Макрон – что за он?

Про Марин Ле Пен вы всё знаете, она у нас вполне себе российская политическая медиаперсона. Да что там Марин, мы её папой Жан-Мари Ле Пеном советских детей пугали ещё в счастливые семидесятые. И в предстоящие две недели Марин будет упоминаться в русских медиа чаще, чем Путин, Медведев и Навальный, вместе взятые. В общем, ну, что там дальше, Рошфор?

Теперь, собственно, настал момент взглянуть, что у нас тут за Макрон? В смысле, как он видит будущий французский Raison d’État?

Эммануэль Макрон, с которым нам, с высокой долей вероятности, с 8 мая придётся иметь дело, пока не слишком легко считывается. Впрочем, если вы знакомы с «Парфюмером» Зюскинда, это упростит вам понимание.

В чисто технологическом плане Макрон – результат успешного политического конструирования. После краха французских социалистов, как политического движения, и распада Республиканской партии, как главной опоры наследия генерала де Голля, политическая система Франции погрузилась в хаос. Накануне президентских выборов 2017 года единственной структурированной силой оказался Национальный фронт (см. выше). И тогда французская экспертократия (а она одна из сильнейших в мире) взялась решить проблему – угроза возможного скорого Frexit’a стала для французского истеблишмента сильнейшим мотиватором. Так появился Макрон.

Французы-эксперты очень быстро просчитали, что спасти их прогнившую политическую систему может только внесистемный кандидат. Макрон подошёл на эту роль если не идеально, то уж точно лучше всех остальных претендентов.

Дальше – дело техники. Программа Макрона называется просто, как жопа: «Контракт с нацией» (вар. «Мой контракт с нацией»).

То есть перед нами такой деловой, энергичный технократ, «вы нанимаете – я делаю вам красиво». По названию это калька с американского «Контракта с Америкой», была такая республиканская программа в 1994 году. По содержанию это старый добрый европейский центризм с хорошей примесью новой терминологии, ориентированной на традиционно левацких французских интеллектуалов.

Макрон берётся перевести Францию в XXI век. Это не фигура речи, а цитата из его программы. В качестве перспективной для нового века экономической модели развития рассматривается привлекательная для французов концепция социальной и солидарной экономики SSE. Упрощённо говоря, эта модель представляет собой совокупность предприятий, организованных как кооперативы. Она также включает паевые общества, ассоциации и фонды, чьи внутренние операции и деятельность которых основана на принципе солидарности и социальной полезности. Эти экономические агенты используют демократические принципы управления предприятиями, включающие широкое участие сотрудников на этапе подготовки и принятия решений. Использование прибыли строго регламентировано, можно сказать, что индивидуальные бонусы и дивиденды запрещены. Прибыль реинвестируется, источники финансирования считаются частично открытыми/прозрачными. И, натурально, всё это очень и очень экологически безупречно.

Эту тему Макрон усиленно продвигал на посту министра экономики, и, в общем, это его конёк. Если кто углублённо интересуется предметом, просто загляните на сайт Минэкономики Франции. На самом же деле это любимый всеми либералами «третий сектор», спроецированный в экономическую сферу. Во Франции SSE даёт 10% рабочих мест – примерно 3 миллиона человек или около 5 миллионов избирателей. Это внушительный электоральный ресурс для Макрона во втором туре.

Евросоюз для Макрона остаётся ценностью и благом для Франции, в отношении евро такая же позиция. Причём интересен аргумент Макрона: без евро Франция была бы вассалом Бундесбанка и немецкой марки. Типа, Евросоюз даёт Франции место за столом, где серьёзные люди шинкуют капусту.

Для внутреннего употребления Макрон позиционируется как разумный, а не оголтелый евроскептик, и это выражается тезисом: «Брюссель должен восстановить утерянное доверие французов». В общем, Макрон обещает французам, что сумеет дать зарвавшимся евробюрократам по ушам и поставить их на место. Европе в целом Макрон предлагает инициативу широкого демократического обсуждения всех общих для ЕС проектов. В идеале эта схема напоминает швейцарские референдумы по любому важному вопросу.

Есть ещё ряд позиций, которые вы просто не поймёте (а я заебусь вам объяснять), это чисто дела внутри ЕС, процедурные вопросы, от которых всем нам ни уму не сердцу.

Немножко скажу о военных взглядах Макрона. 

Они вполне себе отвечают стратегическим установкам де Голля, выработанным после выхода из военной организации НАТО. Из новаций с учётом реалий ЕС могу назвать следующие:

- развитие проектов по контролю над собственно миграцией и транзитом мигрантов, поддержка создания эффективных КПП на пути мигрантов, борьба с контрабандой и эффективный механизм реадмиссии нелегалов из ЕС;

- создание Европейского фонда обороны, который будет финансировать совместные военные НИОКР в ЕС;

- создание постоянной европейской штаб-квартиры, ответственной за планирование и контроль военных операций ЕС в тесном взаимодействии с национальными центрами командования и НАТО в целом;

- создание Совета европейской безопасности, объединяющего ключевых представителей армий, дипломатических ведомств и национальных разведок государств-членов ЕС.

При этом Макрон предлагает в этой сфере перейти к разноуровневой интеграции, не дожидаясь участия остальных членов ЕС. То есть предполагается создать некое ядро ЕС именно в сфере военно-политического стратегического и оперативного планирования. Вместе с тем, на военный бюджет в размере 2% ВВП Макрон планирует выйти не раньше 2025 года.

Что до России, то тут у Макрона позиция следующая. Путин ведёт опасную игру (внешнюю политику) не считаясь с международным правом. И тут же, внимание, следите за руками, - Франция потеряла свои позиции в России. Франция не намерена ввязываться в военные действия за рубежом, если это её не касается напрямую. Диалог Россия-НАТО следует сохранить и продолжать.

Диалог в целом с Россией следует продолжать, но санкции надо сохранить, потому что Россия не выполняет минские соглашения, бла-бла-бла.

В целом, в те вопросы, где Макрон плавает, он не лезет. Но обещает развивать и поддерживать франкофонов и расширять зону применения французского языка. Теперь вам всё ясно, мезанфанчики?