Марафон

Она слегка повернула голову ко мне, пытаясь увидеть уцелевшим глазом. На искаженном болью лице проглядывалась, очерченная красными струйка, неуместная искошенная улыбка. Шок?

— Я в порядке, — с заметным придыханием сказала Кара. — Вяжите их. Вечером с ними поработаю.

Интонация обещала им веселое времяпрепровождение. Я же подумал, что стоило заказать и аптечек, так, на всякий случай. И санитарный пункт построить. Позже. 

А обезвредить лейтенанта с клоуном оказалось несложно. Первый не сопротивлялся, лег на землю и позволил связать руки стяжками, хмуро притом зыркая то на меня, то на Кару. Вот второй вопил и дергался - до того, как в бок ему не прилетел парочку-другую раз твердый носок ботинка. 

Оттащили их в подвал, попутно проводив девушку до ее комнаты. Там как раз нашлось мелкое бетонное помещение с ржавыми трубами и вполне себе крепкой металлической дверью. Затем я проведал остальных наших бандитов(без эксцессов не обошлось, одному стороннику лейтенанта прострелили живот), объявил о том, что переворот случился, и торопливо вернулся к Каре.

Она уже вовсю занималась самолечением. Внимательно глядя в зеркало, девушка ковырялась пинцетом в лице. На кровати валялись ампула наркотического обезбола и использованный шприц, у стены - смятая бутылка из-под воды. Кровь была смыта в какой-то потертый зеленый таз, о существовании которого я вообще не подозревал, туда же, один за другим, отправлялись осколки стекла.

Я тихо закрыл дверь и присел на другом конце кровати, не желая мешать. Но и не смотреть не мог. В зеркале было видно, как она один за другим хватала осколки вокруг красно-белого глаза, дергаясь с каждым рывком. Едва заметная струйка слез проложила себе путь в остатках крови.

— Или подойди, или не смотри, — сказала Кара, посмотрев на меня в зеркале. — Твой пустой взгляд делу не помогает.

— Серьезно? — я вздохнул, отложил дробовик и подвинулся вплотную к девушке. — Мне одному кажется, что он нормальный?

— Да.

— Ладно, похер. Помочь как-нибудь?

— Потом. Вытащишь из глаза, — она криво улыбнулась. — Я сама не справлюсь. Новый, бля, уровень отношений - выколупывать лишнее из тела.

— Никаких врачей со стороны?

— Да поздно, я на него уже ослепла. Как прошло у других?

— Один тяжелый, остальные сидят и не рыпаются, — ответил я, борясь с желанием погладить девушку.

— Знаешь, я вырежу ему глаза, — ровным голосом сказала Кара и выдернула из брови очередной осколок. — Затем допросим. Он же его левая рука. Затем отчекрыжу язык и выбросим его где-нибудь в поле. Как тебе?

— Вполне достойно. 

Молчание. Только со слабым чпоканием вылезают мелкие кусочки стекла. Спустя минуту, Кара отложила зеркало, повернулась ко мне и передала окровавленный пинцет. Веко пыталось моргнуть, но тонкие пальцы девушки держали его на месте.

— Давай.

Вот уж не думал, что мне придется, практически, оперировать кого-то, да еще и такое место - когда она будет смотреть на меня, пока я пытаюсь вытащить все лишнее из глаза. Но куда деваться? Взялся за дело. Это ж я и виноват, что хорошо знакомое лицо оказалось изранено.

Сперва самые большие, с пол-ногтя. Раз - металл смыкается на стекле, чуть тревожа и его, и почти растерявший серость глаз. Она даже не морщится, лишь дергается веко. Горячее дыхание обжигает мне щеку - привычное чувство, да ситуация совсем не та.

Тяну, тяну… вынул! Не рассматривая, бросил в таз и продолжил. Мы оба молчали. С крупными расправился быстро, их было-то три штуки. Чем к меньшим переходил, тем сложнее становилось, сперва просто ухватить, затем и заметить. Пришлось немного пересесть, чтобы подставить лицо под яркий солнечный свет из окна - уцелевший глаз она закрыла, но раненый даже не дергался.

Мой проеб. Не положил всех сразу, подарил уебку возможность кинуть стакан. 

— Вроде все, — сказал я, придирчиво разглядывая красно-белое яблоко, с редкими следами серости.

Мягко отстранив меня, Кара нащупала зеркало и сама осмотрела результат работы. Не знаю, что она чувствовала, но все та же кривая улыбочка, как по мне, ситуации не подходила.

— Странные ощущения. Будто просто прикрыла глаз, но нет, это же навсегда. Там в холодильнике, за хлебом, бутылка дезинфектанта, принеси пожалуйста.

Сделал. Она отвернула крышку, задрала голову и щедро вылила содержимого на лицо. Жидкость стекла, стремительно намокшая футболка прилипла к телу, обтекая все выпуклости и впадины - в паху, против воли, прилило крови.

— О чем с китаезами говорил? — спросила Кара, не опуская головы.

— Вычислили, очевидно же, — усмехнулся я. — Немного поболтали, но, похоже, какой-никакой мир. Хотя тот мужик меня явно не любит

— Чудненько. Наверно. 

— Еще он про какую-то встречу напомнил. Раз скинули, то дело, похоже, теперь наше.

— Ага. Допросим, — она дотянулась до подоконника, взяла пачку сигарет и закурила. — Наверно, я перебрала с обезболом. Слишком жесткий. Тьфу, черт, кровь же еще идет.

Выудив из-под кровати сумку с медицинскими принадлежностями, Кара выловила там бинты.

— Помочь?

— Ага.

Я быстро замотал ей с четверть лица. Затем взглянул, тряхнул головой и поцеловал. Она ответила, пусть и без особого пыла.

— Уже боялась, что больше тебе не нравлюсь.

— Схера ли бы? Лежи, отдыхай. Или поспи, нам вечером еще с Владом говорить.

Кара упала на кровать, свернулась в клубок и моментально заснула. А я закурил ее сигаретами, тупо глядя в окно.