Мак Сима Мгла. — Первое интервью

«Я жив благодаря насекомым».

Мак Сима Мгла — молодой рэпер из Кирово-Чепецка. Он дико талантлив. А ещё он почти ничего не слышит, и с каждым годом недуг прогрессирует.

Десятого февраля этого года у Максима Семушина (его настоящее имя) вышел дебютный релиз: EP «мглава I». Послушать его можно здесь или в его паблике.

Специально для телеграм-канала Max Headroom Incident Максим дал интервью — о том, как искать свой внутренний гимн и слушать чайник по памяти.

Салют! Давай начнём потихоньку. Если тебе некомфортно будет — просто скажи, перейдём к следующему вопросу.

Для начала: какие главные музыкальные точки были в твоей жизни? Такие «моменты силы», самого яркого влияния на тебя.

Я из маленького заводского города России. Музыка поступала медленно в эти края. Спасибо моей старшей сестре: она с детства занималась балетом, приносила какие то кассеты домой. В основном это была классическая музыка, но её друзья приносили что-то поинтереснее. Помню, как кто-то включил Bomfunk MC — Freestyler... Помню этот мотив, как увидел первый раз этот клип и долго представлял себя на месте этого парня с дредами в наушниках.

А вообще, самое сильное потрясение —

это, наверное, летний ливень.

Я помню, один раз ударил гром, и я очень испугался его. Я помню эту мощь, эту дрожь, хотя дождь был красивым. Во дворе разом заиграла сигнализация у всех машин, и я выбежал с балкона. Потом этот звук долго был со мной. Опять же — это природное явление, которое, как я подумал, испугало меня, а в дальнейшем напротив — на что-то подтолкнуло. Люблю дождь. Сильная мелодия — особенно когда ты в машине или в автобусе, вечер и дождь с городом; кажется, что любишь жизнь.

Ну а чуть позже я проснулся ночью от шума. Думал, родители не выключили ТВ. Сходил, проверил, но этот шум был у меня в голове.

Вот тогда-то меня и переломило. Думал, это снится; что я проснусь, и всё спокойно. Но нет, этот свист стал ещё сильнее. И с того момента я до сих пор просыпаюсь и засыпаю под этот свист, гул, шум, скрежет в своей голове, — в такой своеобразной собственной дискотеке.

У меня не было какой-то группы или артиста, который бы прям просветил меня, за которым бы я пошёл. Не было и нет до сих пор; каждый из нас всего лишь пытается написать гимн своей жизни. Свой гимн я начал писать не совсем в уютном расположении разума и духа. Но я всего лишь хочу дописать этот гимн, попробовать исполнить.

Что это за расположение духа?

Это ясность ума. Всё, что есть у человека — это разум. И когда по какой-то причине что-то происходит с этим разумом, то происходит и с человеком, его мировосприятием.

Смотреть на себя трудно. Трудно сохранить чистоту мысли, понимаешь? Когда тебе сейчас пишу, и тебе кажется, что я мутно пишу — это именно то, что я имею в виду: гетто в моей голове. И именно музыка помогает идти по этому гетто.

Я был у шаманов-целителей два раза, и оба раза они направляли меня исповедаться. Говорили, что очень много серых мыслей, серого состояния духа, и единственная радуга во всем этом — семья, кот и музыка. Я отвечал: разве чтобы исповедаться, нужно идти в храм? Нет, храм — он внутри. В моём храме сейчас нет крыши, но есть пара стен, и это уже хорошо.

Будем продолжать, или тебе не нравится?

Мне нравится, ха-ха.

Я вообще интервью часто даю сам себе,

перед сном.

Мне нравится! Расскажи, что за шаманы? Что они тебе открыли?

Слушай, в первый раз это была инициатива родителей, когда врачи сказали, что моя болезнь не лечится. Моя мама — верующий человек. За двести километров от нашего города была деревня, и меня туда привезли. Там жил старичок — денег он не брал, брал еду. Помню, у него правый глаз был белый. Он провёл меня в комнату, я сел, и он начал водить книгой над моей головой. Меня трясло немного, дрожь была, — может, детское самовнушение. Старик мне тот понравился как человек, но как-то у него не вышло.

А второй раз я ездил через реку к другому деду, неподалёку от города. Говорят, к нему со всей России ездят. Было это два года назад. Я нашёл его адрес, захожу такой, — а он с порога на меня смотрит и говорит: «У тебя что-то с головой». Я говорю — да, в голове есть недуг. Сели мы на кухне… Он курил «Петра» крепкого — колоритный такой мужик. Надел на мою шею амулет и начал водить руками. Меня и там трясло... Говорит: сглазили тебя, ищи ответ в прошлом и иди на исповедь.

Я не расстроился. Может, у него для всех такой ответ.

Сейчас думаю: зачем я к ним ходил? Ведь это моё. Приму я эту боль как за благо. Ведь она меня от каких-то других вещей бережёт, гораздо худших.

Ну я и принял это, до сих пор принимаю.

Вот мы подошли к твоей глухоте. Как она вошла в твою жизнь?

Я долго не обращал на это внимание. Слух и его состояние меня не больно интересовало. Помимо слуха в моей голове есть звуки — гул, писк, шум, треск, пульс. Постоянно голова в таком двигателе. Это меня раздражало. Потом, со временем начал понимать, что хуже слышу на одно ухо. Начал с друзьями ходить с правой стороны. В одиннадцатом классе просил учителей не сажать меня на задние парты.

У меня есть плохая привычка — не любить врачей. Помню, как приехал в институт головного мозга. Там сказали, что с головой-то у меня всё в порядке; сами не знают, почему и отчего пошло отклонение.

Написали мне здоровенный список чего нельзя: курить, пить, жару, жаренное, солнце, поменьше резких движений… Я когда список прочитал — говорю врачу: так вы мне жить запретили.

Я проверяю себя, стучу предметом по кружке: раньше слышал на одно ухо это звучание, сейчас уже как за стеной.

С этим слухом мир как за туманом — такой пелёнкой покрыт.

Интересно ведь, но одиноко…

Сейчас у меня есть слуховой аппарат на одно ухо, но я стараюсь его применять только дома. Звук в нём ужасный, всё тело раздражает. Особенно когда пакет шуршит — с тебя словно кожу снимают. Вот выпущу альбом, ха-ха, куплю себе за двести тысяч крутой аппарат. Слух садится быстро. И когда меня полностью прихлопнет, то уже слуховой аппарат не нужен будет.

Кажется, я учу себя слушать взглядом, придавать звучание каким-то элементам жизни. Сейчас вот тебе пишу, на подоконнике. За окном двор, в комнате на кровати — девушка, и всё, что я слышу — это писк в голове, мелодия моего мира.

Иногда круто не слышать, что говорят люди. Я часто киваю головой, когда мне что-то говорят: типа слышу, но на самом деле нет, ха-ха. Такой вот мой театр одного актёра. Ещё это влияет на речь. Я-то сам себя почти не слышу, и поэтому многие буквы словно пропадают в словах. Так что музыка для меня ещё и репетитор.

Меня как-то раз звукарь при записи проверял по частотам. Так он охуел: как ты, говорит, вообще записываешься? Я говорю: «Внутренним слухом, брат, внутренним слухом».

Правда, как ты работаешь над музыкой?

Это муторный процесс, здесь нет алгоритма. У меня всегда крутится какая-то мелодия в голове, и я под неё что-то читаю, напеваю. Вообще меня должно вдохновить слово, прям ударить меня. Я не пишу песни «куплет — припев — куплет», это старамодщина. Мне нравится играть с битом. Когда я выбираю биты, которые мне присылают, он должен захватить моё настроение. Он словно свистит мне, что игра началась. Если этого свистка я не слышу в бите или в любой другой музыке, то эта музыка не моя.

Я не пишу музыку сам. Я не в ладах с железом, у меня даже компа нет. Я сейчас в поиске того музыканта, который бы полностью понял меня, который был бы психом, странным к музыке.

Главное в бите — это его атмосфера.

Если бит не даёт атмосферу, то этот бит идёт нахуй.

Я бы тут написал про отечественных саундклауд-продюсеров, но настроение не хочется портить. Иногда при прослушивании ощущаешь себя духовным импотентом.

Я очень к этому аккуратно.

Ну и, конечно, слово — с ним мне нужно сильно работать. Я загрязнил его молчанием и бытом, мне нужно кристаллизовать свои слова, чувствую это сейчас. Говорить более лаконично, но в тоже время быть на своей волне.

Очень расстраивает, когда песня сведена не так как в голове звучит.

Ну, я к этому ещё приду.

При записи иногда в бите плыву, перестаю слышать его. Студийные наушники — они ведь другие. Но и в этом приспосабливаюсь. На студии уже по памяти работаешь, включаешь в голове картинку трека и просто читаешь её, по слогам словно.

Ну и диктофон на телефоне: записываю туда мотивы или строчки какие-то. Например, сейчас пришла в голову фраза:

«Я жив благодаря насекомым».

Не знаю, почему. Может, потому что втайне от всех подумываю о самоубийстве.

А из чего сейчас (кроме музыки) состоит твоя жизнь? Из каких деталей, повторений? Работаешь где-то?

Я из города Кирово-Чепецк.

Сейчас приехал в гости в Питер, к сестре.

Тема работы для меня больной нерв.

У меня заниженная самооценка. Друзья вообще не в курсе, что я музыкой занимаюсь. У меня мои песни лежат, и выпускать я их как-то не стремился; думаю, что всё, что сейчас в русрэпе есть, и так круто и достаточно. Так вот и лежат песни. Мне ведь сам процесс нравится, а вот с кем-то связаться, с редактором паблика, чтобы твой материал ещё и оценили, мне не очень нравится, аж ж-ж-жуть.

Какую реакцию ты получил после публикации в Fast Food Music? Пишут?

Я люблю паблик Fast Food Music, он для меня какой-то эталон чистоты, что ли — то, как и кого там публикуют. Я не ожидал, что мой материал закинут туда, но когда это произошло, я был приятно удивлён. По-моему, для ноунейма это неплохо. Конечно, люди не сразу воспринимают. Думают, что опять какой-то позер, вторичный исполнитель. Если бы меня опубликовали на Новом Рэпе — наверное, там бы меня смешали с грязью.

Расскажи про вкусы. Кого любишь? С кем хотел бы фитануть?

А вот на фите себя пока ни с кем не вижу. Все пацаны крутые, безусловно. Хотел бы с Гуфом познакомиться — есть в нём та злая искренность судьбы, крутой он парень.

Хотел бы фитануть с каким-нибудь мрачным электронщиком — густо чтоб получилось.

Какие у тебя дальше планы? Альбом? Концерты?

Если я зацеплю — то да. Хотел бы попробовать выступить у кого-нибудь на начале. Часто представляю, как я выступаю: включаю «Чёрную Запись», закрываю глаза и начинаю ворошить комнату. Надеюсь, я буду слышать бит на сцене — переживаю по этому поводу. По-любому буду выступать с плюсом, оставлять на минусе какие-то свои припевы, эдлибы, чтоб помогали мне не сходить с бита.

Чувствую, что есть,

что сказать мне, понимаешь?

Вот и буду говорить, пока это есть во мне.

Понимаю. Расскажи, из чего для тебя сейчас по звукам состоит реальность? Город, дом, твоё пространство? Как оно изменилось?

Всё изменилось.

Словно ты сел на инвалидную коляску, только внутри себя. Или наоборот — встал с инвалидной коляски. Мир изменился. Раньше я слышал свист чайника, сейчас — нет; и когда он кипит, я помню этот звук. Когда я иду мимо трассы, где большой поток машин, то я не слышу их, но чувствую вибрацию. У меня слышит ухо какие-то резкие звуки, монотонное звучание проходит мимо меня.

Сегодня ходил на собеседование и понял, что я не слышу администратора. Хотя предупреждал его об этом, но после минуты стало понятно, что меня на вакансию продавца шмоток сегодня не возьмут.

В какой-то момент чувствуешь себя невидимкой, или мир становится невидимкой, за которым ты идёшь на ощупь. Интересная вещь — здоровье человека, как оно меняет его внутреннюю тональность. Но моё солнце все так же желтое, а кровь красная.

Жизнь идёт. Все хорошо.

Глупый вопрос: слух в твоём случае восстановить никак нельзя?

Не, эту болезнь не лечат хирургическим путём. Пластину какую-то вставляют, чтобы меньше звука было. Но в моём случае нельзя. Там от внутреннего строения раковины зависит. Так, таблетки какие-то прописывают дорогие, для сосудов. Я их не пью.

Чувствуется, что ты готов к необычному взаимодействию со своим слушателем. Как ты сказал — «погрузить в визуальную глухоту». Чего в художественном смысле ты хочешь добиться? Что пробудить у слушателя?

Я хочу добиться той формы звучания, которая сидит у меня в голове. Всё, что у меня есть — это слово, так я хочу владеть этим словом даже без бита, чтоб было мелодично и круто. Я хочу успеть сказать то, что сидит во мне — за это я переживаю. Успеть это отдать, подарить. Такой вот парадокс — почти глухой чел пишет рэп, и по-моему, пока неплохо пишет.

В каком то смысле это моя маленькая смерть — преждевременная смерть органа, смерть, которая живёт во мне. И скорее всего, я хочу разбудить в других то, что в них умерло (как они считают).

Какие ты книжки читаешь сейчас и вообще?

Я не читаю книги сейчас, засыпаю жёстко. Помню, мне понравилась книга Германа Гессе «Степной волк», и «Записки из подполья» Достоевского. У меня трудно с чтением, так как этот шум в голове — он о-о-очень сильно при чтении меня гасит в сон. Но говорю — те две книги я прочитал за раз. Видимо, увидел в них себя. «Шантарам» попробовал начать, когда шумиха ходила. В итоге подарил соседке, так меня от неё в сон клонило. Не моё.

А вообще моя любимая книга — это толковый словарь. Я просыпаюсь и читаю по десять страниц слов. Это для меня зарядка такая. Люблю эту книгу.

У меня твой трек «Холод» на повторе застрял плотно. У тебя там есть строчка «Мне так холодно, словно я влетаю в столб на “Панамере”». И ещё: «Мне так холодно, словно я слезаю с опиумной зависимости». Это метафоры или личное / реальное?

Конечно, я опиум не пробовал.

Это, скорее, образное сравнение — дикое состояние, когда внутри что-то дрожит, что-то внутри клонит к плохому, знаешь.

А почему ты думаешь о самоубийстве?

А мысли о самоубийстве, считаю, от своего лукавого. Сдаться — это ведь слабость. Сдаться вот так, на глазах у семьи — пока не смогу. Если так произойдёт, значит я полный эгоист и слабак. Нужно сделать круче, доказать себе, что ты сильнее этого гетто в своей голове.

Если брать из «Холода» — то, наверное, оттуда сильная строчка «...словно я артерии Снежной Королевы». Вот если научусь каждую песню так писать — то уже меньше буду думать о похождении к высокому мосту.

Ещё что-то хочешь сказать?

В детстве я хотел взять лопату и найти бога, когда вырасту.

Когда кто-то умирал, и его хоронили — родители или кто-то из окружения говорил, что тот человек ушёл к богу. Вот я и думал, что найду его, докопаюсь.

Но видимо, моей лопатой стала музыка.

И если она, музыка, оборвётся внезапно, то, наверное, я нашёл бога. Или «земли» те слишком твёрдые, и моя лопата просто сломалась к чертям. ■

__________________________________________________

Интервью брал Роман Навескин (Max Headroom Incident).

Фотографии: Максим Семушин (Мак Сима Мгла).

Послушать Мак Сима Мгла — мглава I (EP) можно здесь.

Этот текст написан специально для телеграм-канала Max Headroom Incident.

Если вы хотите больше таких материалов — поддержите нас (точнее, меня).

Сделать это можно так:

Сбербанк               4276 3800 4989 8369

Альфа-банк           5486 7420 5650 4912

Яндекс.Деньги     410015303057440

BTC                         19iWRfGzkzzvAqUT8YYzu9RT9ER8GsLWW

Большое спасибо!