Мам, я никогда в жизни так не боялся

«Они были все в гражданке, Женька с Игорем испугались вообще, Заводской — это такой криминальный район, Игорь об этом знал. И, как он потом рассказывал, он посчитал, что это какие-то бандиты, очень сильно испугался, думал, что их сейчас убьют. Он мне сказал: «Мам, я никогда в жизни так не боялся», — Наталья говорит обо всем бодрым голосом, по тону слышно, что она уже не раз рассказывала эту историю адвокатам, журналистам и близким людям. Что значит еще один пересказ личного кошмара многодетной семьи?

Осень 2019 года, четырнадцатилетний ученик саратовской школы Игорь Шустов делает вместе со своей матерью доклад о безопасности детей во время скулшутинга. Для того, чтобы описать произошедшие ранее инциденты, он пользуется открытыми источниками, которые нашел в гугле. Мать, Наталья, просит его не искать ничего подобного во «ВКонтакте», потому что знает, что это «фэбосная сеть». Игорем все-таки одолевает то ли подростковое любопытство, то ли желание сделать более полный доклад, и он регистрирует в ВК фейковый аккаунт, наполняет его фотографиями, найденными в интернете, и добавляется в закрытую группу о скулшутинге. «Дети там не только про нападения на школу писали, — рассказывает Наталья, — а еще и про самоубийство. К Игорю добавилась девочка, которая присылала ему расчлененку, он просил перестать, а она говорила, что кайфует от этого». Через неделю Игорь перестает пользоваться этой фейковой страницей, еще через какое-то время передает ее другу.

На его основную страницу «ВКонтакте» в друзья добавляется девушка по имени Лиза Аувинен — фамилия, очевидно, ненастоящая и отсылает к инциденту в школе Йокела в Финляндии. В 2007 году Пекка-Эрик Аувинен в футболке «Человечество переоценено» вошел в школу города Йокела, убил девять человек и совершил самоубийство. В ходе следствия было обнаружено, что Аувинен считал себя «богоподобным атеистом» и воплощением естественного отбора, почитал Гитлера, нацизм и социал-дарвинизм. Наталья уверена: с этого момента в отношении ее сына начинаются оперативно-розыскные мероприятия. «Она говорила Игорю, что ей семнадцать, в деле написано, что девятнадцать, <...> в распечатке ОРМ (оперативно-розыскных мероприятий) на вид ей около тридцати. Ее, конечно, одели как подростка, но это нелепо выглядит», — рассказывает Наталья. Лиза регулярно писала Игорю и, как выяснилось позже, делала скриншоты их переписки в реальном времени, звонила и звала на встречу. Мы выяснили, что телефон, с которого происходили звонки, никому не принадлежит: сегодня в интернете нет зарегистрированных на него аккаунтов, его не привязывали к социальным сетям, не оставляли в онлайн-магазинах, не вписывали в поля для обратной связи.

25 декабря 2019 года Лиза уговорила Игоря встретиться вживую. С этого момента начинаются материалы дела — «Игорь Шустов и неустановленная девушка были обнаружены...». Эту и каждую последующую встречу из восьми (в материалах дела есть информация только о шести) сопровождает силовик со средствами наружного наблюдения: следствие считает, что Игорь приискивает оружие, и этим предлогом обосновывает необходимость подобных мер. Следственный комитет позже переквалифицирует дело на 105 статью УК РФ (убийство или покушение на убийство), а сейчас — четырнадцатилетний мальчик подозревается в незаконном приобретении оружия. По словам Натальи, на одной из встреч Лиза жалуется, что ее обижает другой молодой человек, и просит Игоря сделать коктейль Молотова, чтобы ее защитить. В переписке «ВКонтакте» они будут обсуждать этот вопрос позже, но Лиза не будет писать ничего, что могло бы указать на нее как на подстрекательницу. В итоге Игорь откажется от этой затеи. На этой же самой встрече она предлагает ему пострелять по бутылкам из пневматического пистолета — какой подросток откажется? Игорь с детства мечтал пойти в армию, на его книжных полках одни рассказы о боевых подвигах, а на стене висит деревянная винтовка от Деда Мороза из Великого Устюга. Вторая встреча, которой нет в материалах дела, — это первый визит Игоря и Насти в бомбоубежище.

Наталья рассказывает, что это известное всему городу место, не закрытое забором, мимо него каждый день ходят люди из одного микрорайона в другой. Рядом стоит ТЦ «Оранжевый», за ним — пустырь, на котором когда-то были корпуса авиационного завода и несколько заброшенных зданий цехов. Все, что можно было, оттуда давно украли. И все-таки, когда в январе 2020 года Лиза приводит Игоря внутрь, они обнаруживают ящик, заполненный советскими книгами. Девушка настойчиво просит посмотреть, что там еще, и Игорь внезапно обнаруживает в ящике обрез. Оружие молодые люди оставляют на месте, на улице недолго стреляют по банкам из пневматического пистолета и расходятся по домам. В ходе последующих встреч Лиза интересуется кругом общения Игоря и в конце концов зовет его друга Женю пойти в бомбоубежище вместе с ними.

24 февраля 2020 года, Лиза пишет в диалоге «ВКонтакте», что она очень соскучилась и приготовила Игорю подарок, настойчиво зовет снова встретиться в заброшенном здании. В материалах дела именно в этот день появляются справки об:

— установлении личности «неустановленной девушки»

— засекречивании её имени и присвоении псевдонима «Семенова Елизавета Александровна»

— согласии установленной девушки под псевдонимом «Семенова Елизавета Александровна» на работу со следствием

В итоге Лиза, Игорь и его друг Женя приходят в бомбоубежище, где двух мальчишек окружают силовики в штатском. Подростки напуганы, Игорь предлагает людям, которых он принимает за бандитов, свой телефон в обмен на их жизни, а оперативники валят его на пол. Женя убегает дальше по бомбоубежищу, но его ловят и возвращают обратно. По словам Натальи, после каждого заданного Игорем вопроса его бьют ногой в живот, а чуть позже и кулаками. Лизу аккуратно выводят на улицу и сажают в отдельную машину. Тем временем в квартиру семьи Игоря приходят с обыском силовики. Они изымают его личные вещи и ноутбук старшего брата, но ничего не говорят о деле родителям. Наталья рассказывает, что из-за этого молчания к концу обыска она начала переживать: а вдруг Игорь погиб? Силовики заставляют мать и отца покинуть квартиру и доехать до здания УФСБ Саратова, откуда, как они обещают, отца отпустят домой. Они не отпускают, а в брошенной квартире на шесть часов остается трехлетний Леша. Силовики заявляют, что телефонами родителям пользоваться нельзя — изымут, сломают — даже чтобы позвонить кому-нибудь и попросить присмотреть за малышом. Их с мужем разделяют, а Наталью приводят в кабинет к измотанному, измазанному в грязи четырнадцатилетнему сыну.

Одни следователи предлагают им попить воды, другие — угрожают, одни говорят, что отпустили мужа домой, другие утверждают, что он еще здесь. Через несколько часов нервы Натальи не выдерживают: «Меня обработали конкретно, я сидела и ревела. Все, что я понимала, — это что у меня дома маленький ребенок совершенно один».

В эту ночь Игорь находится на трех допросах: пробном, на котором оперативник проверяет, как Игорь запомнил ответы, настоящем в УФСБ и еще одном настоящем — в Следственном комитете. Последний допрос проводится глубоко ночью, сонный подросток забывает выученные фразы. Его дважды выводят в туалет «освежиться», а Наталью сопровождают в курилку. Как она выяснила потом, в это время Игорю напоминают, как ему стоит отвечать на вопросы. Он сознается в намерении расстрелять учеников школы, в которую перевелся год назад.

После избрания меры пресечения в виде заключения в СИЗО оба подростка отказываются от данных на ночном допросе показаний — с ними не было адвокатов. Защитники по назначению ничего не делают, родителям приходится обратиться к платным специалистам. Семья влезает в огромные долги. На апелляции Жене меняют меру на ограничение определенных действий, а Игоря отправляют под домашний арест без права прогулок. В октябре 2020 года новый судья снимает ограничения и отпускает подростков под родительский надзор.

Спустя месяцы прокуратура выделяет отдельное дело по заявлению о применении силы к подростку во время задержания, но вскоре оно оказывается закрыто. Из материалов основного дела Наталья узнает, что она не предоставила доказательств избиения во время беседы о случившемся в прокуратуре, где ей утверждали, что дело развалится, потому что «это ее слово против слов силовиков».

В конце мая 2021 года по делу Игоря и Жени начались суды по существу, сейчас разбирательство еще на стадии изучения доказательств. На прошлом заседании показания давала Лиза Семенова (Аувинен), ее голос был изменен, добавлены посторонние звуки, что значительно затруднило работу защиты. Наталья утверждает, что уже сейчас ее показания разительно расходятся с теми, что Лиза давала на допросах, если судить по материалам дела. Адвокат Александр Федулов пояснил нам: на стадии следствия Лиза говорила, что Игорь ей нравился в романтическом смысле, а на процессе уже утверждала обратное: мол, не знает, зачем с ним гуляла. В суде Лиза утверждала, что Игорь – точно фанат Колумбайна, а на следствии – что нет. На допросе в суде она ни разу не сказала, что Игорь собирался приобрести оружие или искал его, а ведь именно на основе того факта, что Шустов приискивал оружие, силовики и устанавливали за ним слежку с декабря 2019-го до момента задержания.

Впереди у этой семьи долгая борьба за свободу среднего сына, которому недавно исполнилось пятнадцать лет.

Всего семья Игоря потратила 600 тыс. рублей на адвокатов, 410 из которых они должны банку. Для многодетной семьи из Саратова это практически неподъемная сумма. Если вы хотите помочь:

Получатель: КИМ НАТАЛЬЯ ВИКТОРОВНА

Номер карты: 2202200583951296

Номер счёта: 40817810856003970158