейтенант, как, вы сказали, урочище зовут? Как-то на букву «ха»?
Бойцы заржали. Тагиров и сам не сдержался, улыбнулся:
– «Батхуй» по-монгольски означает «сильный вихрь». Так что никакого фрейдистского подтекста.
Друг Жигалина, вечно хмурый Ваня Ершов, поинтересовался:
– А жрать-то будем когда? Или всю ночь по степи кататься, не жрамши?
– Не «жрать», товарищ ефрейтор, а «принимать пищу». Ты же не свинья, верно? Поужинаем на станции, пока погрузка. Если там успели полевую кухню развернуть. И вот что. Если вам выдали сухой паек на трое суток – это не значит, что его надо слопать в первые три часа. Я буду проверять. Все, если больше нет вопросов – по машинам. Бегом марш!
Лейтенант посмотрел, как экипажи разбегаются по местам, и поднялся в кабину головного «зилка». Кивнул своему водителю Фарухову:
Узбек мрачно кивнул и повернул ключ зажигания. Он был явно недоволен, что его выдернули из теплой ротной каптерки, оторвали от пересчета подштанников и отправили черт-те куда, на мороз.
Впереди закупорил выход из парка «Урал» танкистов – заглох не вовремя. Наконец тронулись, на первой передаче подъехали к шлагбауму, опять встали.
– Я тебе вам письмо давал, сам читал? Примачук странный – зачем письмо? К вам тебе сам ходил, сказал, что хотел, – нарушил молчание Фарухов.
– Е-мое! – Тагиров хлопнул себя по лбу. – Совсем закрутился, забыл!
Выскочил из машины, побежал к контрольно-техническому пункту, на ходу выковыривая из внутреннего кармана серый конверт. Кому бы отдать?
У шлагбаума стоял Воробей с важным видом, что-то помечая в журнале.
– Вот это письмо надо срочно майору Пименову отдать.
Алексей по лицу Тагирова понял, что дело серьезное, – ржать перестал. Растерянно сказал:
– Так не получится срочно. Пока колонны отправим, то-се. Вечером смогу, когда домой пойду, а прокурор-то уже вряд ли на месте будет. Они же интеллигенция – позднее восемнадцати не задерживаются.
– Воробей, постарайся. Тут про настоящую причину смерти Ханина. И про хищения на складе. Только никому пока, кроме прокурора, понял?
Лёха озабоченно закивал, пряча конверт.
Тагиров вернулся в машину. Подумал: «Все правильно, Петька уже с повинной пришел, а подробности ему только повредят». Довольный собой, хлопнул Шухрата по плечу:
– Вперед, сын Азии! Повеселее – нас ждут великие дела.
Колонна, чихая моторами, двинулась по разбитой дороге.
Майор Пименов хмуро выслушал монгола:
– И что, по-другому никак было не решить? Обязательно этого прапорщика закрывать надо?
– Действительно, – поддержал начальник особого отдела капитан Мулин. – Доржи, зачем такие радикальные телодвижения? Мы же твоих спекулянтов, пойманных на территории городка, выдаем, а не расстреливаем у стенки. Отдай нам его потихоньку – мы сами разберемся. В двадцать четыре часа – в Союз.
Прокурор и контрразведчик переглянулись. Монгольский милиционер сегодня не был похож сам на себя. Приехал в гарнизон, предварительно уведомив телефонограммой обоих начальников, отвечающих за соблюдение закона. Даже китель на нем сегодня был новенький, бренчащий двумя медальками. И вообще, Доржи вел себя подчеркнуто холодно и официально.
– Что касается прапорщика Вязьмина – он арестован с партией контрабанды в особо крупном размере. Тянет тысяч на двадцать тугриков и лет на восемь. С заграничным паспортом на руках. Вне границ советского военного гарнизона. Свидетели, понятые – все имеется.
Капитан поднялся, демонстрируя неприступность.
– Или вы забыли, что все граждане СССР в нашей стране находятся под местной юрисдикцией согласно договору? Я проявил любезность – лично приехал и сообщил об инциденте. И вместо понимания встретил что? Какие-то претензии, оскорбления в адрес нашего народа… Значит, вызывать вас буду. К себе. Повестками. – Помолчал и добил: – На монгольском языке!
Пименов только глазами захлопал. Особист поднял руки ладонями вверх, будто сдаваясь:
Разговор неожиданно прервал Воробей, просунувший голову в дверь прокурорского кабинета:
– Уф, застал, слава Богу! – пропыхтел Лёха и вошел, не спрашивая разрешения. – Тут вам письмо, товарищ майор. Очень важное! Про убийство сержанта Ханина…
– У вас тут прямо торжество социалистической законности, как я погляжу. Убийства, то-се… Не смею мешать. – и вышел, гордо задрав тонкий орлиный нос.
– Товарищ майор, письмо заберите! – заныл забытый всеми Воробей. – Я что, зря четыре километра бегом бежал, чтобы успеть?
– Бляха-муха, приплыли! – Пименов дочитал письмо, вскочил. – Глянь в окно: уехал Доржи?
– Не, колымага его не заводится. Капот открыл, репу чешет. А чего случилось?
– На Вязьмине этом, очень может быть, висит убийство и хищение оружия.
Мулин охнул и вслед за прокурором выскочил на улицу.
Однако никакие аргументы на монгольского милиционера не подействовали:
– Вопрос закрыт, ваш военнослужащий задержан за нарушение закона МНР. Пожалуйста, можете организовать запрос о его выдаче по официальным каналам.
Офицеры хмуро переглянулись и побрели обратно.
– Ребята! – позвал Доржи совсем другим тоном. Мулин и Пименов остановились, вопросительно глянули на монгола. – Ребята, помогите завести машину, а? – и достал из салона ручной стартер.
Доржи добрался до своего отделения поздно вечером. Вязьмин сидел один в «обезьяннике». Сотрудники норовили лишний раз пройти мимо, чтобы насладиться необычной картиной: русский за решеткой.
Капитан велел привести задержанного, предложил сигарету. Пётр хмуро отказался и заявил:
– Ничего говорить не буду. Консула зовите.
Доржи хмыкнул. Расстегнул молнию на изъятой серой спортивной сумке, заглянул внутрь. Наваленные кучей нитки речного жемчуга, продолговатого и неровного, напоминали клубок опарышей.
– Мда, тут целое состояние! За что тебе заплатили, прапорщик? За убитого пацана? Или за краденые автоматы? И самое интересное – кто?
– Дело твое. Консул из Улан-Батора долго ехать будет, так что пока в нашей зоне посидишь, в штрафной одиночной камере. Двадцать километров отсюда. В отделении условий нет для такого опасного преступника-сбежишь еще. Так что, вызываем консула?
– Ну, как знаешь. Утром отвезем в одиночку. Руки покажи.
Надел наручники и отправил в «обезьянник».
Колонна, груженная кормами, двигалась медленно, нащупывая фарами верную дорогу в черноте монгольской ночи. В кабине одуряюще воняло выхлопными газами, плавали синие слои табачного дыма.
– Ваня, что у тебя так выхлопом травит? Я же говорил: проверь выпускной коллектор.
– А че толку? Прокладка прогорела, а запасных нет. Ничего, потерпишь, – отмахнулся Ершов.
– Давай хоть курить поменьше, а то вообще дышать нечем.
– Ишь ты, балованный! Черт, движок плохо тянет!
– Ты, Ершов, вообще за агрегатом не следишь. Болт на него забил.

Грудастая крошка порется на курорте с симпатичным мужиком
Зрелые мужики поменялись женами и кончили от свингер групповушки на улице
Сочные толстые жопы (64 фото)